Неточные совпадения
19) Суеверие науки состоит в вере в то, что единое,
истинное и необходимое для
жизни всех
людей знание заключается только в тех случайно избранных из всей безграничной области знаний отрывках разных, большей частью ненужных знаний, которые в известное время обратили на себя внимание небольшого числа освободивших себя от необходимого для
жизни труда
людей и потому живущих безнравственной и неразумной
жизнью.
Истинный закон
жизни так прост, ясен и понятен, что
людям нельзя оправдывать свою дурную
жизнь тем, что они не знают закона. Если
люди живут противно закону
истинной жизни, им остается одно: отрекаться от разума. Они это и делают.
Жизнь людей бывает хорошая или плохая только оттого, как они понимают
истинный закон
жизни. Чем яснее понимают
люди истинный закон
жизни, тем лучше их
жизнь, и чем запутаннее понимают они этот закон, тем
жизнь их хуже.
Но всегда и везде ложные учителя поучали
людей тому, чтобы признавать богом то, что не есть бог, и законом бога то, что не есть закон бога. И
люди верили ложным учениям и удалились от
истинного закона
жизни и от исполнения
истинного закона его, и
жизнь людей становилась от этого труднее и несчастнее.
Не надо думать, что вера истинна оттого, что она старая. Напротив, чем дольше живут
люди, тем всё яснее и яснее становится им
истинный закон
жизни. Думать, что нам в наше время надо верить тому же самому, чему верили наши деды и прадеды, — это всё равно, что думать, что, когда ты вырос, тебе будет впору твоя детская одежа.
В этом
истинная вера. И этой вере учили всегда все
истинные мудрецы и святой
жизни люди всех народов.
То же и с учениями о вере. Ложные учителя привлекают
людей к доброй
жизни тем, что пугают наказаниями и заманивают наградой на том свете, где никто не был.
Истинные же учителя учат только тому, что начало
жизни, любовь, само живет в душах
людей и что хорошо тому, кто соединился с ним.
Чем больше живут
люди, тем всё больше и больше понимают они то, что
жизнь их только тогда
истинная и счастливая, когда они признают свое единство в одном и том же духе, живущем во всех.
Если бы все
люди соединились в одно, то не было бы того, что мы понимаем как свою особенную от других
жизнь, потому что
жизнь наша есть только всё большее и большее соединение разъединенного. В этом, всё большем и большем, соединении разъединенного — и
истинная жизнь и одно
истинное благо
жизни людей.
В молодости
люди, не зная
истинной цели
жизни — единения любовью, ставят себе целью
жизни удовлетворение похотей тела.
Одни
люди полагают
жизнь в чревоугодии, другие — в половой похоти, третьи — во власти, четвертые — в славе людской, и на всё это тратят свои силы, а нужно всегда и всем
людям только одно: растить душу. Только одно это дает
людям то
истинное благо, такое благо, какого никто отнять не может.
Если
люди думают, что можно в этой
жизни освободиться от грехов, то они очень ошибаются.
Человек может быть более или менее грешен, но никогда не может быть безгрешен. Не может живой
человек быть безгрешен потому, что в освобождении от грехов вся
жизнь человеческая, и только в этом освобождении и
истинное благо
жизни.
Одна из самых древних и самых глубоких по мысли вер была вера индусов. Причиной того, что она не стала верой всемирной и не дала для
жизни людей тех плодов, какие она могла дать, было то, что учителя ее признали
людей неравными и разделили их на касты. Для
людей, признающих себя неравными, не может быть
истинной веры.
А между тем разве это могло быть иначе с учением, которое среди
людей, веровавших в то, что бог разделил
людей на господ и рабов, на верных и неверных, на богатых и бедных, учило
истинному равенству
людей, тому, что все
люди сыны бога, что все — братья, что
жизнь всех одинаково священна.
И вот одни
люди, поняв это учение во всем его
истинном смысле и предвидя, вследствие применения к
жизни этого учения, уничтожение всех тех выгод и преимуществ, которыми они пользовались и пользуются, распяли Христа и потом распинали и до сих пор распинают его учеников.
Ничто так не уродует
жизни людей и так верно не лишает их
истинного блага, как привычка жить не по учению мудрых
людей мира и не по своей совести, а по тому, что признают хорошим и одобряют те
люди, среди которых живет
человек.
Ни один соблазн не удерживает
людей так долго в своей власти, не отдаляет так
людей от понимания смысла человеческой
жизни и ее
истинного блага, как забота о славе, об одобрении, уважении, похвале людской.
Нам мало нашей
истинной внутренней
жизни — мы хотим жить еще другой, воображаемою
жизнью в мыслях
людей, и мы заставляем себя казаться для этого не тем, чтò мы на самом деле.
Христианское учение тем и отличается от всех общественных учений, что оно говорит не о том или другом устройстве
жизни, а о том, в чем заключается зло и в чем
истинное благо
жизни каждого
человека, а потому и всех
людей.
И путь, которым приобретается это благо, до такой степени ясен, убедителен и несомненен, что раз
человек понял его и потому познал то, в чем зло и в чем благо его
жизни, он уже никак не может сознательно делать то, в чем он видит зло своей
жизни, и не делать того, в чем он видит
истинное благо ее, точно так же, как вода не может не течь книзу или растение не стремиться к свету.
Истинное богопочитание свободно от суеверия; когда в него проникает суеверие, то и самое богопочитание разрушается. Христос указал нам, в чем
истинное богопочитание. Он учил, что из всего того, что мы делаем в своей
жизни, одно есть свет и счастье
людей, это — наша любовь друг к другу; он учил, что счастья нашего мы можем достигнуть только тогда, когда будем служить
людям, а не себе.
Суеверие науки состоит в вере в то, что единое,
истинное и необходимое для
жизни всех
людей знание заключается только в тех, случайно собранных из всей безграничной области знания, знаниях, которые в известное время обратили на себя внимание небольшого числа
людей, — тех
людей, которые освободили себя от необходимого для
жизни труда и потому живут безнравственной и неразумной
жизнью.
Для
истинного движения
жизни не только не нужна, но вредна внешняя суетливая деятельность. Ничегонеделание без увеселений, доставляемых трудами других
людей, есть самое тяжелое состояние, если оно не наполнено внутренней работой, и потому, если
человек живет вне условий роскоши, доставляемой чужим трудом, то
человек этот не будет празден. Вред человечеству главный не от праздности, а от делания того, что не нужно и вредно.
Мы часто думаем, что главная сила мира — сила вещественная. Мы думаем так потому, что тело наше, хочешь не хочешь, всегда чувствует такую силу. Сила же духовная, сила мысли нам кажется незначительной, и мы не признаем ее за силу. А между тем в ней-то, в ней одной
истинная сила, изменяющая и нашу
жизнь и
жизнь всех
людей.
Для
человека же телесная
жизнь и продолжение рода есть только та ступень существования, с которой открывается ему
истинное благо его
жизни, не совпадающее с благом его телесной
жизни.
Для
человека телесная
жизнь — не вся
жизнь, но только необходимое условие
истинной жизни, состоящей во всё большем и большем единении с духовным началом мира.
Он показывает
людям, что вместе с той
жизнью телесной, которая есть только призрак
жизни, есть другая,
истинная жизнь, дающая
истинное благо
человеку, и что такую
жизнь знает всякий
человек в своем сердце.
Мнительный
человек обеспечивает свою
жизнь лечением, а самое лечение медленно убивает его, а если и не убивает его, то наверное лишает его
истинной жизни.
Притчей о виноградарях (Мф. XXI, 33—42) Христос разъясняет заблуждение
людей, принимающих призрак
жизни — свою личную животную
жизнь — за
жизнь истинную.
Кто хочет сделаться
истинным человеком, тот должен отбросить угождение миру; кто хочет жить
истинной жизнью, тот пусть не руководится тем, что принято считать добром, а пусть тщательно доискивается, где и что есть
истинное добро. Нет ничего святее и производительнее самостоятельной душевной пытливости.
Объяснение этого странного противоречия только одно:
люди все в глубине души знают, что
жизнь их не в теле, а в духе, и что всякие страдания всегда нужны, необходимы для блага духовной
жизни. Когда
люди, не видя смысла в человеческой
жизни, возмущаются против страданий, но все-таки продолжают жить, то происходит это только оттого, что они умом утверждают телесность
жизни, в глубине же души знают, что она духовна и что никакие страдания не могут лишить
человека его
истинного блага.
Человек, не сознающий благодетельности страданий, еще не начинал жить разумной, то есть
истинной,
жизнью.
Тело — это стены, ограничивающие дух и мешающие ему быть свободным. Дух не переставая старается раздвинуть эти стены, и вся
жизнь разумного
человека состоит в раздвижении этих стен, в освобождении духа от плена тела. Смерть совсем освобождает. И потому смерть не только не страшна, но радостна для
человека, живущего
истинной жизнью.
«Как же жить, не зная, что нас ожидает?» — говорят
люди. А между тем когда живешь, не думая о том, что тебя ожидает, а только для проявления в себе любви, только тогда начинается
истинная жизнь.
Настоящего добра никто не может сделать один другому.
Истинное добро может сделать
человек только сам себе.
Истинное добро это в одном: в
жизни для души, а не для тела.
То же бывает и с
людьми, сбивающимися с единого
истинного пути
жизни.
Слова эти значат то, что как бы тяжело ни было
человеку, какие бы горести и беды ни напали на него, ему стоит только понять и принять в сердце
истинное учение о том, что
жизнь и ее благо в соединении души с тем, от чего она отделена телом: с душами других
людей и с богом, и сразу исчезнет всё кажущееся зло.
Неточные совпадения
Теперь я должен несколько объяснить причины, побудившие меня предать публике сердечные тайны
человека, которого я никогда не знал. Добро бы я был еще его другом: коварная нескромность
истинного друга понятна каждому; но я видел его только раз в моей
жизни на большой дороге; следовательно, не могу питать к нему той неизъяснимой ненависти, которая, таясь под личиною дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений.
— Теперь дело ставится так:
истинная и вечная мудрость дана проклятыми вопросами Ивана Карамазова. Иванов-Разумник утверждает, что решение этих вопросов не может быть сведено к нормам логическим или этическим и, значит, к счастью, невозможно. Заметь: к счастью! «Проблемы идеализма» — читал? Там Булгаков спрашивает: чем отличается человечество от
человека? И отвечает: если
жизнь личности — бессмысленна, то так же бессмысленны и судьбы человечества, — здорово?
О нем было сказано: «
Человек глубоко культурный, Иван Каллистратович обладал объективизмом
истинного гуманиста, тем редким чувством проникновения в суть противоречий
жизни, которое давало ему силу примирять противоречия, казалось бы — непримиримые».
— Уважаю
людей, которые умеют бескорыстно вживаться в чужую
жизнь. Это —
истинные герои.
— Гроб, предстоящий взорам нашим, братья, изображает тление и смерть, печальные предметы, напоминающие нам гибельные следы падения
человека, предназначенного в первобытном состоянии своем к наслаждению непрестанным бытием и сохранившим даже доселе сие желание; но, на горе нам,
истинная жизнь, вдунутая в мир, поглощена смертию, и ныне влачимая нами
жизнь представляет борение и дисгармонию, следовательно, состояние насильственное и несогласное с великим предопределением
человека, а потому смерть и тление сделались непременным законом, которому все мы, а равно и натура вся, должны подвергнуться, дабы могли мы быть возвращены в первоначальное свое благородство и достоинство.