Неточные совпадения
Каждый день утром к старику приезжает из города бывший правитель его канцелярии, Павел Трофимыч Кошельков, старинный соратник
и соархистратиг, вместе с ним некогда возжегший административный светильник
и с ним же вместе погасивший его. Это гость всегда дорогой
и всегда желанный: от него узнаются
все городские новости,
и, что
всего важнее, он же, изо дня в день, поведывает почтенному старцу трогательную повесть подвигов
и деяний того, кто хотя
и заменил незаменимого, но не мог заставить его забыть.
Как бы то ни было, но Надежда Петровна стала удостоверяться, что уважение к ней с
каждым днем умаляется. То вдруг, на каком-нибудь благотворительном концерте, угонят ее карету за тридевять земель; то кучера совсем напрасно в части высекут; то Бламанжею скажут в глаза язвительнейшую колкость. Никогда ничего подобного прежде не бывало,
и все эти маленькие неприятности тем сильнее язвили ее сердце, что старый помпадур избаловал ее в этом отношении до последней степени.
С своей стороны, Митенька делал
все, чтобы очаровать семиозерских сановников
и расположить общественное мнение в свою пользу. Он с
каждым губернским тузом побеседовал отдельно,
каждого расспросил о подробностях вверенной ему части
и каждому любезно присовокупил, что он должен еще учиться
и очень счастлив, что нашел таких опытных
и достойных руководителей.
— Я хочу, чтоб у меня
каждый мог иметь
все, что ему нужно, за самую умеренную цену! — продолжал Митенька
и даже сам выпучил глаза, вспомнив, что почти такую же штуку вымолвил в свое время Генрих IV.
И в самом деле, он ничего подобного представить себе не мог. Целый букет разом! букет, в котором
каждый цветок так
и прыщет свежестью, так
и обдает ароматом! Сами губернские дамы понимали это
и на
все время выборов скромно, хотя
и не без секретного негодования, стушевывались в сторонку.
— Нет-с, зачем же-с! По форме, Яков Филиппыч, по форме-с
всё сделаем-с… Позовем, этак, к столу-с,
и каждый свою лепту-с…
«А старики?» — пронеслось над душою
каждого. Начались толки; предложения следовали одни за другими. Одни говорили, что ежели привлечь на свою сторону Гремикина, то дело будет выиграно наверное; другие говорили, что надобно ближе сойтись с «маркизами»
и ополчиться противу деспотизма «крепкоголовых»; один голос даже предложил подать руку примирения «плаксам», но против этой мысли вооружились решительно
все.
— Вы поймите мою мысль, — твердит он
каждый день правителю канцелярии, — я чего желаю? я желаю, чтобы у меня процветала промышленность, чтоб священное право собственности было вполне обеспечено, чтоб порядок ни под каким видом нарушен не был
и, наконец, чтобы везде
и на
всем видна была рука!
На
всё — подробное правило,
и за неисполнение
каждого правила — угроза.
— Ты
и надейся, а мы надежды не имеем. Никаких мы ни градоначальников, ни законов твоих не знаем, а знаем, что у
каждого человека своя планида.
И ежели, примерно, сидеть тебе, милый человек, сегодня в части, так ты хоть за сто верст от нее убеги,
все к ней же воротишься!
— Это
все в тебе зависть плачет! — сразу осадил его Губошлепов, — а ты бы лучше на себя посмотрел! Какая у тебя звезда (у Агатона была
всего одна звезда,
и то самая маленькая)? А у него их три! Да
и человек он бесстрашный, сколько одних областей завоевал, — а ты! На печи лежа, без пороху палил!
И хоть бы ты то подумал, что этаких-то, как ты, — какая орава у меня! По одной рублевой цигарке
каждому дай — сколько денег-то будет! А ты лезешь!
И лег ты
и встал у меня,
и все тебе мало!
Факт этот навсегда останется незабвенным в сердцах
всех чинов вверенной мне палаты, начиная с меня
и кончая сторожем!» Советники
и ревизоры,
каждый порознь, сказали: «Позвольте, вашество,
и нам!
Посему,
и в видах поднятия народного духа, я полагал бы необходимым всенародно объявить: 1) что занятие курением табака свободно везде, за нижеследующими исключениями (следовало 81 п. исключений); 2) что выбор покроя одежды предоставляется личному усмотрению
каждого, с таковым, однако ж, изъятием, что появление на улицах
и в публичных местах в обнаженном виде по-прежнему остается недозволительным,
и 3) что преследование за ношение бороды
и длинных волос прекращается, а
все начатые по сему предмету дела предаются забвению, за исключением лишь нижеследующих случаев (поименовано 33 исключения)».
Земская управа прекратила покупку плевальниц, ибо Феденька по
каждой покупке входил в пререкания; присяжные выносили какие-то загадочные приговоры, вроде «нет, не виновен, но не заслуживает снисхождения», потому что Феденька всякий оправдательный или обвинительный (
все равно) приговор, если он был выражен ясно, считал внушенным сочувствием к коммунизму
и галдел об этом по
всему городу, зажигая восторги в сердцах предводителей
и предводительш.
В этом виде, сидя на вороном коне, она, перед началом
каждой церковной службы, галопировала по улицам, призывая
всех к покаянию
и к войне против материализма.
В ответ на это Быстрицын усмехнулся
и посмотрел на меня так мило
и так любовно, что я не удержался
и обнял его. Обнявшись, мы долго ходили по комнатам моей квартиры
и всё мечтали. Мечтали о всеобщем возрождении, о золотом веке, о «курице в супе» Генриха IV,
и, кажется, дошли даже до того, что по секрету шепнули друг другу фразу: а chacun selon ses besoins. [
Каждому по его потребностям (фр.).]
Увы! с
каждым днем подобные минуты становятся
все более
и более редкими. Нынче
и природа делается словно озлобленною
и все творит помпадуров не умных, но злых. Злые
и неумные, они мечутся из угла в угол
и в безумной резвости скачут по долам
и по горам, воздымая прах земли
и наполняя им вселенную. С чего резвятся? над кем
и над чем празднуют победу?
Настал какой-то волшебный рай, в котором царствовало безмерное
и беспримесное блаженство. Прежде он нередко бывал подвержен приливам крови к голове, но теперь
и эту болезнь как рукой сняло.
Вся фигура его приняла бодрый
и деятельный вид, совершенно, впрочем, лишенный характера суетливости, а выражавший одно внутреннее довольство. Когда он шел по улице, приветливый взгляд его, казалось,
каждому говорил: живи!
И каждый жил, ибо знал, что начальством ему воистину жить дозволено.
Сверх того, меня
каждый раз непременно оставляли без какого-нибудь блюда (обыкновенно, с самою утонченною жестокостью, выбиралось то блюдо, которое я больше
всего любил),
и когда я жаловался на голод, то меня без церемоний отсылали в людскую.
Неточные совпадения
Пусть
каждый возьмет в руки по улице… черт возьми, по улице — по метле!
и вымели бы
всю улицу, что идет к трактиру,
и вымели бы чисто…
Недаром порывается // В Москву, в новорситет!» // А Влас его поглаживал: // «Дай Бог тебе
и серебра, //
И золотца, дай умную, // Здоровую жену!» // — Не надо мне ни серебра, // Ни золота, а дай Господь, // Чтоб землякам моим //
И каждому крестьянину // Жилось вольготно-весело // На
всей святой Руси!
Батрачка безответная // На
каждого, кто чем-нибудь // Помог ей в черный день, //
Всю жизнь о соли думала, // О соли пела Домнушка — // Стирала ли, косила ли, // Баюкала ли Гришеньку, // Любимого сынка. // Как сжалось сердце мальчика, // Когда крестьянки вспомнили //
И спели песню Домнину // (Прозвал ее «Соленою» // Находчивый вахлак).
У
каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, —
и надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым лить дождям, // А
все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — //
И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..
Стародум. Благодарение Богу, что человечество найти защиту может! Поверь мне, друг мой, где государь мыслит, где знает он, в чем его истинная слава, там человечеству не могут не возвращаться его права. Там
все скоро ощутят, что
каждый должен искать своего счастья
и выгод в том одном, что законно…
и что угнетать рабством себе подобных беззаконно.