Граф Хвостиков между тем на средине освободившегося от толпы зала разговаривал с каким-то господином, совершенно седым, очень высоким, худым и сутуловатым, с глазами как бы несколько помешанными и в то же время с очень доброй и приятной улыбкой. Господин этот что-то с увлечением
объяснял графу. Тот тоже с увлечением отвечал ему; наконец, они оба подошли к Бегушеву.
Неточные совпадения
—
Граф Хвостиков, —
объяснил ему тот.
Бегушев не без удивления выслушал эти элегические излияния
графа и сначала
объяснить себе не мог, зачем он им предавался.
— Да, я съездил к прокурору!.. — проговорил протяжно Тюменев и с несколько кислой улыбкой на губах; в сущности, он обязался внести залогу пять тысяч рублей за
графа Хвостикова. — Только чтобы родитель ваш не улизнул куда-нибудь, тогда я за него в ответе буду! —
объяснил он.
Граф Хвостиков по преимуществу за то был доволен Хмуриным, что тот, как только его что-либо при следствии спрашивали относительно участия
графа в деле, махал рукой, усмехался и говорил: «
Граф тут ни при чем! Мы ему ничего серьезного никогда не
объясняли!» И Хвостиков простодушно воображал, что Хмурин его хвалил в этом случае.
— Семейные! — Более этого Домна Осиповна ничего не
объяснила и сама спросила
графа: — Зачем вы в Москву приехали и где живете?
—
Граф Хвостиков! —
объяснил и ей Бегушев.
Граф Хвостиков мысленно пожал плечами: Бегушев ему казался робким мальчишкой… школьником; да и Домна Осиповна была ему странна: когда он говорил с нею в кадрили о Бегушеве или, лучше сказать,
объяснял ей, что Бегушев любит ее до сих пор без ума, она слушала его внимательно, но сама не проговорилась ни в одном слове.
Но потом
граф изменил это показание и
объяснил, что Домна Осиповна в продолжение всей церемонии держала себя с замечательной твердостью духа.
— Ближе всего, чтобы этим делом стали заниматься люди добросовестные, и вот ради этого я и
граф Хвостиков решились издавать честную, русскую и правдивую газету, —
объяснил Долгов.
Первые двое не приехали, но последний явился и в ближайшем номере той газеты, где сотрудничал, описал торжество брачного пиршества,
объяснив читателям, что «молодой и молодая блистали красотою, молодостью и свежестью» — несколько подкрашенною, — смертельно хотелось прибавить
графу относительно Домны Осиповны, но он не прибавил этого, потому что она обещала ему за этот фельетон сто целковых.
— К вашим услугам, monsieur le comte! [господин
граф! (франц.).] — отвечала попечительша. — Не угодно ли вам пожаловать в гостиную и
объяснить мне, в чем дело.
— Мне теперь не до чужих нужд; у меня своих много!.. —
объяснила она
графу.
— Вероятно, как приятеля
графа, —
объяснил генерал.
Он слышал, конечно, что Мерова перед смертью жила у Бегушева, но
объяснял это чисто канюченьем
графа, не знавшего, как и чем кормить дочь…
Бургомистр
объяснил графу, что обед приготовлен в городском доме. Суворов быстро повернулся и скорыми шагами пошел с башни. Все отправились за ним почти бегом. Он еще раз обошел ряды солдат и, оборотясь к коменданту, приказал им выдать по чарке водки. Заметно было, что Александр Васильевич в хорошем расположении духа и всем доволен.
Неточные совпадения
На второй месяц муж бросил ее и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой и даже враждебностью, которую люди, знавшие и доброе сердце
графа и не видевшие никаких недостатков в восторженной Лидии, никак не могли
объяснить себе.
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие на лестницу, обер-кельнер обернулся и, увидав русского
графа, занимавшего у них лучшие комнаты, почтительно вынул руки из карманов и, наклонившись,
объяснил, что курьер был и что дело с наймом палаццо состоялось.
— Это герои Великой Французской революции, а этот господин —
граф Мирабо, —
объяснил учитель и, усмехаясь, осведомился: — В ненужных вещах нашел, говоришь?
В изобретении разных льстивых и просительных фраз он почти дошел до творчества: Сиятельнейший
граф! — писал он к министру и далее потом упомянул как-то о нежном сердце того. В письме к Плавину он беспрестанно повторял об его благородстве, а Абрееву
объяснил, что он, как человек новых убеждений, не преминет… и прочее. Когда он перечитал эти письма, то показался даже сам себе омерзителен.
Когда же случившийся тут князь
объяснил сластолюбивому старичку, что этот самый Ихменев — отец той самой Натальи Николаевны (а князь не раз прислуживал
графу по этим делам),то вельможный старичок только засмеялся и переменил гнев на милость: сделано было распоряжение отпустить Ихменева на все четыре стороны; но выпустили его только на третий день, причем (наверно, по распоряжению князя) объявили старику, что сам князь упросил
графа его помиловать.