Неточные совпадения
Между тем в Людмиле была страсть к щеголеватости во всем: в туалете, в белье, в убранстве комнаты; тогда
как Сусанна почти презирала это, и в ее спальне был только большой образ с лампадкой и довольно жесткий диван, на котором она спала; Муза тоже
мало занималась своей комнатой, потому что никогда почти не оставалась в ней, но, одевшись, сейчас же сходила вниз, к своему фортепьяно.
От всех этих картин на душе у Сверстова становилось необыкновенно светло и весело: он был истый великорусе; но gnadige Frau, конечно, ничем этим не интересовалась, тем более, что ее занимала и отчасти тревожила мысль о том,
как их встретит Марфин, которого она так
мало знала…
Егор Егорыч поморщился и уразумел, что его собеседники слишком
мало приготовлены к тому, чтобы слушать и тем более понять то, что задумал было он говорить, и потому решился ограничиться
как бы некоторою исповедью Аггея Никитича.
— Во всю жизнь мою еще никогда не простуживался, — отвечал, усмехаясь, молодой человек, сбрасывая шинель и калоши, причем оказалось, что он был в щеголеватом черном сюртуке и, имея какие-то чересчур уж открытые воротнички у сорочки, всей своей наружностью, за исключением голубых глаз и некрасивого, толстоватого носа,
мало напоминал русского, а скорее смахивал на итальянца; волосы молодой человек имел густые, вьющиеся и приподнятые вверх; небольшие и сильно нафабренные усики лежали у него на губах,
как бы две приклеенные раковинки, а также на подобную приклеенную раковинку походила и эспаньолка его.
— На самом деле ничего этого не произойдет, а будет вот что-с: Аксинья, когда Валерьян Николаич будет владеть ею беспрепятственно, очень скоро надоест ему, он ее бросит и вместе с тем, видя вашу доброту и снисходительность, будет от вас требовать денег, и когда ему покажется, что вы их
мало даете ему, он,
как муж, потребует вас к себе: у него,
как вы хорошо должны это знать, семь пятниц на неделе; тогда, не говоря уже о вас, в
каком же положении я останусь?
Мартын Степаныч, с своей стороны, тоже был совсем готов к отъезду, каковой несколько замедлился тем, что Иван Петрович, прощаясь с другом своим и вообразив, что это, может быть, навсегда, расчувствовался и расплакался,
как женщина, а потом, неизвестно почему, очень долго целовался с Аггеем Никитичем, с которым и знаком был весьма
мало.
— Что же это за такое большое горе! — возразил Аггей Никитич. — Ченцов не сын родной Егора Егорыча…
Мало ли у кого племянники разводятся с женами… Я,
как сужу по себе…
— Говорят, вначале был мещанин, — объяснил тот, — потом стал учителем, служил после того в земском суде, где получил первый чин, и затем сделал пожертвование на улучшение гимназии ни много, ни
мало,
как в тридцать тысяч рублей; ему за это Владимира прицепили, и теперь он поэтому дворянин!
Положив в карман этот документ и поехав домой, Сверстов с восторгом помышлял,
как он через короткое время докажет, что Тулузов не Тулузов, а некто другой, и
как того посадят за это в тюрьму, где успеют уличить его, что он убийца бедного мальчика. Несмотря на свои седые волосы, доктор, видно,
мало еще знал свою страну и существующие в ней порядки.
Всем, что произошло у Углаковых, а еще более того состоянием собственной души своей она была чрезвычайно недовольна и пришла к мужу ни много, ни
мало как с намерением рассказать ему все и даже, признавшись в том, что она начинает чувствовать что-то вроде любви к Углакову, просить Егора Егорыча спасти ее от этого безумного увлечения.
— Вздор это! — отвергнул настойчиво Тулузов. — Князя бил и убил один Лябьев, который всегда был негодяй и картежник… Впрочем, черт с ними! Мы должны думать о наших делах… Ты говоришь, что если бы что и произошло в кабаке, так бывшие тут разбегутся; но этого
мало… Ты сам видишь,
какие строгости нынче пошли насчет этого… Надобно, чтобы у нас были заранее готовые люди, которые бы показали все, что мы им скажем. Полагаю, что таких людей у тебя еще нет под рукой?
— У греков, конечно, не было таких остроумных загадок! — заметил молодой ученый. — У них, например, загадывалось:
какое существо, рождаясь, бывает велико, в среднем возрасте
мало, когда же близится к концу, то становится опять громадным? Когда кто угадывал, того греки украшали венками, подносили ему вина; кто же не отгадывал, того заставляли выпить чашку соленой морской воды.
—
Как же вам не совестно было меня не взять с собою?..
Мало ли что могло случиться, где помощь врача была бы необходима.
— Я не о вас, каких-нибудь десяти праведниках, говорю, благородством которых, может быть, и спасается только кормило правления! Я не историк, а только гражданин, и говорю,
как бы стал говорить, если бы меня на плаху возвели, что позорно для моего отечества
мало что оставлять убийц и грабителей на свободе, но, унижая и оскверняя государственные кресты и чины, украшать ими сих негодяев за какую-то акибы приносимую ими пользу.
— Ну, про почтмейстера никто что-то этого не говаривал; он, одно слово, из кутейников; на деньгу такой жадный,
как я не знаю что:
мало, что с крестьян берет за каждое письмо по десяти копеек, но еще принеси ему всякого деревенского добра: и яичек, и маслица, и ягодок! — объяснил ополченец.
Сколь ни
мало,
как я уже сказал, Зверевы могли перевести, но все-таки они более уже чувством поняли, что gnadige Frau чрезвычайно расхваливала Аггея Никитича.
—
Мало, что странно, а глупо и смешно! — подхватила аптекарша, видимо любившая позлословить своих ближних. — А
как вы находите его Анну Прохоровну, которая к вам неравнодушна? — отнеслась она к Аггею Никитичу.
Небольшие города Германии, которые попадались им на дороге и в которых они иногда для отдыха Егора Егорыча останавливались, тоже нравились Сусанне Николаевне, и одно в этом случае удивляло ее, что она очень
мало слышала в этих городках, сравнительно с нашими, колокольного звона, тогда
как, прослушав из уст Егора Егорыча еще в самые первые дни их брака его собственный перевод шиллеровского «Колокола», ожидала, что в Германии только и делают, что звонят.
Подойдя к окну своей спальни, он тихо отпирал его и одним прыжком прыгал в спальню, где, раздевшись и улегшись, засыпал крепчайшим сном часов до десяти, не внушая никакого подозрения Миропе Дмитриевне, так
как она знала, что Аггей Никитич всегда любил спать долго по утрам, и вообще Миропа Дмитриевна последнее время весьма
мало думала о своем супруге, ибо ее занимала собственная довольно серьезная мысль: видя,
как Рамзаев — человек не особенно практический и расчетливый — богател с каждым днем, Миропа Дмитриевна вздумала попросить его с принятием, конечно, залогов от нее взять ее в долю, когда он на следующий год будет брать новый откуп; но Рамзаев наотрез отказал ей в том, говоря, что откупное дело рискованное и что он никогда не позволит себе вовлекать в него своих добрых знакомых.
—
Какая тут совесть и в чем тут совесть? Человека, что ли, мы с вами убили? — воскликнул, смеясь, откупщик. — Я,
как вы знаете, сам тоже не торгаш и не подьячий, а музыкант и артист в душе; но я понимаю жизнь!.. Вы же, будучи благороднейшим человеком,
мало — видно — ее знаете; а потому позвольте мне в этом случае быть руководителем вашим.
— Вы, значит, не знаете, — говорил последний с одушевлением, — что такое эти господа карабинерные офицеры и
как их разумеют в Москве: генерал-губернатор стесняется приглашать их к себе на балы, потому что они
мало что съедают все, что попадется, с жадностью шакалов, но еще насуют себе за фалды, в карман мундира конфет, апельсинов, и все это, если который неосторожно сядет, раздавит, и из-под него потечет.
Кажется, можно было бы удовлетвориться и благодарить только бога, но супруге моей показалось этого
мало, так
как она выходила за меня замуж вовсе не потому, что любила меня, а затем, чтобы я брал на службе взятки для нее, но когда я не стал этого делать, она сама задумала брать их.
— Вещичек, вещичек! — поправил ее Лябьев. — А все это отчего? Михаил Иваныч вырос посреди оркестра настоящего, хорошего оркестра, который был у его дяди, а потом
мало ли у кого и где он учился: он брал уроки у Омана, Ценнера, Карла Мейера, у Цейлера, да и не перечтешь всех, а я что?.. По натуре моей, я знаю, что у меня был талант, но
какое же музыкальное воспитание я получил? Обо мне гораздо больше хлопотали, чтобы я чисто произносил по-французски и хорошо танцевал.
— Но
как же, господин извозчик, вы это говорите?
Мало ли святых было из мужиков и из нашей братьи — дворовых! — возразила ему горничная Музы Николаевны, женщина средних лет и тоже, должно быть, бойкая на язык.
— Да, — отвечала Муза Николаевна, хотя, говоря правду, она очень
мало поняла, а потому поспешила перевести разговор на сестру. — Но
как же и в чем Сусанна проводит время?