Неточные совпадения
— Меня больше всего тут удивляет, —
заговорил он после короткого молчания и
с недоумевающим выражением в лице, — нам не доверяют, нас опасаются, а между тем вы, например, словами вашими успели вызвать — безделица! — ревизию над всей губернией.
— Мать ваша, —
заговорил он, — меня серьезно начинает беспокоить: она стареется и разрушается
с каждым часом.
— А скажите, что вот это такое? —
заговорила она
с ним ласковым голосом. — Я иногда, когда смотрюсь в зеркало, вдруг точно не узнаю себя и спрашиваю: кто же это там, — я или не я? И так мне сделается страшно, что я убегу от зеркала и целый день уж больше не загляну в него.
— Вот что, — понимаю! — произнесла Людмила и затем мельком взглянула на Ченцова, словно бы душа ее была
с ним, а не
с Марфиным, который ничего этого не подметил и хотел было снова
заговорить: он никому так много не высказывал своих мистических взглядов и мыслей, как сей прелестной, но далеко не глубоко-мыслящей девушке, и явно, что более, чем кого-либо, желал посвятить ее в таинства герметической философии.
— И что будто бы однажды пьяный сторож, который за печкой лежал, крикнул вам: «Что ты, старый хрыч, тут бормочешь?», а вы, не расслышав и думая, что это богородица
с вами
заговорила, откликнулись ей: «А-сь, мать-пресвятая богородица, а-сь?..» Правда?
— Я-с человек частный… ничтожество!.. —
заговорил он прерывчатым голосом. — Не мое, может быть, дело судить действия правительственных лиц; но я раз стал обвинителем и докончу это… Если справедливы неприятные слухи, которые дошли до меня при приезде моем сюда, я опять поеду в Петербург и опять буду кричать.
— Строгость там очень большая требуется! —
заговорил Аггей Никитич. — Ну, представьте себе кантониста: мальчик лет
с пяти вместе
с матерью нищенствовал, занимался и воровством, — нужно их, особенно на первых порах, сечь, а я этого не могу, и выходит так, что или службы не исполняй, — чего я тоже не люблю, — или будь жесток.
— Как мне вам это сказать! —
заговорила она
с осторожностью. — Они подружились потому, что, если вы только это знаете, Егор Егорыч был масон.
— Еще далеко не все кончено и едва только начато! — возразила gnadige Frau. — Теперь вот что мы должны делать: сначала ты выпытай у Егора Егорыча, потому что мне прямо
с ним
заговорить об этом никакого повода нет!
Затем она недолго медлила и на другой же день, сойдясь
с Сусанной в неосвещенной зале и начав ходить
с ней, по обыкновению, под руку,
заговорила...
Затем последовавший обед шел как-то странно, и видно было, что Зверев и Миропа Дмитриевна чувствовали большую неловкость в отношении друг друга, особенно Аггей Никитич, который неизвестно уж
с какого повода
заговорил вдруг о Канарском.
— Непременно! — сказала Катрин,
с одной стороны,
с удовольствием подумавшая, что Аксинья не утопилась от ее бесчеловечного распоряжения, а
с другой — это мучительно отозвалось на чувстве ревности Катрин. «Таким образом, — думала она, — эта тварь совершенно заменяет теперь меня Валерьяну и, может быть, даже милей ему, чем когда-либо я была!» Но тут уж в Катрин
заговорило самолюбие.
— Почтеннейший господин Урбанович, —
заговорил Аггей Никитич, — вы мне сказали такое радостное известие, что я не знаю, как вас и благодарить!.. Я тоже, если не смею себя считать другом Егора Егорыча, то прямо говорю, что он мой благодетель!.. И я, по случаю вашей просьбы, вот что-с могу сделать… Только позвольте мне посоветоваться прежде
с женой!..
— Если это так, —
заговорил он
с сильным волнением, — так вот к вам от меня не просьба, нет, а более того, мольба: когда вы приедете в Петербург, то разузнайте адрес Ченцова и пришлите мне этот адрес; кроме того, лично повидайте Ченцова и скажите, что я ему простил и прощаю все, и пусть он требует от меня помощи, в какой только нуждается!
— Ах, пожалуйста, не ссылайся ты на всех этих наших хлыстов, поповцев, беспоповцев! —
заговорила с явным неудовольствием и как бы забыв свою сдержанность gnadige Frau. — Все они русские плуты, мужики и больше ничего!
По окончании обеда Мартын Степаныч и Аггей Никитич сейчас же отправились в путь. Проехать им вместе приходилось всего только верст пятнадцать до первого уездного города, откуда Пилецкий должен был направиться по петербургскому тракту, а Аггей Никитич остаться в самом городе для обревизования почтовой конторы. Но, как ни кратко было время этого переезда, Аггей Никитич, томимый жаждой просвещения, решился воспользоваться случаем и снова
заговорил с Мартыном Степанычем о трактате Марфина.
— И почему вы думаете, —
заговорил он почти
с азартом, — что Егор Егорыч такая старческая и слабая натура? Я видал его в горях посильнее нынешнего; он, конечно, был поражаем, но потом снова ободрялся и становился еще сильнее прежнего.
— Теперь я понимаю! —
заговорила она, почти смеясь. — Это точно, что я раз одному почтальону, хоть тут стояли и другие почтальоны, сказала, что Аггей Никитич — начальник всех почтмейстеров, и пускай они его примут
с уважением!
Обо всем этом
заговорила, разумеется, вся Москва, и даже гордо мнящий о себе и
с сильно аристократической закваской Английский клуб должен был сознаться, что Тулузов в смысле коммерсанта человек гениальный.
Что касается до имущественного вопроса, то хотя Тулузов и заграбастал все деньги Петра Григорьича в свои руки, однако недвижимые имения Екатерина Петровна сумела сберечь от него и делала это таким образом, что едва он
заговаривал о пользе если не продать, то, по крайней мере, заложить какую-нибудь из деревень, так как на деньги можно сделать выгодные обороты, она
с ужасом восклицала: «Ах, нет, нет, покойный отец мой никогда никому не был должен, и я не хочу должать!» Сообразив все это, Екатерина Петровна определила себе свой образ действия и не сочла более нужным скрывать перед мужем свое до того таимое от него чувство.
Углаков по-прежнему бывал у Марфиных каждодневно и всякий раз намеревался
заговорить с Сусанной Николаевной порешительнее, но у него ни разу еще не хватило на то духу: очень уж она держала себя
с ним осторожно, так что ему ни на минуту не приходилось остаться
с ней вдвоем, хотя частые посещения m-r Пьера вовсе, по-видимому, не были неприятны Сусанне Николаевне.
Муза Николаевна, узнав от мужа в тюрьме всю историю, происшедшую между влюбленными, о чем Лябьеву рассказывал сам Углаков, заезжавший к нему прощаться, немедля же по возвращении
заговорила об этом
с сестрой.
— Расскажу вам все подробно, — продолжал Углаков, — сначала я не понял, в чем тут главная пружина состоит; но вижу только, что, когда я
с князем
заговорил об вас, он благосклонно выслушивал и даже прямо выразился, что немного знает вас и всегда уважал…
— Поэтому вы прежде всего, —
заговорил Сергей Степаныч
с своей английской важностью, — желаете исходатайствовать смягчение участи вашего свояка, так, кажется, я назвал?
Анна Прохоровна, приняв Миропу Дмитриевну
с тем же уважением и
с той же дружбой, как и прежде, сама даже первая
заговорила о тулузовском деле...
В коляске Сусанне Николаевне, по-видимому, снова хотелось
заговорить с сестрой откровенно, но и тут было нельзя; на передней лавочке чопорно восседала gnadige Frau, имевшая последнее время правилом для себя сопровождать Сусанну Николаевну всюду.
Сколь ни скребли кошки на сердце у Миропы Дмитриевны, она молчала еще некоторое время; но, увидев, наконец, что камергер ничего
с ней не
заговаривает о деньгах, а в то же время продолжает быть любезен и даже пламенен к ней, так что Миропе Дмитриевне начало становиться это гадко.
Неточные совпадения
— А я тебе говорю, что, если ты поедешь, и я поеду
с тобой, непременно поеду, — торопливо и гневно
заговорила она. — Почему невозможно? Почему ты говоришь, что невозможно?
— Алексей! Не сердись на меня. Пожалуйста, пойми, что я не виновата, —
заговорила Варя,
с робкою улыбкой глядя на него.
Варенька сделала просто и естественно, как и всё, что она делала, движение, среднее между поклоном и приседанием, и тотчас же
заговорила с князем, как она говорила со всеми, нестесненно и просто.
Анна смотрела на худое, измученное,
с засыпавшеюся в морщинки пылью, лицо Долли и хотела сказать то, что она думала, именно, что Долли похудела; но, вспомнив, что она сама похорошела и что взгляд Долли сказал ей это, она вздохнула и
заговорила о себе.
— Приехали! — Вот он! — Который? — Помоложе-то, что ль? — А она-то, матушка, ни жива, ни мертва! —
заговорили в толпе, когда Левин, встретив невесту у подъезда,
с нею вместе вошел в церковь.