Неточные совпадения
— Да и теперь еще он там! Вчерася-тка, как тебя не
было дома, останавливался и кормил
у нас ихний Антип Ильич, — вмешалась в разговор Парасковья, обращаясь более к
мужу.
Gnadige Frau не ошиблась, предполагая, что
муж ее
будет устраивать себе практику больше
у мужиков, чем
у бар.
За ужином Егор Егорыч по своему обыкновению, а gnadige Frau от усталости — ничего почти не
ели, но зато Сверстов все
ел и все
выпил, что
было на столе, и, одушевляемый радостью свидания с другом,
был совершенно не утомлен и нисколько не опьянел. Gnadige Frau скоро поняла, что
мужу ее и Егору Егорычу желалось остаться вдвоем, чтобы побеседовать пооткровеннее, а потому, ссылаясь на то, что ей спать очень хочется, она попросила
у хозяина позволения удалиться в свою комнату.
— О, ритор — лицо очень важное! — толковала ей gnadige Frau. — По-моему, его обязанности трудней обязанностей великого мастера. Покойный
муж мой, который никогда не
был великим мастером, но всегда выбирался ритором, обыкновенно с такою убедительностью представлял трудность пути масонства и так глубоко заглядывал в душу ищущих, что некоторые устрашались и отказывались, говоря: «нет,
у нас недостанет сил нести этот крест!»
Gnadige Frau между тем об этих разговорах и объяснениях с прелестным существом в непродолжительном времени сообщила своему
мужу, который обыкновенно являлся домой только спать; целые же дни он возился в больнице, объезжал соседние деревни, из которых доходил до него слух, что там много больных, лечил даже
у крестьян лошадей, коров, и когда он таким образом возвратился однажды домой и,
выпив своей любимой водочки, принялся ужинать, то gnadige Frau подсела к нему.
— Я, Егор Егорыч, — начала gnadige Frau с торжественностью, — никогда не считала счастием равенство лет, а всегда его находила в согласии чувств и мнений с
мужем, и с обоими
мужьями у меня они
были согласны, точно так же, как и взгляды Сусанны Николаевны согласны с вашими.
— Третьего дня
муж уезжал на практику и, как рассказывал мне,
был у весьма интересного больного: вообразите, дворянин, статский советник и принадлежит к секте хлыстов!
Ченцов
ел все это и
пил шампанское с великим удовольствием,
выпила и Катрин стакана два; глаза
у нее после этого еще более разгорелись, и она, обняв
мужа, хотела
было начать его целовать, но в их маленьком флигеле послышались чьи-то негромкие шаги.
Пылкая в своих привязанностях и гневливая в то же время, она
была одной из тех женщин,
у которых, как сказал Лермонтов, пищи много для добра и зла, и если бы ей попался в
мужья другой человек, а не Ченцов, то очень возможно, что из нее вышла бы верная и нежная жена, но с Валерьяном Николаичем ничего нельзя
было поделать; довести его до недолгого раскаяния в некоторые минуты
была еще возможность, но напугать — никогда и ничем.
Она
была из довольно зажиточного дома, и я объяснить даже затрудняюсь, как и почему сия юная бабеночка пала для Ченцова: может
быть, тоже вследствие своей поэтичности, считая всякого барина лучше мужика; да
мужа, впрочем,
у нее и не
было, — он целые годы жил в Петербурге и не сходил оттуда.
— Ну, смотрите же, — сказала она снова строгим тоном, — я
буду внимательно рассматривать ваши отчеты, и, наконец, если когда-нибудь
муж будет просить
у вас денег, то вы должны мне предварительно сказать об том.
— Но
у ней
муж есть! — возразил
было он.
Случившийся
у Ченцовых скандал возбудил сильные толки в губернском городе; рассказывалось об нем разно и с разных точек зрения; при этом, впрочем, можно
было заметить одно, что либеральная часть публики, то
есть молодые дамы, безусловно обвиняли Катрин, говоря, что она сама довела
мужа до такого ужасного поступка с ней своей сумасшедшей ревностью, и что если бы, например, им, дамам, случилось узнать, что их супруги унизились до какой-нибудь крестьянки, так они постарались бы пренебречь этим, потому что это только гадко и больше ничего!
— На самом деле ничего этого не произойдет, а
будет вот что-с: Аксинья, когда Валерьян Николаич
будет владеть ею беспрепятственно, очень скоро надоест ему, он ее бросит и вместе с тем, видя вашу доброту и снисходительность,
будет от вас требовать денег, и когда ему покажется, что вы их мало даете ему, он, как
муж, потребует вас к себе:
у него, как вы хорошо должны это знать, семь пятниц на неделе; тогда, не говоря уже о вас, в каком же положении я останусь?
Должно заметить, что все общество размещалось в гостиной следующим образом: Егор Егорыч, Сверстов и Аггей Никитич сидели
у среднего стола, а рядом с
мужем была, конечно, и Сусанна Николаевна; на другом же боковом столе gnadige Frau и отец Василий играли в шахматы.
Всем, что произошло
у Углаковых, а еще более того состоянием собственной души своей она
была чрезвычайно недовольна и пришла к
мужу ни много, ни мало как с намерением рассказать ему все и даже, признавшись в том, что она начинает чувствовать что-то вроде любви к Углакову, просить Егора Егорыча спасти ее от этого безумного увлечения.
— А
муж ведь, чай,
есть у ней?
К такого рода умозаключению Аграфена Васильевна отчасти пришла по личному опыту, так как
у нее тоже
был муж старше ее лет на двадцать, и она хорошо знала, каково возиться с такими старыми ошметками.
— Да, вот что!.. Но, впрочем, для меня это все равно;
у меня никаких браков ни с
мужем и ни с кем бы ни
было не
будет больше в жизни.
До какой степени пагубно и разрушительно действовало на Миропу Дмитриевну бескорыстие ее
мужа — сказать невозможно: она подурнела, поседела, лишилась еще двух — трех зубов, вместо которых купить вставные ей
было будто бы не на что да и негде, так что всякий раз, выезжая куда-нибудь, она залепляла пустые места между зубами белым воском, очень искусно придавая ему форму зуба; освежающие притиранья
у местных продавцов тоже
были таковы, что даже молодые мещанки, которые
были поумнее, их не употребляли.
Я знаю, что они это устраивают, и полагаю, что ты
будешь записан
у них раньше всех, потому что всякий раз, как я бываю
у них,
муж и жена тебя до небес расхваливают, — проговорила Миропа Дмитриевна, очень довольная подобным желанием Аггея Никитича, так как это могло его несколько сблизить с откупщиком и с милой откупщицей; кроме того, такое благородное развлечение, как дворянские собрания, отвлечет Аггея Никитича от других гадких удовольствий, которые, может
быть, он устраивает себе где-нибудь по деревням.
— Я имею надобность
быть у вашего
мужа, — сказал он.
— Не желаете ли, чтобы я предуведомила
мужа, что вы хотите
быть у него? — спросила она.
— Моим выражением? — повторила пани. — Ах, я ужасно рада, что вы сделаетесь масоном; вы тогда
будете самым близким другом моего
мужа и станете часто бывать
у нас!
Немало также ставило в тупик и откупщицу все, что она слышала об Аггее Никитиче и пани Вибель, тем более, что она не вполне верила, чтобы
у той
было что-нибудь серьезное с Аггеем Никитичем, и простодушно полагала, что Марья Станиславовна, как объяснила та ей, екав с нею в возке в Синьково, разошлась с
мужем по нестерпимости характера его.
— И я ему сказала через швейцара, чтобы ноги его не
было у нас в доме, — подхватила Муза Николаевна, — потому что, согласитесь, Аграфена Васильевна, на все же
есть мера: он довел
мужа до Сибири, а когда того ссылали, не пришел даже проститься к нам, и хоть Аркадий всегда сердится за это на меня, но я прямо скажу, что в этом ужасном нашем деле он менее виноват, чем Янгуржеев.