Неточные совпадения
За это же
время, приезжая раза два в год в нежно-любимую им Москву для присутствования в собраниях своей ложи, он познакомился с Егором Егорычем Марфиным, который сразу
стал ему близким другом и наставником.
Не бывая в ней долгое
время, я решился, наконец, года три тому назад вместе с дочерью провести там лето; соседние дворяне, разумеется,
стали посещать меня и рассказывают мне, что в околотке — то тут, то там — начали появляться скопцы и, между прочим, один небогатый помещик со слезами на глазах объявил, что у него в именьице найдено десять молодых девушек, у которых тут не оказалось ничего — гладко!..
В избе между тем при появлении проезжих в малом и старом населении ее произошло некоторое смятение: из-за перегородки, ведущей от печки к стене, появилась лет десяти девочка, очень миловидная и тоже в ситцевом сарафане; усевшись около светца, она как будто бы даже немного и кокетничала; курчавый сынишка Ивана Дорофеева, года на два, вероятно, младший против девочки и очень похожий на отца, свесил с полатей голову и чему-то усмехался: его, кажется, более всего поразила раздеваемая мужем gnadige Frau, делавшаяся все худей и худей; наконец даже грудной еще ребенок, лежавший в зыбке, открыл свои большие голубые глаза и
стал ими глядеть, но не на людей, а на огонь; на голбце же в это
время ворочалась и слегка простанывала столетняя прабабка ребятишек.
Пошел!..» Кучер, наконец, не
стал сдерживать лошадей, и те, очень, кажется, довольные, что могут поразмяться, несмя несли, и больше всех заявляла себя передовая лошадь: она, как будто бы даже играя, то понуривала своей породистой головой, то вытягивала ее вверх и в то же
время ни разу не сбилась с пути.
Егор Егорыч, оставшись один, хотел было (к чему он всегда прибегал в трудные минуты своей жизни) заняться умным деланием, и когда ради сего спустил на окнах шторы, запер входную дверь, сжал для полного безмолвия свои уста и, постаравшись сколь возможно спокойнее усесться на своем кресле,
стал дышать не грудью, а носом, то через весьма короткое
время начинал уже чувствовать, что силы духа его сосредоточиваются в области сердца, или — точнее — в солнечном узле брюшных нервов, то есть под ложечкой; однако из такого созерцательного состояния Егор Егорыч был скоро выведен стуком, раздавшимся в его дверь.
Прислуга в доме
стала расходиться, но Муза, сев за фортепьяно, все еще продолжала некоторое
время потихоньку плакать: чувство дочери и сестры в ней пересилило на этот раз артистку.
Сусанна с удовольствием исполнила просьбу матери и очень грамотным русским языком, что в то
время было довольно редко между русскими барышнями, написала Егору Егорычу, от имени, конечно, адмиральши, чтобы он завтра приехал к ним: не руководствовал ли Сусанною в ее хлопотах, чтобы Егор Егорыч
стал бывать у них, кроме рассудительности и любви к своей семье, некий другой инстинкт — я не берусь решать, как, вероятно, не решила бы этого и она сама.
Потом
стали говорить, что Жуковский несколько
времени всюду ездит со стихотворениями какого-то Бенедиктова [Бенедиктов Владимир Григорьевич (1807—1873) — поэт, впервые выступивший в печати осенью 1835 года и сразу же приобретший широкую известность.] и в восторге от них.
Начавшиеся таким образом беседования
стали повторяться каждодневно, а
время между тем шло своим порядком: жаркое и сухое лето сменилось холодною и ненастною осенью.
— Когда вы возвратились из Петербурга, — продолжал тот, — мне показалось, что да: успокоились,
стали бодрее, могучее физически и нравственно, но последнее
время вы снова ослабли.
Катрин, уведомленная с нарочным о смерти отца, не приехала на похороны, а прислала своего молодого управляющего, Василия Иваныча Тулузова, которого некогда с такою недоверчивостью принял к себе Петр Григорьич и которому, однако, за его распорядительность, через весьма недолгое
время поручил заведовать всеми своими именьями и
стал звать его почетным именем: «Василий Иваныч», а иногда и «господин Тулузов».
В почтовой конторе при появлении начальника губернии, произошел маленький переполох: чиновники, удивленные и отчасти испуганные таким нечаянным посещением его, принялись проворно запаковывать и запечатывать деньги и документы Петра Григорьича и писать со слов управляющего адресы, а губернатор тем
временем, развернув книгу денежных выдач,
стал просматривать ее.
Не для услады своей и читателя рассказывает все это автор, но по правдивости бытописателя, ибо картина человеческой жизни представляет не одни благоухающие сердечной чистотой светлые образы, а большею частию она кишит фигурами непривлекательными и отталкивающими, и в то же
время кто
станет отрицать, что на каждом авторе лежит неотклонимая обязанность напрягать все усилия, чтобы открыть и в неприглядной группе людей некоторые, по выражению Егора Егорыча, изящные душевные качества, каковые, например, действительно и таились в его племяннике?
— Они у тебя
стали нынче нехороши! — заметила она и в то же
время окидывала быстрым взглядом избу Власия и все ее убранство.
— Если вы и осрамлены, так не на долгое
время, —
стал его утешать Егор Егорыч, — ведь поймут же потом, что вы не такие.
В этих же стенах
стал появляться Пров Михайлович Садовский [Садовский Пров Михайлович (1818—1872) — русский актер, приятель Писемского.]; он был в то
время совсем еще молодой и обыкновенно или играл на бильярде, или как-то очень умно слушал, когда разговаривали другие.
— По-моему, более, чем какой-либо другой! — отвечал он ей и потом
стал расспрашивать Лябьева, где в Москве ведется самая большая игра: в клубах или частных домах; если в домах, то у кого именно? Лябьев отвечал ему на это довольно подробно, а Углаков между тем все
время потихоньку шутил с Сусанной Николаевной, с которой он сидел рядом.
Частный пристав
стал ему читать приговор, но он его совершенно не слушал и все
время искал глазами в толпе жену и Марфиных.
И сколько
времени теперь без одежды и пищи… et comprenez vous, je mange се que les chiens ne mangeraient pas [и, понимаете, я ем то, чего не
стали бы есть собаки… (франц.).]… а это тяжело, генерал, тяжело…
Отец Василий, все еще не могший оправиться от смущения, принял письмо от Егора Егорыча дрожащей рукой; когда же он
стал пробегать его, то хотя рука еще сильней задрожала, но в то же
время красноватое лицо его просияло радостью, и из воспаленных несколько глаз видимо потекли слезы умиления.
Егор Егорыч такожде носил совершенно летние сюртучок и брюки, и вообще в последнее
время он как-то
стал более обыкновенного франтить и наделал себе в Москве великое множество всякого платья, летнего и зимнего.
С течением
времени, однако, в тринадцатом, например, столетии, таковые ложи
стали появляться отдельно от церквей, и когда их накопилось значительное количество, то они, войдя в сношения между собою, образовали один большой союз немецких каменотесов.
Аггей Никитич, одолеваемый любезностями хозяйки, чтобы хоть на
время спастись от них, сошел вниз, в бильярдную, покурить, где просидев около четверти часа,
стал возвращаться назад в залу; но, запутавшись в переходах большого дома, не попал в нее и очутился около боскетной, переделанной ныне Екатериною Петровною в будуар.
Сколь ни скребли кошки на сердце у Миропы Дмитриевны, она молчала еще некоторое
время; но, увидев, наконец, что камергер ничего с ней не заговаривает о деньгах, а в то же
время продолжает быть любезен и даже пламенен к ней, так что Миропе Дмитриевне начало
становиться это гадко.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе не будет
времени думать об этом. И как можно и с какой
стати себя обременять этакими обещаниями?
Пошли за Власом странники; // Бабенок тоже несколько // И парней с ними тронулось; // Был полдень,
время отдыха, // Так набралось порядочно // Народу — поглазеть. // Все
стали в ряд почтительно // Поодаль от господ…
А князь опять больнехонек… // Чтоб только
время выиграть, // Придумать: как тут быть, // Которая-то барыня // (Должно быть, белокурая: // Она ему, сердечному, // Слыхал я, терла щеткою // В то
время левый бок) // Возьми и брякни барину, // Что мужиков помещикам // Велели воротить! // Поверил! Проще малого // Ребенка
стал старинушка, // Как паралич расшиб! // Заплакал! пред иконами // Со всей семьею молится, // Велит служить молебствие, // Звонить в колокола!
Иной во
время пения //
Стал на ноги, показывал, // Как шел мужик расслабленный, // Как сон долил голодного, // Как ветер колыхал.
Однажды во
время какого-то соединенного заседания, имевшего предметом устройство во
время масленицы усиленного гастрономического торжества, предводитель, доведенный до исступления острым запахом, распространяемым градоначальником, вне себя вскочил с своего места и крикнул:"Уксусу и горчицы!"И затем, припав к градоначальнической голове,
стал ее нюхать.