Мысль, что она не вышла еще замуж и что все эти
слухи были одни только пустяки, вдруг промелькнула в голове Павла, так что он в комнату дяди вошел с сильным замиранием в сердце — вот-вот он ее увидит, — но, увы, увидел одного только Еспера Иваныча, сидящего хоть и с опустившейся рукой, но чрезвычайно гладко выбритого, щеголевато одетого в шелковый халат и кругом обложенного книгами.
— Вот видишь, батюшка ты мой, — объяснил староста, —
слух был такой попервоначалу… Чиновники тоже кой-какие маленькие нам сказывали, что мы вольные будем, что молодой барин наш имение маменьки своей не взял, побрезговал им. Однако же вот слышим-прослышим, что молодой барин в опекуны к нам прислан; так он и правил нами и до сей поры.
— Все со мной разговаривал: «Аленушка, говорит, что это у нас с барином-то случилось?» У нас, батюшка, извините на том,
слухи были, что аки бы начальство на вас за что-то разгневалось, и он все добивался, за что это на вас начальство рассердилось. «Напиши, говорит, дура, в деревню и узнай о том!» Ну, а я где… умею ли писать?
Неточные совпадения
— Писать-то, признаться,
было нечего, — отвечал Павел, отчасти удивленный этим замечанием, почему Плавин думал, что он
будет писать к нему… В гимназии они, перестав вместе жить, почти не встречались; потом Плавин годами четырьмя раньше Павла поступил в Петербургский университет, и с тех пор об нем ни
слуху ни духу не
было. Павел после догадался, что это
был один только способ выражения, facon de parler, молодого человека.
Слухи эти дошли, разумеется, и до Юленьки Захаревской; она при этом сделала только грустно-насмешливую улыбку. Но кто больше всех в этом случае ее рассердил — так это Катишь Прыхина: какую та во всей этой истории играла роль, на языке порядочной женщины и ответа не
было. Юлия хотя
была и совершенно чистая девушка, но, благодаря дружбе именно с этой m-lle Прыхиной и почти навязчивым ее толкованиям, понимала уже все.
Вихров нахмурился: ему досадно
было, что
слух об его писательстве начинает распространяться между всеми, но, с другой стороны, запереться в том ему показалось странно.
— Мнение народа сначала
было такое, что аки бы гарнизонные солдаты, так как они и до того еще времени воровства много производили и убийство даже делали!.. А после
слух в народе прошел, что это поляки, живущие в нашей губернии и злобствующие против России.
— Да что, ваше высокоблагородие, — вызвался один из мужиков, самой обыкновенной наружности и охотник только, как видно, поговорить, — сказать тоже надо правду: по
слухам, согласья промеж их большого не
было.
—
Были слухи об этом,
были, — подтвердил и священник.
Он как взмахнул на меня глазами-то, сейчас признал, —
слух тоже
был уж про нас, что мы пошаливаем в окрестностях, — взмолился мне...
— А вот это мы увидим, когда осмотрим лес, — сказал Вихров. — Сотский, ты должен лучше всех знать:
есть здесь
слух о каких-нибудь бегунах? — обратился он вдруг к сотскому.
— Какой-то
слух был, что вы ее отыскиваете и что когда отыщете ее, то приведете. Смуров что-то говорил в этом роде. Мы, главное, всё стараемся уверить, что Жучка жива, что ее где-то видели. Мальчики ему живого зайчика откуда-то достали, только он посмотрел, чуть-чуть улыбнулся и попросил, чтобы выпустили его в поле. Так мы и сделали. Сию минуту отец воротился и ему щенка меделянского принес, тоже достал откуда-то, думал этим утешить, только хуже еще, кажется, вышло…
Неточные совпадения
Влас наземь опускается. // «Что так?» — спросили странники. // — Да отдохну пока! // Теперь не скоро князюшка // Сойдет с коня любимого! // С тех пор, как
слух прошел, // Что воля нам готовится, // У князя речь одна: // Что мужику у барина // До светопреставления // Зажату
быть в горсти!..
Слышал он в груди своей силы // необъятные, // Услаждали
слух его звуки благодатные, // Звуки лучезарные гимна благородного — //
Пел он воплощение счастия народного!..
Простаков. От которого она и на тот свет пошла. Дядюшка ее, господин Стародум, поехал в Сибирь; а как несколько уже лет не
было о нем ни
слуху, ни вести, то мы и считаем его покойником. Мы, видя, что она осталась одна, взяли ее в нашу деревеньку и надзираем над ее имением, как над своим.
Был, после начала возмущения, день седьмый. Глуповцы торжествовали. Но несмотря на то что внутренние враги
были побеждены и польская интрига посрамлена, атаманам-молодцам
было как-то не по себе, так как о новом градоначальнике все еще не
было ни
слуху ни духу. Они слонялись по городу, словно отравленные мухи, и не смели ни за какое дело приняться, потому что не знали, как-то понравятся ихние недавние затеи новому начальнику.
Был слух, что они томились где-то в подвале градоначальнического дома и что он самолично раз в день, через железную решетку, подавал им хлеб и воду.