Неточные совпадения
— Нисколько
мы не умничаем, господин купец, — продолжал нести свое извозчик. — А ежели нашему брату
до всех
до этих ваших делов
доходить вплотную, где то́ есть каждый из вас чаи распивает аль обедает, так этого
нам уж никак невозможно. Наше дело — сказал седок ехать куда, вези и деньги по такцыи получай. А ежели хозяин добрый, он тебе беспременно и посверх такцыи на чаек прибавит. Наше дело все в том только и заключается.
Вот
мы с тобой проказничали ведь только, баловались,
до греха не
доходили, а поди-ка, уверь кого…
— А не
доходило ли
до вас про мать Манефу? — спросил Петр Степаныч. — Не было ли у ней на
нас подозренья?
— А Господь их знает. Шел на службу, были и сродники, а теперь кто их знает. Целый год гнали
нас до полков, двадцать пять лет верой и правдой Богу и великому государю служил, без малого три года отставка не выходила, теперь вот четвертый месяц по матушке России шагаю, а как
дойду до родимой сторонушки, будет ровно тридцать годов, как я ушел из нее… Где, чать, найти сродников? Старые, поди, подобрались, примерли, которые новые народились — те не знают меня.
— С бабьем в Польше сладу нет, никоим способом их там к рукам не приберешь, — отвечал кавалер. — Потому нельзя. Вот ведь у вас ли в Расеи, у
нас ли в Сибири баба мужика хоша и хитрее, да разумом не
дошла до него, а у них, у эвтих поляков, баба и хитрей, и не в пример умнее мужа. Чего ни захотела, все на своем поставит.
— Без надежной поруки того дела открыть тебе нельзя, — сказал Созонович. — Нельзя и в соборе праведных оставаться. Оставьте
нас, Дмитрий Осипыч. Одно могу позволить вам — посмотрите, чем занимаемся
мы, слушайте, что читаем… Кого же, однако, ставите порукой, что никому не скажете о нашей тайне, хотя бы
до смертной казни
дошло?
И
дошло у
нас до бедноты,
до того
дошло, сударыня, что в доме теперь хоть шаром покати.
Не свои речи говорю,
дошли они
до нас от дедов, от прадедов…
А как при них бывало, так, видно, и
до нас дошло.
— Марко Данилыч этим сами распоряжаются,
нам не доверяют, — заикаясь, медленно проговорил Фадеев. — Ни книг, ни счетов
до меня никогда не
доходило.
— Не могу знать-с.
Нам до хозяйских делов
доходить не доводится, — сказал Василий Фадеев.
— И
до нас об этом пожаре вести
дошли, и про то еще рассказывают, что сколько-то богомольцев тут сгорело, — сказал Сивков.
— Исправник и становой не один раз наказывали, чтобы в каждой деревне караулам быть, только их николи не бывает, — отвечал Асаф. —
Дойдет до тебя черед, с вечера пройдешь взад да вперед по улице, постучишь палкой по клетям да по амбарам, да и в избу на боковую. Нет, на этот счет у
нас слабовато.
Иногда станица их очень долго кружится на одном месте, с каждым кругом забираясь выше и выше, так что, наконец, не увидит их глаз и только крик, сначала густой, резкий, зычный, потеряв свою определенность,
доходит до нас в неясных, мягких, глухих и вместе приятных звуках.
Неточные совпадения
«Ну! леший шутку славную // Над
нами подшутил! // Никак ведь
мы без малого // Верст тридцать отошли! // Домой теперь ворочаться — // Устали — не
дойдем, // Присядем, — делать нечего. //
До солнца отдохнем!..»
― Арсений
доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если искать совершенства, то никогда не будешь доволен. И правду говорит папа, что когда
нас воспитывали, была одна крайность ―
нас держали в антресолях, а родители жили в бельэтаже; теперь напротив ― родителей в чулан, а детей в бельэтаж. Родители уж теперь не должны жить, а всё для детей.
— Слушаю-с. У
нас на постирушечки две женщины приставлены особо, а белье всё машиной. Граф сами
до всего
доходят. Уж какой муж…
— Печорин был долго нездоров, исхудал, бедняжка; только никогда с этих пор
мы не говорили о Бэле: я видел, что ему будет неприятно, так зачем же? Месяца три спустя его назначили в е….й полк, и он уехал в Грузию.
Мы с тех пор не встречались, да, помнится, кто-то недавно мне говорил, что он возвратился в Россию, но в приказах по корпусу не было. Впрочем,
до нашего брата вести поздно
доходят.
Войдя в кабинет с записками в руке и с приготовленной речью в голове, он намеревался красноречиво изложить перед папа все несправедливости, претерпенные им в нашем доме; но когда он начал говорить тем же трогательным голосом и с теми же чувствительными интонациями, с которыми он обыкновенно диктовал
нам, его красноречие подействовало сильнее всего на него самого; так что,
дойдя до того места, в котором он говорил: «как ни грустно мне будет расстаться с детьми», он совсем сбился, голос его задрожал, и он принужден был достать из кармана клетчатый платок.