Неточные совпадения
Посмотреть на него — загляденье: пригож лицом, хорош умом, одевается в сюртуки по-немецкому, по праздникам даже на фраки дерзает, за что старуха бабушка клянет его, проклинает всеми
святыми отцами и всеми соборами: «Забываешь-де ты, непутный, древлее благочестие, ересями прельщаешься, приемлешь противное Богу одеяние нечестивых…» Капиталец у Веденеева был кругленький:
дела он вел на широкую руку и ни разу не давал оплошки; теперь у него на Гребновской караван в пять баржéй стоял…
— Свят ли он, не свят ли, Господь его ведает, знаем только, что во
святых он не прославлен, — молвил Зиновий Алексеич. — Да и то сказать, кажись бы, не
дело ему по торговле да кабалам судить.
Дело его духовное!
— Не перебивая, слушай, что я говорю, — сказала она. — Вот икона Владычицы Корсунской Пресвятой Богородицы… — продолжала она, показывая на божницу. — Не раз я тебе и другим говаривала, что устроила сию
святую икону тебе на благословенье. И хотела было я благословить тебя тою иконой на смертном моем одре… Но не так, видно, угодно Господу. Возьми ее теперь же… Сама возьми… Не коснусь я теперь… В затыле тайничок. Возьми же Царицу Небесную, узнаешь тогда: «игуменьино ли то
дело».
— Вот какие вы ноне стали ветрогоны! Вот за какими
делами по богомольям разъезжаете!
Святые места порочите, соблазны по людям разносите! Не чаяла я таких делов от Петра Степаныча, не ожидала… Поди вот тут, каков лукавец! И подумать ведь нельзя было, что за ним такие
дела водятся… Нехорошо, нехорошо, ой как нехорошо!
— Удивительное
дело! — молвил Марко Данилыч. — Насчет питья у нас, по простому народу, говорится: «Пить воду не барскому роду». А насчет постничанья, так ноне господа и во
святую четыредесятницу едят что ни попало. А вы, матушка, и в мясоед таково строго поститесь…
Зачастую бывало, что
святой отец пьяным
делом мужиков и ножом порол.
Три деньги тебе в
день — куда хочешь, туда и
день, сыт крупой, пьян водой, помирай как умеешь, только не на лавке под
святыми, а в чистом поле, под ясным небом.
Низенький, сгорбленный, венцом седин украшенный старец, в белом как снег балахончике, в старенькой епитрахили, с коротенькой ветхой манатейкой на плечах, с холщовой лестовкой в руках,
день и ночь допускал он к себе приходящих, каждому давал добрые советы, утешал, исповедовал, приобщал запасными дарами и поил водой из
Святого ключа…
— В самом
деле, — отвечала Марья Ивановна. — И по преданиям так выходит и по всем приметам. Тут и
Святой ключ, и надгробный камень преподобного Фотина, заметны ямы, где стоял дом, заметны и огородные гряды.
— Пора бы, давно бы пора Николаюшке парусами корабль снарядить, оснастить его да в Сионское море пустить, — радостно сказал он Пахому. — Вот уж больше шести недель не томил я грешной плоти
святым раденьем, не святил души на Божьем кругу… Буду, Пахомушка, беспременно буду к вам в Луповицы… Апостольски радуюсь, архангельски восхищаюсь столь радостной вести. Поклон до земли духовному братцу Николаюшке. Молви ему: доброе, мол,
дело затеял ты, старик Семенушка очень, дескать, тому радуется…
— Не испытывай, Степанушка, судеб Божиих, — сказал Пахом. — Не искушай Господа праздными и неразумными мыслями и словесами. Он, милостивый, лучше нас с тобой знает, что делает. Звезды небесные, песок морской, пожалуй, сосчитаешь, а
дел его во веки веков не постигнешь, мой миленький. Потому и надо предать себя и всех своих
святой его воле. К худу свят дух не приведет, все он творит к душевной пользе избрáнных людей, некупленных первенцев Богу и агнцу.
— Не моги роптать, отец Анатолий, — внушительно сказал ему Израиль. — Воля
святого владыки. Он лучше нас знает, что нам потребно и что излишне. Всякое
дело от великого до малого по его рассуждению строится, и нам судить об его воле не подобает.
Как только начнется
святое дело, я ни на шаг не отойду от тебя.
— Что делают в то время избрáнные люди — они не знают, не помнят, не понимают… Только дух святый знает, он ими движет. Угодно ему — люди Божьи скачут и пляшут, не угодно — пребывают неподвижны… Угодно ему — говорят, не угодно — безмолвствуют. Тут
дело не человеческое, а Божье. Страшись его осуждать, страшись изрекать хулу на
святого духа… Сколько ни кайся потом — прощенья не будет.
Обещаюсь я тебе, Господи, про сие
святое дело никому не открыть, даже перед смертною казнию, в чем порукою даю Царицу Небесную Пресвятую Богородицу.
Полный месяц, то и
дело выходя из туч, разливал серебристый свет по долине, сверкал в струйках
Святого ключа и озарял новые, еще белые постройки.
Потом
святому делу и дочушек обучила.
— Говорят старики, что в прежние годы, лет с сотню назад, в той же самой долине, у того же
Святого ключа такие ж бывали
дела, — сказала Аграфена Ивановна.
— Какая-то, слышь, у них особая тайная вера, — сказала Дарья Сергевна. — И в старину, слышь, на ту же долину люди сбирались по ночам и тоже вкруг
Святого ключа песни распевали, плясали, скакали, охали и визжали. Неподобные
дела и кличи бывали тут у них. А прозывались они фармазонами…
— Ничего, поп хороший, — отвечал ямщик на вопрос ее. — Обстоятельный, хвалят его. До денег охоч, да уж это поповское
дело, на том уж они все стоят. У них ведь толстый карман
святее угодников. Обойди весь вольный свет — бессребреника меж попами не сыщешь. А здешнего похваляют — добрый, слышь.
Сей
святой обители основание положил князь Федор Иоаннович Хабаров еще во
дни царя Михайла Федоровича, а тот князь Хабаров, основатель и строитель монастыря, приходится ближайшим сродником жившим в те отдаленные уж теперь времена боярам Луповицким.
На Пасху, на Рождество Христово, на Богоявление Господне, на Происхождение честных древ животворящего креста, а также на Успение Пресвятыя Богородицы — храм у нас в этот
день, и на
дни памяти преподобного отца нашего Стефана Савваита и священномученика Феодора, архиепископа александрийского — приделы сим угодникам Божиим устроены при нашем храме, — во все оные праздники здешние помещики, господа Луповицкие, принимают нас с животворящим крестом и со
святой водой с достодолжным благоговением и, могу сказать, с радостью.
Да, в самом
деле тут было наитие, но не
святое, а вражье, бесовское…
А праведные все стоят перед
святой горой, стоят нерасходно, со слезами Богу молятся, покончил бы скорее мрачные, греховные
дни века сего.
— Ото всей нетленной души и от плотского сердца не престаю ежечасно благодарить Превышнего за неизреченные милости, мне бывающие. Воспеваю зелен вертоград, садочки пречистые, утреннюю зорюшку неугасающую, солнце правды, праведным сияющее, нескончаемый
день Господень немерцающий. А насчет
святого радения, прости немощного — скоро восемь десятков годов ляжет на кости мои, много радеть на
святом кругу не могу.
Я, впрочем, осталась вполне уверенною, что ты не покинула
святого дела и не поругалась ему по вражьему наважденью.
Угождай только Богу
святыми делами.
Пусть эти принадлежности к работе по
святому и спасительному
делу напоминают тебе о данных тобой клятвах и обещаниях.
Настала
Святая неделя, и в последние ее
дни Патап Максимыч получил письмо от Махмета Субханкулова. Тут вышла остановка в поездке на Низ. Дуня и сама не решалась ехать так далеко и мужа не отпускала без себя на пароход — хотелось ей прежде повидаться с незнакомым еще ей дядей.
Неточные совпадения
"30-го июня, — повествует летописец, — на другой
день празднованья памяти
святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан первый приступ к сломке города".
— А ведь корову-то, братик-сударик, у тебя продать надо! потому, братик-сударик, что недоимка — это
святое дело!
«Боже вечный, расстоящияся собравый в соединение, — читал он кротким певучим голосом, — и союз любве положивый им неразрушимый; благословивый Исаака и Ревекку, наследники я твоего обетования показавый: Сам благослови и рабы Твоя сия, Константина, Екатерину, наставляя я на всякое
дело благое. Яко милостивый и человеколюбец Бог еси, и Тебе славу воссылаем, Отцу, и Сыну, и
Святому Духу, ныне и присно и вовеки веков». — «А-аминь», опять разлился в воздухе невидимый хор.
Когда Левин разменял первую сторублевую бумажку на покупку ливрей лакею и швейцару, он невольно сообразил, что эти никому ненужные ливреи, но неизбежно необходимые, судя по тому, как удивились княгиня и Кити при намеке, что без ливреи можно обойтись, — что эти ливреи будут стоить двух летних работников, то есть около трехсот рабочих
дней от
Святой до заговень, и каждый
день тяжкой работы с раннего утра до позднего вечера, — и эта сторублевая бумажка еще шла коло̀м.
— О, sancta simplicitas! [О,
святая простота!] — сказал Степан Аркадьич и кратко и ясно растолковал Левину, в чем
дело.