Неточные совпадения
—
Будут; все
будет:
будут деньги,
будет положение в свете; другой жены новой только уж не могу тебе обещать; но кто же
в наш век из порядочных людей живет с женами? А зато, — добавил он, схватывая Висленева за руку, — зато любовь, любовь…
В провинциях из лоскутков шьют очень теплые одеяла… а ты, каналья, ведь охотник кутаться!
— Ну да; я знаю. Это по-здешнему считается хорошо. Экипаж, лошадей, прислугу… все это чтоб
было… Необходимо, чтобы твое
положение било на эффект, понимаешь ты: это мне нужно! План мой таков, что… общего плана нет.
В общем плане только одно: что мы оба с тобой хотим
быть богаты. Не правда ли?
Когда Горданов представил все это
в надлежащем
положении, все поняли, что это действительно так, и что потому, стало
быть, нужно сделать свод всему накопившемуся хламу полуречий и недомолвок и решить, чем вперед руководствоваться.
У бедного же писаки, перебивающегося строчением различных мелочей, нет и этого:
в его
положении мало
быть готовым на позорную торговлю совестью и словом, на его спекуляцию часто нет спроса, и он должен постоянно сам спекулировать на сбыт своего писания.
К такому
положению Висленев уже привык, да оно вправду не
было уже и тяжко
в сравнении с тем, когда он, по возвращении
в Петербург, питался хлебами добродетельной Ванскок.
— На этот счет
будьте покойны, — отвечал Горданов, окинув взглядом свою собеседницу, — во-первых, субъект, о котором идет речь, ничего не заметит; во-вторых, это не его дело; в-третьих, он женский эмансипатор и за стесняющее вас
положение не постоит; а в-четвертых, — и это самое главное, — тот способ, которым я вам его передам, устраняет всякие рассуждения с его стороны и не допускает ни малейшего его произвола.
Положение было рискованное: жених каждую минуту мог упасть
в обморок, и тогда бог весть какой все могло принять оборот. Этого опасалась даже сама невеста, скрывавшая, впрочем, мастерски свое беспокойство. Но как часто бывает, что
в больших горестях человеку дает силу новый удар, так случилось и здесь: когда священник, глядя
в глаза Висленеву, спросил его: «имаши ли благое произволение поять себе сию Елену
в жену?» Иосаф Платонович выпрямился от острой боли
в сердце и дал робким шепотом утвердительный ответ.
— Так оставайся же здесь, а я пойду, и через час, много через два, ты
будешь иметь результат моего свидания. Не обещаю тебе ничего, но надеюсь, что
в ту ли или
в другую сторону
положение твое выяснится.
В таком
положении были два эти героя, когда они явились пред нашими глазами
в кружке обитателей мирного городка, над которым вихрь распустил красную орифламу, призывающую Павла Николаевича к новому подвигу, требующему всего его ума, всей его ловкости и всей опытности, полученной им
в последних тяжких столкновениях.
Продолжительное пассивное выжидание последних лет
было, положим, сообразно
положению дел, но оно
было не
в характере Глафиры, живом и предприимчивом, и притом оно до сих пор ни к чему не привело и даже грозило ей бедой: Михаил Андреевич Бодростин более не верил ей, и новым его распоряжением она лишалась мужниного имения
в полном его составе, а наследовала одну только свою законную вдовью часть.
С этою целию, как мы помним,
был вызван из Петербурга Горданов, дела которого тоже
в это время находились
в положении отчаянном.
— Вы видели,
в каком мы
были положении? Это «Сумасшедший Бедуин» все рассказывал нам какую-то историю и
в заключение засыпал нас табаком. Но где же он? Где Водопьянов?
И Глафире представилось ликование, какое
будет в известных ей чопорных кружках, которые, несмотря на ее официальное
положение, оставались для нее до сих пор закрытым небом, и она уснула, улыбаясь тому, как она вступит
в это небо возвратившейся заблуждавшеюся овцой, и как потом… дойдет по этому же небу до своих земных целей.
Лишь скрылся Висленев, Горданов подбежал к Ларисиному окну и чуть
было попробовал дверцу, как она сама тихо растворилась. Окно
было не заперто, и Лара стояла у него
в прежнем
положении.
Об отсутствующих же нечего
было и говорить, он во всю свою болезнь ни разу не вспомнил ни про Горданова, ни про Висленева, не спросил про Филетера Ивановича и не полюбопытствовал, почему он не видал возле себя коренастого майора, а между тем
в положении всех этих лиц произошли значительные перемены с тех пор, как мы расстались с ними
в конце третьей части нашего романа.
Исчезновение его
было загадкой и для сестры его, и для тетки, которые писали ему
в Петербург на имя его жены, но письма их оставались без ответа, — на что, впрочем, и Катерина Астафьевна, и Лариса, занятые
положением ближайших к ним лиц, не слишком и сетовали.
Горданов взял деньги и поцеловал ее руку. Он
был смят и даже покраснел от сознания своего наемничьего
положения на мелкие делишки,
в значении которых ему даже не дают никакого отчета.
Попадья говорила все это с самым серьезным и сосредоточенным видом и с глубочайшею заботливостью о Катерине Астафьевне. Ее не развлекал ни веселый смех мужа, наблюдавшего трагикомическое
положение Форова, ни удивление самого майора, который
был поражен простотой и оригинальностью приведенного ею довода
в пользу брака, и наконец, отерев салфеткой усы и подойдя к попадье, попросил у нее ручку.
— То-то-с что «конечно». А о чем
в таком
положении думают дамы, у которых нить благодатного притока оборвалась — это вам тоже должно
быть известно.
Она понимала, что как ни очаровался ею Бодростин и как заботливо ни станет она охранять это очарование, старик все-таки не поставит ради ее на карту все свое
положение, и недалеко время, когда серым лошадям станет нечего
есть и нечем
будет платить за роскошный ложемент, и не на что станет жить бедному скрипачу, изгнанному из квартиры княгини и удостоивавшемуся от нее ласки и утешения
в уютных двух комнатках, нанятых им отдельно vis-а-vis [напротив {франц.).] с квартирой Казимиры.
Висленев, не желая продолжать этого разговора, отвечал, что
в его
положении ничего подобного нет, да и
быть не может, как по характеру госпожи Бодростиной, так особенно по его личному характеру, о котором он отозвался с большим почтением, как о характере, не допускающем ни малейшей приниженности.
— То рыцари и тогда
был век, а теперь другой, и кто видел меня при вас
в этом шутовском
положении лакея, для того уже я вечно останусь шутом.
— Тогда, каково бы ни
было ваше
положение, оно не только не помешает нам
быть всегда вместе
в полном равенстве, но общество само станет у вас заискивать и вы ему станете предписывать.
Припоминает Висленев, что он
был введен Глафирой
в почтенное собрание, где встретил очень много самых разнообразных и странных лиц, с именами и без имен, с следами искры божией и без этого божественного знака, но все
были равны, без чинов и без различий
положения.
В таком
положении были дела их до самой той минуты, когда Глафира Васильевна попросила Жозефа подождать ее за ее дверью, и он, сидя на лестничном окне, перепустил перед своими мысленными очами ленту своих невеселых воспоминаний. Но вот сердце Жозефа встрепенулось; он услыхал сзади себя бодрый голос Глафиры, которой он приготовил сегодня эффектнейший, по его соображениям, сюрприз, вовсе не ожидая, что и она тоже,
в свою очередь, не без готовности удивить его.
Глафира улыбнулась и пожала плечами, — Висленев тоже улыбался: дела его, как мы видим,
были нехороши, но он
был уверен, что
в его
положении начинает действовать какое-то облегчающее обстоятельство, — его
в этом убеждало его предчувствие, и он не ошибался: Глафира Васильевна не хотела его покинуть, ибо приближались уже лукавые дни, когда волокнистый Borné спиритских собраний Парижа должен
был совершить на родине разбойничьи дела, к которым он давно предназначался…
Он даже предался мечтам по этому случаю, как он
будет перебегать из Бодростинского имения
в одном уезде
в другое, его же имение, находящееся
в другом уезде, и сделается таким образом неуловимым для беспощадной жены своей и ее друга Кишенского; и Иосаф Платонович, уносясь такими мечтами, сделался даже весел и начал трунить над затруднительным
положением,
в которое он поставит этим коварством несчастных становых; но Глафира неожиданно разбила весь этот хитрый план и разрушила его счастливую иллюзию.
— Великий боже! что же это там за черт такой сумасшедший? — восклицал Бодростин, сообщавший свое смятение прочим, а черт, распоряжавшийся
в ванной, тоже
был не
в лучшем
положении.
Затем во все то время, как сестра его портила, поправляла, и опять портила, и снова поправляла свое общественное
положение, он поднимался по службе, схоронил мать и отца, благословивших его у своего гроба; женился на состоятельной девушке из хорошей семьи и, метя
в сладких мечтах со временем
в министры, шел верною дорогой новейших карьеристов, то
есть заседал
в двадцати комитетах, отличался искусством слагать фразы и блистал проповедью прогресса и гуманности, доводящею до сонной одури.
Аудиенция Глафиры с княгиней Казимирой не
была полною неожиданностию ни для той, ни для другой из этих почтенных дам. Павел Николаевич Горданов, по указанию Глафиры, еще утром научил Казимиру произвести скандал, пользуясь кратковременным пребыванием здесь Бодростиной. Ему нетрудно
было убедить княгиню, что таким образом она поставит старика
в крайнее
положение, и что, находясь под сугубым давлением страха и скандала, он верно употребит последние усилия удовлетворить ее требования.
Положение секретаря
было ужасное: два завещания могли встретиться, и третий документ, о котором замышлял Бодростин, должен
был писаться
в отмену того завещания, которое сожжено, но которое подписывал
в качестве свидетеля Подозеров… Все это составляло такую кашу,
в которой очень не мудрено
было затонуть с какою хочешь изворотливостью.
Оставив службу по неудовольствию с Бодростиным, он теперь, женившись, не мог ехать и
в Петербург, тем паче, что брат Глафиры Грегуар, значительно переменившийся с тех пор, как знал его Подозеров, не отозвался на его письмо, да Подозерову,
в его новом
положении, уже невозможно
было ограничиваться теми бессребренническими желаниями, какие он высказывал
в своем письме к Грегуару, когда просил взять его хоть
в писаря.
Лара не расспрашивала его, как и чем он намерен жить далее и
в каком
положении его дела, но Жозеф
был любопытнее и искренно подивился, что сестрин дом до сих пор не продан.
Она
была замечательно неспокойна и при появлении Ропшина окинула его тревожным взглядом. Глафира уже чувствовала полный страх пред этим человеком, а по развившейся
в ней крайней подозрительности не могла успокоить себя, что он не пойдет с отчаянья и не начнет как-нибудь поправлять свое
положение полной откровенностью пред ее мужем.
Он сообщил ей свои затруднительные дела, открылся, что он претерпел
в Париже, проговорился,
в каких он отличался ролях и как
в Петербурге
был на волос от погибели, но спасен Глафирой от рук жены, а теперь вдруг видит, что все это напрасно, что он опять
в том же
положении, из какого считал себя освобожденным, и даже еще хуже, так как
будет иметь врагом Горданова, который всегда может его погубить.
— Я удивляюсь вам, Михаил Андреевич, как вы, несомненно образованный человек, находите удобным говорить
в таком тоне при женщине о другой женщине и еще, вдобавок, о моей знакомой, более… о моем друге… да, прошу вас знать, что я считаю бедную Лару моим другом, и если вы
будете иметь случай, то прошу вас не отказать мне
в одолжении, где только
будет удобно говорить, что Лара мой самый близкий, самый искренний друг, что я ее люблю нежнейшим образом и сострадаю всею душой ее
положению.
Старый генерал
был в духе и заговорил первый: его утешало, что его жена так отбрила и поставила
в такое незавидное
положение «этого аристократишку», а об остальном он мало думал. По отъезде Бодростина, он подошел к жене и, поцеловав ее руку, сказал...
Графиня и баронесса обедали у Бодростиной, и потому у Синтяниной
была отнята всякая надежда пересидеть их, и она должна
была прямо просить Глафиру Васильевну о минуте разговора наедине,
в чем та ей, разумеется, не отказала. Они взошли
в маленький, полутемный будуар, и Синтянина прямо сказала, что она находится
в величайшей тревоге по случаю дошедших до нее известий о Ларисе и во что бы то ни стало хочет добиться, где эта бедняжка и
в каком
положении?
Но приговор о неисправимости Лары показался Синтяниной обидным, и она ответила своей собеседнице, что нравственные переломы требуют времени, и, к тому же, на свете
есть такие ложные шаги, от которых поворот назад иногда только увеличивает фальшь
положения. Бодростина увидела здесь шпильку, и между двумя дамами началась легкая перепалка. Глафира сказала, что она не узнает Синтянину
в этих словах и никогда бы не ожидала от нее таких суждений.
Синтянину не поразило, что разойтись с Ларой
было противно планам Горданова, но она не могла постичь, как он и Лара признали удобным поселиться maritalement, [Как муж и жена (франц.).] здесь,
в губернском городе, где подобное
положение для женщины должно
быть гораздо несноснее, чем
в столице. Но тем не менее Филетер Иванович не шутил: Горданов действительно устроился вместе с Ларой.
Бодростина казалась несколько утомленною, что
было и не диво для такого
положения,
в котором находились дела; однако же она делала над собою усилия и
в своей любезности дошла до того, что, усаживая Синтянину, сама подвинула ей под ноги скамейку. Но предательский левый глаз Глафиры не хотел гармонировать с мягкостью выражения другого своего товарища и вертелся, и юлил, и шпилил собеседницу, стараясь проникать сокровеннейшие углы ее души.
Горданов прыгнул к дрожкам, которые кучер из предосторожности отодвинул к опушке под ветви, но Жозефа на дрожках не
было. Горданов позвал его. Жозеф не отзывался: он сидел на подножье крыла, спустя ноги на землю и, весь дрожа, держался за бронзу козел и за спицы колес.
В этом
положении открыл его Горданов и, схватив за руку, повлек за собою.
Панихида
была отпета; священник стоял
в траурной ризе и не знал, что ему делать, дьякон подувал
в кадило и, размахивая им, немилосердно пускал и без того наполняющий залу ладанный дым. Чиновники покашливали, почетные дворовые люди, явившиеся на
положение во гроб, шептались: вдова не являлась.
— Свыше меры. Наказан страшно темный путь
в ее делах. Сей муж ее — ужасный человек-с: он непременно тайну какую-нибудь ее имеет
в руках… Бог знает: говорят, что завещание, которым ей досталось все — подложно, и будто бы
в его руках
есть тому все доказательства; но что-нибудь да
есть нечисто: иначе она ему не отдала бы всего, а ведь она
в таком бывает
положении, что почасту
в рубле нуждается!