Неточные совпадения
— Да
вот что!
Ты побывай ко
мне.
— Такое дело, что жаль
мне тебя, старого друга:
вот какое дело!
— Да что, брат! не знаю, и говорить ли? И
тебе, должно, этому делу не помочь. А уж уважал бы
я тебя; то есть
вот как бы уважал, что на век бы
ты пошел. Только что нет, не сдействуешь
ты, — говорил Прокудин, выгадывая время, чтобы Костика покрепче разобрало вино и жадность. — А
ты ловок, шельма, на эти дела!
— Хорошо, моя детка.
Я так
вот над
тобой постою.
— Розог, розог,
вот сейчас
тебе розог дам! — закричала мать на Машу. А та все плачет да кричит: «Пусти
меня к моей Насте; пусти к Насте!»
— К
тебе, — едва выговорила Петровна. — Слухи все такие, словно в бубны бубнят… каково
мне слушать-то! Ведь
ты мне дочь. Нешто он, народ-то, разбирает? Ведь он
вот что говорит… просто слушать срам. «Хорошо, говорят, Петровна сберегла дочку-то!»
Я знаю, что это неправда, да ведь на чужой роток не накинешь моток. Так-то, дочка моя, Настюшка! Так-то, мой сердечный друг! — договаривала старуха сквозь слезы и совсем заплакала.
—
Вот тебя тут, Настасьюшка, никто не будет беспокоить, — сказал Крылушкин, — хочешь сиди, хочешь спи, хочешь работай или гуляй, — что хочешь, то и делай. А скучно станет,
вот с Митревной поболтай, ко
мне приди,
вот тут же через Митревнину комнату. Не скучай! Чего скучать? Все божья власть, бог дал горе, бог и обрадует. А
меня ты не бойся;
я такой же человек, как и
ты. Ничего
я не знаю и ни с кем не знаюсь, а верую, что всякая болезнь от господа посылается на человека и по господней воле проходит.
—
Я, дочка моя, старый человек. Моя одна нога здесь, а другая в домовину свесилась. У
меня мои песни, а у молодости свои.
Ты вот, бог даст, вернешься здоровая, так гляди, какую заведешь песню веселую да голосистую.
— Бог с
тобой! Чего
ты! Неш
я худое думал?
Я только так, побалакать с
тобой, — отвечал Степан, нимало не сконфузясь. —
Я вот что, Настасья…
— Тянет
меня к
тебе,
вот словно сила какая, на свет бы не глядел; помер бы здали
тебя.
— Иссушила
ты меня.
Вот что
ты мне сделала. Разума
я по
тебе решился.
—
Ты вот что, Степан!
Ты не попрекай
меня этим, сердцем-то. Сердце ничье не видно… Что
ты все о себе говоришь, а
я молчу,
ты с этого и берешь?
Жила ли в них еще любовь? Надо полагать, что жила. Степан на каждой остановке все, бывало, взглянет на Настю и вздохнет. Говорить им между собою было невозможно, но два раза Настя улучила случай и сказала: «Не грусти, Степа;
я все рада за
тебя принять». А Степан раз сказал ей: «
Вот теперь было бы идти-то нам, Настя! Тепло, везде ночлег, — нигде бы не попались».
— Когда же я задремал? — оправдывался Обломов, принимая Андрюшу в объятия. — Разве я не слыхал, как он ручонками карабкался ко мне? Я все слышу! Ах, шалун этакой: за нос поймал!
Вот я тебя! Вот постой, постой! — говорил он, нежа и лаская ребенка. Потом спустил его на пол и вздохнул на всю комнату.
Неточные совпадения
Аммос Федорович.
Вот тебе на! (Вслух).Господа,
я думаю, что письмо длинно. Да и черт ли в нем: дрянь этакую читать.
Анна Андреевна. После?
Вот новости — после!
Я не хочу после…
Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал!
Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку;
я сейчас».
Вот тебе и сейчас!
Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто
тебе делает гримасу, когда
ты отвернешься.
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к
тебе в дом целый полк на постой. А если что, велит запереть двери. «
Я тебя, — говорит, — не буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а
вот ты у
меня, любезный, поешь селедки!»
Хлестаков. Да что?
мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)
Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а
меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко…
Вот еще! смотри
ты какой!..
Я заплачу, заплачу деньги, но у
меня теперь нет.
Я потому и сижу здесь, что у
меня нет ни копейки.
Хлестаков.
Ты растолкуй ему сурьезно, что
мне нужно есть. Деньги сами собою… Он думает, что, как ему, мужику, ничего, если не поесть день, так и другим тоже.
Вот новости!