— А-яй! — протянул Григорий, качая головой. — Вот так — химик! А про них говорят, что они отравляют народ! Да разве человек с такой рожей будет этим заниматься?.. Нет, тут совсем открыто пришёл и сразу — на вот,
вот он я! Извёстка — разве это вредно? Лимонная кислота — что такое? Просто кислота и больше ничего! И главное — чистота везде, в воздухе, на полу, в лоханке… Ах, черти! Отравители, говорят… Этакой-то рубаха-парень, а?
Неточные совпадения
—
Вот я тебе такую пропишу, где нужно, редьку! — усмехаясь в усы, грозит хохол.
Он любит бойкого Чижика и внимательно слушает
его, зная, что Чижику известны все тайны двора.
— Знают, не знают — это
их дело. Но ежели
мне, не видав никакой жизни, помирать приходится, об этом
я могу рассуждать.
Я тебе
вот что скажу: такого порядка
я больше не хочу, сидеть, дожидаться, когда придёт холера да
меня скрючит, — не согласен. Не могу! Пётр Иванович говорит: вали навстречу! Судьба против тебя, а ты против неё, — чья возьмёт? Война!
— Это
я ви-идал! — скептически усмехнулся Григорий. —
Мне вчера Назаров полицейский и после смерти своей чуть-чуть плюху не влепил. Несу
я его в мертвецкую, а
он ка-ак размахнётся левой рукой…
я едва увернулся…
вот как! —
Он приврал немного, но это вышло само собой, помимо
его желания.
Вот и
я хочу эту самую радость испытать… и чтобы было много её — задохнуться бы
мне в ней! Потому что смотреть ни
них, как
они смеются от своей радости, — заноза
мне. Взною весь и загорюсь. Эх ты… чорт!
— Напиться
я всегда бы нашёл время, — улыбнулся Орлов. — Не тянет, —
вот диво! А потом
мне вообще как-то… не то совестно чего-то, не то боязно… —
Он тряхнул головой и задумался.
Нужно
мне оно, твоё прощенье? Обойдусь и без
него, а хочу
вот, чтоб ты
меня простила… Поняла?
— Слушай! — сказал
он, — ты не фордыбачь! Ты знаешь,
я ведь и в самом деле — ахну
вот тебя в бок — и шабаш! И всей истории будет точка!.. Очень просто…
Это скоро устроилось, и
вот однажды Матрёна Ивановна Орлова рассказывала
мне свою печальную жизнь. Первое время после того, как она разошлась с мужем,
он не давал ей покоя: приходил к ней пьяный, устраивал скандалы, подстерегал её всюду и бил нещадно. Она терпела.
―
Вот он меня портит, ― сказал Львов жене, ― уверяет меня, что наши дети прекрасные, когда я знаю, что в них столько дурного.
Да неужто ты меня взять мог, зная, что
вот он мне такой жемчуг дарит, чуть не накануне твоей свадьбы, а я беру?
Неточные совпадения
Аммос Федорович.
Вот тебе на! (Вслух).Господа,
я думаю, что письмо длинно. Да и черт ли в
нем: дрянь этакую читать.
Бобчинский. Сначала вы сказали, а потом и
я сказал. «Э! — сказали мы с Петром Ивановичем. — А с какой стати сидеть
ему здесь, когда дорога
ему лежит в Саратовскую губернию?» Да-с. А
вот он-то и есть этот чиновник.
Анна Андреевна. После?
Вот новости — после!
Я не хочу после…
Мне только одно слово: что
он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал!
Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку;
я сейчас».
Вот тебе и сейчас!
Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что
он за ней волочится, а
он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Аммос Федорович. А
вот я их сегодня же велю всех забрать на кухню. Хотите, приходите обедать.
Запиши всех, кто только ходил бить челом на
меня, и
вот этих больше всего писак, писак, которые закручивали
им просьбы.