Неточные совпадения
Они говорили между собой односложными словами. Бабушке почти не нужно было отдавать приказаний Василисе: она сама знала все,
что надо делать. А если надобилось что-нибудь экстренное, бабушка не требовала, а как будто советовала сделать
то или другое.
На отлучки его она смотрела как на неприятное, случайное обстоятельство, как, например, на
то, если б он заболел. А возвращался он, — она была кротко счастлива и полагала,
что если его не было,
то это так
надо, это в порядке вещей.
Она привязывалась к
тому,
что нравилось ей, и умирала с привязанностью, все думая,
что так
надо.
— Да, — сказал он, — это один из последних могикан: истинный, цельный, но ненужный более художник. Искусство сходит с этих высоких ступеней в людскую толпу,
то есть в жизнь. Так и
надо!
Что он проповедует: это изувер!
— Ну, а как я не женюсь, и кружев не
надо,
то решено,
что это все Верочке и Марфеньке отдадим… Так или нет?
— А
то,
что человек не чувствует счастья, коли нет рожна, — сказала она, глядя на него через очки. —
Надо его ударить бревном по голове, тогда он и узнает,
что счастье было, и какое оно плохонькое ни есть, а все лучше бревна.
«
Что это такое,
что же это!.. Она, кажется, добрая, — вывел он заключение, — если б она только смеялась
надо мной,
то пуговицы бы не пришила. И где она взяла ее? Кто-нибудь из наших потерял!»
— Черт с ними, с большими картинами! — с досадой сказал Райский, — я бросил почти живопись. В одну большую картину
надо всю жизнь положить, а не выразишь и сотой доли из
того живого,
что проносится мимо и безвозвратно утекает. Я пишу иногда портреты…
— Нет, — сказала она, —
чего не знаешь, так и не хочется. Вон Верочка,
той все скучно, она часто грустит, сидит, как каменная, все ей будто чужое здесь! Ей бы
надо куда-нибудь уехать, она не здешняя. А я — ах, как мне здесь хорошо: в поле, с цветами, с птицами как дышится легко! Как весело, когда съедутся знакомые!.. Нет, нет, я здешняя, я вся вот из этого песочку, из этой травки! не хочу никуда.
Что бы я одна делала там в Петербурге, за границей? Я бы умерла с тоски…
— Послушайте-ка проповеди отца Василья о
том, как
надо жить,
что надо делать!
— Э, вот
что! Хорошо… — зевая, сказал Райский, — я поеду с визитами, только с
тем, чтоб и вы со мной заехали к Марку:
надо же ему визит отдать.
— Так это за
то,
что у меня деньжонки водятся да дом есть, и
надо замуж выходить: богадельня,
что ли, ему достался мой дом? И дом не мой, а твой. И он сам не беден…
— Нет, нет, постой, ангел, не улетай! — остановил он Марфеньку, когда
та направилась было к двери, — не
надо от итальянца, не в коня корм! не проймет, не почувствую:
что мадера от итальянца,
что вода — все одно! Она десять рублей стоит: не к роже! Удостой, матушка, от Ватрухина, от Ватрухина — в два с полтиной медью!
Но все еще он не завоевал себе
того спокойствия, какое налагала на него Вера: ему бы
надо уйти на целый день, поехать с визитами, уехать гостить на неделю за Волгу, на охоту, и забыть о ней. А ему не хочется никуда: он целый день сидит у себя, чтоб не встретить ее, но ему приятно знать,
что она тут же в доме. А
надо добиться, чтоб ему это было все равно.
«
Надо узнать, от кого письмо, во
что бы
то ни стало, — решил он, — а
то меня лихорадка бьет. Только лишь узнаю, так успокоюсь и уеду!» — сказал он и пошел к ней тотчас после чаю.
— А
что ж делать? Вот, чтоб этого не терпеть, — говорила бабушка, стороной глядя на Веру, — и
надо бы было этой Кунигунде спроситься у
тех, кто уже пожил и знает,
что значит страсти.
—
Тем хуже; он ухаживает, как за своей крепостной. Эти стихи,
что вы мне показывали, отрывки ваших разговоров — все это ясно,
что он ищет развлечения.
Надо его проучить…
— Да, я не смел вас спросить об этом, — вежливо вмешался Тит Никоныч, — но с некоторых пор (при этом Вера сделала движение плечами) нельзя не заметить,
что вы, Вера Васильевна, изменились… как будто похудели… и бледны немножко… Это к вам очень, очень идет, — любезно прибавил он, — но при этом
надо обращать внимание на
то, не суть ли это признаки болезни?
И
надо было бы тотчас бежать,
то есть забывать Веру. Он и исполнил часть своей программы. Поехал в город кое-что купить в дорогу. На улице он встретил губернатора.
Тот упрекнул его,
что давно не видать? Райский отозвался нездоровьем и сказал,
что уезжает на днях.
— Ну пусть для семьи,
что же? В
чем тут помеха нам?
Надо кормить и воспитать детей? Это уже не любовь, а особая забота, дело нянек, старых баб! Вы хотите драпировки: все эти чувства, симпатии и прочее — только драпировка,
те листья, которыми, говорят, прикрывались люди еще в раю…
Между
тем в доме у Татьяны Марковны все шло своим порядком. Отужинали и сидели в зале, позевывая. Ватутин рассыпался в вежливостях со всеми, даже с Полиной Карповной, и с матерью Викентьева, шаркая ножкой, любезничая и глядя так на каждую женщину, как будто готов был всем ей пожертвовать. Он говорил,
что дамам
надо стараться делать «приятности».
— Бабушка! ты не поняла меня, — сказала она кротко, взяв ее за руки, — успокойся, я не жалуюсь тебе на него. Никогда не забывай,
что я одна виновата — во всем… Он не знает,
что произошло со мной, и оттого пишет. Ему
надо только дать знать, объяснить, как я больна, упала духом, — а ты собираешься, кажется, воевать! Я не
того хочу. Я хотела написать ему сама и не могла, — видеться недостает сил, если б я и хотела…
Неточные совпадения
Замолкла Тимофеевна. // Конечно, наши странники // Не пропустили случая // За здравье губернаторши // По чарке осушить. // И видя,
что хозяюшка // Ко стогу приклонилася, // К ней подошли гуськом: // «
Что ж дальше?» // — Сами знаете: // Ославили счастливицей, // Прозвали губернаторшей // Матрену с
той поры… //
Что дальше? Домом правлю я, // Ращу детей… На радость ли? // Вам тоже
надо знать. // Пять сыновей! Крестьянские // Порядки нескончаемы, — // Уж взяли одного!
А если и действительно // Свой долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не в
том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так
надо было ранее // Сказать…
Чему учился я? //
Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»
Поняли,
что кому-нибудь да
надо верх взять, и послали сказать соседям: будем друг с дружкой до
тех пор головами тяпаться, пока кто кого перетяпает.
Третий пример был при Беневоленском, когда был"подвергнут расспросным речам"дворянский сын Алешка Беспятов, за
то,
что в укору градоначальнику, любившему заниматься законодательством, утверждал:"Худы-де
те законы, кои писать
надо, а
те законы исправны, кои и без письма в естестве у каждого человека нерукотворно написаны".
На другой день, проснувшись рано, стали отыскивать"языка". Делали все это серьезно, не моргнув. Привели какого-то еврея и хотели сначала повесить его, но потом вспомнили,
что он совсем не для
того требовался, и простили. Еврей, положив руку под стегно, [Стегно́ — бедро.] свидетельствовал,
что надо идти сначала на слободу Навозную, а потом кружить по полю до
тех пор, пока не явится урочище, называемое Дунькиным вра́гом. Оттуда же, миновав три повёртки, идти куда глаза глядят.