Неточные совпадения
Каждый день обедывал он у гетмана и, привыкнув наконец к дому, взошел однажды после обеда в одну из внутренних
комнат, где
граф играл, по обыкновению, в шахматы.
Граф раскланялся. Княгиня ушла во внутренние
комнаты, а княжна Людмила, в сопровождении жениха и
графа Свиридова, спустилась в сад.
— Говори же, говори! — озабоченно спрашивал князя
граф Петр Игнатьевич, вводя его в угловую большую
комнату, служившую ему кабинетом и спальней.
Князь Сергей Сергеевич передал почти дословно разговор свой с княжной Полторацкой, разговор, каждое слово которого глубоко и болезненно запечатлелось в его памяти.
Граф Петр Игнатьевич слушал внимательно своего друга, медленно ходя из угла в угол
комнаты, пол
комнаты был устлан мягким ковром, заглушавшим шум шагов. Когда князь кончил,
граф выразил свое мнение не сразу.
Перенесена она была в Царское Село архитектором
графом Растрелли. У Яковнина имеется свидетельство, что 1 августа 1755 года началась уборка янтарем одной
комнаты, которую назвали потом янтарной.
Тот пошел шагом. В следующей
комнате их встретил Яков, с недоумением оглядевший
графа и странника.
В
комнате императрицы, кроме ее и великой княгини, находились еще великий князь и
граф Александр Шувалов.
«Какова! Может быть, Никита ей ничего не сказал? Навряд. Тогда бы она меня приняла попросту, без затей. Посмотрите, уже с полчаса как я сижу здесь, как дурак. Поплатишься же ты за это, Татьяна Берестова». Он снова встал и снова стал ходить по
комнате. Княжна не появлялась. «Я еду домой и напишу ей», — в страшном озлоблении подумал
граф.
Но вот портьера из соседней
комнаты поднялась, и в гостиную величественной походкой вошла княжна. Она была одета вся в белое, и это особенно оттеняло ее оригинальную красоту. Злоба
графа вдруг пропала. Он смотрел на нее обвороженный.
Граф вошел и очутился в передней, из которой вел коридор во внутренние
комнаты.
Прошло два дня, и настал срок, назначенный патером Вацлавом для приезда к нему за снадобьем, долженствовавшим бросить княжну Людмилу Васильевну Полторацкую в объятия
графа Свянторжецкого. Последний не спал всю ночь и почти минута в минуту был у «чародея» на далекой окраине Васильевского острова. Патер Вацлав был тоже аккуратен. После взаимных приветствий он удалился в другую
комнату, служившую ему и спальней и лабораторией, и вынес оттуда небольшой темного стекла пузырек, плотно закупоренный.
Долго ходил он взад и вперед по
комнате. Ни одной мысли, казалось, не было у него в голове. В таком состоянии пробыл князь Луговой до поздней ночи, когда за ним заехал
граф Петр Игнатьевич Свиридов, чтобы идти с последним объяснением к княжне Полторацкой.
Князь же, с позволения доктора, переходил на день на кресло и даже, с помощью своего друга
графа Петра Игнатьевича, делал несколько шагов по
комнате.
Неточные совпадения
Услыхав с другой стороны подъезда шаги, всходившие на лестницу, обер-кельнер обернулся и, увидав русского
графа, занимавшего у них лучшие
комнаты, почтительно вынул руки из карманов и, наклонившись, объяснил, что курьер был и что дело с наймом палаццо состоялось.
От него я добился только — сначала, что кузина твоя — a pousse la chose trop loin… qu’elle a fait un faux pas… а потом — что после визита княгини Олимпиады Измайловны, этой гонительницы женских пороков и поборницы добродетелей, тетки разом слегли, в окнах опустили шторы, Софья Николаевна сидит у себя запершись, и все обедают по своим
комнатам, и даже не обедают, а только блюда приносятся и уносятся нетронутые, — что трогает их один Николай Васильевич, но ему запрещено выходить из дома, чтоб как-нибудь не проболтался, что
граф Милари и носа не показывает в дом, а ездит старый доктор Петров, бросивший давно практику и в молодости лечивший обеих барышень (и бывший их любовником, по словам старой, забытой хроники — прибавлю в скобках).
Через час времени жандарм воротился и сказал, что
граф Апраксин велел отвести
комнату. Подождал я часа два, никто не приходил, и опять отправил жандарма. Он пришел с ответом, что полковник Поль, которому генерал приказал отвести мне квартиру, в дворянском клубе играет в карты и что квартиры до завтра отвести нельзя.
Как мы приехали в Воронеж,
граф призвал меня в
комнаты и говорит графинюшке:
Минутное молчание, в продолжение которого влетает в
комнату муха и садится
графу на нос.
Граф хочет ее изловить, но убеждается, что это гораздо труднее, нежели уловлять людей. Наконец, Подхалимов успевает переманить муху на свой нос.