Неточные совпадения
Я
думал сначала говорить подробно в моих записках вообще о ружейной охоте, то есть
не только о стрельбе, о дичи, о ее нравах
и местах жительства в Оренбургской губернии, но также о легавых собаках, ружьях, о разных принадлежностях охоты
и вообще о всей технической ее части.
Но да
не подумают охотники, читающие мою книжку, что это пристрастие старика, которому кажется, что в молодости его все было лучше
и всего было больше.
Этот куличок еще реже попадается
и еще менее известен в Оренбургской губернии. Мне самому иногда случалось
не встречать его по нескольку лет сряду. Имя морского куличка существует только между охотниками высшего разряда: простые стрелки
и народ его
не знают. Я
думаю, что это имя также занесено теми охотниками, которые стреливали этих куличков по морским берегам, где они бывают во время весеннего пролета в невероятном множестве.
Мне случилось однажды, сидя в камыше на лодке с удочкой, услышать свист, похожий на отрывистый свист или крик погоныша, только
не чистый, а сиповатый; вскоре за тем выплыла из осоки болотная курица,
и я
подумал, что этот сиповатый крик принадлежит ей; потом, чрез несколько лет, я услышал точно такой же сиповатый свист в камыше отдельного озерка; я послал туда собаку, наверное ожидая болотной курицы, но собака выгнала мне погоныша, которого я
и убил.
Долго
думал я, что крохаль — утка-рыбалка, особенная от гагары, потому что в молодости случилось мне убить двух гагар, которые
не имели хохлов, были гораздо белесоватее пером, крупнее телом
и которых простые охотники тогда называли крохалями. Впоследствии убедился я, что это одно
и то же
и что убитые мною утки-рыбалки были старые гагары, или крохали, которые всегда бывают крупнее
и белесоватее. Без хохлов также попадались мне многие впоследствии,
и, вероятно, хохлы имеют только селезни.
Однажды подъезжал я к стрепету, который,
не подпустив меня в настоящую меру, поднялся; я ударил его влет на езде,
и мне показалось, что он подбит
и что, опускаясь книзу, саженях во ста от меня, он упал;
не выпуская из глаз этого места, я сейчас побежал к нему, но,
не добежав еще до замеченной мною местности, я на что-то споткнулся
и едва
не упал; невольно взглянул я мельком, за что задела моя нога,
и увидел лежащего стрепета с окровавленною спиной; я счел его за подстреленного
и подумал, что ошибся расстоянием; видя, что птица жива, я проворно схватил ее
и поднял.
Вообще стрепет сторожек, если стоит на ногах или бежит,
и смирен, если лежит, хотя бы место было совершенно голо: он вытянет шею по земле, положит голову в какую-нибудь ямочку или впадинку, под наклонившуюся травку,
и думает, что он спрятался; в этом положении он подпускает к себе охотника (который никогда
не должен ехать прямо, а всегда около него
и стороною) очень близко, иногда на три
и на две сажени.
Как
не подумать, что коростели забиваются осенью в какие-нибудь лесные трущобы
и проводят зиму в состоянии оцепенения, как, например, коршуны, которых находят в дуплах замерзшими, жесткими, как дерево,
и которые, оттаяв в тепле, оживают, что я видал сам.
В молодости моей я еще встречал стариков охотников, которые
думали, что глухие тетерева глухи, основываясь на том, что они
не боятся шума
и стука, особенно когда токуют.
Не один раз
думал я, что мое ружье расстрелялось или погнулось, что слаб порох или неверны заряды; мне случалось делать до двадцати пяти выстрелов
и убить трех или четырех тетеревов.
Сначала я
подумал, что заряды малы,
и не поверил глазам своим, видя падающего тетерева, которого почти
не видно было в густом инее, обыкновенно опушающем в такое время все ветви дерев.
Вот мое предположение: клинтухи начинают лететь с севера на юг ранее, чем мы
думаем, даже в феврале; но летят по ночам
и высоко, как многие породы дичи, почему никто о том
не знает; в больших стаях, вероятно, всегда есть усталые
и слабые, которые отстают от станиц в продолжение дороги, где случится,
и как некуда более деваться, то поселяются до настоящей весны на гумнах: их-то так рано встречают охотники.
В это время вальдшнепы очень смирны, сидят крепко, подпускают охотника близко
и долго выдерживают стойку собаки: очевидно, что тут бить их весьма нетрудно, особенно потому, что вальдшнепы в мокрую погоду, сами мокрые от дождя, на открытом месте летают тихо, как вороны: только очень плохой или слишком горячий охотник станет давать в них промахи.
подумать, что такая простая, легкая стрельба
не доставит удовольствия настоящему, опытному
и, разумеется, искусному стрелку, но такая охота редка, кратковременна, вообще малодобычлива, имеет особенный характер,
и притом вальдшнеп такая завидная, дорогая добыча, что никогда
не теряет своего высокого достоинства.
Охотники несколько суеверны,
и я
не хочу запираться, что сначала сильно испугался; долго стоял на одном месте
и думал, что мне померещилось, что обман исчезнет.
Неточные совпадения
Городничий. Что, Анна Андреевна? а?
Думала ли ты что-нибудь об этом? Экой богатый приз, канальство! Ну, признайся откровенно: тебе
и во сне
не виделось — просто из какой-нибудь городничихи
и вдруг; фу-ты, канальство! с каким дьяволом породнилась!
Я даже
думаю (берет его под руку
и отводит в сторону),я даже
думаю,
не было ли на меня какого-нибудь доноса.
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готов обещать. Во-первых, тебе
не будет времени
думать об этом.
И как можно
и с какой стати себя обременять этакими обещаниями?
Городничий.
И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же
и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то
и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь
не прилгнувши
не говорится никакая речь. С министрами играет
и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше
думаешь… черт его знает,
не знаешь, что
и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Хлестаков. Ты растолкуй ему сурьезно, что мне нужно есть. Деньги сами собою… Он
думает, что, как ему, мужику, ничего, если
не поесть день, так
и другим тоже. Вот новости!