Валентайны. Девочка счастья и удачи

Холли Смейл, 2019

У сестер Валентайн – Хоуп, Фейт и Мерси – есть все: слава, успех, деньги и красота. Но больше всего Хоуп мечтает о любви, и ради нее девушка готова пойти на что угодно. Вот только реальная жизнь совсем не похожа на кино. Даже если ты – Валентайн…

8

Вот теперь все закрутилось.

— Обложку нужно снимать в гостиной, — объявляет бабушка, пока все собираются, заполняя прихожую дизайнерскими сумочками и блестящими туфлями. — Я выросла в этом доме и знаю, что в этой комнате в это время суток самое подходящее освещение.

— Леди Сильвия, мы думали, может быть, в саду? — нервно бормочет невысокая женщина в бежевом тренче. — Там такая приятная тропинка среди де…

— Да, в гостиной, — кивает бабушка, как будто соглашаясь с предложением. — На фоне бордовых шелковых китайских обоев. Будет идеально. И не забудьте спросить у них об их смешанном происхождении, пожалуйста. Это интервью должно главным образом осветить непохожесть современных Валентайнов, правда?

За несколько секунд они битком забивают нашу самую неиспользуемую комнату. В углу установлены вешалки с дизайнерской одеждой, антикварные туалетные столики завалены сумками с косметикой, мраморная каминная полка заставлена всевозможными средствами и приспособлениями для волос, а у наших огромных витражных окон в круг ставятся мощные осветительные приборы.

Внезапно люди оказываются повсюду: кто-то показывает Фейт варианты одежды, кто-то обливает лаком для волос уже выпрямленные волосы Мерси, а кто-то жалуется, как трудно подобрать подходящий тональный крем под цвет кожи Макса.

— Как хорошо, что у меня нет проблем со своей маскулинностью, — весело замечает он. — Иначе меня взбесило бы предположение, что я неидеален.

Кажется, это самое волнующее и важное событие из всех, что происходили со мной до сих пор, и это лишь тонкий ломтик невероятного блеска той прекрасной жизни, которая будет у меня вскоре.

Мэгги просовывает в дверь голову, и я радостно машу ей с того места, где терпеливо сижу в углу, ожидая своей очереди.

— Мы будем звездами с обложки! — в восторге объясняю я ей. — Со статьей на восемь страниц, представляющей новое поколение Валентайнов! Бабушка все устроила! Какой приятный сюрприз, правда?! Мне кажется, это лучший на свете подарок!

— Лично я предпочла бы новую посудомойку, — говорит Мэгги, проводя рукой по спинке стула. — Господи, я же никогда не вытираю здесь пыль!

Как завороженная я смотрю на случившийся хаос. Для меня очень важно впитать все до мелочей, потому что в ближайшем будущем, вероятно, у меня будут фотосъемки каждое утро, интервью каждый полдень и…

О-о-о! Ассистент фотографа такой классный!

Невысокий блондин, сейчас он наклонился над какой-то коробочкой, так что над брюками виднеется краешек его голубых трусов. Конечно, именно так я и встречу своего единственного! В собственном доме! В нашей гостиной! Это уже второй приятный сюрприз, посланный мне мирозданием!

Лучше пойти и поговорить с ним до того, как случится моя полная гламуризация. Мне нужно знать, что ему нужна именно я настоящая.

ЮНОША

(завороженно)

Не знаю, кто вы, прекрасная девушка, но я только что поднял взгляд от этой своей коробки и сразу же без ума влюбился.

Выпрямив спину, я подкрадываюсь к нему сзади.

Потом небрежно прислоняюсь к стене, откидываю голову назад, разглаживаю свою футболку с надписью I LOVE YOU A LATTE и откашливаюсь.

— Эй, привет, а кто вы по зна…

— П-привет, — мямлит он, протягивая руку Эффи. — П-приятно о-ознакомиться… П-пруятно у-узнакомиться… П-приятно… Черт!

Мой избранник заливается краской и выходит из комнаты.

Еще одно провальное интервью на роль главного романтического героя. Честно говоря, в последнее время очень плохо с кадрами. Не теряя присутствия духа, я начинаю рассматривать вешалки с одеждой, которую можно одолжить на время съемок.

— Я вчера прочитала, что матери там все переделывают, — шепчет кто-то с другой стороны вешалок. — Нос, грудь, глаза, щеки, колени. Вот почему никто не видит ее: они меняют в ней детали одну за другой, как в старом автомобиле.

— Колени? — выдыхает кто-то в ответ. — А разве так бывает?

— Конечно, бывает. К тому же горячему муженьку нужны другие колени, помоложе, не такие дряблые, если ты понимаешь, о чем я.

— Как это грустно, когда исчезает природная красота. Это как смотреть на яблоко, которое портится в корзине для фруктов. Дочка, которую мы нарядили в золотое, взяла лучшее с обеих сторон, правда? Посмотри, какое лицо! Но вялая, как кочан капусты. Всегда одинаковая.

Чувствую, что у меня горят щеки; моя любимая Эффи не капуста! Это редкое, исключительное сочетание красоты и доброты! К тому же мамины коленки очень бодрые. Я их обе видела.

— Вообще-то, — продолжает второй голос, очевидно, отпаривая брюки, — кого мне действительно жаль, так это старшую сестру. Что за нос. Что за тени на глазах в стиле девяностых. А ведь она была очень классной в свое время. Помнишь то шоу?

— О боже, правда? Но ее нельзя винить… Как думаешь, она…

— Здравствуйте! — Я решительно раздвигаю ряды одежды и просовываю внутрь голову, доверительно улыбаясь. — Если вы не слишком заняты, может быть, теперь вы и меня подготовите к съемкам? Также, если хотите, можете получить мой автограф.

Делаю шаг вперед и вручаю им свои заранее подписанные фотки.

Главным образом потому, что я профессионалист, Валентайн и всегда должна вести себя с достоинством, я, конечно, не могу врезать своим потенциальным обожателям за то, что они снова разносят мерзкие слухи о моей семье. Но все-таки Мерси — моя старшая сестра, и только я имею право говорить о ней гадости.

— Извините, — говорит более высокая, уставившись на меня, — а вы кто?

— Хоуп. — Я решила немного покружиться, чтобы они могли на глаз сразу снять с меня мерки. — Самая юная из Валентайнов, а скоро стану и самой знаменитой. Конечно, я в самом конце вашего списка, но можете не беспокоиться. Я уже прекрасно обучена тонкому искусству беатификации, поэтому во всем вам помогу.

Они с ужасом смотрят друг на друга, потом, наверное, решают, что я не могла услышать их разговора, и заметно расслабляются.

— Беатификация — это ведь процедура, которую совершает папа римский, чтобы сделать кого-то святым?

— Ага, — кивает вторая. — Но, конечно, в этом нет никакого вреда.

— От меня точно не будет никакого вреда, — уверяю я их с сияющей улыбкой. — Наоборот, вы увидите, что я совершенный паразит в этом деле!

В полном восторге я выбираю шикарное фиолетовое платье от Веры Вонг.

Сначала мы немного пробуксовываем (с одной стороны мои волосы стали слегка волнистыми, сзади появились более тугие локоны, а спереди — распушенные прядки), но потом они сдаются и просто собирают все в хвост. Шесть минут они тратят на то, чтобы подобрать правильный тональник, а потом спасают положение толстым слоем бронзера. К этому добавляются сверкающие фиолетовые тени, помада и золотой хайлайтер (это просто бомба!).

Я тем временем репетирую свой выход перед зеркалом: закусываю губы и улыбаюсь, делаю загадочный взгляд, смотрю восхищенно и смущенно и т. д. Этот ассистент фотографа будет волосы на себе рвать, когда поймет, что я существую, а это случится буквально с минуты на минуту. Я — потрясающее явление.

Сияя, наконец направляюсь к моим сестрам и брату.

Они стоят все вместе и переливаются в свете ламп: Фейт в золотом, Мерси в серебряном, а Макс в бронзовом.

— А вот и я! — говорю затаив дыхание и втискиваюсь между ними. — Простите за задержку. Не волнуйтесь, уже можно начинать.

Втягиваю щеки, выпячиваю грудь и поворачиваюсь так, чтобы казаться совсем плоской.

— Снимаем!

В наступившей тишине мои сестры и брат смотрят на меня.

Потом — друг на друга, затем — на бабушку.

Следом — друг на друга, потом — на фотографа.

И опять — на меня.

— Хм-м-м, — говорит Макс.

— По, — говорит Фейт.

— Идиотка, — говорит Мерси.

— Хоуп, — бабушка хмурится, обращаясь ко мне со своей позиции, прямо за спиной фотографа, — я думала, ты все понимаешь. Ты не будешь участвовать ни в съемках, ни в интервью.

Я смотрю на нее.

— Но…

— Ты знаешь правила. Тебе еще нет шестнадцати.

Чувствую себя так, будто моего персонажа убили за несколько секунд до того, как начинается заставка фильма.

— Но мне будет шестнадцать с минуты на минуту! — в отчаянии выдаю я, поплотнее прижимаясь к остальным и расставляя локти в стороны, чтобы они не могли меня оттуда убрать. — Ну, в смысле, это же совсем скоро. Мой день рождения меньше чем через четыре месяца. К тому моменту, как выйдет журнал, мне уже точно исполнится шестнадцать!

— Боюсь, это не обсуждается, — говорит бабушка, оглядываясь по сторонам. — Маргарет, пожалуйста, выведите мою младшую внучку из комнаты, пока… в дело не пущено слишком много эмоций.

— Нет! — Я загораживаюсь Максом как щитом. — Пожалуйста, пожалуйста, ну пожалуйста!

Брат сочувственно мне улыбается, но потом отдирает меня от себя и выводит из их группы. Затем Мэгз тащит меня через комнату, а я разбрасываю на ходу свои подписанные фото.

Эмоции? Ну, я вам покажу эмоции!

Набрав в грудь побольше воздуха, сжимаю кулаки, поднимаю голову и готовлю голосовые связки к максимально драматическому выходу: свет, камера…

— ЭТО НЕСПРАВЕД…

Дверь захлопывается у меня перед носом.