Беременна (не) от тебя

Юлия Гауф

ПРОЛОГ

Обеденный стол освещен свечами, разрывающими приятный полумрак гостиной. Корзины с цветами источают приятный аромат, щекочущий чувствительное обоняние.

Праздник в мою честь.

Собрались самые близкие: отец моего мужа — патриарх огромного семейства, муж с братьями и сестрами, мой папа и самые близкие друзья мужа.

И Ратмир.

Сын Тимура — моего мужа, лишь волей старших родственников попавший на ужин.

— В этот, без сомнений, приятный вечер, в который мы собрались, я хочу сообщить всем вам замечательную новость, — Тимур, источающий самодовольство, поднимается со стула, и стучит вилкой по бокалу. — Моя прекрасная супруга в положении. Через восемь месяцев у меня родится долгожданный наследник.

Тимур впервые за все время нашего замужества улыбается мне тепло и искренне, и я встаю, позволяя себя обнять. Кругом слышны поздравления, пожелания крепкого здоровья мне и моему будущему ребенку.

Пожалуй, рады все.

Кроме Ратмира.

— Через восемь месяцев? — приподнимает он густую бровь, глядя своими серыми глазами в самую мою суть.

— Да, Ратмир, скоро у тебя родится брат, — Давид — отец мужа и глава семьи по-доброму улыбается внуку. — Брат, который на двадцать шесть лет тебя младше. Обучишь его боксу, и он тоже станет чемпионом. Как и ты.

И почему все решили, что я по указке должна родить мальчика?

Да и не разрешу я своему сыну заниматься боксом. А Ратмира на пушечный выстрел к ребенку не подпущу.

— Уверен, она родит девчонку, — кивает на меня Ратмир, и звучит это весьма издевательски.

Муж кривит губы от соседства с нелюбимым старшим, рожденным вне брака, сыном, и качает головой: я должна родить сына.

Тимур уверен в этом, а значит — это закон.

— Простите, — тихо поднимаюсь со стула, почувствовав легкую дурноту от тепла свечей и смеси ароматов цветов, и сладких, тяжелых духов, которыми щедро облились сестры мужа.

Токсикоз лишь предлог, чтобы уйти с этого фальшивого праздника. Открыть бы дверь и убежать навсегда, скрыться в темноте июньского вечера.

От властного и бескомпромиссного мужа.

От мягкого отца, совершившего ужасную ошибку, отдав меня Тимуру в жены, чтобы защитить.

И от серых глаз Ратмира.

— Значит, беременна, — слышу за спиной знакомый баритон, иглами впивающийся в кожу.

Он пошел за мной.

Чтобы добить.

— Да. Можешь не поздравлять. Знаю, отца своего ты ненавидишь.

Ратмир наступает на меня медленно и вальяжно, как хищник, уже загнавший дичь. Мышка попалась, можно и поиграть.

— Ненавижу, — тихо, на грани слышимости соглашается он. — А ты разве любишь?

— Люблю, — безбожно лгу ему, но не себе, ведь правду я знаю.

— Да? — смеется Ратмир. — Любишь? А он в курсе?

Мужчина оглядывает меня, задержав взгляд на моем, пока еще плоском, животе. Краснею от столь грубого и явного намека, и нервно оглядываюсь — только бы никто не услышал.

Только бы никто не понял то, о чем я сама боюсь даже думать.

— Ратмир, я ведь просила тебя забыть о том вечере, — тихо но твердо говорю, глядя ему в глаза.

— Просила. Вот только память у меня хорошая, — он ловит меня в кольцо рук, как в капкан. — А еще мне интересно узнать, от кого ты беременна, Вика?

— От твоего отца.

Надеюсь. Очень на это надеюсь.

Только не уверена.

И неуверенность эта смерти подобна.

— Точно? — шепчет Ратмир, и от его голоса сердце, кажется, готово из груди выскочить. — А может, от меня? Это было бы забавно, не правда ли?

Чудовище.

Какое же он чудовище!

Как и его отец.

— Дорогая, — муж выходит в коридор, и я едва успеваю отшатнуться от Ратмира.

Который и не думает делать вид, что все в порядке.

Подумаешь, отец застал его со своей женой…

— Что здесь происходит?

— Ничего, — улыбаюсь Тимуру, гася в себе нервы. — Ратмир подумал, что мне дурно, и спросил, нужна ли помощь.

Муж буравит взглядом и меня, мечтающую сквозь землю провалиться, и Ратмира.

Который отвечает отцу злой улыбкой.

— Это так? Отвечай, Ратмир! — велит Тимур.

А я молюсь про себя, чтобы он подыграл. Ну же, Ратмир, хоть раз в жизни не будь эгоистом!

— Нет, это не так, — слышу я ответ Ратмира. — Пора тебе узнать кое о чем. О твоей жене.