Валентайны. Девочка счастья и удачи

Холли Смейл, 2019

У сестер Валентайн – Хоуп, Фейт и Мерси – есть все: слава, успех, деньги и красота. Но больше всего Хоуп мечтает о любви, и ради нее девушка готова пойти на что угодно. Вот только реальная жизнь совсем не похожа на кино. Даже если ты – Валентайн…

6

РИЧМОНД, СОЛНЕЧНОЕ УТРО ПОНЕДЕЛЬНИКА

Камера пролетает над огромным, массивным особняком из красного кирпича, с пятнадцатью спальнями и бассейном в середине большого сада. Он окружен деревьями и высокой стеной, длинная подъездная аллея, посыпанная гравием, ведет к входной двери, а в глубине сада змеятся веселые ручейки.

ХОУП, пятнадцать лет, смотрит в большое окно; на ней футболка с надписью I LOVE YOU A LATTE и светло-голубые джи…

Пауза.

Быстро (пока не исчез этот приятный свет) я бегу в прачечную, копаюсь там в куче одежды, отбракованной Мерси на прошлой неделе, и наконец нахожу потрясающий черный комбинезон Chloé; он немного мне великоват, и на груди у него пятно, но он гораздо лучше подходит для этой сцены.

В восторге натягиваю его, завязываю на талии поясом от пальто, цепляю в прихожей пару замшевых розовых туфель Prada на высоченном каблуке; под действием вдохновения нахожу в кармане пиджака Мер ярко-красную помаду Dior, мажу губы и быстро бегу обратно вверх по лестнице.

Итак, продолжаем.

Хоуп смотрит в большое окно, на ней комбинезон от Chloé, на губах красная помада. Она выглядит шикарной, при этом свободной и непринужденной, как будто в любой момент может просто сесть на диван. У нее идеальная осанка и задумчивое выражение лица.

КРАСИВЫЙ ЮНОША шагает по длинной подъездной дорожке.

ЮНОША

(поднимает голову)

Надо же, я столько раз ходил по этой дорожке и никогда раньше не видел эту девушку!

ХОУП

(с удивлением)

Надо же, я столько раз стояла у этого окна и никогда раньше не видела этого юношу!

ЮНОША

Прекрасная девушка, откройте мне окно, поговорите со мной!

ХОУП

Что?

ЮНОША

(делает жесты руками)

Откройте окно!

ХОУП

А!

Она открывает окно.

ХОУП

(продолжает)

Простите, я вас не слышала. Я была погружена в мысли о поэзии и сосредоточилась на чем-то очень далеком. Подождите!

Начинают играть скрипки. Она бежит вниз по лестнице и открывает дверь. Несколько секунд они смотрят друг на друга.

ЮНОША

Мне почему-то кажется, что мы с вами уже где-то встречались.

ХОУП

И все-таки в вас столько всего неизведанного.

Он наклоняется. Они це…

— Хоуп! — доносится сверху крик Мерси. — Сними немедленно мой комбинезон и прекрати прятаться у окна, ты не снимаешься в дурацком ужастике.

И она хлопает дверью.

Я вздыхаю (я снимаюсь в романтическом фильме, да будет тебе известно) и иду в свою комнату, чтобы переодеться. Ведь со дня на день здесь может неожиданно оказаться красивый разносчик газет или какой-нибудь потрясающий доставщик продуктов из «Хэрродс», но я не буду стоять у окна и не смогу его очаровать. И за эту роковую ошибку буду потом всю жизнь винить свою старшую сестру.

Снова оказавшись в своих джинсах, я роюсь в телефоне, чтобы прочитать более подробный гороскоп. Вдруг телефон пищит, и на экране всплывает кричащий заголовок: «Неужели любовь мертва?! Всеми любимая пара рассталась! Мы в слезах!», а рядом — фото моих родителей в их лучшую пору. Я сразу же закрываю этот бессовестный журна-глист-ский кликбейт.

Потом меняю местами постеры из фильмов на стенах так, чтобы огромный плакат с целующейся парой оказался как раз напротив моей кровати. У вселенной есть свои тайные пути, но, может быть, она реагирует на прозрачные намеки?

Я так же осторожно перебираю свои бесценные сокровища: «хлопушку» со съемок классического немого кино с моей прабабушкой в главной роли — «Это случилось не здесь!», бабушкины шелковые перчатки из «Вечернего дождя», длинный, украшенный драгоценными камнями меч, с которым мама была в фильме «Губительницы», и режиссерское кресло из папиного фильма «Волны времени», получившего Золотой глобус. (Но, честно говоря, я не особо понимаю, за что он получил эту премию: он о флоте, и там совершенно нет любовной линии.)

С улыбкой поправляю старую маленькую фотографию моих дедушки и бабушки по отцовской линии (они лучезарно улыбаются перед своим очаровательным ярким домиком в Новом Орлеане), чтобы они не чувствовали себя выброшенными за борт.

Включаю «Наше сердце», чтобы оно громко звучало на заднем плане, потом беру телефон и нажимаю кнопку быстрого набора.

— Привет! — звучит в трубке глубокий американский голос. — Это Майкл Риверс. Если вы звоните по рабочим вопросам, свяжитесь сначала с моим агентом в First Films. Если нет, не стесняйтесь и оставьте сообщение после сигнала.

Пи-и-и.

— Пап, привет, — начинаю трещать, увеличивая громкость фильма еще на два деления и выставляя вперед телефон, чтобы звуки начинающейся перестрелки были отчетливо слышны. — Как там твои съемки? Ты, наверное, уже почти закончил?

Тереблю его старое режиссерское кресло пальцем ноги.

— Ну, в любом случае, мне кажется, тебе пора все это сворачивать и скорее возвращаться домой, хорошо? Идеально было бы к пятнице. А еще: можешь привезти мне со съемок какой-нибудь дорогущий уникальный сувенир? Например, туфли главной героини. Шестого размера, но, думаю, при необходимости я сумею ужаться и до пятого.

Провожу пальцем по павлинам на обоях и бесцельно выхожу в коридор.

— Так, значит, увидимся в конце недели? Счастливого тебе пу…

И тут вижу в окно, что по подъездной дорожке ползет огромный серебристый «мерседес», а за ним следуют пять машин гораздо меньшего размера, синего, красного и черного цветов, и я совершенно точно их не узнаю. Святые гороскопы, это же сюрприз, посланный Сатурном! Приятный сюрприз! Слава богу, я всегда смело иду вперед.

— Мне пора, — говорю я и отключаюсь.

Затем (с заученным изяществом) встаю прямо у окна, смотрю вдаль и придаю своему лицу крайне задумчивое выражение.

Готовность через пять, четыре, три, две…

Потом, крепко держась за перила, слетаю вниз, все еще на высоченных розовых каблуках (Мер велела мне снять ее комбинезон, но она ни слова не сказала про обувь).

Оставшиеся несколько секунд использую для упражнений по тренировке драматического дыхания, которым меня обучила Эффи: вдыхать животом побольше воздуха, потом выдыхать его с громким «ш-ш-ш», следом «а-а-ах!» и «ха-ха-ха»…

— Прекрати! — вдруг говорит строгий голос по ту сторону входной двери. — Что ты делаешь? Мы не в зоопарке.

Распахнув огромную дверь, я широко улыбаюсь и раскрываю руки для объятий.

— Бабушка! Какой приятный сюрприз! Я не знала, что ты приедешь!

Мне в руки сбрасывают изумрудно-зеленое бархатное пальто.

— Да, — холодно произносит бабушка, оглядывая прихожую. — Хотя мне кажется, ты могла бы об этом подумать.