Прости, но я хочу на тебе жениться

Федерико Моччиа, 2009

Алекс и Ники, влюбленные друг в друга больше, чем когда бы то ни было, возвращаются из незабываемого романтического путешествия. Ники находит своих друзей: они повзрослели, а их жизнь наполнилась новыми обязательствами. Алекс возвращается к своей прежней жизни: работа в офисе, футбол и старые товарищи. Однако его друзья, безмятежные и уверенные в себе мужчины, сталкиваются с неожиданными трудностями, которые разрушают их брак. У героев возникает вопрос: Может ли любовь длиться больше трех лет? Алекс, романтик и мечтатель, решает рискнуть.

Глава двадцать четвертая

Вторая половина дня. Намного позже.

— Привет, дорогой, что ты делаешь?

— Ники! Какой сюрприз… Я работаю…

— А… И как прошло утро?

Алекс озадачен:

— А что?

— Ну, чтобы знать… Мы никогда не говорим о таких вещах.

— А… сегодня утром… — Алекс чувствует себя немного виноватым. Но почему? В чем причина? И пока он задается этим вопросом, чувство вины становится только сильнее. — Этим утром… Этим утром… Ну, все в порядке, я просмотрел эскизы для новой рекламной кампании, они очень хорошие и современные, надо только цвета поменять, наверное, но это можно быстро сделать…

— А, так, значит, никаких новостей?

Раздается стук в дверь.

— Входите.

Входит Раффаэлла с папкой в руке.

Алекс смотрит на нее слегка смущенно, затем накрывает телефон рукой и тихо спрашивает:

— Что это?

— Хотела показать тебе… Совсем о них забыла.

— А да, минутку…

Раффаэлла улыбается и выходит из кабинета.

Алекс снова обращается к Ники:

— Извини, что ты говорила?

— Ничего, я спросила… Ничего нового?

— Нет-нет… Ничего. А что? — И он чувствует себя чуточку лжецом, умалчивая об одной конкретной новости с темными кудрями и длинными ногами. И очаровательной улыбкой. И потрясающим телосложением. И…

— Да ничего, Алекс, я же говорю… Мне просто любопытно, я сейчас дома занимаюсь. И у меня появилась идея. Я хотела тебя пригласить на ужин…

— На ужин?

— Да… Алекс, что с тобой сегодня?

— Просто ты никогда не приглашала меня на ужин…

— Потому что не было повода… В общем, есть одно новое место, его нашел мой друг, очень милый ресторан на виа Балдуина.

— Хорошо. — Алекс немного успокаивается. — Но я не знаю, во сколько освобожусь.

— Хорошо. Тогда увидимся на месте, около половины десятого, сможешь приехать к этому времени?

— Да-да.

— Я пришлю эсэмэску с точным адресом…

— Хорошо, увидимся позже.

Алекс закрывает телефон и задумывается. Хм… Странно. Что-то не так. К чему все эти вопросы? Боже мой… Что, если Раффаэлла — подруга Ники? И он представляет гипотетический телефонный разговор между Ники и Раффаэллой. Да ну, какая разница, даже если они подруги — мы с Ники поговорили по телефону раньше, чем они могли бы увидеться. А с Ники мы встречаемся ближе к вечеру. Алекс бледнеет: «А что, если Раффаэлла поговорила с Ники раньше, чем со мной? В этом случае Ники наверняка задумается: почему он мне ничего не сказал? И что в этом случае мне ответить? Боже мой, что я делаю? Я стал как Пьетро, ищу оправдания, когда еще не услышал обвинений. Репетирую извинения. Зачем? Что я сделал?» И он снова вспоминает свой сон, друзей в мантиях адвокатов, как они сидят и молча кивают. И однозначный приговор: виновен.

Алексу не остается ничего другого, как открыть дверь и позвать:

— Раффаэлла, заходи…

— Да… Прости, не хотела тебя беспокоить, вот то, что я забыла показать. — Она кладет на стол несколько рисунков. — Это рекламная кампания другой фирмы, очень успешной в Японии.

— Ага… — Алекс смотрит на рисунки, но как будто не видит их. — Слушай, ты случайно не знаешь Ники Кавалли?

Раффаэлла наивно улыбается, возможно, слишком наивно:

— Нет… Или, по крайней мере, мне так кажется. Почему я должна ее знать?

Алексу становится немного легче. Но он все еще не совсем уверен. Думай дальше.

— Просто так. Нет, я спросил тебя, потому… Потому что мы использовали ее для японской рекламной кампании… «Ла Луна».

И, произнося это «мы использовали», Алекс понимает, как ужасно звучит эта фраза. «Нет, я больше не могу так сильно рисковать…»

— А еще она моя девушка.

Раффаэлла улыбается:

— Ах да… Конечно, я поняла, кто это. Поздравляю. Но нет, я ее не знаю… Мне очень жаль.

Она пожимает плечами и спокойно выходит из кабинета.

«„Мне очень жаль…“ Что это значит? Может быть, это просто обычная фраза. Сколько вопросов я задаю? Слишком много. Гипотезы. Слишком много гипотез. Что происходит? Да, но есть еще Ники, которая постоянно спрашивает, не произошло ли со мной чего-нибудь нового. Это странно. А внезапное приглашение на ужин? Да, что-то за этим стоит. Но разве приглашение на ужин не может быть просто возможностью что-то отпраздновать, сообщить хорошие новости?» И вдруг внезапное озарение. Что, если у Ники действительно были новости? Из разряда тех безумных новостей, которые полностью меняют твою жизнь и их положено говорить после хорошего тоста?

«„Дорогой, хочу сказать тебе кое-что важное… — он представляет, что Ники улыбается и смотрит на него сквозь бокал просекко. — Алекс… Ты станешь папой!“ Но я всегда был осторожен. Да, очень внимателен… А если ребенок не мой?» Перед его мысленным взором снова появляются друзья в мантиях адвокатов. Лица у них еще серьезнее, глаза широко распахнуты. Он виновен только потому, что смог подумать такое о Ники. Долгий вдох, еще один. Алекс уверен только в одном: он виновен. Опять? Да. Он не может дождаться ужина с Ники. Снова смотрит на стол. Последние рисунки Раффаэллы. И запись в ежедневнике: «Ужин в 21:30 с Ники». Ничего не поделаешь. Он должен выбрать что-то одно.