Волшебные кости

Терри Туерко, 2023

В мире где почти не осталось магии, а оставшихся в живых ведьм преследуют загадочные Печальные Братья, Лили и её сестре Вэй приходится зарабатывать на хлеб разыгрывая магические представления в бродячем театре мистера Хейла. Но всё меняется, когда Лили решается заключить сделку с загадочным человеком, который утверждает, что знает как вернуть магию и помочь Лили.

Глава 5

Нет ничего более зловещего, чем опустевший после представления театр. В стихающем гуле всё ещё можно почувствовать следы уходящего веселья, но стоит лишь выйти на скрипящие подмостки, как по спине пробежит холодок, а тело своими цепкими лапами скуёт одиночество. Пустой зал, словно акулья пасть, в глубине которого виднеются дюжины стройных лавок.

Никогда не любила заходить сюда после представления. Сколько бы раз я ни пыталась понять почему, всё никак не находила ответа, а потом просто начала избегать его. В конце вечера особой нужды во мне у Варравара не была, Вэй к этому часу была под чутким надзором Мисс Анны и готовилась ко сну, так что у меня обычно бывало минимум пару часов, которые я могла провести как хотела.

Маджифуоко не одобрял мои ночные вылазки, но что мне оставалось делать, кроме как накинув капюшон, тихонько пробраться на городскую или деревенскую площадь. Я любила наблюдать за тем, как живут обычные люди. Было в этом что-то одновременно отталкивающее и притягательное. В это время уже обычно зажигались огни и заводили свои песни бродячие музыканты. Люди — кто ещё имел возможность стоять на ногах — отплясывали в тавернах под аккомпанемент заводной музыки, которая даже во мне пробуждала желание броситься в пляс.

Я украдкой наблюдала за ними, словно за горсткой муравьёв. Смотрела, как они живут свои порой совсем бессмысленные и непримечательные жизни и… Завидовала. Как здорово должно было бы пойти после тяжёлого дня в таверну и встретить там своих друзей. Потом долго смеяться, подпевать бардам, пока совсем не охрипнешь, а за полночь брести на ватных ногах домой. Всего этого я была лишена, и мне отчаянно хотелось прочувствовать, каково это — иметь столько свободы.

— Лили, ты топаешь будто слон, — голос сестры вывел меня из размышлений. Я и правда забыла об осторожности.

— Всё, всё, буду тише церковной мыши.

Мы аккуратно пробирались через заставленные реквизитом проходы и свисающее сверху тряпьё. Все разошлись, и это позволяло нам оставаться невидимыми. Заискивающий голос Варравара раздавался из зрительного зала, куда мы и направлялись.

Добравшись до входа в за кулисье, мы спрятались рядом с одной из опорных балок, подальше от прохода и вгляделись через крупные дырки полотняной ткани. Варравар и Маджифуоко стояли к нам спинами, загораживая фигуры своих собеседников, но по довольно характерной звенящей манере общения, было понятно, что одним из говорящих точно был Тинтин. Голос Леопольда был под стать его внешности — спокойный, но при этом наполняющий всё пространство шатра.

— Мистер Хейл, — пропел Тинтин, — мы с Его Преосвященством считаем, что сегодняшний фарс про капитана был явно лишним.

— Милорд, это всего лишь невинная сатира. Я бы ни в коем разе не посмел оскорбить вас и уж тем более Ваше Преосвященство, но публика в наши времена стала столь капризной, — слащаво проговорил Варравар. Вэй нагнулась ко мне и прошептала «Они могли бы стать отличным дуэтом», отчего мы обе прыснули от смеха.

— Это порочит честь всей стражи, — не унимался Тинтин. — Да и где это видано, чтобы начальник, капитан, городской стражи, носил такое огромное пузо?!

Он поправил еле сходившийся гамбензон, опоясанный кожаным ремнём, и продолжил:

— Мы с Его Преосвященствам требуем немедленно убрать эту сцену из вашего представления. Взамен поставьте что-нибудь, ну не знаю, — он откашлялся, — мистерию какую. Например, о том, как Мифрил поставил Магический Барьер. Что скажете Ваше Преосвященство?

— Боюсь, — перебил его Варравар, — прошу простить меня за дерзость, но люди неохотно ходят на такие представления.

— Всему своё время, — раздался голос Леопольда. — Господин Д´Эрже, оставьте выбор за мистером Хейлом. Что правда было занятно сегодня, так это ваши обаятельные фокусницы в конце представления. Скажите, мистер Хейл, как давно они у вас работают?

Мы с Вэй перестали дышать и прильнули к ткани. Варравар неловко засмеялся:

— Мои девочки просто прелесть, не находите? Они, можно сказать, со мной с самого рождения.

— Вы их родитель?

— Театральный отец, — горделиво произнёс он. — Я подобрал их восемь лет назад вблизи Боулд Спрингс.

Только сейчас я заметила, что помимо Тинтина и Леопольда в комнате также находились двое Печальных Братьев, которые переглянулись при упоминании места. Не оборачиваясь, Леопольд сделал им знак рукой. Они снова встали как вкопанные, будто два оловянных солдатика.

— Боулд Спрингс — как интересно, — задумчиво произнёс Леопольд. — Скажите, мистер Хейл, содержание театра вам обходится в копеечку, не так ли?

— Оо, — жалобно протянул Варравар, — Ваше Преосвященство, вы даже не можете представить, сколько трат я несу за месяц. Видит Мифрил, еле свожу концы с концами. Приходится отдавать последнее, чтобы прокормить своих артистов и дать им кров над головой.

Маджифуоко при этих словах еле слышно усмехнулся. Варравар так разошёлся, что и не заметил, как с его пояса, прикрытого плащом, отвязался один из драгоценных мешочков, который с задорным лязгом упал на сцену. Монеты разных цветов покатились по подмосткам. Варравар бросился их собирать, а на помощь ему пришёл Тинтин, грузно пыхтя, словно боров под дубом.

Мы наконец смогли увидеть вытянутое лицо Леопольда, которое расплылось в довольной улыбке. Варравар при этом причитал:

— Видите, что творится. Как раз нёс мешочек, чтобы купить провиант на завтра, а тут вот какая оказия вышла.

— Мистер Хейл, — проговорил Леопольд, поднимая одну из монет, которая подкатилась к его робе, — я могу помочь вам решить все ваши проблемы.

— Вы так благородны, Ваше Преосвященство, — Варравар подполз к нему, даже не вставая с колен, и поцеловал ему руку — не зря ходят легенды о вашей щедрости.

— Ну, ну, — Леопольд улыбнулся, но руку отнял. — Взамен я хочу попросить вас об одной небольшой услуге.

— С удовольствием, Ваше Преосвященство!

Леопольд посмотрел на Тинтина и тот, кивнув, вышел из шатра. Затем он обратил свой взгляд на Маджифуоко, и Варравар жестом пригласил его выйти. Сделав глубокий поклон, Маджи поспешил за кулисы и, к нашему счастью, прошёл мимо, не обратив на нас никакого внимания.

Повисла тишина, в которой Леопольд и Варравар застыли друг напротив друга, прислушиваясь к удаляющимся шагам Тинтина и Маджифуоко. Я обняла Вэй и, она тихонько взяла меня за руку. Её ладонь была холодной, словно лёд.

Вечерело, и на улице поднимался ветер. Стены шатра колыхались, создавая впечатление, будто вокруг него бродят тени, задевая его своими длинными, тонкими руками. Внезапный порыв ветра всколыхнул одно из полотен рядом с нами, отчего мы вжались в балку ещё сильнее. Одно неосторожное движение и нас могли бы раскрыть в два счёта.

Леопольд сделал несколько шагов по сцене, слегка отодвигая кулисы и заглядывая за них. Убедившись, что никого нет, он развернулся к Варравару и проговорил:

— Отдайте мне ваших девочек и получите щедрое вознаграждение.

Мы уставились на Варравара, который растерянно хлопал глазами.

— Ваше Преосвященство, — выдавил он, — понимаете, у нас программа… Всё распланировано на месяц вперёд. Я не могу просто…

— Двадцать тысяч золотых вас устроит?

Варравар поперхнулся и как-то растерянно вытер свои ладони о низ платья. Можно было только представить, какой тяжёлый выбор предстал перед ним сейчас. Его нижняя губа судорожно дёргалась — скорее всего, сейчас он подсчитывал в уме, за какое время мы смогли бы принести ему с Вэй такие деньги.

— Ну, что скажете, господин Хейл? — Мягкий голос Леопольда никак не совпадал с тем, что он говорил.

— Это очень щедрое предложение, — пропищал Варравар. — Однако требует от меня некоторых размышлений. Позвольте спросить, что… Зачем они вам? Это же обычные девки, коих в Мирафеле пруд пруди.

Он тянул время, ища возможные пути отступления на случай, если что-то бы пошло не так. Никто не хотел вступать в сделки с Печальными Братьями, даже такой стяжатель и златолюб, как Варравар.

— Вы ошибайтесь, мистер Хейл, это непросто, как вы выразились “девки”. Они ведьмы. Вы верите в “настоящую” магию?

— Нет, Ваше Преосвященство. Я верю в нашего правителя Мифрила и в то, что только он был единственным обладателем магии по праву, — зазубренной скороговоркой проговорил Варравар.

Леопольд хмыкнул и довольно кивнул.

— Вы мыслите верно. Раньше колдуны и волшебницы расшвыривались ей так, как хотели, — он начал обходить Варравара по кругу, словно хищник на охоте. — И к чему это всё привело? Они породили полчища нечисти: вампиры, упыри, русалки — все они плоды недостойной, чёрной магии.

В детстве Маджифуоко часто рассказывал мне сказки Мирафела и Латотии, страны, откуда он был родом. Происходило это втайне от Мисс Анны, очень преданной Мифрилу и короне женщины, которая всячески старалась ограничить меня от следов “прошлой” жизни. Частенько это происходило далеко за полночь, когда всё погружалось в сон и Маджифуоко шёпотом рассказывал мне удивительные истории, в которых магия переплеталась со злыми чарами. Где герои преодолевали козни своих врагов, и в которых добро всегда побеждало. Эти истории были наполнены различными чудесными существами: от фэйри и эльфов, до тёмных ненавидящих свет тварей, обитавших в глубинах Лысых Гор.

Маджифуоко говорил, что все эти существа, как и люди, появились благодаря магии. В те времена никто не делил её ни на светлую, ни на тёмную, магия была силой, дарованной трём богам — старшему брату Гелиосу, Фрее и Бериалу. Уже потом, когда они даровали её людям, Бериал подговорил их использовать её себе во благо, посеяв первое зерно раздора.

–… Эти девочки способны погубить весь наш народ…

— Лили, ты сейчас мне все пальцы раздавишь, — пискнула Вэй.

Леопольд, всё это время бродившей по сцене, остановился и прислушался. Он бросил взгляд в нашу сторону и поднял руку, сделав знак своим слугам. Печальные Братья быстрым шагом направились в нашу сторону.

— Быстрее, туда! — Прошептала я и подтолкнула сестру вперёд.

Топот Братьев перекрывал наши торопливые, но беззвучные шаги. Благо за кулисами было темно, и только тот, кто знал эти проходы наизусть, мог выбраться из путаных сплетений балок и ткани. Мы добежали до заднего выхода. Я приоткрыла его, чтобы убедиться, что нас никто не заметит. Вокруг никого не было, и я вынырнула из шатра, вытянув оттуда сестру.

В это же мгновение на наши плечи упали чьи-то горячие руки.

— И что же вы делали внутри? Лили? — Я онемела от ужаса, но, услышав знакомый голос, нашла в себе силы развернуться к говорящему.

— Маджи, это не то, что ты подумал!

— А я пока и не успел ничего подумать, — прищурившись, он разглядывал нас с Вэй, которая побелела как мел. — Вы чего такие бледные?

— Лили, скажи ему, — выдохнула Вэй. Она и правда была белой и тряслась, словно увидела призрака. — Скажи ему, Лили.

— Леопольд предложил сделку Варравару — двадцать тысяч золотых в обмен на нас с Вэй.

Маджифуоко нахмурился и усадил нас рядом с собой. Почесав свою бороду, он пробормотал, что-то себе под нос и достал из-за пазухи флягу, сделав из неё пару долгих глотков.

— Дядя Маджи, что вы делаете? — Воскликнула Вэй, когда он уже вытирал рот рукавом.

— Уходить вам надо, пока чего худого не случилось, — он заключил нас в свои объятья. — Мои родные девочки.

— Нам некуда идти, — проговорила я отстраняясь. — Маджи, мне нужно с тобой поговорить. Вэй, иди ко всем, пока нас не хватились.

— Но!..

Я резко развернулась к сестре и прошипела «быстро». Она поджала губы и, подобрав своё платье, бросилась прочь от шатра, перепрыгивая кочки и канавы с водой. Моё сердце застучало словно бешеное, ладони вспотели, а по спине пробежал холодок.

— Помоги мне уйти.

Он тревожно взглянул на меня, снова почесав свою бороду:

— И куда же ты собралась?

— Я нашла способ, как вытащить нас отсюда. Нас всех! Только, — я запнулась, запрет накладывал на меня печать молчания. Мне стоило усилий собраться с мыслями и проговорить, — помнишь, о чём мы говорили с утра?

Маджифуоко кивнул:

— Никак принца нашла?

Бериал — Нюкта, Тёмный Принц — у него было столько имён, многие из которых уже канули в лету. Мне стало так смешно оттого, как Маджи попал в яблочко, что я, не сдержавшись, прыснула от смеха. Лицо Маджифуоко расплылось в улыбке:

— Ну он хоть хороший человек, твой Принц-то?

Тут меня совсем прорвало, и я согнулась пополам, задыхаясь от собственного смеха. Как же жаль, что Бериал этого не слышит, ему бы этот вопрос доставил массу удовольствия, подумала я. Чуть поодаль играла музыка и слышались взрывы смеха, которые вторили моему. Маджи удивлённо наблюдал за мной, скручивая в своих длинных пальцах листья табака. Глотая воздух, я вытерла слёзы и сказала:

— О, Маджи, ты даже представить себе не можешь, насколько он удивительный, но не думаю, что тебе бы он понравился.

— Это почему же? — Нахмурился он.

— Как бы это так сказать. В тебе много света и правды, а он это на дух не переносит.

— Ой ли? Что же ты тогда с ним связалась?

— Он мне даст то, чего я так давно хотела.

Маджифуоко остановился, не докрутив табак, и всмотрелся в моё лицо. За эти годы мы научились понимать друг друга без слов, и сейчас, я знала, что он всё понял. Или по крайней мере понял главную часть. Кашлянув, он понуро опустил взгляд и сказал:

— Не просто же так, да?

— Да, — я притихла, вслушиваясь в чьи-то приближающиеся тихие шаги, которые сразу стихли, как только прервался наш разговор. Убедившись, что никого рядом с нами нет, я продолжила, но уже шёпотом, — мне нужно найти одну девушку. Зовут Арнелия, скорее всего, служительница Фреи. В последний раз видели у Золотых Ворот. Маджи, у меня есть всего неделя, поэтому мне нужно уйти. Сегодня. Сейчас. Как только я её найду, то сразу заберу вас.

Он не смотрел на меня, но табак крутить перестал и теперь слушал меня, положа локти на колени.

— А с Варраваром ты что делать будешь?

— С ним я уже потом разберусь, — говорить Маджи про долг не стоило.

— Дело твоё.

Маджифуоко встал, отряхивая подол камизы, и направился прочь от шатра. Я схватила его за руку, пытаясь поймать взгляд:

— Ты не поможешь мне?

— Лили, это опасная затея, и, как по мне, из неё ничего толкового не выйдет.

— Маджи, пожалуйста!

— Скажи, Лили, — он отнял мою руку и скрестил свои на груди. Я задрала голову, глядя на него — в отблесках факелов, он больше напоминал джина из его сказок. — Ты правда этого хочешь? Это сделает тебя тем, кем ты на самом деле являешься?

Я кивнула, умоляюще смотря на него в сгущающихся сумерках. Он был моей единственной надеждой. Маджи взял меня под руку и повёл куда-то между шатров. Вдалеке раздались весёлый стук барабанов и посвистывания в такт музыке. Мы брели прочь от всего этого, проходя мимо стражников, которые пристально вглядывались в нас и через секунду теряли всякий интерес. Голос Маджифуоко звучал тихо и печально:

— Помнишь, в детстве я рассказывал тебе сказу об утёнке?

— Это тот, что обернулся лебедем в конце? Грустная сказка.

— Все сказки грустные, — хмыкнул он и подвёл меня к бочкам, у которых отмывал мой платье с утра. Отодвинув прикрывающую их крышку, Маджифуоко взял один из факелов, прикреплённых к столбу неподалёку, и занёс его над вонючей жижей. — Утёнку было тяжело вначале, да и на всём пути, но в конце он смог стать счастливым. А знаешь почему?

Я отрицательно мотнула головой, и тогда он подвёл меня к самым бочкам и наклонил мою голову, так, чтобы я видела своё отражение:

— Он не падал духом и шёл до конца. Взгляни, Лили, и запомни эту девочку.

Вода в бочке слегка колыхалась от лёгкого ветерка. Моё отражение шло рябью, и я не могла его разглядеть, к тому же света факела не было достаточно. На тёмной рябой поверхности отражалась девочка с бледным худым лицом, носом картошкой и чёрными убранными волосами. Она боязливо смотрела на меня, будто прося помощи, а меж тем я вглядывалась в темноту вод, в которой всё отчётливее и отчётливее я видела глаза Бериала. Мне пришлось отпрянуть от бочки, и Маджифуоко продолжил:

— Жизнь преподнесёт тебе много нелёгких испытаний, но всегда прислушивайся к тому, что говорит тебе сердце и не забывай об этом.

Я дотронулась до груди, чувствуя, как сильно оно бьётся. Мимо прошёл патруль, но не обратил на нас никакого внимания. Когда они завернули за одну из повозок, Маджи снова подхватил меня за руку и потащил к своей повозке.

Когда мы добрались, он воровато осмотрелся по сторонам и запрыгнул к себе. Здесь света уже не было, поэтому Маджифуоко приходилось ориентироваться на ощупь. Я осталась стоять рядом и задрала голову кверху, пересчитывая звёзды. Этой ночью они были особенно яркими. Внутри повозки что-то загрохотало и Маджифуоко выругался про себя.

Наконец, спустя время он вылез обратно — весь взлохмаченный и взъерошенный, будто леший или домовой. В его руках был небольшой мешочек, который он протянул мне.

— Иди с Гелиосом, девочка. Я тебе тут свои вещички собрал, как говорится, по сусекам поскрёб, в общем, лишними точно не будут.

Я открыла котомку и запустила туда руку, сразу нащупав нож, ломоть то ли сыра, то ли хлеба, какую-то металлическую штуку, плащ и довольно толстый кусок бумаги.

— Это карта, — пояснил он, — она пообтрепалась маленько. Старая уже. Ты сейчас через лес иди. Он тут неглубокий, но это лучше, чем по дорожке-то. Иди прямо на север, выйдешь к деревушке Готке. Там, если понадобится, можешь в трактире остановиться. Хозяин славный малый, скажешь, что я ему долг прощу, если тебя на ночь приютит да накормит. А дальше до Золотых Ворот день на лошадке.

— Маджи, — я онемела, — даже не знаю, что сказать. Спасибо тебе огромное.

— Да осветит Гелиос твой путь, деточка, — кивнул он и начертил в воздухе круг Солнца. — А я пока за Вэй присмотрю. Это ты не беспокойся.

Мне почему-то стало так горько и паршиво на душе, что я кинулась к нему и обняла так крепко, как могла, утыкаясь в тёплое плечо. Мы стояли так какое-то время, пока в моей голове крутилась одна и та же мысль: я делаю большую ошибку. Не стоило их бросать, но в моих силах было всё исправить. Я бы сделала всё, чтобы Маджи и Вэй мною гордились.