Когда я буду морем

Виктория Цой, 2023

История Леи Ким, главной героини романа, начинается в эпоху "железного занавеса". В то время судьба ее предков – корейцев, брошенных японцами после Второй мировой войны на острове Сахалин, была запретной темой. С началом перестройки жизнь Леи меняется, ее становление происходит на фоне масштабных перемен в стране. Взрослея, Лея понимает, почему в конфуцианстве семья считалась главной ценностью, осознает неразрывную связь со своими предками, и вновь, как и почти сто лет назад, переживает трагедию разделенных семей сахалинских корейцев. И узнает, наконец, почему ее дедушки и бабушки завещали развеять свой прах над морем…

Предисловие

Сахалин — часть суши, окруженная водой.

Похожий на большую рыбу остров протянулся с севера на юг на тысячу километров и отделен материка узким Татарским проливом.

Во времена царской России здесь была каторга. Лучшего расположения и пожелать было нельзя — окраина империи, безбрежное море вокруг. Первых ссыльных отправляли пешком через Сибирь, дорога порой занимала больше года. Корабли с арестантами встречали возвышающиеся из моря скалы «Три брата», похожие обратившихся в камни людей.

После отбытия срока каторжане оставались на Сахалине еще на десять лет, чтобы по замыслу царских чиновников превратить остров в процветающую колонию

Примером для удивительного эксперимента чиновникам служила далекая Австралия, чья английская колонизация считалась успешной.

Отбыв положенный срок, ссыльнопоселенцы получали звание «крестьянина из ссыльных», дававшее право уехать с ненавистного острова, но были и те, кто решал остаться. Вместе с военными и чиновниками они составляли свободное население села Владимировки — сегодняшнего Южно-Сахалинска.

Со временем на улицах села появились покрытые тесом избы, на отвоеванных у тайги маленьких огородиках выращивались немудреные овощи, открылась первая школа.

Что может быть страшнее каторги? Только война.

После русско-японской войны был заключен Портсмутский мирный договор, и в 1905 году южный Сахалин стал частью Японии. Новому губернаторству дали звучное название «Карафуто», что на языке айнов, коренных жителей острова, значило — «Земля бога устья», а село Владимировка было переименовано в «Тойохару» — «Прекрасную долину».

С усердием японцы принялись осваивать новые земли. В Тойохаре появился первый водопровод, были построены фабрики по производству бумаги, мыла, свечей и прочих нужных товаров, и даже заработали три заводика по производству сакэ, столь необходимого простому человеку для ощущения полноты жизни.

Высокие строгие колонны и серые стены из монолитного бетона ознаменовали надежность и стабильность колониального банка «Хоккайдо Такусеку», расположившегося на центральной улице города. Изящной постройкой в традиционном стиле «тэйкан дзукури» («императорская корона»), вознесся музей губернаторства Карафуто, напоминавший совершенством пропорций гравюры японских мастеров. Сейчас в этих зданиях располагаются сахалинские музеи.

К середине 1940-х годов, Тойохара из небольшого села превратилась в столицу губернаторства. Впечатляющее преображение Карафуто было невозможно без привозной рабочей силы. Япония не имела в ней недостатка. Тысячи корейцев были принудительно вывезены из Кореи, бывшей в то время японской колонией.

Молодых мужчин вербовали по плану мобилизации, в случае отказа семья вносилась в списки неблагонадежных. Часть корейцев была завербована обещаниями хороших заработков, по большей части это были неграмотные крестьяне, лишившиеся земли и обнищавшие после японской земельной реформы.

На Сахалине их ждал каторжный труд, нищета и голод, жестокие наказания за малейшую провинность, самым страшным из которых была «такобея» — лагерь принудительного труда. Живыми оттуда не выходили.

Победа СССР в Великой Отечественной войне в 1945 году положила конец японской колонизации Сахалина.

По соглашению между советским правительством и союзными державами в 1946 году была начата репатриация японцев. Около 400 тысяч японских подданных были вывезены в Японию.

Но сорок с лишним тысяч корейцев были брошены на Сахалине, и почти пятьдесят лет не имели никакой связи с родиной.

Мои дедушки и бабушки были одними из них. Они не знали русского языка, долгое время числились «лицами без гражданства» и тосковали по родине до конца своих дней.

Я родилась в СССР. Родители неохотно говорили об истории сахалинских корейцев, да и я не интересовалась. Лишь становясь старше, я стала понимать, как важно знать свои корни и каким непостижимым образом влияют на наши судьбы жизнь и опыт предков.

Я начала писать эту книгу, не имея никаких планов по ее публикации и даже не зная, смогу ли я ее закончить.

Оглядываясь на прошедшие три года работы над книгой, я понимаю, что все было не случайно: он–лайн курс литературной мастерской CWS, пройдя который я начала писать, участие в конкурсе корейской газеты «Сэ коре синмун» с рассказом «Дорога к бабушке», анонс литературной премии Олега Кузнецова, пересланный подругой, встречи и разговоры со многими людьми.

Это был непростой процесс, но захватывающий и приносящий настоящую радость.

Моих дедушек и бабушек давно нет в живых, но все это время незримо они были рядом со мной, поддерживая и направляя.

Они прожили тяжелую жизнь, трудились как каторжные, тосковали по Корее и мечтали о лучшей доле для своих детей и внуков на прекрасной земле, моей родине — острове Сахалин.

Им я посвящаю эту книгу.

Виктория Цой

Telegram: t.me/tsoi_victoria

Сахалинцам не нужно объяснять что такое кимчхи и тендянкук, но на всякий случай в конце имеется небольшой словарик.