Так могло быть

Татьяна Володина, 2019

Повесть о любви. Которую нашли… и которую никогда не потерять! Несмотря на всё, что случилось.

Глава 14

Проснувшись утром, еще не открыв глаза, Алекс понял, что он счастлив. «Софи-и-и!» — пронеслось у него в голове. Он чувствовал ее запах, который одурманивал его. Улыбнувшись, он протянул руку, чтобы прикоснуться к ее шелковой коже, но, нащупав пустое пространство, открыл глаза. Что Софи ушла, он понял сразу же. Ни один предмет не напоминал о том, что она здесь была. Только легкий запах ее духов. «А возможно, это мне только приснилось? — подумал Алекс. — О нет, конечно, нет». Он снова ощутил шелк ее кожи, нежные губы… Нет, конечно, нет. Это было наяву, но прекрасно, как во сне. Она сказала, что улетает утром. Эта мысль в секунду прогнала сон, и, моментально одевшись, Алекс спустился на этаж ниже и быстрым шагом направился к номеру Софи. Дверь была заперта, а на его стук никто не отзывался. Она ушла! Улетела! Не сказав ни слова, не разбудив его, не оставив записки. Черт-черт! Просто выскользнула из его постели и ушла. Как он мог проспать? Кретин! Кретин еще и еще раз! Кретин! А Софи улетела, не попрощавшись с ним. Но почему? Эта мысль ударила его под дых.

У Алекса внутри все сжалось. Необычное сочетание сексуального опыта и неуверенность в долгосрочных отношениях лишь увеличивали его страх, что он оказался непривлекателен для Сони. У него был сексуальный опыт и с юными девушками, и с женщинами, которые состояли в браке. Пытался он упорядочить свою жизнь и завести семью. Они пытались жить вместе, но с бытом получалось плохо. Точнее, он у них совсем не получался. Разбросанные повсюду женские вещи раздражали его. Привыкший жить в доме, где царил порядок, где для каждой вещи было отведено место, от бардака в квартире он выходил из себя и закатывал истерики, а затем все чаще стал искать повод, чтобы после работы поехать к родителям и остаться у них. А поводов была уйма: отвезти маме в стирку рубашки и забрать чистые и глаженые, переодеть костюм, поскольку свои вещи он так и не перевез. Такие вопросы его девушку не волновали. Это был тот самый случай, когда говорят: их любовь разбилась о быт. А была ли вообще любовь? И было ли чему разбиться? Любил ли он ту, с которой встречался уже пять лет до того трудного времени, а потом, пройдя курс лечения, просил стать его женой? Он не услыхал в ответ «нет», но, сославшись на подготовку и защиту диссертации, ему было предложено отложить свадьбу на время. В итоге диссертация так и не была написана, защита постоянно откладывалась, и Алекс понял, что его избранница и не собиралась защищаться, поскольку была лентяйкой. Она попросту заняла выжидательную позицию, постоянно врала, и ему стало по-настоящему страшно. Его снова нагло использовали. Он больше не ездил к себе в квартиру, а она, продолжая в ней жить, особенно не настаивала на его появлении. Потом была Испания, а затем он улетел работать в Сингапур.

Уверенность в том, что он обречен на неудачи в отношениях с женщинами, возникла у него после ухода от той, которая пыталась манипулировать им, ссорясь с его родителями и постоянно оценивая выгоду, которую может получить от брака с ним.

А теперь Соня. Она даже не потрудилась если не разбудить, то хотя бы оставить записку. А зачем? Ночь прошла, и… Алексу было больно. Короче, решил он, его снова отвергли, бросили после мимолетного романчика в командировке. Возможно, у нее есть любимый человек, с которым они прекрасно живут вместе, а то, что случилось здесь, — так, маленькое приключение. А почему и нет? А вдруг он проглядел записку?

Алекс бегом вернулся в свой номер и, перерыв его, понял: записки ему Соня не оставила. Затем он бросился к администратору отеля. Там ему подтвердили, что мадам Софи Патеновская сдала номер и отбыла в аэропорт. Он почувствовал, как сердце его упало и во рту стало сухо. Тут он увидел Джона, который входил в отель. Тот помахал ему рукой, приветствуя:

— Алекс, привет. Я только что посадил твою Софи в такси. Она классная, передала тебе привет. Что ты так на меня смотришь? — с беспокойством спросил Джон.

— Она что-нибудь мне передавала? — охрипшим голосом спросил Алекс.

— Ну, я же тебе сказал — привет.

— И все?

— Все. А должна была? — Джон засмеялся.

— По-видимому, нет. Спасибо, — Алекс направился к лифту, а затем обернулся и добавил: — Я пошел собирать вещи. Нам с тобой скоро в аэропорт, такси я заказал.

— Ты не будешь завтракать?

Алекс, отрицательно покачав головой, вошел в спустившийся лифт. Ему стало одиноко. Войдя в номер, он сел в кресло и закрыл лицо руками. Ему было сейчас очень больно, хотелось закричать, завыть от обиды. Почему, почему она так поступила с ним? Что он сделал не так? Чем он ее обидел? Как все замечательно было только несколько часов назад: Софи такая нежная, он обнимает ее, а она прижимается к нему и замирает, словно очень устала и теперь хочет отдохнуть у него на груди. А у него колотится сердце, и он зарывается лицом в ее волосы. За много лет впервые ему было по-настоящему хорошо.

Стоило Алексу закрыть глаза, как он видел ее длинные пальцы, касающиеся бокала с вином, слышал ее голос, чувствовал на себе взгляд ее зеленых глаз, прикосновение нежных губ. Складывая вещи в чемодан, он ощущал пустоту, вернее, одиночество вместе с огромным желанием найти ту единственную, которая может его заполнить. И вот она появилась. Он это почувствовал, как только увидел ее. А она?.. Нет-нет, так притворяться нельзя. Вдруг пропустил записку, знак или намек? Алекс еще раз окинул взглядом всю комнату — ничего. Найти номер ее телефона — не проблема. Но хочет ли она, чтобы он ей позвонил? Но хочет ли она, чтобы он был в ее жизни? Ведь она ушла, ничего не сказав ему, ушла так тихо, словно хотела скрыться от него, раствориться в утреннем воздухе. А он не успел ей сказать, что она ему нужна. И не успел спросить, нужен ли он ей. Как хорошо, что через несколько часов он сможет обнять маму. Еще через полчаса он был готов расшибить кулаками стену.

Когда Алекс спустился в холл, Джон уже ждал его, и они направились к такси, поджидающему их у входа в отель.