Партия

Роман Александрович Денисов, 2019

Этот роман составлен на основе шахматной партии Алехин – Эйве, проходившей в 1935 году в Голландии. Он являет собой структурное повествование, где каждая глава – ход шахматиста, фигура – определённая сюжетная линяя. Заглавия написаны в манере русской шахматной нотации. Разброс персонажей в сюжетных линиях широк: от древнегреческой гетеры до хоккеиста и телефонного хулигана. Клетки-ходы связывают их на доске жизни, где возможны самые невероятные события. Книга содержит нецензурную брань.

Кf6: e4

Студенистая жижа шмякнулась на медную пластину, смазанную жиром. Десять больших оранжевых кругляшков шипели на нагретом солнцем металле. Щепотка морской соли посыпалась вперемешку с соломой и тмином на жарившиеся гусиные яйца.

К подножию горы у древней дороги стягивались люди, обмотанные старыми, выцветшими плащами-хленами. Обувь у большинства отсутствовала, лишь у некоторых можно было увидеть стоптанные сандалии. Бороды белели, выделяясь на бронзовых шеях. Подсаживаясь к жаровне, они выбирали камни поплоще, некоторые стелили циновки, принесённые с собой. Кстати захваченный кожаный бурдюк ходил по кругу, люди делали большие хищные глотки, рубиновые капли падали на бороды и тут же впитывались в них, как в губку. Вино утоляло жажду, терзавшую всех собравшихся.

— Кажется, уже готово, — сказал человек, стряпавший пищу, и развязал мешочек с печёными желудями.

— Ишь засуетились, не терпится начать симпосий. Где же ваше проповедуемое воздержание? — произнёс мужчина средних лет, завёрнутый в потрёпанный гиматий.

— Сам-то ты зачем приковылял, Эсроп? — полюбопытствовал седовласый старец.

— А я никогда не лицемерил и всегда говорил, что желудок бежит впереди разума.

— Тут ты как раз ошибаешься, — вмешался в спор самый молодой из собравшихся, Аристарх. — Разум есть центр, который руководит всеми членами тела, в том числе и желудком, всякое действие от него.

Смех старика Дионисия, сидящего рядом, прервал рассуждения молодого учёного.

— Это что же получается, если справляешь нужду или рукоблудствуешь у всех на виду, как Деметрий, то руководствуешься разумом?

На нитке синего горизонта появились чёрные точки. Вскоре стали различимы три силуэта на лошадях.

— А действительно, Деметрий, зачем ты возмущаешь народ этими жестами, ты что же, не можешь взять женщину? — спросил софист Гаян.

— Не хочу я, как ты, платный философ Гаян, или как ты, пытливый Аристарх, или даже как ты, старый, немощный мужской силой Дионисий, покупать то, что бесценно. А шептать в уши любомудрые слова и примешивать комплименты мне стыдно. Мне вообще стыдно делать красивое. — Он вытер сальную руку о ткань.

Трое из собравшихся положительно кивнули, двое улыбнулись, подумав о чём-то своём. Помолчали.

— Хочу задать вам задачу, — нарушил тишину Филимон, человек средних лет с огненной копной на голове. — Как вы думаете, какой мул идёт охотнее: гружённый тюками или налегке?

Филимон поглядел на собеседников одним глазом, второй у него был подбит в драке.

— Очевидный ответ не всегда верный. — Дионисий осколком гранита нацарапал трапецию.

— Гружёный мул или нет, он идёт охотнее, если ему подвесить морковку, так что всё зависит от неё. — Гаян кинул камешек в Аристарха.

— Тот мул идёт бодрее, которому дали плетей, так скажет наш начальник городской стражи, и будет прав. — Кусочек скалы отскочил от головы Эсропа.

— Ай! Тебе тоже глаз выбить? — гаркнул ушибленный, потирая макушку. — Животные лучше людей, они, по крайней мере, больше молчат.

— Ну, а что ты хотел сказать этим вопросом, Филимон? — Оловянный слиток то поднимался, то опускался в ладонь Деметрия.

— Мул, шедший налегке, встретил осла, гружённого тюками. Осёл был весел, и мул спросил: «Чему ты радуешься, глупец? Ведь тебя навьючили и погнали с поклажей?» Осёл ответил: «Я знаю свою ношу и иду её сбросить, а ты идёшь, чтобы её получить, и неведомо тебе, какова она будет».

— Нашёл тоже мудрого осла, — посмеялся Гаян.

— Надо запомнить, — задумчиво протянул Эсроп. — Где твой пёс, Деметрий?

— Пропал. Наверное, издох.

Мимо философов, покрывая их пылью, пронеслись три всадника на взмыленных конях.

— Вернулись из Дельф. Теперь будет собрание, толпа верит в предсказания, — отряхивая бороду, молвил Дионисий.