Оглашенная

Павел Примаченко

«Претерпевший же до конца – спасется». Героиня книги – Елена Мохова не слышала этого завета. Вчерашняя школьница, беззаботная, беспечная девчонка, Лена становится матерью близнецов с разным цветом кожи. Она делает то, что сделала бы каждая настоящая мать – спасает и защищает своих детей от международной мафии – торговцев «живым товаром» и крадеными алмазами. Скрываясь от бандитов, Лена случайно оказывается в деревне. – Мальчонка-то наш – белесый, а девочка – чистая негра. Кто же их отец? Чьи детки? – удивляются и недоумевают бабушки, принимавшие у Лены роды. – Как чьи? Мои! А кто отец? Не знаю, – без смущения отвечает молодая мама. «Встречалась с Мишей и негром Денисом. Пойди, разберись, кто их отец, – думает Лена, – да, разве теперь это важно? Главное – мои дети». И этим определяется ее дальнейшая судьба. Отстаивая жизнь и счастье детей, она способна на чудеса храбрости и стойкости. Спасаясь от преступников, Лена попадает в невероятные ситуации. На помощь ей приходят как близкие и родные люди, так и добрые, отзывчивые случайные знакомые. Но главная её опора – искренняя вера в защиту Пресвятой Богородицы. Попадая в очередное, казалось бы, безвыходное положение, она просит Заступницу: «Помоги, помоги. Ты же сама Мать». И помощь приходит. Приходит как «обыкновенное чудо». Даже поддержка королевы Нидерландов, хотя и чудо, но вполне объяснимое. – Потому что чудо, – по словам Святого Николая, покровителя города Амстердама, – это то, чего по здравому разумению быть не может, но тем не менее, существует.

Глава 2

Утром Лена вскочила раньше матери. Не лежалось. Пришла «чуть свет» к поликлинике. Небо чистое, голубое. Солнышко освещает стены и окна. С нетерпением поглядывала на двери лаборатории, ждала, когда откроют.

«Медкомиссия — ерундовое дело. Бояться нечего. Вижу, слышу, дышу, аппетит в норме». — Думала она, прогуливаясь по пустынной дорожке между старых яблонь.

Немного переживала, что в кармане прольется бутылочка с мочой.

Мимо спешили врачи. Пробежала молодая женщина.

«Соседка, Нина Сергеевна, — ухо, горло, нос. Если к ней попаду, никаких проблем. Хотя, какие у меня могут быть проблемы?» — В который раз успокаивала себя Лена.

Вспомнила, как позвонил отец: «Дочка, все схвачено. Иди не межуйся. Сразу говори — Мохова Елена Федоровна. И запомни — Моховы не горят, не тонут и мягко приземляются. Когда папку навестишь?». Голос довольный.

«Он, наверно, не ожидал, что старые знакомые не забудут, помогут. Вот сдам анализы, заполню бумажки, куплю торт, бутылку коньяка, букет цветов Нюфаре и поеду на Савеловский. Загулялась, замечталась, а народ уже в лабораторию ломится».

Встала в очередь, засмущавшись, вытащила бутылочку и поставила на стол.

— Почему пробку не сняла? — Гаркнула пожилая медсестра. — Я что, каждому открывать должна? Руки потом от ваших ссак не отмоешь.

У Лены потеплели щеки. Отойдя в сторону, стала тянуть проклятую пробку, но та не поддавалась, хоть зубами тащи. Еле-еле одолела. И, конечно, как накаркала, тетка, пролила-таки.

«Теперь, кровь из пальца. Щелк и готово».

— Из вены в кабинет напротив, — кивнула лаборантка.

И вот с закатанным рукавом и согнутой в локте рукой «стюардесса» зашагала к отоларингологу. На скамейке — два парня. Повернулись, начали пялиться. Лена отошла в сторону.

— Кто последний? — Прибежала возбужденная, запыхавшаяся толстуха. — Ну, порядки. Никуда не ткнешься пока гинеколога не пройдешь. — Увидев Лену, выпалила — Ты в кресле была? — И не дождавшись ответа, громко затараторила. — Вот и я думала — всех пройду, а вертолет последний. Фигушки. Пока ноги не раздвинешь, принимать не станут.

Парни ухмыльнулись.

Вышла врач. Поправила зеркальце на лбу. Пальцы длинные, с аккуратным маникюром. Халат без единой складочки, накрахмален и отутюжен, вся вкусно пахнет. Заметив Лену, улыбнулась. — Ты ко мне?

— Да! Медкомиссию прохожу в отряд стюардесс хочу поступить.

— Сначала в смотровой сходи, а потом сюда, без очереди, лады? — Она подмигнула и заговорила с ребятами.

— Вот и я о том же, — оживилась толстуха. — Чудеса! На хрена мне гинеколог, если у меня горло болит? Нет, никому, ничего не докажешь.

— Куда идти? — Перебила ее Мохова.

— В конце коридора. Там на двери написано.

Увидев табличку «смотровой» — постучала и вошла.

В светлой, теплой комнате против окна стояло кресло. Над ним — огромный софит с отражателями.

Врач с интересом посмотрела на нее, украдкой вздохнула. — Комиссию, значит, проходишь деточка? — Кивнула седой головкой. — Как Клавдия Петровна?

— Мама? — Удивилась Лена. — Спасибо, хорошо.

— Передай, пусть заглянет, ей не повредит. — А ты уже школу закончила?

— Да, мне восемнадцать.

— Восемнадцать! А я помню, как твоя мама первый раз ко мне пришла и говорит: «Доктор, мне кажется, я заболела. Что-то здесь не так». И на живот показывает. И вот, этому «что-то» уже восемнадцать.

— Ну-с, деточка, — вкрадчиво обратилась к Лене, — ты в половую связь с мужчинами вступала?

— Как это?

— Ты девственница? Я должна об этом знать. — Серьезно, по-деловому, поинтересовалась она.

— Ну, я, в общем, фигурным катанием занималась. Часто на шпагат садилась. — Залепетала, покраснев, «стюардесса». — Говорят, от этого всякое может случиться.

— На шпагат, говоришь? — Врач и медсестра, не скрывая улыбок, переглянулись. — Зайди за ширму и раздевайся до пояса. Сейчас мы посмотрим, что может случиться от занятий фигурным катанием.

Робея, Лена забралась в кресло. Сидеть было неудобно, клееночка холодила, по спине забегали мурашки.

Доктор начала осмотр.

С непривычки, от быстрых, резких прикосновений стало неприятно. Возникло чувство брезгливости. Показалось, что старушка чересчур суетится и слишком долго копается. Это начинало раздражать. От досады Лена напряглась, чуть шевельнулась.

— Спокойно, расслабься. — Врач попросила лечь на кушетку и расстегнуть кофточку.

Взяла трубочку, похожую на дудочку, послушала живот. — Теперь встань. — Медленно, осторожно помяла груди. Наконец, разрешила одеться и стала что-то писать в карточке, накрыв ее сухонькой и длинной ладошкой с тонкими, как иглы, пальцами. Подняла глаза и спокойно произнесла.

— Восемь месяцев, деточка.

— Чего?

— Да, да. А ты не знала? В первый раз так бывает. Два плода, патологии не нахожу. Все отлично. Сходи в консультацию. Там уточнят срок и будут наблюдать течение беременности. — Доктор протянула карточку. — Советую не медлить.

— Ладно, — автоматически, ничего не соображая, ответила «стюардесса» и вышла из кабинета. Опомнилась только в коридоре. Ноги стали ватными, тяжелыми, будто пробежала на лыжах по морозу с десяток километров.

— Беременна! — В ушах застучало, затылок заломило. Присела на скамейку, раскрыла карточку. Запись походила на моточки тонкой проволоки. Казалось, все слова написаны слитно. Ничего не поймешь.

— Ты сюда? — Возле нее стояла молодая женщина.

— Нет, — Лена вздрогнула, по-воровски захлопнула тонкие листочки, вскочила и почти бегом пошла к выходу. «Комиссия отменяется».

Во всю светило солнце. На небе мелкие облака. Самолеты заходят на посадку. Легкий ветерок приносит запах «аэрофлота». Запах, который с детства казался ей самым вкусным.

«Когда отец возвращался из полета, от него пахло именно так, по-самолетному. От Миши почему-то так не пахнет. — Миша, Денис, всплыли имена. — Ерунда, чушь, эта бабка свихнулась. Я — беременна Двойня! Старая перечница, что придумала! Ага, конечно, один — от Мишани, другой — от Дениски. Скажи кому-нибудь, засмеют, — уговаривала, уверяла она себя, но в глубине души мучительно сомневалась. — Ошибка? Но, как узнать? В консультацию идти? Там такие же идиоты. С кем посоветоваться? С мамой? Боже упаси. С мадам Брошкиной, Валентиной? Разнесут по секрету всему свету. С Галкой, Ольгой? Заохают, заахают, а толку? Господи, где же узнать?».

Возле Дворца культуры шаркал метлой дворник.

Через ярко освещенные окна просматривался читальный зал.

«А если книгу по медицине взять? Там должно быть написано», — обрадовалась Лена и пошла в библиотеку.

Женщина на выдаче кивнула и поинтересовалась. — Что будем читать?

— Справочник по медицине, решила в медучилище поступать.

— Справочник для поступающих в средние учебные заведения? — Наставительно поправила та.

— Нет, о болезнях.

— О каких?

— О разных.

Библиотекарь принесла две книги в ярких суперобложках.

Лена выбрала самый дальний стол и, устроившись поудобнее, слегка волнуясь, открыла первый том.

«Беременность или биременность? — Скользя взглядом по названию статей, засомневалась она. Множество «страшных» непонятных слов мелькало перед глазами. Внутри все съежилось, будто попала в незнакомое место. — Вот! Беременность: «Период, в течение которого оплодотворенная яйцеклетка развивается в будущего ребенка». Нет, нужны признаки. — Взглянула ниже. Краем глаза уловила — менструации. Вернулась на два абзаца вверх: «Во время беременности у женщин полностью прекращаются менструации, набухают молочные железы, отмечается значительное усиление аппетита, нередко тошнота в утренние часы. Эти и некоторые другие изменения в организме связаны с выработкой прогестогена». — Какие «некоторые другие»? Что это за прогестоген такой? Аппетит у меня всегда зверский. Так что я постоянно беременна? А менструации? Давно уже нет. Но у меня часто бывают задержки. — Дальше пошли сложные термины. Наконец, мелькнуло, — диагностика беременности. — Вот! То, что надо: «Определяется с помощью разных тестов, а именно — прослушиванием сердцебиения плода, а также с помощью ультразвука». Замерла, но сердцебиения плода не услышала. — Говорят, еще ножками бьет. — Приложила ладонь к животу. Внутри все забурчало. — Есть хочется. Еще ультразвук. — Неожиданно просияла. — Это же УЗИ! Дурочка, в метро. Ультразвуковое обследование».

Легко вскочила. И, пританцовывая, направилась к выходу. Птицей вылетела на улицу.

Все вмиг переменилось. «Конечно, эта старая карга, гинеколог, ни хрена не смыслит. У меня же никаких признаков, только менстры нет, а остальное — все путем. На УЗИ!». Не заходя домой, вприпрыжку, понеслась к остановке автобуса.