Оглашенная

Павел Примаченко

«Претерпевший же до конца – спасется». Героиня книги – Елена Мохова не слышала этого завета. Вчерашняя школьница, беззаботная, беспечная девчонка, Лена становится матерью близнецов с разным цветом кожи. Она делает то, что сделала бы каждая настоящая мать – спасает и защищает своих детей от международной мафии – торговцев «живым товаром» и крадеными алмазами. Скрываясь от бандитов, Лена случайно оказывается в деревне. – Мальчонка-то наш – белесый, а девочка – чистая негра. Кто же их отец? Чьи детки? – удивляются и недоумевают бабушки, принимавшие у Лены роды. – Как чьи? Мои! А кто отец? Не знаю, – без смущения отвечает молодая мама. «Встречалась с Мишей и негром Денисом. Пойди, разберись, кто их отец, – думает Лена, – да, разве теперь это важно? Главное – мои дети». И этим определяется ее дальнейшая судьба. Отстаивая жизнь и счастье детей, она способна на чудеса храбрости и стойкости. Спасаясь от преступников, Лена попадает в невероятные ситуации. На помощь ей приходят как близкие и родные люди, так и добрые, отзывчивые случайные знакомые. Но главная её опора – искренняя вера в защиту Пресвятой Богородицы. Попадая в очередное, казалось бы, безвыходное положение, она просит Заступницу: «Помоги, помоги. Ты же сама Мать». И помощь приходит. Приходит как «обыкновенное чудо». Даже поддержка королевы Нидерландов, хотя и чудо, но вполне объяснимое. – Потому что чудо, – по словам Святого Николая, покровителя города Амстердама, – это то, чего по здравому разумению быть не может, но тем не менее, существует.

Глава 17

Передать записку или позвонить Клавдии Петровне Геннадий не смог. Только к вечеру его машину на буксире притащили до кольцевой. Домой попал за полночь. Лишь спустя два дня, набрал нужный номер и прочитал записку Лены.

Клавдия Петровна, сбитая с толку, мало что поняла и стала переспрашивать.

— Мамаша, с ней все путем, ждет вас не дождется. Запишите, как добраться. Можно электричкой, но от станции далеко. Лучше всего машиной. Я бы довез, но мой Волгарик в ремонте. — Отбарабанив адрес, Гена попрощался.

Мать, огорошенная известием, опомнилась и закричала.

— Миша, Миша, Леночка-то жива, здорова, ждет меня.

Котов выскочил из комнаты, схватил трубку, но кроме точечных сигналов, ничего не услышал.

Связался с Денисом.

— Лена нашлась, нужна машина, выручай.

— Так, хорошо, Хелен дома? А ребьёнки?

Михаил объяснил, что она под Москвой, в деревне Алешино. Надо спешить.

— Так, хорошо, дорога знаешь?

— Понятия не имею, но есть подробный адрес. Спросим по пути.

— Так, хорошо, счас я буду искать на компьютер. Держи трубка.

Прошло несколько минут. Котов не выдержав, заорал. — Московская область, московская.

— Так, хорошо, область есть, но нет такой населенный пункт — Алкашино.

— Алешино, А — ле-ши-но. Брось компьютер, на месте разберемся, ждем тебя возле цветочного киоска. Не забыл? — Слегка усмехнулся штурман.

— Так, хорошо, цветошный отдел. Аэропорт Внуково, холл, — медленно и занудливо процедил Денис.

— Мой друг и хороший приятель Лены, — представил Михаил Клавдии Петровне Дениса. Проследив за реакцией, убедился, что они видят друг друга впервые.

«Странно, — думала мать, пожимая темную руку. — Дочь никогда не рассказывала, что у нее есть знакомый иностранец. Хотя, много ли она вообще мне о себе рассказывала? А он симпатичный, даже красивый и держится учтиво. Воспитанный».

В зеркальце заднего обзора Денис украдкой рассматривал усталую худенькую женщину. «Как они не похожи. Только глаза одинаковые. Но у Хелен — веселые, а у матери — грустные. Интересно, на кого будет похож мой ребенок. На меня, на Хелен?».

Выехав на кольцевую, открыл ноут-бук. На дисплее высветилась карта Подмосковья. В левом углу возникла информация: расстояние, краткий маршрут следования, заправочные станции, гостиницы, пункты техобслуживания, кафе, медпомощь.

— Здорово, — Михаил уткнулся в экран. — С такой штукой не заблудишься. Дорога отличная, жми сто, а то и больше, — распорядился он. Гулдинг, кивнув Михаилу, нажал кнопку. Появились слова: «Начало ноября. Перепады температур, гололед, местами снегопад, сильный ветер. На трассе за пределами населенных пунктов максимальная скорость не более семидесяти километров в час. Водитель! Повышенное внимание к встречному транспорту, обгон запрещен».

Денис молча развел руками и снова нажал кнопку. «Три часа тридцать минут». Выдал компьютер время от Москвы до Алешино.

«Зануда первостатейная, — злился Михаил. — А может он прав? Считать, что тебе постоянно грозит опасность — лучший способ избежать ее. Главное не взлететь, а приземлиться».

Ровно через три с половиной часа Денис остановился. — Так, хорошо, должен быть здесь.

Но указатель «Алешино» — отсутствовал.

Котов выглянул в окно. Прямо перед ними проходила лесополоса. За ней — белые от густого снега поля. Поехали вперед, — предложил он.

— Должен быть здес, — упорствовал Гулдинг, сжав губы. — Я смотреть спидометр.

Котов вышел. Поземка острой, колючей змейкой бежала вдоль шоссе. Стало зябко. Михаил пытался остановить встречные машины, но никто даже не затормозил. К счастью, показался трактор с прицепом. Он бросился к водителю.

— Извини, браток, где поворот на Алешино?

— Так уж лишку дали.

— Но указателя не было.

— Так и не могло быть, хоть все глаза прогляди. Его уж давным-давно нет. Разворачивай, покажу. Мне дальше, в Жабьево.

Тракторист, указав направление, пожелал удачи и уехал.

— Внеси поправку в программу, — посоветовал Михаил. — В России, ввиду разгильдяйства дорожных служб, полагаться на компьютер не надежно. Рекомендуется действовать по принципу — язык до Киева доведет.

— Так, хорошо, я учту. Разгулдейство? Обьяснишь принсип подробно.

Денис свернул на грунтовую дорогу, шедшую вдоль леса. У всех троих сильнее застучало сердце, а Гулдинг, вопреки ямам и выбоинам, неожиданно нажал на газ. В деревне залились собаки.

Заскочили на крыльцо, постучали. Клавдия Петровна нетерпеливо дернула за холодную металлическую ручку. Дверь со скрипом отворилась. Пройдя через темные сени, вошли в комнату.

Посередине, в кресле сидела маленькая старушка и смотрела телевизор. У нее на коленях лежал кот и внимательно глядел на экран.

— Лена! — позвала Клавдия Петровна.

Хозяйка повернулась. Не удивилась, не испугалась.

— Лёночка? Так, вчерась ввечеру отбыла, а куда не сказывала. Сам увез. А вы садитесь, с дороги чаек поставим.

— Кто увез? — Нерешительно прозвучал голос штурмана.

— Сам, сам и увез, — повторила бабушка, приласкав кота. — Молодой, из себя, видный, красивый, да только уж больно сердитый.

— Сам — это муж что ли? — Уточнил Котов.

— Он, он, муж ее, значит, и есть. А Царица Небесная чудо сотворила! Сокровище даровала! — Баба Таня перекрестилась на иконы. — Лёночка-то тяжелая была. Сказывала, молочка попьет, воздухом подышит. А возьми и по воле Господней разрешись!

— Родила? — То ли спрашивая, то ли утверждая, произнесла Клавдия Петровна.

— Истинно так, разрешилась! Слава Тебе, Господи. — Баба Таня снова перекрестилась.

— Здесь? — Михаил почему-то уставился на печку.

— Тут Господь призвал. На кровати на той. Я уж все прибрала. А чего уехала? Куда спешила? Тижало ведь с двумя малютками сразу в дорогу, в снег. Это мы до последнего. Я дочкой третьей при коровах разрешилась. Нельзя было от скотины отойтить, война.

— Что Хелен разрешила? — Денис испуганно смотрел на всех, ничего не понимая.

— С двумя, вы сказали с двумя? — Затормошил штурман бабушку. — Расскажите, кто роды принимал, кто родился, кто приезжал, куда поехала? Передать ничего не просила?

Баба Таня растерялась. — Говорю же! Царица Небесная, заступница, чудо сотворила, сразу двоих ниспослала — мальчонку и девчонку. — Она внимательно изучала лицо Гулдинга. — Девчонка уж больно с тобой схожа, склонив голову на бок, неуверенно вымолвила старушка. Малая, а черная вся, ровно негра какая. Ты негра?

— Негра, негра, — затараторил Денис. Подошел к бабушке, встал на колени. — Говори, старый, девочка, как я, черный, да? Черный?

— Истинный крест, черная, черная. Валька помогала, она поглазастее, помоложе меня, ищо осмидести нет. Ну и сказывала: «Чудо! Чудо! Генка-то наш, я ж его сызмальства помню. Вся родня белая, а эта из цыган каких или негра африканска». А мальчонка наш, белесый, белесый, ну, как ты, — ткнула кулачком в штурмана, который нервно мял в руках шапку.

Больше баба Таня ничего объяснить не могла. «Сбегала» за «молодой» соседкой. Та действительно оказалась пошустрее, поживее. Рассказала, что два дня тому, кликнули ее.

— Гостья рожать зачала. Я думала Гены жена, он же ее привез. Первый мальчонка вышел, весь, как есть наш, за ним — девчонка — чисто головешка обгорелая, пуще цыганки, — она кинула любопытный взгляд на Дениса.

Клавдия Петровна тоже украдкой глянула на него. Да и Михаил нет, нет, да зыркал на соперника.

Кто потом приезжал, соседка не знала.

— Видела синие Жигули. Только один он укатил, один, верно говорю. Голубки нашей с деточками с ним не было. — Твердила Валентина, подозрительно оглядывая незнакомых мужчин и женщину.