Оглашенная

Павел Примаченко

«Претерпевший же до конца – спасется». Героиня книги – Елена Мохова не слышала этого завета. Вчерашняя школьница, беззаботная, беспечная девчонка, Лена становится матерью близнецов с разным цветом кожи. Она делает то, что сделала бы каждая настоящая мать – спасает и защищает своих детей от международной мафии – торговцев «живым товаром» и крадеными алмазами. Скрываясь от бандитов, Лена случайно оказывается в деревне. – Мальчонка-то наш – белесый, а девочка – чистая негра. Кто же их отец? Чьи детки? – удивляются и недоумевают бабушки, принимавшие у Лены роды. – Как чьи? Мои! А кто отец? Не знаю, – без смущения отвечает молодая мама. «Встречалась с Мишей и негром Денисом. Пойди, разберись, кто их отец, – думает Лена, – да, разве теперь это важно? Главное – мои дети». И этим определяется ее дальнейшая судьба. Отстаивая жизнь и счастье детей, она способна на чудеса храбрости и стойкости. Спасаясь от преступников, Лена попадает в невероятные ситуации. На помощь ей приходят как близкие и родные люди, так и добрые, отзывчивые случайные знакомые. Но главная её опора – искренняя вера в защиту Пресвятой Богородицы. Попадая в очередное, казалось бы, безвыходное положение, она просит Заступницу: «Помоги, помоги. Ты же сама Мать». И помощь приходит. Приходит как «обыкновенное чудо». Даже поддержка королевы Нидерландов, хотя и чудо, но вполне объяснимое. – Потому что чудо, – по словам Святого Николая, покровителя города Амстердама, – это то, чего по здравому разумению быть не может, но тем не менее, существует.

Глава 15

— К метро, к метро, — шептала Лена, выйдя из ворот больницы на узкую, пустынную улицу. Часто оглядывалась, но кругом царил мрак, и ни одна живая душа не встретилась на дороге.

Старалась идти быстро. Не получалось. Живот, сумка, сапоги на каблуке, сковывали движения. — Зачем я их надела? — Вспомнила войлочные — подарок матери. Мягкие, с плоской, удобной, как шлепанцы, подошвой.

Улица походила на длинный зловещий туннель. С одной стороны тянулись железобетонные блоки ограды больницы, с другой, как огромный частокол, высились пятиэтажки. Жидкий свет окон и фонари раздвигали сетку тумана, освещая путь.

«Может автобус подождать? — Немного постояла, пытаясь рассмотреть расписание. — Всего-то начало восьмого, а тьма кромешная. Нет, ждать опасно и замерзнуть можно. Надо уходить, меня здесь слишком хорошо видно».

Пересекла проезжую часть, скрылась за серым зданием. Со всех сторон ее окружали мрачные одинаковые дома. Между ними оказалось хмурое, дикое пространство, но на душе стало спокойнее. «Теперь пусть ищут. Я тут, как иголка в стоге сена».

Остановилась передохнуть и почувствовала, как ворочаются и бьют ножками дети. Прижала ладонь к животу. «Паразты, не нравится вам. Ничего, потерпите, мне хуже».

Впервые ощутив малышей, от ярости готова была распороть живот.

Она все еще по-глупому надеялась, что внутри пузырь с водой, как при ложной беременности. Ошибалась. Дети уже просились на свободу. Их «позывные», как грозное подземное гудение, казались ей предвестниками несчастий.

Толчки повторились.

«Ну, что вам еще надо? — Остановилась. — Успокойтесь. Столько из-за вас терпеть приходится. Скажите спасибо, что на косметику не отправила. Значит, не такая уж я хреновая мамочка».

Вспомнилась иконка — красивая мать новорожденного Христа. Тревожное выражение ее глаз, сложенные ладони. И пухленький малыш с сиянием над головой.

«Интересно, кто у меня родится — мальчики или девочки? Белые или черные? Хотя в доме малютки всяких принимают. А маме скажу, что была у Миши, а он женатый оказался и детей трое. Так что рожаю и отказываюсь».

Но перед мысленным взором снова явился лик Богоматери. Показалось, будто она чуть заметно качнула головой. Видение исчезло, но запало в душу, растревожило. Достала иконку, всмотрелась. Во тьме едва-едва, как светлячок, сиял нимб над головой младенца. «Пусть всегда со мной будет. При родах поможет».

Так и шла, опустив руку в карман и сжав в ладони маленький образок.

Вскоре заметила перекресток. Осмотрелась.

Из мрака ударил свет фар. На малой скорости двигалась машина.

— Такси, такси, — замахала Лена.

Скрипнули тормоза.

Из опущенного стекла бухала музыка. «Отправляясь в балаган, заряжаю свой наган», — вещали динамики.

— Куда, красавица? — Приглушив звук, высунулся шофер.

— Спасибо, я пешком.

— Чего испугалась? Падай, до метро довезу. Скользко же, а мне по пути. Не растрясу, — самодовольно пояснил парень. Дверца открылась, он вышел и, протянув руку, помог ей устроиться на сидении.

— Только, пожалуйста, не курите, а?

— Конечно, я же понимаю, — поспешно заговорил водитель и представился, — Геннадий, а вас?

Пассажирка промолчала.

— Ясно.

Пока ехали, он рассказал, что работает в фирме «Рестораны. Горячий хлеб». Что хозяин жмот и вор дагестанский. Три месяца зарплату зажимает.

— Но и я не подарок. Ворую, что могу. Вот на хозяйской машине на калым выехал. Иначе не проживешь. Жена больше зарабатывает. На квартиру копим. Мы из Подмосковья. В столице третий год и все по углам. Светка и детей заводить не хочет, боится. Можно, конечно вернуться в деревеньку, где дом стоит заколоченный да участок заросший, но делать там нечего, тоска, хоть вой. Зато летом — сказка. Лес, грибы, ягоды.

— Прибыли, — объявил Гена.

За стеклами спешили люди, у метро сияли витрины киосков. Неярким неоном поблескивала и парила в воздухе буква «М».

— Может, вы меня до Внуково довезете? Я хорошо заплачу.

— Внуково? — Голос шофера стал тоскливым.

— Это аэропорт, я заплачу, сколько скажите.

— Да не в этом дело. Машина старье. Как бы не обломиться по дроге. А так бы я вмиг.

— Ну, пожалуйста, Генуся. Обстоятельства у меня, сами понимаете.

— Да уж, объяснять не надо. Ладно, как говорят, чего хочет женщина, того хочет сам Господь Бог. Тебе еще не скоро? А то обломлюсь, застрянем, а тебе приспичит, вот потеха будет. — Парень развеселился, машина побежала быстрее.

А Веселов уже доехал и припарковался недалеко от дома. Поднялся на второй этаж, где было тепло, и весь двор хорошо просматривался. «Подожду часок и вернусь. Не в квартиру же ломиться».

Ждать пришлось недолго. Подъехала Волга. Из нее выскочил шофер и помог выйти женщине.

«Она, — встрепенулся Веселов, но тут же забеспокоился. — Вдруг этот тип провожать ее надумает? Нет, расплатилась, сумку на плечо и потопала, как уточка. А тот развернул свой драндулет и в обратный путь».

Веселов поспешил ей навстречу.

Перехватив внизу, зажал рот, заломил руку за спину. — Тихо, не дергайся.

Женщина окаменела.

Он вывел ее на улицу. Беглянка не сопротивлялась, шла медленно. Веселов не торопил. «С таким пузом не разбежишься».

Но не успели повернуть к машине, она внезапно саданула его локтем в бок и прямо в печень угодила. Он скривился. — Добром не хочешь, получай, дура. — Резче заломил руку, крепче сдавил рот.

Лена захрипела, будто зарычала. Вцепилась зубами ему в пальцы. Кожаную перчатку, как бумагу прокусила.

— Да ты что, сука? — Веселов хотел пнуть ее коленом, но опомнился.

«Беременная ведь. В живот можно угодить. Выкручивается, стерва, как зверюга какая. Руку уж заламывать некуда, а ей хоть бы что».

Впился в волосы, дернул голову назад, к спине. «Хороший прием, всех усмиряет». Она не сдалась. Сильная, почти вывернулась. Лицо перекошенное, страшное. От ярости плюнула, в глаз попала.

Виктор не утерпел, зло «клюнул» ее лбом, но неудачно, на зубы напоролся. Кожу рассек.

Неожиданно кто-то обхватил его сзади за горло и приподнял. Веселов отрубился, а когда очнулся, увидел, что Волга задние огни показала.

«Откуда этот водила взялся? Ну, гады. — Рванулся к машине. — Догоню!».

Повезло. Выскочил на Боровское шоссе и не ошибся. Впереди замаячило «знакомое». Пристроился, оценивая, что за человек за рулем.

«Хорошо тряхнул. Может, вооружен и очень опасен? Значит, на рожон лезть не стоит. Но и в долгу я не останусь. Ты мне еще ответишь. Не на того напал».

Не высовывался, не отставал. Вел Волгарик с крутым водилой, прикидывая, как его уму-разуму научит.

Веселов обид не прощал. Недаром «школу» десантников в Чечне прошел. Там не всех в горы брали. Только «железных». «Дедки» селекцию проводили. Ставили соложенка в круг и молотили. Если кровью заливается, но отбивается, зубами грызет, как волчонок, такого на линию огня взять можно. Нет — на кухню, котлы драить, кашу мешать, начальству зады лизать.

Веселов отбор выдержал.

Оказавшись на кольцевой, Виктор позвонил по мобильнику шефу и, вкратце доложив обстановку, спросил. — Может мне вернуться? А ее потом выудим?

Шеф про себя стал быстро оценивать ситуацию: «Откуда шофер, куда везет? Почему драться полез? Не подсадка ли? Надо выяснить, волну не гнать, затушить своими силами».

— Следи до последнего, — распорядился он, — потом свяжись со мной. Будем думать, действуй.

— А если они до Владивостока ехать собираются?

— Так и ты, любезный, следом. Упустил девку, промашка вышла, теперь исправляй.

«Он прав, — Виктор с досадой потер ссадину на лбу, потрогал рану на пальце. Но в душе восхитился. — С пузом, а мужика так уделала».

Через несколько часов Волга свернула в проселок, прошла километра два и въехала в небольшую деревеньку.

«Справа — лес, за ним — зарево. Городок какой-то». Места Веселов не знал и поэтому, спрятав свой Жигуль, двинулся к дороге.

Ноги заскользили по разбитой колее. Услыхал, как за лесом стучит поезд. «Значит там железка».

Деревня спала. Пройдя с четверть улицы, заметил возле избы Волгу. Свет в окошках. «Что делать? Ворваться в дом, водилу отключить, а пузатую в машину. А вдруг там мужики?».

Решил посоветоваться и снова связался с шефом.

— Что за деревня? — Разозлился Станислав Иванович.

— Не знаю.

— Гробовщенкин задумался. — Сиди и наблюдай… Если уедут, следи, все!

Веселов вернулся, сел в машину, включил печку. По радио звучали джазовые мелодии. Как ни старался, все же задремал.

— Передаем астрологический прогноз, — услышал он сквозь сон звонкий женский голос. — Скорпион. — Виктор сосредоточился. — Звезды благосклонны к вам. Редкая удача. У вас все получится. Главное не тянуть, не трусить и принять верное решение. В награду вас ждет безграничная любовь. Впереди — прекрасные времена, дерзайте!

«Ну и ну! А может и правда получится? Про любовь — точно загнули. Очередная чушь», — усмехнулся он и чуть прикрыл глаза.

Пошел снег. «Ноябрь только, а уже зима», подумал Веселов и уснул.

Утром отправился на разведку. Машины возле избы не было.

— Прозевал, — расстроился Виктор. — Водила уехал. Это точно. А она? Как узнать?

Перемахнул через забор. Сквозь щель между занавесок заглянул в одно окно, другое и только в третьем увидел Лену.

Сердце радостно забилось. «И правда, удача! Вот и не верь после этого гороскопам».

Опять позвонил шефу.

— Мужик уехал, а она здесь. Но днем я ее не вытащу. Шума много.

— Значит, жди до темноты понял? Но, смотри, не прозевай. Все! — Станислав Иванович повесил трубку.

«Хорошенькое дело! Весь день здесь торчать. Не жрамши и с пачкой сигарет. Ну и влип. Пошли они на фиг со своей работой, — думал Веселов. — Но стерву эту я достану. Очень уж она меня завела».