Гарем для пионера

Павел Винтажный

Три официальных неудачных брака заставляют действующего пилота, командира воздушного судна, искать причины своих неудач в личной жизни. Для этого он возвращается в прошлое весьма своеобразным способом, оформляя свои воспоминания. Поможет ли поиск ответов на волнующие вопросы распутать фигуры житейского «пилотажа» проблем, и сможет ли главный герой избежать катастрофы разочарования в женщинах, расскажет он сам и обитательницы его «Гарема…» Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7. Первый триумф

Я сверил бумажку с адресом с табличкой на доме.

— Вроде этот. 4й этаж, — пробормотал я, и спустя минуту, нажал кнопку звонка на двери.

— Привет! — Галка сделала порыв, чтобы обнять меня, но в последний момент остановилась.

— Привет! — я также, остановился в нерешительности в дверях, похоже, в квартире не было никого, кроме нас.

— Проходи! — она повернулась на 180 градусов и пошла впереди меня вглубь квартиры.

На ней был такой мини халатик, что казалось, ещё пара сантиметров и будут видны трусики. Я замешкался, парализованный откровенной красотой голых стройных ног. Девушка обернулась, откинула распущенные, длинные до пояса, тёмно-каштановые волосы, и довольная произведённым эффектом, повела меня в свою комнату. За несколько движений я передвинул небольшой шкаф и стеллаж с книгами. Галочка замерла у окна, стоя к нему спиной.

— Спасибо! Я именно так и хотела! — непринуждённо сказала она, подошла ко мне и поцеловала в губы.

Это было несколько неожиданно, что я опешил, потому что симпатия симпатией, но до поцелуев, тем более таких откровенных, дело не доходило. Даже в шутку. Этот поцелуй, лишний раз показал, что девушка, в отличии от меня, не просто неровно дышит ко мне, а без ума от меня!

— Если уж, я не могу ответить ей взаимностью, то не буду хоть в этом её обижать, — оправдал я себя, жалея Галку, и ответил ей поцелуем взасос.

В голове приятно зашумело. Я ещё не знал про дофамины, эндорфины и прочие гормоны, но их влияние на меня было таким явным, что я провалился в чувственный мир эйфории, не желая ему сопротивляться. На миг я забылся, представляя, что целую Жанну, что заставило меня забыть о стеснении. Мои руки соскользнули с талии вниз, и я прижал Галку к себе. При этом руки наткнулись на трусики, так как халатик задрался до неприличия высоко. Это обстоятельство немного смутило меня, я застыл на мгновение, но разобраться в своих ощущениях не успел.

— У Жанки нет такого короткого и такого удобного халатика, — усмехнулся я, прижимая Галку к себе.

— Я не умею целоваться? — она «оторвалась» от процесса и вскинула на меня свои глаза.

— Нет! То есть да, ты обалденно целуешься! — я не знал, как реагировать на её вопросы, а главное не знал, куда деть руки. Я по инерции прижимал её полуголые ягодицы к себе, но похоже, её это ничуть не смущало. Она продолжала стоять на цыпочках и не мигая смотрела на меня снизу-вверх. Её губы снова потянулись к моим, и мы продолжили целоваться, отрываясь друг от друга, лишь для того, чтобы перевести дыхание. Пять минут, десять…

— Что я делаю? Почему её целую? У меня же есть Жанна! — мысли путались в голове.

— Потому, что тебе нравится это, — отвечала укоризненно, то ли моя совесть, то ли внутренний Галкин голос.

— Нравится! — эхом соглашалось моё эго, провоцируя меня демонстрировать навыки владения языком в технике поцелуя.

Галка устала стоять на «носочках» и опустилась вниз. При этом, халатик задрался ещё выше, и теперь я, в наглую, обнимал её за попку. Верх халата также оказался распахнутым, обнажая декольте ниже всяких приличий. Никакого белья не было, но и грудь я рассмотреть не мог. Судя по выпуклостям, она была чуть меньшего размера, чем у Жанны. Галка проследила за моим взглядом, улыбнулась и немного смутилась. Она, наконец, «отклеилась» от меня, а я «очнулся» от этой магии близости женского тела. Какая романтика, какое приличие? Эрекция в штанах «обезоруживала» и отчаянно требовала продолжения! Снова прижаться к жаркой девичьей промежности, но только безо всяких преград! Сложив два плюс два, я понял незамысловатость Галкиных поступков. Она ждала продолжения. Не зная о моих «заслугах» перед Жанной, она решила взять «пальму первенства» таким незамысловатым способом. Она… предлагала себя мне, предлагала отдать самое ценное, показывая серьёзность своего чувства.

— Я обожаю его! Он самый лучший! Сильный, умный и красивый! Он так классно целуется, что у меня подкашиваются ноги и кружится голова. Только, он такой скромный, что ему надо помочь справиться со своим стеснением, — шумело у девушки в голове. — Он узнает, что я его люблю и ему станет никто не нужен, кроме меня. Он узнает, потому что… потому что, — она не смела произнести, даже в мыслях, то, о чём думала.

Необходимость подтолкнуть меня к действию «повисла» в воздухе.

— Я же нравлюсь тебе! Почему ты первый не поцеловал меня? — спросила она, уверенная в том, что с поцелуем наши отношения перешли на новый, более откровенный уровень.

— Ты мне нравишься, но…

— Знаю я! Знаю про твою Жанетку, но у тебя же с ней несерьёзно! Раз ты со мной целуешься, значит, не так сильно её любишь! — достаточно громко упрекнула она меня и снова улыбнулась.

— То есть, я не должен был отвечать тебе на поцелуи? — держал я оборону от её откровенного натиска, вместо ответного признания.

— Пашка! Как же стыдно, вот так «вешаться» на тебя! — она внезапно заплакала, смахнула слёзы с лица и посмотрела на меня влюблённым взглядом.

Желание добиться моего внимания держало её в напряжении и наконец, выплеснулось наружу. Разобраться, была ли эта сцена частью её спектакля или искренний порыв, я не мог. Повисла пауза. Её глаза моментально покраснели и под ними набухли мешочки. Мне стало стыдно, что я стал причиной девичьих слёз.

— Я должен немедленно её успокоить и извиниться, — здравые мысли в голове всё ещё оставались.

Галка повернулась спиной и опёрлась руками о подоконник, отчего халатик вновь задрался неприлично высоко. Я «прилип» взглядом к её голым ногам, к чёрным трусикам и упругой попке, и понял, что кроме жалости и симпатии, меня «душит»… желание. Желание её раздеть, уложить в постель и… утешить!

— Ничего не понимаю! Я люблю Жанну! Мне никто не нужен, кроме неё. Тогда, почему меня так возбуждает Галка? — хоровод мыслей закружился с новой силой.

— Хм! Может это нормально? Меня же возбуждали голые тётки из порно журналов. Я даже возбудился, глядя на Томкины ноги и грудь!

— Да, но мне не хотелось никого уложить в постель, а сейчас хочется! Вот бы, Жанке, такие стройные ножки!

Я «лапал» глазами Галку и мысленно раздевал её. Сопротивляться желанию обнять её и уложить в постель, становилось всё труднее.

— Если я не уйду сию минуту, то… предам Жанку и нашу любовь, — как мог, боролся я с соблазном, верный тем моральным принципам, которым меня учили.

— А, если я сейчас затащу Галку в постель, то мне придётся между ними выбирать, и что, если у меня сейчас вновь ничего не получится? Я разденусь, а он опять упадёт!

Последнее рассуждение меня так напугало, что я принял решение немедленно бежать, от греха подальше. Мучения совести в отношении Жанны и банальная трусость снова потерпеть фиаско в постели, рвали меня на части, и не понятно, что больше меня смущало, неокрепшая психика или неокрепшая плоть.

Я обнял Галку за плечи, она повернулась и уткнулась лицом мне в грудь.

— Прости меня, — я извинялся за свою нерешительность.

— За что? За то, что ты меня не любишь?

Я поцеловал её в заплаканные глаза и в губы. Она немного успокоилась. Хорошо, что она не слышала моих мыслей!

— Мне пора.

Она не сдвинулась с места и не сказала ни слова. Мне тоже было не до выяснения отношений — я всё ещё был напуган своим желанием раздеть девчонку и «утешить» её. Хлопнув дверью, я скатился по ступенькам вниз.

— Получается, я своим свиданием с Галкой предал Жанку?

— Нет, я же не остался у неё!

— Но! Целовался! Раздевал глазами и даже хотел затащить её в постель!

— Хотел! Мне понравились её губы, её грудь, её попка, её ножки!

— Если бы она разделась, и ты увидел её голую… — фантазия тут же нарисовала мне изящную фигурку, укутанную длинными волосами, сквозь которую проглядывают девичьи соблазны.

Я поправил в штанах активного «советчика», чья настойчивость уже подняла голову от подобных мыслей, и ускорил шаг.

Откровения заставляли меня признаться себе в поверхностных чувствах к Жанне, чего она не заслуживала. Я решительно «порвал» все связи с Галкой, оставив Томке «разруливать» моё позорное бегство!

Шёл «лохматый», 80-й год прошлого века! Школьный звонок первого сентября радостно уведомил отдохнувших одноклассников, что впереди 10-й класс и последний год учёбы. Моя же голова, была занята единственной мыслью самоутверждения в постели. Убегая от ровесников во взрослую жизнь, я вырвался вперёд и угодил в ловушку полового желания, не имея понятия, что данный урок, кроме физиологического аспекта «завязан» и на эмоциональном, и на социальном, и на поведенческом, и на интеллектуальном багаже. Чем глубже я анализировал взаимосвязь стеснительности, обязанности и результативности в этом вопросе, тем больше во мне рос страх следующего фиаско. Вместо положительной динамики, как принято говорить, я всё глубже тонул в трясине боязни, что преодолеть данный барьер не смогу никогда.

У родителей была годовщина свадьбы в последний день сентября, и они ушли праздновать её в ресторан.

— Жан, у меня родичей сегодня нет, можем посидеть у меня, а то мне кажется, что твои родители слышат даже то, как мы с тобой целуемся, когда я у тебя в гостях.

— Как хочешь, давай сегодня у тебя.

Долгожданный звонок в дверь отвлёк меня от «дежурных» мыслей о предстоящем свидании. Жанна стояла передо мной в неизменных джинсах и с опаской оглядывалась по сторонам. За время нашего знакомства, она ни разу не была у меня в гостях дальше прихожей. Разумно рассудив, что диван в гостиной, не самое удобное место для поцелуев, я предложил её «упасть» на родительскую кровать в спальне. Пара дверей давала возможность привести себя в порядок, если вдруг родители решат вернуться раньше времени.

— Точно, никто не придёт? Может, посидим на диване?

— Да, точно, точно! Отец сказал, что они вернутся поздно, но это не повод, чтобы я шлялся не знамо где, до полуночи, а сейчас, только 6 часов вечера.

— У тебя даже, нет плотных штор, как-то ещё светло, — стесняясь сказала Жанна.

— Жанночка, я сам уже устал стесняться своего «нестояния», но это же не мешает нам просто целоваться. Не переживай, раздевать тебя я не буду.

— Ты всегда так говоришь, а потом пристаёшь. Но, там-то, я дома…

Я «прервал» её на полуслове своим поцелуем и повалил на кровать. С первыми поцелуями и вздохами, как всегда, появилась эрекция, но я не стал реагировать на неё. Постоит-постоит и упадёт. Сколько можно снимать штаны и наблюдать, как он тут же «сдувается»! Устав от бесконечных «проколов», я не «отвлекался» на то, как предательски топорщатся штаны и отдался процессу лобызания с удвоенной энергией.

— Пашка, он прям упёрся в меня! Давай, просто дадим ему свободу! — мы уже фривольно говорили на эту тему, ничуть не стесняясь друг друга. — Чтобы не сломался, — хихикнула Жанка.

— Мне всё равно, делай, что хочешь.

Девичьи пальчики расстегнули на джинсах пуговицу и оттянули вниз тугую резинку трусов. Я даже помог ей и приспустил штаны вместе с трусами, с удовлетворением констатируя, что «боец» продолжал стоять по стойке смирно и не думал расслабляться. Раз так — то и мне нечего стесняться! Так мы и продолжали целоваться какое-то время: полностью одетая Жанна и я, со спущенными до колен, штанами. Пока моя рука привычно мяла её грудь, девичья рука опустилась мне в пах и нащупала «возмущённую», возбуждённую плоть. Жанка оторвалась от моего назойливого поцелуя и скосила глаза вниз, на торчащий член.

— Обалдеть, какой он большой! — округлила она глаза.

— Я же говорил, что он нормальный, просто знает, что ему сегодня ничего не «обломится», вот и «выделывается».

Жанна продолжала, не отрываясь, глазеть на предмет мужской гордости, который от повышенного к нему внимания, дрожал от нетерпения. Плотно сжав кулачок, она проверила упругость, вечно капризного отростка, и открыла пунцовую головку, ставшую похожей на небольшое куриное яйцо. Чуть ослабив хватку, она начала двигать рукой, как уже не раз делала это в темноте, но не двумя пальчиками, а всей ладонью. Упругость не пропадала. Я тоже запустил ей руку в трусики, чтобы пальцем ласкать заветную щёлку и «дежурно» пытался «разбудить» на ощупь женское желание. Жанночка, по-своему восприняла мои дразнящие касания и приподняла попку, предлагая избавить её от трусиков и джинсов. Я осторожно стягивал с неё джинсы, не отрываясь, впервые, при дневном свете, наблюдая девушку голой. Не в темноте и не в сумерках, а наяву! Картинка была настолько возбуждающей, что я забылся, созерцая неведомый мне треугольник вьющихся чёрных волос, сужающийся и исчезающий в плотно сжатых ногах. Остальное «богатство», которое я только что ласкал пальчиком, не было видно. Словно во сне, я откинул в сторону одежду и наблюдал, как Жанна медленно развела коленки, показывая мне запретный уголок во всей своей необычной красе. «Живые» створки женского «секрета», покрытые жёстким курчавым волосом, разошлись в стороны, открыв мне, спрятавшиеся, небольшие «лепестки» и таинственный, маленький вход внутрь.

— Совсем не так, как в журнале, — успел подумать я, подтянулся на руках, накрыл своим телом эту затейливую конструкцию, и почувствовал, что без «посторонней» помощи, с моей и Жанкиной стороны, член уверенно упёрся в «гнёздышко», и именно туда, куда надо.

Движение за движением я погружался в тёплую дырочку глубже и глубже, раздвигая тесные «дверцы», пока не заполнил её всю. Член стоял! Я на руках поднялся над моей соблазнительницей и наблюдал, как он ходит туда-сюда, то появляясь, то исчезая во влагалище полностью. Жанкины глаза, не отрываясь, смотрели туда же. Затем, она откинула голову назад и лишь вздрагивала в такт моим толчкам.

— Тебе не больно? — прохрипел я ей на ушко, не узнавая свой голос.

— Нет…

— Точно? Ты не обманываешь?

— Да, нет же, — прошептала она мне на ухо.

— А приятно?

— Да! А тебе?

— Я сейчас сойду с ума! Я тебя люблю!

— А я тебя!

Одновременно я пытался и поцеловать её в губы, и подсмотреть дальше за процессом, и мечтал лишь о том, чтобы это не кончалось, как можно дольше. Удовольствие поделилось на несколько составляющих: моральное, потому что я «делаю это», физическое, потому что скольжение внутри дарило неведомые приятные ощущения и эмоциональное, потому что я не просто трахал, а занимался любовью, но мысли были заняты другим.

— Как он там помещается? Ведь только что, было так тесно! — успевал я задавать себе вопросы.

— У него получилось! Эта его… штука полностью во мне! Как она там уместилась? М-м-м… — мысли Жанны были заняты тем же.

Смазки стало больше и моё достоинство легко скользило по тёплому и уютному коридорчику, то полностью выходя, демонстрируя нашему взору «красную шапочку», то до упора, ныряя в него. Теперь я растягивал не только стенки маленького входа, но и его донышко, замирая всякий раз, когда головка упиралась в эту приятную упругую преграду. Как только я делал несколько движений подряд, то чувствовал, что вот-вот кончу. Тогда я замирал и зажмуривал глаза, чтобы «отвлечься» от процесса, но возбуждение переполняло меня и сдерживать себя становилось труднее. «Взяв паузу» в очередной раз, я не смог удержаться, сделал 3—4 энергичных движения, дёрнулся в экстазе последний раз, выдернул «триумфатора» из «сладкого ложа» и обильно кончил на, измученную сладкой пыткой, девушку. Эрекция спала, но не исчезла. Упавшая плоть просто перестала торчать, но отнюдь не скукожилась. Мы сбегали в ванную, умылись и снова легли голые на кровать.

— Жан, у меня получилось! — голос восторженно дрожал.

— Теперь, ты не будешь психовать из-за того, что он не стоит?

— Не знаю. Почему, он то стоит, то не стоит? — весело и беззаботно балаболил я.

— Потому что ты — дурачок! Я тебя люблю, независимо от того, стоит он или нет!

— Я тебя тоже! И всё-таки, почему? Может потому, что мы всегда делали это в темноте? Мне понравилось смотреть на тебя голую! — я снова отбросил одеяло, чтобы попытаться, в наступивших осенних сумерках, что-либо рассмотреть.

— Не знаю… смотри, если тебе нравится.

— А тебе, не нравится? Мне стыдно, когда он маленький, а когда стоит — не стыдно! Теперь надо попробовать разные позы и… надо, чтобы и ты кончала. Я всё прочитал уже! Так что, в другой раз ещё попробуем, — размечтался я.

— Я не читала ничего, но мне… было приятно.

— Не больно?

— Нет, не очень. Непривычно просто. Посторонняя… штука внутри и… ещё и двигается, — засмеялась она.

Я поцеловал её грудь и попытался снова погладить промежность.

— Давай не сегодня! Там всё такое чувствительное и немного ноет, но приятно, и ещё, вдруг, предки раньше придут! Я боюсь!

— Тогда идём гулять!

— Идём!

Так, как бы невзначай, случился мой первый полноценный половой опыт, который не только «порадовал» меня и мою партнёршу, но и «вдохнул» уверенность в собственных силах! Я точно запомнил этот день! День превращения юноши в мужчину. День, когда разочарование сменилось удовольствием!