Гарем для пионера

Павел Винтажный

Три официальных неудачных брака заставляют действующего пилота, командира воздушного судна, искать причины своих неудач в личной жизни. Для этого он возвращается в прошлое весьма своеобразным способом, оформляя свои воспоминания. Поможет ли поиск ответов на волнующие вопросы распутать фигуры житейского «пилотажа» проблем, и сможет ли главный герой избежать катастрофы разочарования в женщинах, расскажет он сам и обитательницы его «Гарема…» Книга содержит нецензурную брань.

Глава 6. Поиск решения

Время шло, а мысли так и не перестали «пережёвывать» мою неудачу.

— Когда же? Когда я снова стану достоин и женского внимания и, как следствие, самоуважения?

Заблуждение-зацикливание, висело надо мной «дамокловым мечом». Избавиться от навязчивого разочарования не помогали никакие медитативные установки. Не думать, о провальном сольном выступлении в постели, не удавалось, поэтому я не торопился испытать судьбу ещё раз, хотя провокационные свидания неумолимо требовали попробовать ещё раз перейти от поцелуев к «действию». Жанна не понимала моей нерешительности, ей казалось, что «недоразумение» было один раз и осталось в прошлом. Накануне Нового года мы повторили «рискованный эксперимент»… с тем же успехом. Затем была попытка на 23 февраля. Я изнывал от удручающей эрекции дома и на улице, стеснялся её с Жанкой наедине, но, как только штаны спускались вниз, «мой герой» отказывался проявлять свою «состоятельность»! Или точнее сказать, «стоятельность». Я не думал ни о размере груди, ни о стройности ног, не смотрел на бельё, не слышал посторонних запахов, не проводил никакого анализа избранницы и, тем более, не делал выводов! Я забыл о романтике и мечтал только об одном!

— Встань! Встань так, как ты стоишь всегда, когда тебя никто не видит! — обращался я к своему пенису, как к живому человеку. Я же измерял тебя линейкой! Мы же мерились размерами, с мальчишками в бане! Ты — не маленький! Ты — нормальный! Зачем ты, так со мной?

Я готов был отдать, все что угодно, за один полноценный половой акт, но не тут-то было! Судьба играла со мной злую шутку! Меня хватало на 2—3 движения, в «полустоячем» состоянии, и я «кончал»! Закомплексованность росла! Три попытки (!), и всё с тем же «успехом». Несколько успокаивало то, что свидетелем моих «проколов», кроме Жанны, были лишь сумерки комнаты, в которой мы эти «блины» пекли на ощупь.

— Если бы, я мог её раздеть при свете, тогда бы с возбуждением проблем не было, — фантазировал я в поисках решения своей проблемы.

— Ага, а ещё лучше, взял бы с собой журнал, глядел на голых тёток и «трахнул» бы, наконец, свою Жанночку, — добавил я «убойный» аргумент и хихикнул, представив себе эту сюрреалистическую картинку.

— Как только она включит свет, она сразу увидит, какой член маленький и вяленький. Я вообще сгорю со стыда. Это — не выход!

По этой причине, эксперименты продолжались в темноте. Поцелуи, начинаясь на губах, перестраивались в знакомую дорожку касаний губами в направлении промежности. Рука робко касалась промежности, пальцы осторожно гладили влагалище и ощущали влагу смазки от возбуждения. Поцелуи замирали в дебрях волос на лобке, которые лезли в нос, также, как и посторонний запах, и возвращались снова вверх. Жанна страстно отвечала на поцелуи, но вместо возбуждённых вздохов, которые обычно сопровождают такие моменты, слышно было лишь напряжённое пыхтение, словно в постели боролись два великовозрастных голых ёжика. Спускаться губами в направлении «непослушного» отростка, даже в темноте, Жанна отчаянно стеснялась, ещё не догадываясь, как оральные ласки влияют на эрекцию. Прогресса в «изучении» полового вопроса не было никакого. Погоня за удовольствием, оборачивалась, хоть и сладкой, но всё же пыткой. Метод познания, основанный лишь на желании, поцелуях, тактильных ощущениях и на красочных фантазийных картинках, зашёл в тупик, заставляя меня серьёзно паниковать!

— Жанна, а тебе не было больно… первый раз? — стесняясь спросил я в темноту.

— Нет, я бы тебе сказала, а что?

— Просто я читал про девственность, кровь и всё такое.

— Не знаю, может быть у всех это происходит по-разному? Мы же с тобой уже столько раз пробовали и ничего! Всё нормально!

— Ну и хорошо, — удовлетворился я таким ответом, довольный, что мне досталась уникальная девчонка без лишних проблем, ещё и с этой стороны.

Озадачивать себя сомнением, что ответ на мой вопрос может иметь более интимные причины, я не стал.

— Мало ли, что у девчонок бывает? Месячные какие-то, потом подмываются они. Кто-то аккуратно, а кто и не осторожно? У кого-то плева эластичнее, у кого-то не очень! Позже разберусь!

То, что не описывают в учебниках анатомии. То, о чём не говорят ни на одном из уроков. То, чем невозможно поделиться с друзьями и, конечно то, о чём не спросишь у родителей! Некое «табу», которое есть и у мальчиков, и у девочек, но которое не описывается нигде, и не озвучивается никем! Можно «подсмотреть» поучительный процесс у кузнечиков, кошек и собак. Можно даже у быков и лошадей! Мне повезло, что я «просветился», хотя бы порножурналом и пособием от Кинессы! Для остальных — это была тайна, окутанная мраком ханжества и стыдливости. Как с этим справлялись мои сверстники, и был ли их первый опыт таким же мучительным, я никогда не узнаю. Мне срочно нужна была чья-то помощь.

— Иди, твоя Муся звонит (ласково от Томуся), — позвала мама.

Она была в курсе, кто такая Тома и явно ей симпатизировала, хотя и не знала воочию. Маминым главными аргументами были: «Вежливая, интеллигентная, образованная и… не то, что твоя Жанна»! Так что, возможно, её симпатия строилась лишь на антипатии к моей Жанеточке.

— Как я мог забыть про моё второе я?! Как я не подумал, в первую очередь, о моей уникальной (!) подруге?! — осенило меня.

— А, чем она мне поможет? Я… я же не расскажу ей, что я облажался. Что-нибудь придумаю, «по ходу пьесы»! — успел подумать я, прижимая трубку к уху.

— Тамарик! Извини, что долго не звонил, можно я к тебе приеду? — торопливо поинтересовался я после дежурного «привета».

— Я волновалась, ты куда-то пропал, думала у тебя случилось что-то. Конечно приезжай, жду!

Те вещи, которыми я не мог поделиться ни с кем, я, внезапно, решил доверить ей. Она казалась мне тем самым спасательным кругом, который меня вытащит из моих неудач! Мало того, что я стеснялся насмешек со стороны друзей, так ещё боялся, что они могут «растрепать», по секрету всему свету, мою тайну. Тома, в этом плане, была «надёжной», как скала, и я, вполне осознанно, решил «нагрузить» её своими сомнениями и страхами!

Как всегда, стоило мне лишь собраться к ней в гости, меня охватило чувство беспричинной эйфории, будто я ехал к себе домой. Изучив с Тамарой тонкости гадания, мы находили себе новые увлечения. Она мне показала, что на гитаре есть и другие аккорды, кроме тех «трёх», что я знал и вместе со мной изучала самоучитель игры на гитаре, Иванова-Крамского. Собственно, благодаря ей я и делал свои робкие эксперименты в школьном ансамбле. Она открыла для меня основы йоги, научила вязать на спицах, готовить песочное печенье и ещё многому другому. Став поверенной в моих «симпатиях», она анализировала вслух мои поступки, чтобы наглядно показывать ошибки и тем самым помочь в решении «сердечных» дел. Непостижимым образом, кроме всех, выше описанных заслуг, она к счастью, восполнила ту нишу понимания, которую обычно занимают родители, поэтому я не только возлагал на этот визит огромные надежды, а ехал «оттаивать» в дом, где меня понимали и было комфортно, и уютно.

— Ты меня совсем забыл со своей любовью, — пожаловалась Тома с порога.

— Забыл, прости, — ответил я, а про себя добавил. — Я даже не подозревал, как по тебе соскучился.

— Судя по тому, что ты быстро появился — у тебя что-то экстренное, так?

— Том, у моего друга есть девушка, — я плюхнулся на диван, импровизируя на ходу.

— У какого друга? У Шурика? — Томка присела рядом.

— Ты его не знаешь. В общем, у них любовь, — я сцепил пальцы на коленях в замок.

— Уже интересно. Он её любит, а она его нет. Так?

— Нет! У них всё в ажуре! Она любит его, он любит её! — моя уверенность таяла на глазах.

— И???

Я замолчал, не зная, стоит ли мне продолжать, и если «да», то какими словами донести Мусе мои страхи и сомнения. Моя затея с откровениями, на миг, показалась глупой и неуместной.

— Откуда? Откуда девчонка-ровесница может знать «взрослые» тайны? Что она может знать про секс и тем более про проблемы в нём? — запаниковал я.

Взгляд заметался в поисках выхода, но сомнения постепенно рассеялись. Я успокоился.

— Ведь это то место, где меня всегда поймут!

Тома не торопила меня, понимая, что во мне идёт какая-то внутренняя борьба. Я сполз с дивана на пол, Томка вслед за мной «приземлилась» рядом.

— И… они оказались в одной постели, — выпалил я с деланным равнодушием, опасаясь, как бы Тома меня не «спалила».

Она внимательно посмотрела на меня. Либо, она не ожидала такого рода ответа, либо всё прекрасно поняла, но не подала виду.

— Они стали… близки? — шёпотом уточнила она, хотя дома были лишь мы вдвоём.

Пауза затягивалась, и я было решил «включить заднюю скорость», но вместо этого продолжил.

— В общем, да! Но не совсем.

Мы сидели на полу на маленьких подушках, так что головы почти соприкасались, добавляя таинственности в наш негромкий разговор.

— Не понимаю! Так, да? Или… нет?

— Ну-у, я не знаю подробностей, он мне не рассказывал. В общем, у них ничего не получилось! — сказал я, отчаянно понимая глупость своего порыва открыться девчонке во взрослых мужских проблемах.

— То есть, они разделись? Легли голые в постель? И ничего не произошло? — голос подрагивал, справляясь с волнением.

— Приблизительно так!

— Она в последний момент передумала? — Томка вытягивала из меня информацию, не понимая, почему я сам не делюсь подробностями.

— Да, нет же! У него не встал! — «нырнул» я в «ледяную прорубь» откровения и замер от неожиданности произошедшего.

Тома опешила от такого признания. Встала со своего места, снова села, снова встала, прошла несколько шагов и посмотрела на меня внимательно.

— То есть… возбуждение было и пропало? — она тщательно подбирала слова.

— Именно! Эрекция была! И пропала!

— Ну, знаешь ли! Откуда я знаю, почему так произошло? Может, не выспался? Или напугал кто? Или он болен чем-то?

— Нет, Том! Там всё в порядке! Здоровый он, и не пугал никто, и так уже было не один раз.

— Несколько раз? — округлила Тома глаза.

— Да!

— Значит, она просто ему не подходит! — с каким-то облегчением, выкрутилась из «скользкой» ситуации моя визави.

— Как, не подходит? — не понял я.

— Раз она, голая, его престаёт возбуждать, то у него пропадает желание! Так?

— Не так! Желание остаётся, а эрекция пропадает!

— Тогда, он просто перенервничал! — с видом знатока резюмировала она.

— И-и, что ему теперь делать? — затаив дыхание, прошептал я.

— Перестать думать об этом!

— Но, как?

— Не знаю! Надо почитать! Завтра поговорим.

— Я думал, может есть «заговор» какой-то на картах или какой-нибудь чай… Или какие-то точки на теле, как у йогов…

— Смешной ты сегодня! — улыбнулась она. — Чай пить будем?

— Будем, рассказывай, что у тебя новенького.

Учитывая, что Тома была о-очень одарённым и интересным человечком, новостей было много.

— Вот, расписала стены в кухне «под хохлому»!

— Сама? Обалдеть! Ты просто талант!

Яркие краски сделали из кухни необычную шкатулку и трудно было поверить, что такую красоту она сотворила своими руками. Колорита добавил пряный аромат выпечки.

— Садись, сама напекла.

Она поставила передо мной «вкуснючее» печенье и стала делиться впечатлением от прочитанной в журнале «Аврора» повести Кунина, «Интердевочка». Томка много читала, заражая окружающих своим желанием всё узнать и успеть. Оставаясь сверх меры коммуникабельной и дружелюбной, тем не менее, она была достаточно избирательна в людях, поэтому снискать её расположение, удавалось не многим. Мне повезло оказаться в кругу «избранных» ею. Не знаю, была ли это дань моей эрудиции и общительности, или ей двигали другие мотивы, но она ни разу не обмолвилась о причине своей симпатии ко мне. Просто сшила подушку-«думку», как показатель доверия к человеку, что она делала лишь для самых близких друзей, и всегда откровенно радовалась, когда я проводил у неё, свободное от моих «любовей» и школы, время.

На следующий день мы снова вернулись с ней к моему вопросу.

— Паш, возможно проблема твоего друга в том, что он поторопился лечь в постель со своей девушкой.

— Если и так, то почему у него не получается?

— Потому что, он пытается ей доказать, что он взрослый, — Тома пыталась тщательно подбирать слова, чтобы не обидеть меня.

— Ничего я не пытаюсь доказать, — сказал я и «прикусил» язык.

— Я сразу поняла, что ты говоришь про себя, но не знаю, как тебе помочь. А, что твоя Жанна? Смеётся над тобой?

— Нет, конечно! Она… жалеет меня и говорит, что всё получится!

— Значит и ты не психуй! Видишь, какая у тебя хорошая девушка. Сказала получится — значит получится!

Я уткнулся головой в девичье плечо. и Тамара стала гладить меня по голове.

— Но, когда? Когда, Том? — взгляд упёрся в голую ногу в прозрачных капроновых колготках, обнажившуюся слишком высоко, из-за расстегнувшейся пуговки халата.

Я чуть отодвинулся и посмотрел внимательнее на мою подружку. Больше всего, на ум приходило сравнение Тамары, со светскими барышнями прошлого века, изображаемых на старинных фото или картинах Крамского и Тропинина. Светлые волосы обрамляли овал личика, закрывая его прядями с обеих сторон, так, что оно казалось спрятавшимся в тени локонов. Серые, огромные глаза были несколько опущены вниз внешними уголками, и от этого лицо казалось спокойным и умиротворённым. Вздёрнутые брови добавляли некоего трагизма в этот взгляд, добавляя сходства с иконописными ликами. Тонкая шея уходила в разрез халата и растворялась в бугорках груди.

— У Томки есть грудь! Грудь и стройные ноги! — в одну секунду оформилась и тут же пропала мысль.

В паху предательски пошёл процесс возбуждения. Это не укрылось от внимательного взгляда моей подруги. Она поспешно поправила халат и застегнула нижнюю пуговку. Потом зачем-то запахнула и воротник на груди.

— У тебя красивые ноги!

— Ты только заметил? — она покраснела и опустила глаза, избегая смотреть на меня.

— Они правда красивые! И стройные! И вообще ты…

— Я вижу! У тебя даже… он даже… ты даже… возбудился.

— Да, уж, как-то не вовремя! — отвернулся я и поправил в штанах своё «бунтуещее хозяйство», забыв, что стоило бы постесняться делать это в присутствии дамы.

— Ты… я… я не хотела тебя соблазнять. Зато, мы оба знаем, что ты абсолютно нормальный! Я лучше переоденусь.

— Томка, ты мой самый лучший друг! — счастливо засмеялся я.

— Я знаю! — отозвалась она из соседней комнаты.

Дверь оставалась открытой, и я увидел Томкино отражение в зеркальной двери шкафа. Она сняла халат и стояла спиной, оставшись в нижнем белье. Я предательски сглотнул слюну и вернулся на диван, опасаясь, что Томка расценит моё «глазение» на неё, как подсматривание.

Через минуту она стояла напротив меня в чёрной водолазке, чёрных тёплых колготках и длинной шерстяной юбке. Красивая грудь, подчёркнутая обтягивающей водолазкой, гипнотизировала меня, как минутой назад, брали в плен стройные ноги. Я с трудом оторвал от неё взгляд, опустил глаза в пол и засмеялся.

— Грудь у тебя тоже красивая! Не надо больше переодеваться!

— Ну тебя! — Томка снова покраснела, но я отметил, что мои комплименты ей приятны.

Она попробовала сесть на пол. Попытка не удалась — юбка была слишком длинная, тогда она подобрала её вверх… до самого некуда, снова продемонстрировав мне свои, действительно очень красивые и стройные ноги, села в позу лотоса и положила между ног подушку, чтобы меня не смущать.

— Тома, Тома, где ты сейчас?

Как жаль, что даже при современных технологиях, мы иногда не можем разыскать старых друзей. Но, это эмоции, а тогда, единственным человеком, знавшим о моих проблемах, кроме Жанны, была именно она, та, которая успокаивала, и шутила, как могла. Сегодня кажется, что она сама готова была мне «отдаться», лишь бы разрешить мои проблемы! Но, слава Богу, этого не произошло.

— Не знаю, стоит ли говорить, но с тобой хотела поговорить о чём-то Галка, — перебила мои мысли Томка и посмотрела на часы.

— О! Кстати, как она? Давно её не было видно.

Галка, как и я, доверяла свои секреты Тамаре. Мы смеялись, зная, что она — посредник между нами, но воочию, в своих симпатиях, так и не признавались, боясь навредить нашим отношениям.

— Жалуется, что совсем ты её забыл.

— Мы же, вроде, «закрыли» тему её страданий по мне?

— Паш, разберитесь сами со своими симпатиями. Просто, у тебя сначала была Таня, теперь Жанна, поэтому Галка считает, что у тебя это несерьёзно и… не оставляет надежды понравиться тебе.

— Это, она тебя попросила об этом сказать?

— Ты же знаешь, я говорю лишь то, о чём меня просят.

— О чём ещё, она тебя просила?

Вопрос повис в воздухе, потому что в дверях раздался звонок и через минуту в комнату влетела… Галка! Стало понятно, почему Томка смотрела на часы, заранее зная, что та, вот-вот, должна прийти.

Отдать должное, Галочка, всё-таки была, куда симпатичнее и аккуратнее, моей Жанны, а за последний год и вовсе расцвела. «Алёнушковое» личико и синие глаза, в контрасте с тёмными волосами, выигрывали в споре с Жанкиными, зелёными, прятавшимися под искусственно накрученной чёлкой, а стройные ножки, давали «фору» небольшому, но всё же «иксику» моей одноклассницы. В других обстоятельствах, я бы, возможно, в неё и влюбился, но меня пугал её натиск. Проявляя симпатию, она не ждала, пока во мне проснётся ответное чувство, пытаясь его разбудить, а требовала его, приглашая встречаться и гулять наедине. Единожды уступив и погуляв с ней вечер, ответить взаимностью я не захотел, а теперь, честно говоря, и не мог, потому что надо мной «повис» долг перед Жанной!

— Пашка, поможешь мне сделать небольшую перестановку в комнате? — озорно сверкнув глазищами, поинтересовалась Галка после дежурного приветствия.

— Сегодня? — я не понимал к чему она «клонит».

— Давай в воскресенье, часиков в11, — хитро прищурилась она, посмотрела на Томку, подобрала юбку, также продемонстрировав мне стройные ножки, и тоже устроилась на подушке, скрестив ноги по-турецки и положив на колени другую подушку.

— Конечно помогу.

— Спасибо. О чём это вы тут секретничаете?

— О тебе! Влюбилась наша Галка и совсем меня забыла, — как можно серьёзней сказал я и театрально вздохнул.

— Кто? Я? — она так искренне удивилась, что встала.

У Томки тоже вытянулось лицо от удивления.

— Да, Томка сказала, что у тебя появился кавалер, — я не выдержал и засмеялся.

Девчонки схватили подушки и через минуту я лежал на полу, побеждённый и избитый подушками. Я изображал их удивлённые лица, а они хохотали, не понимая, как мне удалось их так легко провести.