Гарем, или Пленница султана

Бертрис Смолл, 1978

Рожденная в знатной семье, она была похищена и продана в рабство в далекую страну. Леди Джанет Лесли не могла сбежать из гарема могущественного султана Селима. Но с того момента, как красавец-властитель увидел свою ослепительно прекрасную Сиру, он сам стал ее пленником – воспламененный яростным желанием, которое бурлило в его жилах. Она принадлежала ему телом и душой – однако он сам стал ее рабом… Ранее книга выходила в русском переводе под названием «Гарем».

Bertrice Small

The Kadin

© Bertrice Small, 1978

© Перевод. Е.Ю. Елистратова, 2017

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

Пролог

Апрель, 1484

На фоне серого неба замок Гленкирк казался почти черным. Подъемный мост сейчас был опущен, а вдоль стен медленно расхаживали солдаты, которые всегда были начеку, хотя вроде бы наступил мир. Но вчерашний друг сегодня мог легко превратиться во врага, не так ли?…

Внутренний двор замка внезапно огласился громким стуком копыт. Огромный черный конь, несущий всадника в плаще, пронесся по мосту и вылетел на дорогу. А всадник, чей плащ рвался на ветру, пустил коня галопом. Уносясь из замка, Патрик Лесли, лорд Гленкирк, оставлял за спиной и группу рыдающих женщин, и своего новорожденного сына, и мертвую супругу, леди Агнес.

В пылу бешеной скачки он то и дело вспоминал о событиях последних недель и месяцев.

Он так ждал рождения наследника! Агнес же легко переносила свое положение, и счастливая улыбка не сходила с ее уст даже в самом начале, когда бедняжку тошнило по утрам. Патрику Лесли было двадцать четыре. Осиротев, когда ему было всего десять, он воспитывался дядей и заодно многочисленными воинами, населявшими дядин дом. Женился Патрик поздно и в том возрасте, когда большинство его сверстников уже стали отцами многочисленных семейств, все еще оставался бездетным. Но затем он обратил внимание на миниатюрную светловолосую девушку, дочь клана Каммингс. И вскоре они поженились — просто с неприличной поспешностью, как говорили злые языки.

И вот, наконец, настал тот день, которого так ждали они оба. Ужасно взволнованный, граф мерил шагами переднюю, примыкавшую к спальне жены, а компанию ему составлял его двоюродный брат Йен. Внезапно послышался громкий и здоровый детский плач, и через минуту к ним вышла служанка леди Агнес, державшая на руках маленький сверток.

— Вот ваш сын, милорд. Леди Агнес желает знать, как вы его назовете.

Со счастливой улыбкой на лице Патрик разглядывал крошечное сморщенное личико младенца.

— Адам. Скажите ей, что его будут звать Адам, потому что он появился первым.

Служанка присела в реверансе, а затем с ребенком на руках удалилась в спальню. Йен Лесли склонил голову к плечу и, внимательно взглянув на родича, проговорил:

— Первый? А как же малышка Джанет?

— Адам — мой сын-первенец и мой законный наследник, болван!

Йен засмеялся и едва увернулся от дружеского тычка.

— Поспеши отправить гонца к родным Агнес, не то леди Каммингс повиснет у тебя на шее. И, что еще хуже, поселится в твоем доме, если ты не упредишь ее визит счастливым известием!

— Да, конечно. — Патрик кивнул. Они уже собирались покинуть переднюю, но тут дверь спальни распахнулась и на пороге опять появилась служанка.

— Леди Агнес… леди Агнес… — пролепетала она.

Патрик схватил ее за плечи и с силой встряхнул.

— Говори же, что там стряслось?!

— Кровь, — всхлипывая, сообщила служанка. — Пошла кровь! О, Пресвятая Дева, помилуй ее! — Рыдая, девушка выбежала из передней.

Патрик Лесли стремительно пересек комнату, но в дверях спальни путь ему преградила повитуха.

— Она умирает, милорд, — пробормотала женщина. — И я ничем не могу ей помочь.

— Бога ради, скажите, что произошло? — закричал граф.

— Она истекает кровью, милорд, и мы не можем остановить кровотечение. Вам лучше пойти к ней. У нее осталось очень мало времени. — На лице повитухи было написано искреннее сострадание; ей нравился лорд Гленкирк, а его жена была очень храброй и красивой леди.

В следующее мгновение Патрик ворвался в спальню жены и бросился к ее постели. Агнес Лесли тихо лежала на огромной кровати; а ее светлые волосы разметались по подушке. Краски жизни уже покинули ее лицо, глаза были закрыты, и на веках выступили синие прожилки.

Наклонившись, граф поцеловал жену в лоб.

— Вы подарили мне чудесного сына, мадам, — прошептал он.

Агнес открыла глаза и, едва заметно улыбнувшись, сказала:

— Попроси Мэри Маккэй, чтобы приехала сюда и смотрела за ребенком. Она еще не так стара…

— Милая, ты сама ее об этом попросишь.

— Нет, Патрик. Я умираю…

Он отвернулся с отчаянным стоном. Агнес же прошептала:

— Мой бедный Патрик, ты так и не научился встречать удары судьбы лицом к лицу.

Повернувшись к жене, граф воскликнул:

— Любимая, ты не должна так говорить! Ты поправишься! Ты не можешь нас покинуть!

— Патрик, ты сдержишь обещание, которое мне дал?

Граф молчал, и его супруга пояснила:

— Когда я сказала, что скоро подарю тебе ребенка, ты обещал, что привезешь Джанет в Гленкирк. Ты обещал признать ее по закону, чтобы я могла воспитывать девочку вместе с нашим ребенком. Патрик, она твоя дочь. Она — тоже Лесли.

— Любимая, но как я смогу жить без тебя?!

— Поклянись мне, Патрик, — продолжала умирающая. — Поклянитесь именем Пресвятой Девы!

— Не могу… — пробормотал граф.

— Патрик!.. — голос леди Агнес слабел. — Патрик, это моя предсмертная воля. Поклянись же!

— Клянусь! Клянусь именем Пресвятой Божьей матери! Я привезу мою дочь Джанет в Гленкирк, признаю ее по закону и стану воспитывать вместе с нашим сыном Адамом.

— Благодарю тебя, Патрик. Господь возблагодарит тебя за это, — прошептала леди Лесли — и затихла.

Лорд Гленкирк вернулся к действительности. Осадив коня, он съехал с главной дороги и свернул на обсаженную деревьями аллею, в конце которой стоял домик под аккуратной тростниковой крышей. Заслышав стук копыт, в дверях появилась невысокая женщина со щеками, точно румяные яблочки.

— Патрик!.. — крикнула она. — Нужно было предупредить, что ты приедешь! Как там Агнес?

— Она умерла, — с горечью ответил граф.

— А ребенок?

— Ребенок — мальчик. Здоровый и крепкий. — Спешившись, Патрик вошел в дом.

— Так как же так вышло, Патрик?

— Я не понимаю, Мэри! Все шло хорошо. А потом повитуха вдруг сказала, что у нее пошла кровь и что они не могут остановить кровотечение. Через несколько минут все было кончено.

— Ах, бедный мальчик! — воскликнула пожилая женщина.

— Перед смертью Агнес просила меня кое о чем… Во-первых — чтобы ты вернулась в Гленкирк, где будешь смотреть за ребенком. Поедешь, Мэри?

— Да, Патрик, конечно. Я нянчила тебя, буду нянькой и твоему сыну. А о чем еще Агнес просила перед смертью?

— Просила, чтобы я признал Джанет своей законной дочерью и воспитывал ее вместе с нашим сыном. Первый раз она попросила об этом еще тогда, когда узнала, что носит ребенка. И это стало ее последней просьбой. А я поклялся именем Пресвятой Девы, что исполню ее.

— Господи, благослови и упокой ее добрую душу, — прошептала Мэри Маккэй. — Любая другая держала бы девочку подальше от тебя. Пусть даже это случилось еще до твоей женитьбы. Какой доброй была Агнес Каммингс…

Граф кивнул, а Мэри продолжила:

— Но Патрик, если ты женишься снова… Как примет Джанет твоя новая супруга?

— Я убил двух женщин, которые носили моих детей, Мэри! Сначала — Мег, твою дочь, которой едва исполнилось шестнадцать. А теперь — Агнес. Ей было всего семнадцать. Нет, я не женюсь снова.

— Злая судьба, мой мальчик… — со вздохом проговорила пожилая женщина. — Но если когда-нибудь ты решишь поставить на огонь новый котелок… Тогда, наверное, мы как-нибудь справимся. Скажи, а как ты назвал младенца?

— Адам.

— Хорошее имя, — кивнула Мэри.

Какое-то время они молча сидели перед камином, в котором весело пылал огонь. Наконец граф спросил:

— А где Джанет? Я хочу увезти ее в Гленкирк сегодня же вечером.

— Она в овчарне, смотрит новорожденных ягнят. — Мэри подошла к двери и, открыв ее, позвала: — Джанет, иди сюда! Твой отец здесь!

На зов прибежала четырехлетняя девочка с непокорной гривой рыжевато-золотистых волос.

— Папа, ты не говорил, что приедешь! А что ты мне привез?

Мэри тяжко вздохнула и проговорила:

— Воистину она твоя дочь, Патрик Лесли!

— Пригоршню поцелуев и охапку объятий, проказница моя! — рассмеялся он, подхватывая девочку на руки. А она со смехом прижалась к его плечу. — Джанет, а не хочешь ли ты прямо сегодня поехать со мной в Гленкирк?

— Чтобы там жить, да, папа?

— Да.

— Насовсем?

— Живи там, сколько сама пожелаешь, моя радость!

— А бабушка тоже поедет?

— Да, Джанет. Твоя бабушка приедет к нам и будет заботиться о твоем маленьком брате Адаме.

— А мне можно называть леди Агнес мамой?

Мэри Маккэй побледнела, а Патрик пробормотал:

— Джанет, леди Агнес умерла. Она отправилась на небо, как и твоя дорогая мамочка.

Малышка тоже вздохнула.

— Значит, теперь у тебя есть только бабушка, Адам и я, да, папа?

— Да, Джанет.

Девочка поерзала в объятиях отца и задумалась на минуту. Потом, наконец, устремила на него совсем недетский взгляд золотисто-зеленых глаз и сказала:

— Да, папа, тогда я поеду с тобой в Гленкирк.

Патрик повернулся к Мэри Маккэй.

— Принеси ее плащ. Завтра я пришлю за тобой карету. Собери свои вещи.

Мэри как следует закутала девочку в шерстяной плащ и вывела ее из дома. Отец, уже дожидавшийся верхом на лошади, протянул к малышке руки.

— Не печалься, Патрик, — сказала Мэри, отдавая ему девочку. — Теперь ты должен думать о детях.

— Знаю, Мэри, знаю… — Граф усадил дочку в седло перед собой и, дав шпоры коню, поскакал сквозь быстро сгущавщиеся сумерки к замку Гленкирк.