Трижды одинокий мужчина

Ольга Баскова, 2010

К изданию готовятся мемуары известного академика Хомутова. Главный редактор отправляет к нему лучшую журналистку Екатерину Зорину. Хомутов – пожилой, но весьма интересный мужчина – показывает Кате фотографии своих близких: лучшего друга, жены, аспирантов, единственной дочери. Все они ушли из жизни. Зориной такая закономерность кажется более чем странной. Ей удается встретиться со следователем, который сорок лет назад вел дело об исчезновении аспирантов. Как и журналистка, старый опер считает историю темной и абсолютно точно криминальной…

Глава 2

Особняк академика вызывал зависть предпринимателей города. Трехэтажный гигант красовался на самом заметном месте Объездной, поражая глаз причудливостью архитектурного решения. Еще в университете увлекавшаяся историей мировой культуры, Зорина так и не смогла определить, какого направления придерживались строители и хозяин. Впрочем, все сочеталось органично, возникало желание при малейшей возможности нечто подобное выстроить и себе. Девушка подошла к массивной чугунной двери и нажала кнопку звонка.

— Иду, иду.

Академик предстал перед ней уже через несколько секунд. Высокий, все еще красивый и довольно моложавый, хотя ему вряд ли было меньше семидесяти, с густой шевелюрой, тронутой сединой, великолепными зубами, не попорченными золотыми коронками, он взял ее руку и поцеловал:

— Вы не поверите, как я вас ждал. Не терпится начать работать. Буду счастлив услышать, что вы испытываете аналогичные чувства.

Зорина рассмеялась:

— Именно так.

— Прошу в дом. Хорошее место, правда? Когда-то здесь стояла хибарка моих родителей. Я ее малость расширил.

Войдя в просторную прихожую, девушка поразилась количеству картин, висевших на стенах в золоченых рамах.

— Мое хобби, — пояснил Хомутов, перехватив ее взгляд. — Может же быть у человека увлечение? Надеюсь, у вас не возникнет никаких нехороших мыслей, если я скажу вам, что это подлинники?

Журналистка пожала плечами:

— Я не сомневалась.

— Прошу в кабинет.

Кабинет ученого был настолько просторным, что сюда поместился бы даже бильярдный стол.

— Садитесь, — он указал ей на мягкое кресло. — Чай, кофе? Может, чего-нибудь покрепче?

— Спасибо, — с благодарностью ответила замерзшая корреспондентка. — Чаю.

Игнат Вадимович взял в руки электрический чайник:

— Только вскипел. Вам крепкий? Впрочем, у меня есть и в пакетиках.

— Давайте.

Смакуя душистый напиток, девушка обратила внимание на фотографии, стоявшие на маленьком книжном шкафчике. С черно-белого снимка на нее смотрела молодая красивая блондинка.

— Моя жена Инна, — заметил академик. — Это — моя дочь Анечка, — он ткнул пальцем в огромную цветную фотографию, тоже, как и первая, в черной рамке. А это мой друг Саша и мои аспиранты Кирилл и Марина. Никого из них уже нет на свете. Все талантливые, красивые люди, жить бы да радоваться, — он взял Катю за руку. — Скажите, меня никто не называет за глаза черным профессором?

Девушка удивленно взглянула на него:

— Почему?

— Женщина, рядом с которой умирают мужья, слывет черной вдовой, — пояснил Хомутов. — А как бы вы назвали такого мужчину? Вероятно, я тоже отношусь к тем, кто негативно влияет на окружающих. Сначала — мой лучший друг Александр, с которым я учился в институте и поступил в аспирантуру. Мы оба стояли у истоков методики лечения, признанной теперь во всем мире. Но судьбе было угодно оставить меня без коллеги. В двадцать три года Саша заработал два микроинсульта, на которые не обратил внимания: увлеченный человек, сами понимаете. Третий ударил изо всей силы, лишив его жизни, — Хомутов достал из кармана платок и поднес к глазам. — Потом я потерял жену. Она тоже училась с нами и помогала с разработками. Инна умерла от родов. Мои коллеги — гинекологи были не в состоянии остановить кровотечение. Супруга не оказалась последней в этом страшном списке. Через пять лет двое аспирантов, талантливейших молодых людей, пропали без вести.

Катя затаила дыхание:

— Как это случилось?

— Я думаю, нападение, — Игнат Вадимович развел руками. — В тот день мы втроем получили премии от института. Тогда не существовало спонсорства. И на эти деньги мы должны были сами купить препараты, необходимые нам. Мы решили, что Кирилл и Марина, получив премии, подъедут ко мне. Так они и поступили. Втроем мы составили список нужных лекарств, и они отправились, — он сделал паузу. — Их машину нашли в лесу, в пяти километрах отсюда. Кирилл и Марина как в воду канули. Больше их никто не видел живыми, как, впрочем, и мертвыми.

Девушка наморщила лоб:

— Они не могли сбежать?

Лицо академика побелело:

— Вы не знаете, что говорите, — он ударил кулаком по столу. — Это были честнейшие люди!

В Кате проснулся профессиональный интерес:

— Какие же версии выдвигали в прокуратуре?

Хомутов махнул рукой:

— Я же сказал, ограбление.

— И никого не привлекали?

— Они никого не нашли.

Журналистка подалась вперед:

— Вероятно, они подозревали, что это сделал кто-то из близкого окружения. Кто-то заставил их выйти из машины. Согласитесь, в то время обстановка была далеко не такой криминальной. Правда, на Объездной еще не понастроили домов, однако она и тогда не отличалась безлюдностью. Ведь только по ней можно выехать из города. К тому же до недавнего момента метрах в пятистах от происшествия находился пост ГАИ.

Собеседник наморщил лоб:

— Не понимаю, куда вы клоните.

— Никто не решился бы направлять на них оружие. Место не гарантирует отсутствие свидетелей, — заметила Катя. — Они остановились и вышли, потому что не могли этого не сделать. Неужели доблестная милиция ничего не нашла?

Академик поправил шевелюру:

— Дело было зимой. Все произошло ночью, а к утру все занесло снегом. Если там и были какие-то следы…

— Понятно, — Зорина замолчала, подумав о том, что она отнимает время у своего клиента и, между прочим, теряет свое. — А дочь?

— После исчезновения аспирантов мне стало невыносимо жить в родительском доме, — Игнат Вадимович жадно отхлебнул из кружки, — я переехал в квартиру на улице Ленина. Прекрасные комнаты. Хорошие соседи, кстати, мои коллеги. Никто и подумать не мог о том, что случится, — он тяжело задышал. — Ане было восемнадцать. Она пошла по моим стопам и училась в медицинском. Тот подонок, сын профессора Видова, учился с ней на одном курсе. Они дружили, ходили в кино, в кафе. Парень не раз делал ей предложение. Но моя девочка отказывала. Нельзя сказать, чтобы он ей не нравился. Просто Анечка хотела посвятить себя учебе. И он не простил ей очередного отказа, — Хомутов замолчал.

Катя дотронулась до его руки:

— Если вам трудно…

— Нет, нет, — он выдавил из себя жалкую улыбку. — Вы должны знать обо мне все. Однажды он подстерег ее на лестнице, заманил к себе в квартиру, надругался и задушил. В тот день я вернулся домой поздно. Стал искать Машеньку… стал звонить знакомым, — академик снова поднес к глазам платок. — Наутро сообщил в милицию. Они нашли ее только через три дня. Негодяй ждал удобного случая избавиться от трупа и прятал его на балконе. Январские морозы препятствовали разложению. Подлец! — Хомутов всхлипнул. — Но ему отлились ее слезы. В тюрьме не любят насильников. С ним покончили через два года.

— А его родители?

Игнат Вадимович поморщился:

— Профессор Видов свернул научную деятельность и уехал. Сынок лишил его возможности стать мировой знаменитостью. Во всяком случае, я больше о нем не слышал. А ведь он тоже был блестящим ученым.

Журналистка виновато посмотрела на собеседника:

— Извините. Я и не подозревала, какую тему затрагиваю. Сколько же вам пришлось пережить!

— Спасибо, что вы это понимаете, — академик благодарно улыбнулся ей. — Еще чаю?

— Не откажусь.

Он тяжело поднялся с кресла:

— Пойду за вареньем. Это мое фирменное блюдо.

Принеся гостье клубничного варенья в хрустальной вазочке, Хомутов заметил:

— О деле мы так еще и не поговорили. Я вам не объяснил, чего хочу и почему выбор пал на вас, — академик взял в руки пакетик чая. — Мне нужна хорошая книга. Если бы я желал ознакомить жителей нашего города со своей биографией, можно было бы подредактировать то, что уже имеется, скажем, статьи вашего Анатолия Сергеевича. Однако подобное меня уже не устраивает. В наши дни нет проблем к доступу информации. Скупые сведения обо мне может выдать и Интернет. Понимаете, к чему я клоню? Мы должны написать так, чтобы эту книгу хотелось читать, и не только взрослым. Поверьте, в моей жизни было много интересного. Чего стоят знакомства с мировыми знаменитостями! Пенкин не смог бы выполнить мое желание. Вы — другое дело. Я читал ваши детективы, признаюсь, с огромным интересом, хотя никогда не являлся поклонником этого жанра. Ну, что вы скажете?

Катя поставила чашку на стол:

— Я согласна.

— Ну, тогда по рукам, — он потянулся к бутылке с вермутом, стоявшей на журнальном столике. — Я видел, как вы с недоумением смотрели на рюмку. Вот теперь она пригодилась. Предлагаю выпить за сотрудничество.

— Я за рулем.

— Ерунда, — отмахнулся Игнат Вадимович. — Капля спиртного не повредит. Впрочем, если что… На визитке номер моего мобильного. Стоит мне позвонить куда следует — и гибэдэдэшники вас не тронут.

Зорина не стала отказываться: она любила вермут.

— Только капельку.

— Понятное дело, — он поднял рюмку. — Пусть наша совместная работа будет плодотворной.