Карфаген

Майя Максимова, 2023

Моя размеренная вполне счастливая жизнь в одно мгновенье даёт большую трещину. Из-за него, циничного сердцееда, внезапно ставшего моим новым шефом. И вот теперь, поддавшись безумству чувств, я разрываюсь между ним и прошлым.Удастся ли справиться, пройти по тонкой черте и окончательно не сорваться в бездну? И как понять, где он, тот Карфаген, который должен быть разрушен в будущем?

Глава двенадцатая

Если вы думаете, что после стриптиза Хворцева я целый вечер приставала к Диме, то ошибаетесь — мы просто вместе поужинали и поиграли в викторину с Настей. При этом я была настолько рассеянной, что раз пятнадцать уступила дочери, из-за чего мой внимательный муж тут же набросился на меня с допросом.

— Ника, в чём дело?

Я махнула рукой, стараясь выглядеть максимально сдержанно. Одна ошибка, и все мои ухищрения могли рассыпаться как картонный домик.

— Да ничего. Слишком много работы и слишком много поручений шефа. Ну, ты же знаешь… — я глубоко вздохнула. — Всё как обычно накануне праздников.

— У нас спокойно. Хотя появились слухи, что будет очень непростое лето. Девять проектов, и большинство из них должны быть точно завершены до осени.

— Да? — я мгновенно воспользовалась ситуацией, переключившись на его работу. — Но это же здорово. Насколько я понимаю, вас ожидает неплохая премия.

— Пока неизвестно. Зато с большой вероятностью я кучу времени проведу в разъездах. А это значит, — повисла долгая пауза, — что нам не светит никакого отпуска.

На удивление, я отнеслась к услышанному как к ничего не значащей информации. Какой уж тут отпуск, когда у меня самой была сплошная неопределённость с будущим? Вряд ли Олег войдёт в моё положение и даст недельку на поездку к морю. Я нужна здесь. Так что на этот раз нам всё же придётся поломать традиции.

— Съездим потом, — мой равнодушный тон ещё сильнее озадачил мужа. — Конечно, обидно, но если смотреть чуть шире — можно быстрее расправиться с ипотекой. Я тут прикинула — с моим текущим доходом это потребует вдвое меньше времени.

— Четыре года? — Дима слегка опешил, не проявляя ни малейшей радости. — Ника, ты шутишь? — он что-то сложил в уме и окончательно потерял дар речи.

— Нет, я серьёзно, — зная характер мужа, я приготовилась к непростому спору. — Только не дуйся. При нынешних обстоятельствах лучше не вредничать и забить на принципы.

— Но это безумие! И ты молчала неделю в надежде как-нибудь разрешить проблему?!

— Я не специально. К тому же мне только в среду сказали правду о размере премий.

Муж помрачнел. Глаза его тут же сузились, а лоб как трещины пересекли морщины. Одно мгновенье, и в кресле передо мной сидел едва ли не столетний старец.

— Дим, ну не надо, — я бросила взгляд на Настю, и та беззвучно выскользнула из кухни. — Или ты хочешь, чтоб я пошла к руководству и попросила сократить зарплату? Мол, так и так, ваша вселенская щедрость дискриминирует моего супруга.

Он не ответил, однако было понятно, что ему явно не до глупых шуток. И этот способ решить все наши проблемы — лишь дополнительный источник стресса.

— В общем, не парься, — я чуть склонила голову и вместо строгости включила нежность. — Как-нибудь справимся. Раз уж нам дали шанс, нужно использовать его по максимуму. А там посмотрим, — моим финальным аккордом стала застывшая на губах улыбка.

Неудивительно, что после такого вечера нам совершенно не захотелось секса. Мы просто легли, и, попрощавшись на ночь, каждый отправился в свою вселенную. Муж — в мрачный хаос внутренних противоречий, а я — в весеннюю солнечную фантазию. Где, как ни странно, было полно цветов и ни одной ассоциации с Хворцевем.

Следующим утром, забыв про вечерний спор, мы уже в восемь выехали из дома. Дима рулил, а я по старой привычке как королева расположилась сзади. Настя с азартом играла во что-то в смартфоне и тоже не думала вспоминать вчерашнее. Сплошная идиллия, и даже пробка у МКАД не навредила атмосфере праздника.

Однако едва мы очутились за городом, мне неожиданно позвонила Маша. В такое-то время! Обычно на выходных она очухивалась разве что к обеду. И то не всегда — после бессонной ночи подруга чаще поднималась вечером.

— Уже в пути? — её слишком бодрый голос мне изначально показался странным. И подозрительным — я внутренне напряглась, моля всевышнего не допустить сюрпризов.

— Уже за МКАДом, — ответ был под стать вопросу — такой же чёткий и немного грубый.

— Хотела узнать… А как ты смотришь на то, что я приеду к вам сегодня вечером?

— Ты? К нам? Сегодня? — переспросила я, буквально чувствуя, как немеют руки. Маша и дача… Хуже в этой вселенной могли ужиться лишь Андрей и женщины. И коли подруга сама пошла на такое, случилось что-то крайне неординарное.

— Если возможно. Клянусь быть примерной гостью и постараюсь не тревожить Диму.

О да, конечно! Как-то уже забылось, на что способны эти двое вместе! Будет коллапс. И всё же я не могла лишь из-за этого отказать ей в просьбе. Тем более, не скрою, очень хотелось выяснить, что же в действительности произошло у Маши.

— Уж постарайся. А то поедешь назад, — я лучезарно улыбнулась в трубку. — Дим, ты не против?

Муж всё понял без слов и как-то вымученно махнул рукой.

— Он тоже согласен. Передаёт привет и обещает не ворчать без повода. В общем, до встречи, — я попрощалась с Машей и с облегчением отбила вызов. Пусть я не знала, что у неё случилось, мной овладело сладостное предчувствие.

Впрочем, до вечера весь наш праздничный отдых шёл по знакомому десять лет сценарию. Мы прогулялись, немного прибрались в доме, вскопали клумбы и затопили баню. И всё это время болтали о ерунде, не вспоминая о моей работе.

А ближе к закату, когда повеяло холодом, к нам, наконец-то, присоединилась Маша. Со вкусом и пафосом — в чарующей тишине подъехав к воротам на своём новом “лексусе”. Муж аж присвистнул, глядя, как наша гостья нарочито медленно выскальзывает наружу. В белом плаще и в тёмно-красных туфельках она до дрожи напоминала фею.

— Вот так сюрприз, — со вздохом промолвил Дима, словно не веря до конца увиденному. — Когда успела? Ника не говорила, что ты решила поменять машину.

— Она и не знала. Примерно месяц назад, — игривым голосом сообщила Маша. — Ну, извините. Сама хотела похвастаться, но лишь сегодня подвернулся повод.

— Шикарно выглядишь, — я чмокнула её в щёку и незаметно подтолкнула Диму. — А ты деревня. Смотришь как пень на тачку и никакого уважения к женщине! Ты хоть заметил, — я кивнула на Машу, — что кроме машины она сменила имидж?

— Заметил. И что? Если покрасить волосы, то сразу станешь абсолютной трезвенницей? Как-то не верится. Я бы даже сказал, это брюнетки чаще склонны к выпивке.

— Дима!

— Прости, — муж повернулся к Маше и примиряюще протянул ей руку. — Шутка не очень. И всё же не буду врать — твоя красотка впечатлила больше.

— Кто б сомневался, — пожала плечами та. — Вам бы до старости играть в машинки. Впрочем, прощаю… Но при одном условии — меня немедленно накормят вкусненьким.

— Это пожалуйста, — я схватила подругу и чуть ли не силой потащила к дому. — Всё что захочешь. Суп, салаты, шашлык. Кстати, потом по расписанию баня.

— Я не пойду, — смиренно молчавшая Настя решила вставить свои пять копеек. — Там слишком жарко. Мама, ты же не против? Я лучше на ночь поиграю в смурфиков.

— А я без купальника, — с глубокой досадой в голосе в ту же секунду сообщила Маша.

— Это не важно. Найдём тебе полотенце, — я машинально наклонилась к Насте. — А ты обещай, что ляжешь ровно в одиннадцать, но прежде вымоешь свою посуду.

— Да, да! Обещаю! — почти прокричала дочь, от счастья готовая задушить в объятиях. — Мама, ты лучшая! — в её огромных глазах сверкал безумный фейерверк восторга.

Я улыбнулась, хотя у меня в душе всё будто сжалось от признания Насти. Как и всегда, когда посещала мысль о её сходстве не со мной, а с Димой. Папина дочка… Такая же темноволосая и с той же убийственной недетской логикой. Мне было обидно, но что я могла поделать против решения самой природы?

Во время ужина я молча слушала мужа, при этом изредка косясь на Машу. Она шутила, выглядела раскованной и не цеплялась, как обычно, к Диме. Словом, вела себя согласно неписаным правилам для уважающей хозяев гостьи. А я гадала, в чём могла быть причина этой нелепо сказочной метаморфозы.

Но все идеи так и остались версиями, пока мы трое не переместились в баню. Ведь только здесь, вдали от Настиных глаз, я могла выпытать из подруги правду. Что я и сделала, воспользовавшись моментом, когда мы выгнали в парилку мужа.

— Маша, в чём дело? — тон моего вопроса не допускал увиливания от ответа. — Ты вся сияешь. Колись, что у вас случилось, или, клянусь, я позвоню Андрею.

— У нас с Андреем? — она расстегнула блузку, изображая на лице презрение. — С этим придурком? Случилось примерно то, что кроме придурка он оказался трусом! И вместо того, чтобы лететь с ним в Сочи, я отдыхаю у тебя на даче!

— Ты вроде довольна.

Маша стащила блузку и вновь вернулась в состояние неги.

— Конечно довольна. Благодаря ему я получила неоценимый опыт. И поняла: источник моих страданий — это зависимость от мужского пола.

Тряхнув волосами, подруга сбросила туфли и с упоением принялась за юбку. Я отвернулась. Смотреть на Машин стриптиз мне представлялось неуместной дикостью.

— Прости. За Андрея, — было слегка обидно, что всё пошло не по тому сценарию, и в результате в копилку её свершений упала новая неудача в личном.

— Да ерунда. За то, что он идиот, пусть извиняются его родители. Ну, я готова… — она распрямила плечи и, улыбнувшись, одёрнула полотенце.

Через минуту мы снова сидели вместе, вернувшись к прежним отвлечённым темам. Или не вместе? С каждым Диминым словом меня всё дальше уносило в сторону. Но лишь на исходе третьей истории мужа я осознала, в чём моя проблема.

Я ревновала! И не к кому-нибудь, а к этой новой незнакомой Маше! Совсем другой: ставшей взрослее внутренне и на порядок симпатичнее внешне. Впрочем, лукавлю. Что касается внешности, она и прежде выглядела идеально. Но часть эффекта съедалась её характером, а часть — сомнительно подобранной одеждой. Вот только сегодня она светилась как ангел и щеголяла обнажённым телом. А самое главное — всё это великолепие происходило на глазах у Димы. И то, с какой жадностью муж пожирал увиденное, режущей болью отдавалось в сердце.

Да и сама я, скользнув по подруге взглядом, помимо ревности испытала зависть. В сравнении с ней вся моя красота разом спустилась на ступень посредственности. Оно и понятно: я была пофигисткой, а Маша тщательно работала над фигурой. Фитнес, массажи, еженедельный спа — всё это сделало из неё богиню. Почти такую же, какой была Людмила, чьё изваяние украшало офис.

— Ника, ау! — прервав мои размышления, подруга ткнула мне ногой в колено. — Ты там в порядке? Со столь серьёзным лицом обычно думают о делах рабочих.

— Да, извините… — я опустила взгляд на заскользивший по лодыжке палец. И застонала — он даже без лака казался неким эталоном женственности. — Всё слишком серьёзно. Совсем другие задачи и очень много непонятных требований.

— Ну, это нормально. Зато через пару лет сможешь потратиться и на “лексус” мужу.

Спонтанная шутка, вырвавшаяся у Маши, едва не стала роковой ошибкой. Дима аж крякнул, до боли сжал кулаки и в две секунды побагровел от злости. Я даже подумала, что будь подруга мужчиной, дело бы точно завершилось дракой. А так… Чуть помедлив и сбросив излишний пар, Дима сумел-таки проявить тактичность.

— Неактуально. Спасибо тебе за всё, но тут мы как-нибудь разберёмся сами.

Маша кивнула. Прекрасно зная мужчин, она почувствовала, что перешла границу. Но извинение, как настоящая женщина, сочла ударом по своему достоинству.

— Пожалуй, пойду, — у мужа на этот счёт нашлось единственное проверенное решение. — Веник в предбаннике. Если будет желание, можете смело отдохнуть по-взрослому.

— А ты умеешь? — в вопросе Маши ко мне я уловила странную заинтересованность, вполне достаточную, чтобы в моём сознании сформировался мощный фронт протеста. И в то же мгновенье разгорячённый мозг родил поистине немыслимую идею.

— А может, Дима? Веник такое дело, что безопаснее обратиться к профи.

Муж резко замер на полпути к двери, будто сражённый томагавком в спину.

— Ника? Ты что? — на Машу моё решение тоже свалилось словно снег на голову.

— Так будет лучше, — короткий чёткий ответ поставил точку в бесполезном споре.

Поколебавшись, она залезла на полку, с немой покорностью избавившись от полотенца. Легла на живот, прижала руки к груди и, сдвинув ноги, вытянулась по струнке. Вся в моей власти. Вернее, во власти Димы, уже вернувшегося с огромным веником.

— Ну что, готова? — муж склонился над жертвой и, ухмыльнувшись, перевёл дыхание.

На обнажённой гладкой Машиной коже блестели крошечные капли пота. Подруга вздрогнула, качнула упругой попкой и прошептала, зарываясь в волосы:

— Всегда готова. А если буду кричать, значит мне, правда, невыносимо больно.

Я сжала зубы. На миг мне даже подумалось, что это я лежу на месте Маши. И что сейчас мою несчастную спину ждёт запредельная безжалостная экзекуция.

Немного помедлив, Дима приподнял руку, как бы примериваясь к незнакомой женщине. Прошёлся взглядом по длинным стройным ногам и с придыханием замер на ягодицах.

— Чёрт, начинай же! — смотреть на эту прелюдию мне не хотелось ни при каком раскладе. Я ощущала, как с каждым новым мгновеньем растёт животное возбуждение мужа. И лишь удар, обрушившийся на Машу, прервал мучения моего сознания.

Подруга стерпела, а Дима, войдя в азарт, продолжил пытку в сумасшедшем ритме. Уже без страсти. Скорее просто как робот, запрограммированный на четыре действия. Шаг, взмах, шлепок, движение в другую сторону и то же самое, но в иной последовательности.

Минут через пять Маша всё же не выдержала и осторожно повернула голову.

— Дима, довольно.

Тот послушно кивнул и напоследок отоварил задницу. Причём так смачно, что Маша невольно вскрикнула, а я и вовсе подавилась воздухом.

— Ты… сумасшедший! — вырвав у мужа веник, я с кулаками бросилась на нахала и, озверев от собственного возмущения, буквально вытолкала его в предбанник. Закрыла дверь, дала улечься эмоциям и только после села рядом с Машей. Та, аж с плечами закутавшись в полотенце, второй раз в жизни выглядела растерянной.

— Что это было? — она задала вопрос чуть различимым изнемождённым голосом.

— Честно… не знаю. Обычно Дима другой и никогда не позволяет лишнего.

В забарахлившей в последнее время памяти всплыл наш недавний эксперимент на кухне. Вторая случайность всего за пару недель вряд ли действительно могла быть случайностью. И всё же пока, сгорая внутри от страха, я как умела защищала мужа.

— Причём тут Дима? — холодным железным голосом почти по буквам произнесла подруга. — Я о тебе. Ника, какого чёрта ты провоцируешь на такие глупости?

Передо мной сидела прежняя Маша: резкая, жёсткая и требующая ответа. Но что сказать, когда у тебя внутри лишь бесполезный первозданный хаос?

— Боишься правды? — она протянула руку и хладнокровно сжала мой подбородок. — Помочь с ответом? — в её бездонных глазах я не заметила ни капли жалости.

— Маша, пожалуйста…

Она ослабила хватку и на мгновенье отвела взгляд в сторону.

— Ника, ты дура. Пытаясь подставить Диму, ты ещё больше усугубишь проблему.

Я только хлопала в ответ глазами, не понимая ничего из сказанного.

— Тяжёлый случай, — Маша на миг задумалась и обречённо опустила руку. — Не догоняешь? Подкинув ему соблазн, ты как бы оправдываешь своё влечение. Мол, всё нормально: ты страдаешь по шефу, а он заглядывается на подругу детства.

— Маша!

— Не так? Да он настолько вскипел, что был готов взорваться от возбуждения. А как иначе? Перед моей задницей не устоял бы ни один мужчина!

Я покраснела, хотя могла бы поклясться, что не планировала ничего подобного. Вот только подруга восприняла этот жест как подтверждение её теории. И, подобрев, склонила голову набок вся в предвкушении моего раскаяния.

— Маш, тут другое, — слова давались с трудом, но на обман мне не хватило духа. — Дело не в Хворцеве. Просто глядя на вас, я… Я действительно испытала ревность. Ты изменилась, и эта новая Маша, кажется, сильно зацепила Диму.

— То есть, ты решила, что для борьбы с влечением нужно дать доступ к моей голой попе?

— Нет… — я вздохнула. — Хотела, чтоб он увидел, как ты прекрасна после этой пытки.

Маша кивнула и, как будто стесняясь, ещё сильнее закуталась в полотенце. Она не обиделась, однако в её глазах мелькнуло нечто дьявольского происхождения.

— Ника, ты монстр, — грозно нахмурив брови, подруга спешно вооружилась веником. — Жаждешь прощения? Тогда ложись и терпи — я отхлестаю не больнее Димы.

Молча поднявшись, я послушно разделась и растянулась на горячей полке.

— Ну что, готова? — почти скопировав мужа, она склонилась над моей спиною.

— Всегда готова, — пролепетала я и сжала зубы, зарываясь в волосы.