Опасные игры с тенями. Том 0. Пустота наступает

Лилла Сомн, 2020

Ничего особенного. Просто Том 0 в одной книге. Вдруг кому-то удобнее читать здоровенный фолиант.У себя в Кантине Амелия служила оперативницей. Но на стажировку в интересовавшем её Омилле попала только как простая секретара. Деятельная служивая скучает в тёмной и тесной каморке в окружении пыльных документов. На помощь ей, скрашивая её нудные однообразные рабочие дни, приходит кофе, таинственные записи на неизвестном языке, новые знакомства и приключения. Отличный повод сменить отношение к происходящему на более терпеливое и философское. Или все же попытаться доказать ведьмующему начальству, что неведь способна на большее.

Свет 8. Закат. Тёплые посиделки.

— Ох ты! Что это у тебя такое вкуснопахнущее? Такое я здесь ещё не пробовала…

Они уже сидели под синим грибом‑ориентиром. Люси со вкусностями, а Ами с сомнением — с чего бы начать.

Кантинка с любопытством заглянула в ту же привлёкшую её внимание ещё в участке чашку Люси. Не только кантинские таскали свои уютные любимые кружки с собой из дома на работу. Помешанные на кофе омилльские таскали свои разномастные вычурные чашки с собой всюду. Впрочем, типовая кантинская кружка Амелии выделялась на фоне омилльских не хуже, чем самая навороченная и необычная местная. Тут Ами была в тренде. Выделяться с помощью кружки было доброй местной традицией.

— И ничего такого не попробовала бы, не будучи знакомой с местной жительницей. — улыбнулась Люси, отвечая на амину фразу. — Это неповторимый аромат пряного кофе этого заведения. Потому мы здесь. Он притягивает так, что невозможно мимо пройти. Семейный рецепт Энфи.

— Я тоже такой хочу. — одобрительно кивнула пришелица.

Омилльская секретара сделала широкий жест в сторону входа в ближайшее из маленьких кофейных котти, которых было много под этим грибом.

— Вперёд, к стойке! Проси «Свет Северного». — сподвигла она на гастрономический подвиг.

Амелия отправилась в круглое глиняное здание кофейни, откуда незадолго перед этим вышла сама омиллька. Всё здесь было странным. В Кантине владеющие тавернами делили районы. Наработавшиеся и насобиравшиеся за свет городские, как правило, к закату уже не горели желанием идти на соседнюю улицу или ещё как‑то экспериментировать, отдавая предпочтение привычной таверне с привычным же набором блюд. Но это в крайнем случае. Лично приготовленная еда ценилась превыше всего, и есть вне ома, особенно вечером, было почти что дурным тоном.

А здесь… дома готовили редко.

Обычно омилльские, набрав провианта в лесу и на небольших огородиках вокруг своих котти, предпочитали приносить его часть в качестве оплаты в кофейню, получая уже готовую еду. Зачем тратить силы и время, когда всё лучше тебя приготовят специально обученные люди, снабженные многоциклово проверенными фамильными рецептами. Да, в каждой семье был свой рецепт кофе и плющиков. Но кофейщицы, как правило, были владелицами самых вкусных. И делиться ими, естественно, ни с кем не собирались. Да этого и не требовалось.

Посещение кофеен было огромной частью омилльской культуры. Было два регулярно чередуемых способа это делать.

Как правило, после заката с работы люди шли в давно знакомое место, практически как к себе в омы, точно зная, какое блюдо хотят съесть и что выпить. Очень удобно и для тех, кто владеет кофейнями и для тех, кто их часто посещает. Всё разумно и отлажено.

Но, вместе с тем, хорошим тоном считалось и прекрасно разбираться в как можно большем ассортименте блюд и напитков, предлагаемых всеми городскими кофейнями. Чем больше знаешь, тем лучше. Потому гастрономические исследования так же были важной частью существования. Как минимум раз в малый цикл надо было зайти в новое заведение и попробовать что‑то ранее неизведанное…

Обо всём этом Ами знала из книг и альманахов и из собственных кратких походов в Омилл.

И ещё здесь удивляло вот что. На одном пятаке, под сенью величественных очаровательно мерцающих по закатам грибов‑ориентиров, могло находиться по несколько заведений. Как они умудрялись выживать без конкуренции? Загадка…

…Кантинка с любопытством зашла внутрь уютной кофейни и сделала заказ, добавив к изначальному плану несколько аппетитных цветочных плющиков.

Она огляделась. Внутри было по омилльски уютно, стены украшали традиционные росписи, основной темой которых были… лес и кофе. Листы, ветки, зёрна. Всё это было орнаментом или изящным в него вплетением.

А вот окна в городе были необычные. В этом котти даже не круглые и не овальные, а две широкие полосы крест‑накрест во всю длину стен… Как они это делают?

Ами достала мешочек с семенами и сушёными ягодами лиши, которые не росли в этих местах и вопросительно посмотрела на Энфи. Пойдёт ли в качестве оплаты?

Та кивнула, принимая заказ и, с любопытством осмотрев амину чашку, выдала требуемые плющики в забавный тканевый мешочек с вышивкой для продуктов, который Ами приобрела в свой прошлый визит в город.

Ещё одна красивая и занятная особенность омилльской культуры употребления десертов. Ами с удовлетворением заглянула в свой чудесный мешочек и нетерпеливо выудила оттуда плющик, начав жевать.

Небесно.

Как они делают злаки такими хрустящими и воздушными? Хозяйка с добродушной улыбкой отдала ей кофе. Ами добавила к уже отданным ещё пару продолговатых блестящих семян.

Энфи уставилась на них с любопытством. Заметно было, что она видела их первый раз.

— Листья не едят, ствол хранится весь холод, в сушёном виде ему нет равных. — не дожидаясь вопроса объяснила кантинка. — Очень вкусно, полезно и удобно.

Это были одни из аминых любимые. Они не были особо ценны по кантинским меркам, хоть и не были декоративными, Ами совершенно не понимала почему — лично она расплачивалась бы только ими. И принимала бы взамен. Да, выход съедобной части с них был невелик, но они были вкусными. Особенно в сушёном виде.

Столько чудесных сортов росло в Кантине… Прекрасные экземпляры, с пузатыми тельцами и большими сине‑жёлтыми листьями. Если ей когда‑нибудь всё‑таки удастся сюда переехать, именно эти овощи она притащит сюда с собой.

Энфи способ оплаты явно удовлетворил. Неизвестно, что впечатлило её больше — вид занятных семян или амин энтузиазм по их поводу…

Рассчитавшись, кантинка с улыбкой на лице и ценной добычей в руках нехотя направилась на выход из этого маленького королевства воодушевляющих ароматов, невероятных поражающих воображение разноцветных напитков и потрясающего разнообразия закусок…

…Такие «средства» могут вылечить любую хандру. Здорово будет проверить, насколько благотворное влияние всё это окажет на Ами за полцикла…

…И через цикл, вернувшись сюда по делам, можно будет посмотреть, приживутся ли в энфином садике кантинские растения. Это было бы красиво. Их сразу будет заметно.

Ами подошла к столику Люси, всё ещё широко улыбаясь.

— Ведьмично! Никогда не привыкну к тому, как прекрасны местные заведения! Хотя мне с трудом понятно, какой смысл для вас вообще ходить куда‑то за кофе? Особенно работающим в вашем Участке… Ну, помимо ничем не заменимого удовольствия посидеть под этими прекрасными грибами. — поинтересовалась Амелия. — Все приносят кофе своих сортов, собранный у домов и по очереди готовят по своим фамильным рецептам, правильно? Тогда у вас и в самом деле, получается, своя кофейня.

— Ну да, тут не поспоришь… Ягоды растут на кустах по всему городу. Выходи, собирай, настаивай. Рецепты у всех свои. Но… ты понюхай этот кофе. Как?! Как она это делает?! Я без понятия. За этим обычно и ходится в кофейни. Я сама так не приготовлю. А ты?

Ами отрицательно мотнула головой.

— Я сама вообще не приготовлю никак. — понуро вздохнула Ами.

Люси сочувственно потрепала её по плечу.

— И ещё мне не понятно, как не разоряется несколько кофеен, работающих на одном пятачке? — продолжила размышления кантинка.

— Ну, как и в случае с кофейными ягодами и самим кофе, то, что это всё — кофейни не означает, что они одинаковы. Не найдя что‑то угодное твоему желудку в одной, ты найдёшь в соседней. Да и вкусы свет от света тоже разнятся. Сеймомент хочется кофе с одними орешками — завтра с другими. Или вовсе с цветами и травами. То же с плющиками. Что именно с кофе вытворяет Энфи я до сих пор не в силах разгадать, а она, конечно, не расскажет. Только улыбнётся. Я много чего могу узнать и унюхать здесь. Но дома мне воспроизвести этот вкус так и не удалось. У Майло свой рецепт. Но ему больше нравится мой. А мне нравится метод Токалы.

— Теперь мне становится понятно, зачем я на самом деле здесь, в Омилле. Да и на Материке в целом. Моя истинная цель — попробовать всё вкусное. А остальное — вторично.

— Хорошая цель. У меня будет схожая задача в Кантине. Всё понадкусывать. Еда у вас там изумительная.

— Да. Еда и природа. Впрочем, эти вещи универсально неизменно прекрасны, где бы ты ни находилась.

— Это точно. — Люсилль весело хлопнула в ладоши. — Я намереваюсь разжиться цветочным элем с пыльцой. Он фантастический. Сколько раз беру — никогда не надоедает. Для тебя прихватить?

— Спрашиваешь… Хочу знать все местные гастрономические примечательности.

— У тебя свой водяной мешочек есть?

— Он заполнен… водой.

— Я тебе принесу тогда ещё один?

— Да. Пригодится как сувенир. Выбери, пожалуйста, симпатичный.

— Хорошо.

Люсилль проворно нырнула в одно из строений и через короткий промежуток времени вернулась с парой маленьких хорошеньких водяных мешочков с элем.

— Были такие славные, что я и себе ещё один взяла… Пригодится. Так. Расскажи мне, каково это — работать в твоём участке. — задала она тему разговора, подавая Амелии питьевую ёмкость и с предвкушающе довольной улыбкой вновь усаживаясь напротив. — А то я была там мимошлёпом, занося переданные от нас документы и немедля отправляясь к родным. Ну, примерно как ты здесь.

Ами отвлеклась от разглядывания гигантского гриба‑ориентира, одной из многих омилльских вещей, которые завораживали её и, глядя на которые, она могла перестать замечать всё вокруг. Но только для того, чтобы уставиться на свой прекрасный водяной мешочек. Настоящее произведение искусства. Как они делают эти узоры на поверхности? Ах да. Время не задавать вопрос, а отвечать на поставленный.

— С чего бы начать… — призадумалась Ами. — Чтобы с ходу не с негатива…

Люси отхлебнула из своего мешочка и зажмурилась от удовольствия. Она сделала знак Ами сделать то же самое.

— Это тебе поможет смягчить горечь твоего негатива. И начать правильно.

Ами сделала глоточек из мешка вслед за Люси. И невольно улыбнулась. Внутри расцвёл цветочный луг. Она пофыркала, прогоняя аромат по носу. Восхитительно. Ещё одна прекрасная нотка этого богатого на впечатления дня. Когда‑нибудь она привыкнет к чудесам Омилла, в том числе и к гастрономическим, и они перестанут её удивлять. Но, не сейсвет.

— Да. Начну. Как‑нибудь.

— Да. Начинай с негатива, если по‑другому никак. — понимающе слегка тряхнула головой Люси. — Чем ты была занята?

— Как я и говорила — в последние циклы я не занималась ничем серьёзным.

Ами сделала глоток побольше и блаженно выдохнула, словно рассказывая о чьей‑то другой жизни. Её собственная сеймомент целиком и полностью была здесь, занимая всё это пахнущее лесом и кофе послезакатное пространство под этими величественными грибами и вокруг прелестных глиняных котти. Эта жизнь была растворена в ароматах напитков и во вкусе цветочных плющиков. Больше нигде и никакой Ами никогда не было, не должно было быть и быть не могло. Кроме как той, что была здесь с этой всепоглощающей красотой и вкуснотой. Она блаженно выдохнула и уже несколько отстранённо продолжила.

— Отнеси отчёты в Прайм… отнеси‑принеси всякие штуки в Омилл. Иди к Ванде спроси, что она не поделила с Оке… и подели. Иди к этому пришлому… как его… и скажи ему, что если он не начнёт работать, его придётся выкинуть из города, мы тут йулльских дармоедов кормить не буууудем.

— Йулльские дармоеды. — хмыкнула Люсилль. — Смешное выражение. Когда я в первый раз его услышала от тётки, я очень удивилась и захотела посмотреть на них.

— Да, звучит так, как если бы люди и в самом деле приходили из Йулля… Было бы неплохо… Я была бы рада познакомиться. Но фигу. — слегка досадливо фыркнула Ами. — Да и думаю, если бы реальные северные и пришли когда‑нибудь в Кантин, то их быстро «ушли» бы из него, как и всех остальных ведьм.

— Ну да. Так же как «ушли» в своё время мою прапрабабку. — согласилась Люси.

— Повезло же ей. — вновь вздохнула Ами, отхлёбывая вслед за кофе эль.

Сложно это представить, что это возможно, но так было ещё вкуснее. И извлекая из мешочка… последний плющик. Вот так так. Надо есть его уже более осмотрительно. Почему не начинаешь есть что‑то более внимательно, пока не останется последний кусочек? Жить более внимательно, пока не останется не так много циклов? В этом смысл ограничений?

— Прабабка любила Кантин. — Люсилль тоже отхлебнула из мешочка, запила кофе и одобрительно попыхтела. — Если бы её не изгнали из‑за её способностей, сама никуда бы она оттуда не ушла. Многие так говорят, кстати. Некоторые даже питают тёплые чувства к родине несмотря на то, как с ними поступили.

— А некоторые их не питают несмотря на то, что с ними так не поступали. — иронично усмехнулась Ами.

— На нас не угодишь. — развела руками Люси.,

— Да. Занятно получается. Исторически. Кантинские были вынуждены покинуть ведьминский Йулль. Ведьмы теперь вынуждены покидать Кантин. Было бы разумно зациклить это, изгоняя ведьм обратно в Йулль.

— С Йуллем вообще интересно. Столько желающих исследовать уходило туда. И до сих пор нет никаких сведений о городе. Оттуда не вернулись ни торговые караваны, ни желающие исследовать город.

— То ли там всё очень хорошо, то ли плохо. — покачала головой Ами. — Наших, я читала, даже близко не подпустили. И правильно сделали, наверное. Говорят, иногда изгнанные ведьмы уходят туда, а не в Прайм или Омилл, как обычно. И, насколько я слышала, никто не возвращались, по крайней мере, через Кантин.

— Если смотреть на карты, по‑другому там возвращаться особо‑то и негде… И некуда.

— Хочу посмотреть на эти карты.

— В Архивы Ведьмария путь держи. Доступ у тебя будет.

— Эх. Вот если бы в Йулль пускали неведей, я тоже, наверное, туда бы заглянула. После всех городов Материка. Посмотрев все, можно и исчезнуть. Не проблема.

— Один раз посмотреть будет мало. Города открывают всё новые секреты при каждом посещении.

— Это да… С ними никогда не соскучишься.

— Но я понимаю твой интерес к Йуллю. Хотя не уверена, что сама отправилась бы туда, с учётом недоброй славы города. Что же случается с теми, кто до него добираются? И как люди там живут? Ни с кем не контактируя извне… Я могу понять, почему Йулль отгородился от Кантина. Но почему они не поддерживают связь с остальным? Все города постоянно обмениваются товарами и работающими. Информацией, наконец… А как они выживают в такой жёсткой изоляции? И, главное, зачем? Только из‑за невозможности наладить торговые пути в обход Кантина? Или они нашли всё нужное у ближайших к ним эльф и гномов? Я порылась в омилльских и праймских Архивах, пользуясь моим архиварским доступом, но не получила внятного ответа на эти вопросы. Считается, что нам примерно известно, как устроен быт во всех городах Материка, но на практике получается, что про Йулль мы не знаем вообще ничего… Про эльф и то известно чуть больше.

Пока Люси говорила, Ами поводила из стороны в сторону свой мешочек, оценивая объём оставшегося цветочного эля. Не так уж и много. Надо или больше говорить, или скоро придётся бежать за добавкой.

— У тебя хоть доступ к Архивам есть. — завистливо вздохнула кантинка. — А у меня из источников информации на этот счёт только неясные материны заметки да глупые старые кантинские байки, согласно которым, после исхода наших из Йулля северные не выжили бы вообще никак. «Бестолковые ведьмы сидели на работящих растительских плечах эонной обузой» — говорят они. Ага. Что‑то верится с трудом, что так оно и было… Их послушать, так только они работают не покладая копал, а все остальные на Материк просто отдохнуть зашли и пожрать за их счёт.

— Что да, то да… Последние свидетельства, полученные странствующими до закрытия города для Материка говорят о том, что это была невероятно развитое и технически продвинутое общество. На всём Материке до сих пор ломают голову не только над тем, что стало причиной их изоляции, но и над тем, что стало причиной такого бурного развития и появления технологий, подобных которым нет нигде на Материке. Есть свидетельства о том, что северные имели контакты с живущим по соседству эльфским сообществом, но… Эльфы. Они же вообще не по технологиям. Это природные существа использующие естественные силы матери‑Вселенной. Насколько известно, они редко пользуются даже какими‑то полноценными котти, предпочитая спать на деревьях. Где уж там найтись сложным технологиям.

— И где уж было сеноголовым ведьмам самим что‑то изобрести… С неба всё упало. — хмыкнула Ами, копируя интонации своей тётки. — Одним словом — дармоеды.

— Да уж. Не удивительно, что в Кантине практически нет сведений о Йулле, даже с учётом того, что ближе Кантина к северным Пустошам города нет.

— Самые далёкие друг от друга люди — это бывшие самые близкие. Если поссорились. Кантинские никогда не признают, что йулльские дармоеды не только выжили, но и преуспели. Как закрывают глаза не то, как продвинулись вперёд технологически и культурно дармоеды праймские. Зависть — зависть.

— Неведи забывают, что у ведьм свои сложности. — развела руками Люси. — Возможно, видят, что сами они работают и всё даётся им тяжёлым трудом и им кажется, что если ведьмы работают не так, как они — то значит, не работают вовсе. Они не понимают, что нам тоже не всё легко даётся и часто нужен отдых. И вообще, сколько дополнительных проблем возникает из‑за этой проклятой тонкой душевной организации. Иногда мне кажется, лучше быть практичнее и приземлённее.

— Ага. Некоторые вещи будут гораааздо проще, если меньшее аспектов реальности учитывать. Тратя все силы в поле, наши, судя по всему, экономят остатки, ограничивая когнитивные функции. Какая‑то познавательная лень. Хотя вот уж в чём‑чём, а в отсутствии любопытства кантинских упрекнуть сложно. Запутаться можно в этом нашем национальном характере.

— И в лени кантинских упрекнуть сложно. — пожала плечами Люси. — Общепризнанно — самые трудолюбивые на Материке. А тяжёлый характер некоторых индивидуумов нужен, вероятно, для того, чтобы их не сдувало порывистыми кантинскими ветрами.

— Это им льстят, потому что никто без поставок провианта остаться не хочет. А ветры в Кантине ещё не порывистые. Вот в Прайме просто сносит! И как только не сдувает эти их прекрасные изящные цветастые высокие домики. Ведьмы вообще могут себе позволить некоторые… вольности в отношениях с реальностью. — вновь завистливо вздохнула Амелия.

— Думаю, дело не только в ведовстве. Посмотри на Омилл. Здесь полно ведьм, но наши котти вполне себе однообразные и скучные. Даже росписи практически одинаковые. В этом плане Кантин, в котором нет ведьм, выглядит даже интереснее. Что кантинские и прекрасно умеют делать — так это уют и еду. Удобная одежда, добротные котти. Обожаю эти милые постройки, на крышах которых у всех свои сады и цветники. Славные такие огородики. Зачастую настоящие шедевры! У некоторых котти и вовсе под садами и полями. Вышли из жилища с утра — и тут же свежее ешьте. Полное изобилие. Всё для людей! Нет сложностей с поиском работы, как здесь или в Прайме… Всё просто. Есть сад и поле для деятельности. Трудись — и будешь сыта. И ещё как сыта! Обалденная еда! Простая, без лишних заморочек, но, может, именно поэтому очень вкусная. Можно почувствовать вклад в блюдо каждого овоща и оценить привнесённый им акцент. Кантин — прекрасное место! Понимаю местных неведей, что отправляются туда за «романтикой простой жизни».

— Ох, а я этим уже наелась… — поморщилась Ами. — Моя жизнь там никогда не была простой. Давай совсем меняться, если тебе там так нравится.

— Да кто ж меня надолго пустит, я же ведьма… Я и так изо всех сил стараюсь не показывать, чтобы не позорить тётю Фриду перед местными. Хотя, конечно, все и так знают. Но, надо отдать должное, родственные связи для ваших людей — святое. Потому, на меня даже косо никто не посмотрел, все знали, чья я племянница.

— Да уж. У нас все про всех знают. Спроси кого угодно про кого угодно — и досье будет объёмнее вашего участкового. Справочники, а не люди. Вести следствие с их помощью — одно удовольствие. Данные зачастую неточные, но… В Кантине нет места тайнам. — хмыкнула Ами. — И воображению. А по мне так ещё и нигде на Материке нет счастья. Тебя, ведьму, восхищает незамысловатое растительское существование, а мне, неведи, жуть как хочется быть ведьмой и жить где угодно, только не в Кантине.

— Ну почему. Я вполне себе счастлива здесь. И рада возможности иногда бывать в Кантине у тёти Фриды.

— Тогда я тебе завидую. Два раза.

Ами ещё раз поболтала жидкостью в сумке. Оставалось совсем немного. Глоточек вкусной радости за приятной беседой в невероятном омилльском грибном антураже.

— Не завидуй. — отмахнулась Люси. — Следуй по пути, в который веришь, делай, как чувствуешь. И у тебя всё получится. И завидовать некогда будет. А потом и нечему.

— Согласна. — кивнула Амелия. — Я… не хочу переделывать Кантин. Он и в самом деле по‑своему мил. И я вижу, что остальным жить там уютно. Для меня что‑то не сложилось. Я просто хочу найти и своё уютное место.

— Это прекрасно. Мне с уютным для меня местом просто как‑то сразу повезло. Родиться в Омилле — всё равно что лужайку, где много ягод с ходу найти.

Люси блаженно широко зевнула, потянувшись.

— По домам? — уловив её элевую расслабленность, предложила Ами.

— Да. — широко улыбнулась та. — Мне надо собраться и подготовиться к путешествию.

Ами достала ветошку и принялась протирать свои питьевые ёмкости.

— Спасибо тебе за компанию! Как‑то мы начали про работу и плавно сползли к загадкам Материка. — поблагодарила она занятую тем же Люси. — Мне было приятно пообщаться с кем‑то… не о погоде и урожае.

— Да, мне тоже. Погоди прощаться! — остановила та. — Я помогу найти тебе твой дом, который для тебя должна была выделить Чиффская Администрация. Надеюсь, Майло всё уладил…

— А, точно! — спохватилась Ами. — Что бы я без тебя делала?

— Где бы ты ночевала сейсвет? — поинтересовалась Люси.

— В гостинице, я думаю. — ответила кантинка.

Служивые собрали вытертые кружки и мешочки в сумки, и выдвинулись в сторону нового омилльского дома Ами. Последняя была тайно довольна быстро усвоенными ей здесь правилами уличного питания, что позволяло ей выглядеть практически омиллькой со всеми этими мешочками и кружкой в сумке. Осталось только привыкнуть называть некоторые вещи на местный или модный среди учившихся в столице праймский манер.

Они шли мимо чудесных круглых котти с мягко сияющими ведьмическим светом окнами, на фоне чуть мерцающих и светящихся вдали грибов под вышедшими светилами, почему‑то казавшимися сейсвет крупнее, чем обычно. Нужно ли для счастья что‑то большее?

Наверное, да. Немного определённости по поводу грядущей трудовой деятельности Ами убавило бы нервозности.

…Секретара. Это ж в голове не укладывается…

Но сеймомент совершенно не хотелось об этом думать. Просто идти по этим улицам и чувствовать, что так было всегда. И так будет всегда.

И вот кантинка уже сидела на наспех протёртом уголке кровати в своём служебном омилльском котти. Её собственном омилльском котти. Точнее, в месте, которое будет её домом на полцикла. Очень пыльном, кстати, месте, но чего было придираться. Сейсвет привести в порядок прикроватный столик и сделать себе кровать. Пока что этого пространства хватит, чтобы разместиться. Остальное можно будет расчистить потом.

Плюсом омилльских котти было то, что в отличие от домов ветреного Кантина, с их массивными дверями и окнами, дверные проёмы котти тёплого равнинного Омилла лишь завешивались плотной дверной тканью, что обеспечивало постоянный приток свежего воздуха. И некоторого количества пыли. Простоявший столько времени неиспользованным, кантинский дом имел бы определённые свои запахи. И запахи живших здесь. Омилльские нежилые помещения пахли лишь пылью, землёй и глиной.

Амелия отодвинула тяжёлую заслонку водопровода и залипла на том, как потихоньку прибывает наполняющая чашу вода. Почему она никогда не переливается через край? И откуда берётся?

Любопытно. Нужно будет как‑нибудь на досуге заинтересоваться устройством местного водопровода. У себя в Кантине воду в дом они носили из искусственных озёр, вырытых по всему городу, которые наполнялись дождём или из естественного озера за городом, если дождей очень долго не было. Или собирали дождевую, по трубам стекавшую с крыши прямо в ёмкость в доме.

Ами нашла среди вещей подходящую для уборки ткань. Ту, которую она брала с собой, чтобы на привалах не сидеть на земле. Оставалось надеяться, что в ближайшее время ей не придётся отправляться в путь и делать там привалы, и что до этого она успеет купить новую. Лучше бы, конечно, купить заранее. Странная эта авантюра. Какая из неё секретара.

Зачем она это всё затеяла?

Мысли думаются, а пыль в это время протирается. Очень удобно.

Протерев тумбу, лежак и пол вокруг них, она вывалила содержимое походной сумки на половину кровати. Продукты. Одежда. Предметы гигиены. Надо где‑то всё это разложить… Надо достать мешки. Бельевые и вещевые. И жить будет уже полегче.

Только вот… Стоит ли наводить порядок? Стоит ли всё это раскладывать? Стоит ли пытаться обустроиться? В любом случае стоит. Люси за один свет не метнётся в Кантин — обратно, даже если у Ами ничего не будет получаться, здесь придётся подзадержаться в любом случае. И это — замечательно. Приборке — быть.

Только… всё потом.

Сейсвет она устала с дороги и после длинного света. И остатки эля в организме уже тянут спать…

Она на ощупь нашла и дёрнула из кучки косметический мешочек с зубной лентой. При этом на пол со шлепком вывалился ещё какой‑то мешочек, зловредно растеряв по полу часть своего содержимого. Этого ещё не хватало…

В послезакатной полутьме плохо видно. Надо ли собирать? Надо. А то растопчется.

Ами отлично видела в темноте, но дополнительный источник света сеймомент в самом деле не помешал бы…

Как бы сделать здесь немного светлее? Здесь есть светильник. Но ведьмический. Для Ами толку от него ноль, зажечь его она всё равно не сможет.

В окно заглядывало одно из послезакатных светил, заливая комнату мягким чарующим голубовато‑фиолетовым светом. Очень красиво. Но для аминых целей сеймомент подходит не очень хорошо… Что бы…

…На улице! Уличные лампы уже сияют! Можно попробовать стянуть одну, а потом вернуть на место…

«Противозаконные действия представительницы сил порядка.»

Ну. Ну и что. Она же не насовсем… Подсветит себе и найдёт место, где оптимально будет пока что положить важные вещи, протрёт там пыль, соберёт с пола ту дрянь, что ей на радость сеймомент туда свалилась, умоется, почистит зубы и вернёт светильник на место.

Ами вышла и, изо всех сил заглушая голос совести, отправилась к палке с ближайшими светильниками. На рогатине их висело три.

«Хватай любой, прячь под драпировку и иди, пока никто не видит.»

Подожди.

У Ами никогда не было возможности разглядеть уличные светильники получше. Как они работают? Что внутри? Их ходят и зажигают? Или они зажигаются сами? Если бы зажигались сами, наверное, и в котти было что‑то подобное, само по себе начинающее освещать помещение вечерним светом. Было бы удобно… По крайней мере Ами, не умеющей обращаться с ведьмическими светильниками, было бы удобно точно.

Она внимательно присмотрелась к прозрачным глиняным кружкам на верёвочках. Они мерцали, выдавая голубоватое, травяного цвета свечение. Что внутри? Растения. Ух ты. Они все… разные! Внутри одной лампы находилась группка сияющих грибов с круглыми шляпками.

«Тусовщики.» — усмехнулась Ами.

В другой проживал светящийся мох… Да, похоже на мох. С маленькими цветочками. В третьей обитал цветок с остренькими мерцающими листьями. В домашних лампах такой красоты не было. Возможно потому, что эти растения не могли жить и аккумулировать энергию светил в помещении под крышей. Ами и сама бы спятила весь свет сидеть где‑то во тьме… Даже если там есть окна. Интересно, это растения из местного леса или специально выведенные? Почему они живут в кружках, когда логичнее было бы сделать из них светящиеся грядки? Столько вопросов. И некогда размышлять. Ами ещё раз осмотрела кружки и выбрала грибы.

«Простите, друзья. Клянусь, до утра я верну вас обратно.»

Вынужденная нарушительница сняла выбранную кружку с ветки рогатины, спрятала под драпировку и отправилась обратно в дом.

«Так‑то лучше.»

Она повесила светильник на первый найденный на стене крючок. Теперь можно всё рассмотреть. Итак. Кто хулиганит и шлёпается об пол?

Материны карты. Ами со вздохом собрала кусочки. Помялись. Но им уже не страшно. После того, что с ними произошло, им уже вообще нечего бояться. Разорванные карты и эонно потерянная Ами. Два неугодных материных детища.

Ами опустилась на свободную от вещей половину ещё не застеленного, кстати, лежака и положила кусочки их на колени, аккуратно расправляя.

…Нежелательные воспоминания о прошлой жизни. Такие неровные края и такие маленькие фрагменты. Можно ли их объединить?

Всё было еле видно тогда. В сарае было темновато, смотреть и читать можно было только у приоткрытой двери или щели в окне. Иначе мать заметила бы и опять задала ей трёпку… Уговорить вынести из заключения удалось только пару словарей. При условии, что они не попадутся матери на глаза и не покинут аминой комнаты.

Ами уже не помнит, как выглядела изначально материна карта.

… Как и не знает, какой была её мать до того, как осела в Кантине. То угрюмое существо, которое она знала, было не способно создать что‑то подобное. Даже помыслить о том, что нужно куда‑то отправиться создавать что‑то подобное. Она практически не выходила из дома, шарахаясь от малейшей тени, сквозняка, шума. И только по косвенным признакам можно было заключить, что заметки принадлежали ей или имели для неё ценность. Эти вспышки агрессии не могли врать.

…Зато сама она могла. И ещё как. Есть вероятность, что Ами сделала поспешные выводы на основе того, что имена матери и картографы — бродяжки совпадали. Может, самозванка, которую она знала, никогда и не была Иветт Беспокойной, а только выдавала себя за неё… Это бы многое объясняло.

Ами выбрала среди фрагментов что‑то знакомое и положила поверх остальных. Жаль, сама она Материк изучила, мягко говоря, не весь. Но хоть больше, чем только Кантин. Кстати, вот он. Она положила его в центре лежака.

С той стороны будет Прайм. На горе. Праймский маяк‑ориентир для путников. Как умилительно похоже нарисовано… Это было любимое место на карте для Ами. Да и в городе, пожалуй, тоже. Разорванный пополам Королевский Дворец.

Это же сколько силы и злости надо иметь, чтобы так порвать прочную ткань.

…Академия ОСД. Там, за ней, чуть подальше, есть чудесный ресторанчик, вкус его коронного овощного супа со специями Ами могла, кажется, и сеймомент почувствовать во рту… Если бы это была её карта, она бы обязательно добавила этот ресторан. И не только. Она вообще бы сделала карту с ресторанами, парками и всякими диковинами. Для таких же любопытных обжор, как она сама. И ещё и большой том с описаниями меню прибавила бы.

А вот здесь можно положить Омилл. Чуть подальше. Ещё несколько красивых кусочков. Так же искусно изображённые грибы‑ориентиры, котти, лес и священная гора — родной город Иветт разрисовала во всех подробностях. И снова оборванный край. Лес где‑то тут. Или тут? Большое озеро… Нет, наверное, оно вообще не отсюда. Но, это всё можно разузнать, побродив по округе. При условии, конечно, что она тут задержится.

А вот где‑то там — горы и Зет в них. Насколько далеко это? Что лежит по дороге к ним? Хотела бы она когда‑нибудь увидеть всё сама. Вот это, наверное, Лим. Она не знает, где Лим. Пусть будет здесь. Чудные значки на круглых холмиках, немного похожих на котти… и на заросшие холмики. Вероятно, тоже дома? Про Лим очень мало сведений вообще на Материке.

И практически нет никаких в Кантине. По крайней мере, в общем доступе. Почему‑то. И мать ничего так и не рассказала. Лиманские проживают достаточно уединённо, далеко от остальных городов. Лим не закрыт, как Йулль, но вместе с тем практической пользы для остальных городов, видимо, не представляет. Потому и контакты минимальны. По карте видно, что само поселение небольшое. Даже городом трудно назвать — тонкий ободок полукругом вокруг озера.

Вот ещё, вроде, подходящий кусочек. Два. Он разорван на две части и рядом что‑то… это… опять озеро? Как оно расположено? Вот так? Или нет, так. Всё искорёжено и затёрто. Где‑то здесь, по слухам, рядом есть Океан с загадочными Марами… и там на него можно посмотреть вблизи! И помереть от счастья. Должно быть, зрелище фантастическое.

Если уж с праймской горы — то есть, сильно издалека, он выглядит более чем впечатляюще… Увидеть, понюхать и потрогать Океан. Сможет ли когда‑нибудь? Или так и глупо умрёт, ни разу его не увидев?

Она вернулась увлажнившимися глазами к уцелевшим фрагментам Лима. Эти значки невероятно прекрасные и так и притягивают взгляд. И… не отпускают.

Ами залюбовалась ими. Холодный шепоток пробежал по её затылку. Она встряхнулась, отвела взгляд и перевела его на противоположную сторону Материка за Кантином. Холмы. Холмы и много цветов. Амелия сама любила ходить к краю горы смотреть на Пустоши. Говорили, в тех местах можно было встретить эльф и гномов, но Ами никто из дивного народа не попадался.

За холмами — пустой круг. Спросив про него, можно было наблюдать сплёвывающую с горьким выражением лица мать. Роковое место. Загадка. Тайна, затащившая мать в Кантин и удерживавшая там какое‑то время. И сломавшая в итоге ей жизнь. Непонятно, были ли пустые пятна вокруг результатом вандальских действий самой матери в отношении своего детища или не нанесёнными изначально. Эта часть была изрядно потёртой и пострадала больше всех.

По идее, на этом месте должен был находиться Йулль. По крайней мере, таковы были амины догадки. Мать была в Йулле. Ну, или около. И ни о чём подобном ни разу не упомянула. Конечно, что эта самозванка вообще могла рассказать. Даже о самой жизни Иветт Амелия узнавала из слухов и разговоров сторонних людей.

Придя в Кантин со своими антропологическими исследованиями, Иветт какое‑то время изучала преимущественно Кантин, но не забывая наводить справки про соседний загадочный крупный город Йулль, обладавший дурной славой"города-пожирателя людей".

Кантинки предостерегающе качали головами или пересказывали обычную общеизвестную историю про"злобных ведьм", погубивших посевы и обрёкших основавших впоследствии растительниц на бегство и поиски нового дома. Ведьм, впоследствии горделиво отгородившихся от всего остального Материка.

Заинтересовавшаяся Иветт, разумеется, не могла не отправиться в сторону Йулля, но в окружённый загадочным ярким свечением город её не пустили. Она, к своему несчастью, не была ведьмой. Если была бы — это уберегло бы её от многого. Например, от застревания в Кантине.

Иветт, очарованная сияющим городом, решила не отчаиваться. Она обошла его кругом, надеясь найти тайный ход или людей, что поделятся с ней информацией, а затем вернулась в Кантин, решив собирая информацию, извлечь из местных легенд и Архивов крупицы истины и, таким образом, разузнать побольше про загадочный северный город. Это и последующие излишне тесные отношения с местной культурой и её носителем и были её роковой ошибкой. Она была слишком самоуверенной и не заметила, как увязла по уши.

Ами тяжело вздохнула и собрала фрагменты обратно в мешочек. Долой воспоминания, время обустраиваться на новом месте. Новая жизнь на полцикла и новые бесплодные надежды.

Ох ты! Без света было незаметно. Да даже днём этого не было! Оказывается, её с виду старое потрёпанное видавшее виды котти ещё и полно загадок! Внутри были росписи! Какое внезапное приятное маленькое чудо!

Вдоволь налюбовавшись, кантинка достала свои небольшие запасы еды. И свежих и сушёных семян и ягод. Это немного, но на обмен для приобретения всяких бытовых вещей хватит.

Даже если остаться здесь не получится. За полцикла нужно перепробовать как можно больше блюд и напитков. Перерисовать кучу затейливых элементов местных росписей. Изучить получше город и окрестности…

Начало в этом плане уже можно считать удачным. Её взгляд упал на гору вещей и выхватил пухлую книгу. Кантинско‑омилльский словарь с материными пометками на полях. Ами положила его рядом. Вот уж кто точно будет её постоянным близким в это время.

Ну… Постелив пледы на свободную половину лежака, можно говорить грибам-светильникам большое спасибо за их помощь в уборке, и нести их на место. Ибо разбраться дальше сил уже точно не осталось.