Опасные игры с тенями. Том 0. Пустота наступает

Лилла Сомн, 2020

Ничего особенного. Просто Том 0 в одной книге. Вдруг кому-то удобнее читать здоровенный фолиант.У себя в Кантине Амелия служила оперативницей. Но на стажировку в интересовавшем её Омилле попала только как простая секретара. Деятельная служивая скучает в тёмной и тесной каморке в окружении пыльных документов. На помощь ей, скрашивая её нудные однообразные рабочие дни, приходит кофе, таинственные записи на неизвестном языке, новые знакомства и приключения. Отличный повод сменить отношение к происходящему на более терпеливое и философское. Или все же попытаться доказать ведьмующему начальству, что неведь способна на большее.

Свет 38. Келе на больничном.

Казалось, новый рабочий свет не мог вместить в себя уже ничего ещё более необычного, чем это сеймомент каждый свет обычно случалось. Ум устроен так, что всё быстро становится обыденным. Даже очень странные, необъяснимые и пугающие вещи. Мы к ним попросту приспосабливаемся, чтобы не спятить. Получается, что интенсивность не имеет значения. Только разница на контрасте.

Сейсвет первой посетительницей, а значит и почётной аминой кофегрейкой, стала сонная и хмурая сэльва Талла.

— Ами. Забери таблички. — буркнула она. — Я сейсвет неожиданно на патруле.

— Почему неожиданно? Даже кофе мне не подогреешь? — улыбнулась Ами, размышляя, чем бы поднять настроение бедолаге.

Этого уже было достаточно. Талла охотно ухватилась за повод побыть ещё чуть‑чуть в сухом и тёплом помещении и просто поболтать, чтобы немного прийти в себя и проснуться. Ами решила быстренько поставить на место пару оставленных вчера на столе табличек и с удовольствием составить той компанию.

— Подогрею. — быстро ответила служивая, сгребая с козырька окошка каморки амину чашку. — После того как Келе вчера свалился в яму, Майло говорит, что патрулировать мы теперь должны по двое. А это значит — вдвое чаще.

Сэльва досадливо фыркнула поморщившись.

— Вот Кими обра… — весело начала секретара. — Что?!

До неё дошёл смысл сказанного. Ами неосознанно сделала несколько шагов в направлении козырька окошка и, поставив локти на тот, уже во все фиолетовые глаза оторопело таращилась на раздосадованную Таллу.

— Келе… упал в яму?!.. — спросила Ами деревянным голосом, стараясь не выдать своего сильного беспокойства. — Ну и… дела? Майло нашёл желаемое… Гнусы! Надеюсь, этот хмырь доволен…

— Уверена, что да… — раздражённо фыркнула участковая. — Вон и Фаэлла спускается. Держи свой кофе. Я пошла. Пожелай мне не повторить его подвига.

— Желаю изо всех сил! Как же. Келе не сказал — где была яма?

— Сказал… на юге от горы. Но… туда сеймомент за подробностями пойдёт кто‑то ещё. Мы с Фаэллой отправляемся искать свою собственную яму. Да, сестрёнка?

— Да! — бодро отозвалась «зеркальная» сэльва. — И наша яма будет круче любой кем бы то ни было найденной на этом Материке!

— За все времена!

— Ийееей…

Воспроизведя какой‑то стильный сэльвский жест, сиблинги бодро направились к выходу из Участка.

А Ами — торопливо к выходу из каморки. Ей срочно нужны были подробности.

Что найдено? Ох и дела… Что… с нашедшим?!

«Да ничего серьёзного наверняка. Талла не выглядела бы раздражённой, она была бы расстроенной.»

«А… чего это ты так обеспокоилась?

«О нём наверняка и без тебя есть кому позаботиться.»

«Не переживай.»

Есть, ага… Да, кстати. Заткнись. Мне нужно получить информацию. Не только о состоянии сослуживца. Но и о происходящем… А вообще…

…Какого, в болота, тлена?!

Какое право имеют эти люди мало того, что свободно разгуливать по лесу, так ещё и беспокоить её своими полученными там травмами?!

Ппп…Покройся оно всё болотной гнилью… в три слоя…

Ну, ладно, не всё… Ладно, не надо покрываться… А то ведь и вправду покроется…

Всегда всё может стать ещё хуже, если сосредоточиться на своей досаде. Для которой есть такой «прекрасный» повод.

…Надо признать, ей сеймомент так беспокойно, что даже ярость по поводу вызывающего поведения кое‑кого из местных задавак и воображал от этого беспокойства не сможет её отвлечь…

Что и нужно ныне, так это под каким‑то дурацким предлогом зайти к Майло за подробностями.

Что бы такого придумать? Да ничего не придумывать… Зайти и спросить как есть.

— Майло, — рассеянно проинформировала она с формальным коротким приветствием вломившись в кабинет начальства. — Талла и Фаэлла… пошли лесом.

— О. — удовлетворённо прокомментировал тот. — Ты отметила в журнале?

— Да! Ой. Нет ещё… Всё‑таки Сеймомент все будут патрулировать по двое?

— Да.

Это прозвучало облегчённо и раздражённо одновременно.

— А мне… можно? — предприняла ещё одну попытку надоедливая служака.

— Нет!

"Попытаться всё же стоило."

— Так я и думала. Просто спросила.

— Ами, у меня куча дел сеймомент… — пыхнул гневом начальник. — Ещё и… сходи, пожалуйста, в кабинет Келе, забери его таблички.

«О! Ещё чтиво.»

— Хорошо. Я слышала про Келе. Штатный лесоход свалился в яму? Скандал.

Язвительность была аминой защитной реакцией практически на всё. Ожидаемо. Неожиданной была реакция Майло. Главный не разозлился и не прогнал её. Лишь задумчиво выдохнул и сдвинул на глаза свою спасительную шляпу.

— Воистину скандал… — уже беззлобно растерянно подтвердил он. — Сэльвы — опытные лесничие. Они же в этих лесах растут, это практически их дом родной… Все иногда находят проблемы в лесу, но сэльвы… делают это крайне редко. Они с лесом словно бы одно целое, как деревья. А у Келе и вовсе феноменальное зрение и чутьё. Он и тёмной ночью не споткнётся и не заблудится. Столько раз это нас выручало. Странно всё это… Опять всё странно…

— Тут я вижу два варианта. — бодро включилась кантинка. — Раз. Он нашёл искомую аномалию. Два. Ему здорово пора в отгулы.

— Возможно, и то и другое…

— Кто осматривает место происшествия?

— Эльсу уже там. И Сандра.

Секретара разочарованно фыркнула.

— Конечно… Супер Эльсу. Кто же ещё. — завистливо выдохнула Ами. — И… сама Сандра?

— Да. Она обещала выделить нам людей для патрулирования и наблюдения за трактом со Складами. И хочет лично разобраться в ситуации.

— Я тоже хочу… Жаль, это в учёт не принимается.

— У тебя недостаточно высокая должность или квалификация. Начнем с того, что ты неведь.

— И сразу немилосердно по больному. Куда до омилльских эпических героинь простым кантинским труженицам.

Майло глянул на неё спокойно, но с тенью возвращающегося раздражения.

— Именно. Лес ты не знаешь. Заблудишься — потом тебя искать. Так? Так. Экспертизу провести не сможешь. Верно? Ну и, закончим тем, что ты неведь, которую надо вернуть в целости…

Ами с жестом отчаяния злобно оскалилась.

— Да‑да… Спасибо за ёмкую характеристику! Допиши это к уже существующей от моего Управления Порядком для создания полной картины… Ладно. По выходу от тебя немедленно начну упиваться ощущением собственной никчёмности. — фыркнув, она саркастически возвела очи долу. — А сеймомент… Слушай. Получается, что хоть и ценой здоровья Келе, но у тебя‑то есть подвижки в деле. Он что‑то нашёл в лесу. Возможно именно то, что ты искал. Возможно — ничего… Ты… надеешься, что в этой яме окажутся все пропавшие люди и грузы? Или уверен, что это и есть искомая анамалия?

Майло не пожелал реагировать на завуалированный ответный амин укол, видимо, запоздало понимая, что в очередной раз разозлившись, сказал лишнего. Что, как она заметила, частенько с ним случалось. Хотя он и старался избегать излишне резкого общения даже с подчинёнными.

— Не совсем, но типа того… — задумчиво ответил он. — Хотя, Келе, долетев до дна, ничего подобного не заметил… И ничего, кроме резкой боли, не почувствовал. Так что, с уверенностью ничего о наличии или отсутствии вышеупомянутого тут сказать нельзя.

«…Долетев до дна. Жуть.»

— Ничто не смягчило его падение… — с ужасом выдохнув, Ами помотала головой, стряхивая напавшее оцепенение. — Жутковатое было бы смягчение…

«Бедный Келе. В любом случае. Ну и натерпелся.»

— Да уж… Ну, ничего. — Майло хлопнул по столу, словно пытаясь спугнуть и отогнать дурные мысли и подступающее безысходное отчаяние. — Теперь, когда в дело включилась Сандра, дополнительные люди, слежка и патрулирование несомненно решат наши проблемы. Во всяком случае, мне хотелось бы в это верить… Ну и не будем сбрасывать со счетов Кайла, который скоро, я надеюсь, вернётся с новостями и своим традиционным зарядом оптимизма и здравомыслия. Мне его тут так сеймомент не хватает…

«Не буду отпускать комментарии по поводу недостатка твоего здравомыслия и невозможности его компенсации… Хотя очень хочется. Мы и так эонно одна другому бока грызём.»

Майло тяжело вздохнул, сдвигая шляпу в её прежнее положение. Видимо, мысль о возвращении осдшника приносила ему покой и прятаться от жестокого мира больше не нужно было.

— А как Келе нашли вообще? — поинтересовалась Ами, переводя русло разговора в менее опасное.

— Собиравшие орехи местные нашли по крикам.

— Ясно… То есть, в принципе, в яму могли попасть кто угодно, просто наш везучий участковый успел первым.

— Да. Это так.

— Есть над чем поразмыслить… Пойду за делами.

— Да уж, есть… Потому ступай. Поскорее.

Ами вышла из кабинета с ощущением… досады.

А раньше этого нельзя было отправлять людей по двое?! Хотя, чем бы это помогло в данной ситуации… Разве только Келе меньше пришлось бы лежать в лесу на дне скользкой холодной ямы в промозглую дождливую погоду… Это было бы уже лучше.

Почему… почему не отправить патрулировать Ами?! Действующую опытную оперативницу, привыкшую много ходить и участвовавшую в нескольких серьёзных операциях и ни разу никого не подводившую?! Зачем вместо этого набирать каких‑то левых людей, которые преспокойно могут сидеть в тёмной каморке, тупо выдавая таблички? Тут большого ума не нужно, только хорошая память. Которой, кстати, у Ами нет.

Это. Просто… Унизительно!

Секретара дошла до сдвоенного кабинета и, сделав резкий раздражённый знак над занавесью, была допущена внутрь.

В комнате сеймомент находился только Дейвин.

Который премило широко тепло улыбнулся ей, что на момент растопило колкие льдинки её полных гнева и ярости мыслей. Ами вымученно улыбнулась в ответ и сгребла со стола падшего сэльва его таблички.

…Скучно будет без Келе. Вот и всё.

Отчёты его разве теперь только перечитывать… И с нетерпением ждать вестей от Эльсу.

Секретара понуро спустилась на первый уровень и вновь погрузилась во мрак своей каморки, показавшуюся ей темнее обычного из-за мрака её мыслей. Темнота и духота как будто начинали сгущаться…

Ами нервно сглотнула, соображая, не стоит ли ей покинуть удушающее помещение до того, как тьма окончательно сомкнётся на её шее или раздавит голову, неопрятно забрызгав кровью стены…

Да. Уйти было бы неплохо. Отправиться на свободу. В лес, вслед за Эльсу. Убежать с гиканьем. Бежать, пока весь адреналин не выйдет из крови. Вдохнуть свежего воздуха…

И выяснять подробности!

Почему она лишилась того, что не хуже светил помогало ей подниматься с утра на работу и начинать каждый новый свет в сносном настроении.

А теперь… Теперь так темно…

И холодно. Так угнетающе душно и тесно взаперти…

Вот что случается с растительскими девочками, которые решили, что они достаточно хороши для того, чтобы приспособиться к жизни в круглоглиняном городе… Их просто размазывает о реальность.

Что теперь делать?

Что бы она не сделала. Всё будет бессмысленно. И всегда будет таковым.

— Ами.

Это раздалось откуда‑то издалека, словно через толщу воды. Или чересчур сгустившейся тут давящей аминой печали.

Кантинка непроизвольно вздрогнула, обратив свой взор на отсвет окошка к источнику звука.

— Забери перечни и результат инвентаризации. Ненавижу эту работу Моки! Болотная рутина…

Ещё один раздражённый правдивый. Не много ли их на этот свет? Они разнесут это здание вскоре, такими‑то темпами.

— Уже, Иржи. Спешу избавить тебя…

— Ты выглядишь… не очень весело… — быстро переключился со своих проблем участливый омиллец, разглядев в окошке бледное пятно аминого лица. — Что‑то… случилось?

— Я родилась… главным образом это случилось. — отшутилась мрачная работяга. — Само по себе печальное событие… И родилась не очень‑то весёлой, как ты уже заметил. А уж как разберут мысли о недооцененности, неясном будущем и всём таком… так и вовсе в этой каморке тьма непроглядная поселяется… В любом случае — спасибо, что спросил… Я ценю твою заботу. Правда. Хоть по моему нытью этого и не скажешь.

— Да не за что. — радушно заулыбался Иржи. — Всегда рад помочь. Лично у меня один метод для преодоления этого. И один совет. И ты его уже знаешь… Выходи кофейничать через некоторое время. Будем снимать хандру.

— Выйду! — охотно вызвалась Ами. — Посмотрим, как кофе справится с растворением такой густой копоти от тоски и гнева.

— Давай, до встречи у столика.

Шаги Иржи направились звучать куда‑то в сторону лестницы наверх. А мысли Ами — вновь в сторону выхода из каморки. А лучше и из Участка. У неё реально уже начиналась клаустрофобия. Небольшая прогулка точно не помешала бы… Хотя бы, на самом деле, к кофейнику.

Или в сторону больничной части Храмов!

«Крамола!»

«Даже и не думай.»

Во разгалделись… как мне сеймомент ещё узнать подробности происшествия, как не от самого первоисточника? Кто‑то хочет вернуться вытягивать информацию из не настроенного на беседу Майло?

«Зачем тебе вообще эта информация?»

Мне интересно. И пригодится для нашего расследования.

«Которое мы прекратили по причине плохой погоды. Ага.»

Блуждать же по огромному скользкому холодному лесу без наводки — это не расследование. Это идиотизм.

«Идиотизм считать подобный идиотизм поводом и руководством к действию. Эльсу уже всё разузнала, Майло наверняка Келе расспросил.»

Ага. Только со мной они поделиться не спешат.

«Не надо. Не навязывайся. Это… назойливо. И вызывающе.»

Ничего подобного. Осведомиться о здоровье сослуживца — вполне нормальная практика.

«Не со стороны совсем недавней знакомой. Кто ты ему? Наверняка о нём уже позаботились. Ты будешь лишней. Неуместной. Глупо выглядящей…»

Всю мою жизнь. Мне не привыкать.

«Ну, иди позорься. Ты даже не знаешь, как у них в лечебницах посещения устроены. Что полагается делать при этом, а что — нет.»

Вот и узнаю. Тем более что мне всё равно пора выйти прихватить что‑то на обед.

Секретара быстро дошла до кабинета начальника. Пока не убедила себя передумать.

— Майло, я ушла. Опечатай каморку.

— Хорошо, Ами. Надеюсь, не в лес?

— Ты что… Там же Эльсу. — злобно состроила притворную гримаску ужаса Ами. — Не провоцируй меня.

— Хорошо. — примирительно поднял он руки. — Да, верно. Эльсу в лесу. Весь город в ужасе избегает посещения леса. И правильно.

Ами быстро кивнула и вышла в свет, вдохнув ароматный омилльский воздух. Сейсвет ветер дул со стороны лесов, и к запахам выпечки от ближайших таверн и благовоний из Лекарни примешивались древесно‑травные ароматы.

Вот зачем она здесь. Нюхать. И радоваться. А не затем, чтобы злиться.

Злоба — признак бессилия. Которого не должно быть, если ты действительно хозяйка своей жизни, которая в итоге всё равно всё сделает по‑своему. А пока придётся потерпеть то, что сеймомент не получается исправить.

Ещё раз глубоко вздохнув, кантинка решительно отправилась в лекарскую часть Храмов.

Келе, сидящий на больничном ложе в дальнем углу залы, имел вид не то чтобы цветущий, но вполне бодрый. Это согревало сердце. Ами невольно широко улыбнулась. Всё выглядело отлично. Гораздо лучше, чем рисовало её паникующее больное воображение.

Тонкая шина на ноге, которой он легкомысленно болтает в воздухе, беседуя с… девушкой в лекарской форме. С сэльвой.

Когда Ами приблизилась, та улыбнулась и откланялась.

Подойдя ближе, Ами почувствовала, как от Келе приятно пахнет лечебными травами. Хитрые омилльские лечащие сочетали ведьмию и травничество при лечении, отчего то становилось невероятно эффективным. Экое читерство.

Сердце, давай потише… Нужно слышать собственные произносимые слова. Произносимые желательно ровным голосом и непринуждённым тоном. Но где уж там… Тут бы хоть слово из себя выдавить в принципе.

— Как… здоровье?

«Неплохое начало.»

Неплохое. Для той, чей язык присох к нёбу и чьи мысли отказались с ней сотрудничать.

Сердцебиение становилось бешеным.

«Зачем мы всё это затеяли? Нас самих сеймомент тут с приступом госпитализируют. Если мы в землю до этого не двинем с перепугу.»

По непонятной для самой Ами причине её дар речи и обычный нестандартный подход к стандартным ситуациям дал внезапный сбой. Даже он отказывается сотрудничать в таких условиях.

Слабак и предатель.

— Всё хорошо. — широко улыбнулся не заметивший замешательства сэльв. — Тебя‑то как выпустили? Кто за Участком злобно присматривает через окошко?

— Майло. Он наш кофейный аппарат никому в обиду не даст.

— Это успокаивает. Не хочется вернуться к пепелищу вместо рабочего котти.

— Ну, пепелище необязательно устраивать сторонними силами… Свои для этого прекрасно годятся. Вспомни Финиана… Иржи, которому досталась часть работы Моки, сейсвет тоже выглядел злопыхательно… Фаэлла, которая пошла в обход вместо тебя… Думаю, этого уже хватит с лихвой.

«К нам вернулась Ами.»

«Героиня.»

— Бедная Фаэлла. — скривил в усмешке свои изящные губы Келе. — Хотел бы сказать, что мне жаль… но мне ничуть не жаль. В смысле, я сочувствую служивой близкой, но с меня довольно этих обходов на ближайшее время! Надеюсь, мне удастся избегать их весь сезон… Даже если придётся симулировать хромоту.

— Экий ты… — ухмыльнулась Ами. — …скользкий тип. Ладно‑ладно! Не буду шутить про это, нет… Лучше скажи — а на самом деле. Сильно тебя повредило?

— Не очень. — помотал головой он. — Могло быть и хуже.

— Ты просто… провалился?

— Да. Провалился и вырубился. Очнулся, понял, что повредил ногу. Подлечил как мог. Принялся орать. От души. Вот и всё.

— Как думаешь… это была ловушка?

— Не уверен… Но Майло считает, что так. Я… пожалуй, присоединюсь. Не признавать же свою некомпетентность как лесохода.

— Который… не увидел яму перед собой?

— Очень хорошо прикрытую ветками и землёй странную яму… Ровных очертаний.

— Интересно, откуда посреди леса так хорошо прикрытая крупная яма.

— Интересно.

— И ради чего было так трудиться.

— Ага.

— А где это примерно было?

— Где‑то в северной части леса… К югу от горы. Зачем тебе? Посмотреть хочешь?

Ами досадливо фыркнула.

— Я бы с радостью посмотрела… Но едва ли найду свободное время. А в рабочее меня к этой яме отправят не раньше, чем в неё провалится весь Участок и обещанное Сандрой подкрепление. Буду пока ждать с нетерпением. И реагировать на каждый провал… без малейшего злорадства.

Келе притворно слегка отпрянул, изобразив ужас.

— Тебе настолько скучно, что ты готова отправить в яму всех правдивых?

— Да, настолько и даже больше. — скорчила кровожадную моську архивница. — Но всех — не хотела бы. Только Майло. Тогда больше ничто не мешало бы мне развернуть активную деятельность. Ты помнишь примерно конструкцию той ямы? Надо организовать такую же и обманом заманить туда нашего главнюка.

— Ты не думаешь, что его кем‑то заменят?

— Нет. Зачем думать. Я повторю уже отработанную на Майло процедуру. Или походу изобрету что‑то новое.

— Опасная ты девица.

— Да если бы… — с искренней досадой хмыкнула кантинка.

— Да‑да! — вдохновлённо взмахнул руками Келе и поморщился. Видимо, на них ссаднили ушибы. — Тихая угроза из каморки. Сидит, вроде бы и никого не трогает…

–…Только сверкает во тьме взглядом недобрым… — подхватила Ами. — И иногда гнусит через окошко. Но… никакого вреда.

— Да. А потом раз — и весь Участок. Моментально в яму… Скажи. Чем наши заслужили такое? И кто тебе кофе подогревать будет?

— Да ничем не заслужили… Хотя нет, заслужили. Слишком вольно живёте. Притом не где‑нибудь, а в прекрасном Омилле. Днём можете по улице гулять. И по лесу. И окна у вас в кабинетах большие. И принимаете это всё, как будто это само собой разумеется, и так и надо… и даже не обмираете от восторга и счастья каждый свет. Бессовестные.

Сэльв понимающе и хитро улыбнулся одними глазами.

Как они это умеют? Где взять такую же богатую мимику?

— Теперь понятно. Зависть. Старо, как Материк. — Келе сделал паузу и продолжил уже на полном серьёзе. — Знаешь. А справедливости ради. Майло ведь — не худший вариант начальника.

— Знаю не понаслышке… — вздохнула служака. — По сравнению с моим кантинским шефом — Майло — редкая душка и лапочка. Хоть иногда и бывает надоедливой маленькой ноющей царапиной, но позволяет ездить себе по ушам и доставать расспросами. Это дорогого стоит. Обещаю потерпеть до конца своей стажировки и постараться не убить его.

— Это всё, о чём я прошу. Я бы не хотел другого начальника. Хочу, выйдя из Лекарни, увидеть что у нас в Участке всё по‑старому. Какая дичь не творилась бы снаружи.

— Сделаю всё от меня зависящее для сохранения Участка в пристойном виде до твоего прихода. — Ами выпрямилась, придав лицу суровое выражение. Это у неё получалось хорошо. — Надеюсь, моего злобного зыркания из тьмы каморки через окошко будет достаточно для того, чтобы все вели себя прилично. А к тебе я буду приносить подогревать мой кофе. Тоже для порядка. Чтобы тебе не думалось, что оказавшись здесь ты можешь полностью отлынивать от нагрузок и тягот участковой жизни.

— Он у тебя остынет по пути в Участок.

— Тогда вновь понесу его сюда, если не допью по дороге… Думаю, оно того стоит. Порядок есть порядок. Кстати, о кофе. Я на обеде тебе принести чего?

— Нет, тут отличная еда… Хотя… если пойдёшь в низ города в сторону синего принеси мне плющиков с илирой.

— И кофе?

— Нет, кофе тут достать можно.

— Если дохромать до кухни.

— Именно.

— Ты в состоянии?

— Вполне.

— Хорошо.

— Когда тебя отпустят?

— Малый цикл придётся здесь отдохнуть…

— Хорошо… Выглядишь ты вполне довольным этим обстоятельством, значит, и я за тебя порадуюсь… Ну, я пошла.

Сэльв очаровательно отсалютовал. Вприпрыжку выбежав из Лекарни, вдохновленная неожиданно удавшимся посещением Ами понеслась в сторону чарующе синего гриба‑ориентира. По пути понимая, что никаких идей не имеет относительно того, в каком заведении есть плющики с илирой. Или что это такое. И где у этого города низ, а где верх? По её понятиям внизу — это ПОД Омиллом.

Неважно. Она достанет эти плющики и из-под земли, даже если угробит весь свет на то, чтобы вырыть яму в которую провалится всё вокруг.

Вниз — так вниз. Она прямая и очень исполнительная личность, понимающая всё конкретно.

Подкоп делать не пришлось. Как и искать вход в гипотетические пещеры под Омиллом. В четвёртом по счёту заведении, на счастье городских, плющики всё‑таки нашлись. И, хотя они были взяты по удостоверению Ами как обеденный рабочий паёк, оставшаяся практически голодной служивая не была расстроена. Теперь она знает, где у города низ и какая на вкус илира.

Духовная пища. Плюс — довольная улыбка Келе стоила того десять раз.

— О! Спасибо. — одобрительно кивнул он. — Теперь здесь выздоравливать веселее станет.

— И, надеюсь, что скорее.

Он посмотрел на неё с сомнением.

— Может, я отдохнуть хочу…

— Я не смогу долго сдерживать свой гнев в отношении Майло и рабочей ситуации. Помяни моё слово, скоро случится… нечто экстраординарное. Я это чувствую. Ты же не хочешь пропустить такое и довольствоваться потом жалкими пересказами и рапортами? А отдохнуть позже ты и дома в отгулах успеешь.

Вальяжно растянувшись, сэльв легкомысленно подрыгал здоровой ногой.

— Именно — успею. Здесь кормят вкуснее. И все дополнительно приносят что‑нибудь вкусненькое. И свойских лиц много. А… одно это огромное окно с видом на гору чего стоит! Ты только посмотри — какая красота!

Секретара поморщилась.

— Вот не надо по больному! А то я сеймомент вместо каморки без окон в лес пойду, ямы искать… Или рыть себе сама. Чтобы и меня кормили, пока я тут на гору любуюсь. И сплю досыта.

— А глиной ворочать кто будет? Майло не одобрит.

— Если он, увидев меня в яме, не улыбнётся хитро сверху и не примется меня закапывать, сохраняя при этом слегка брезгливое выражение лица, я очень удивлюсь. И то, после того, как найдёт, кем меня заменить.

Келе весело хохотнул.

— Это будет похоже на Майло! Всё чинно, вежливо, пристойно и с дружелюбной улыбкой. Никакой рыночной ругани и открытых конфликтов. Передай ему, кстати, что я больше ничего не вспомнил.

— Передам. — процедила Ами сквозь зубы.

— Давай. Счастливо. — вновь премило отсалютовал Келе.

…Можно как-то быть менее очаровательным? Это так подло…

Особенно сеймомент, когда ты находишься практически в недосягаемости на больничном. И вообще‑то… В полной недосягаемости в принципе, если учитывать то, что Ами ничего тут не светит. Как относительно Келе, так и в отношении Омилла в целом… Она хмуро выдохнула, отворачиваясь и собиралась было удалиться, но ухо уловило какой‑то звук… Слова. Они были обращены к ней?

— Опасайся ям. — дошёл до Амелии смысл услышанного.

Келе. Секретара резко развернулась.

— Чтооооо?! И где я их найду?! — шумно возмутилась она. — В своей каморке?! Да мне скорее стоит опасаться дыр на моей протёртой в месте соприкосновения со стулом драпировке!..

— Опять по больному попал. — констатировал факт, примирительно замахав руками сэльв. — Не бей меня, я и так повреждён.

— Хорошо, не стану… — ещё раз выдохнула Ами успокаиваясь. — Если тебя это позабавит, то буду опасаться ям в принудительном порядке, даже сидя в каморке. Вдруг пол подо мной разверзнется.

Она сердито тряхнула рыжеволосой головой и направилась к выходу.

— Вот, то‑то же. — послышалось вслед со смешком.

Ами второй раз на повышенных скоростях вылетела в сторону своего рабочего места.

Доза. Она получила дозу… Столь желанного внимания.

Ни её переживания, ни клаустрофобия уже не казались ей такими уж важными. Как бы то ни было, всё, так или иначе, было в порядке. Всё это стоило того, чтобы сюда прибыть и пережить все эти радости и неурядицы. Если бы её перенесло в прошлое, она сделала бы это вновь, даже зная о последствиях…

Не жалея ни о чём.

В Кантине чудес подобных всё равно не встретить… А с меланхолией она как‑нибудь договорится. Они же с ней знакомы уже очень хорошо, это состояние для Амелии ближе и роднее матери или любой из сестёр.

…Этот очаровательно гнусный сэльв ещё нашёл силы и время посмеяться и поёрничать по её поводу…

Ами умилённо ухмыльнулась.

Холодная отрезвляющая рука тут же потянулась к тёплому потоку её радости, перекрывая его.

«Ами. Не рассчитывай на многое. Это не для тебя. Я тебе ещё раз напоминаю. Мы никому не интересны. Что бы ты там себе ни додумывала.»

Секретара резко остановилась, немного не дойдя до Участка, и шумно набрала воздух, которого вновь перестало хватать.

Бывшее здесь момент назад счастье вмиг обратилось в леденящий душу ступор. Болотная ведьмия…

«Посмотри на него. Посмотри на него внимательно. Он красивый. Такие, как ты знаешь, на всё подряд не падки. Однако, в отличие от тебя, одни долго не бывают. Если вообще бывают… Ммм?»

Да сэльвы все красивые… И общаются с эльфами. А некоторые ещё и на интересные задания ходят. И заставляют её волноваться. В то время как о ней самой не вспомнит, случись чего… Майло посетует на то, что секретару пришлось искать раньше, чем он рассчитывал да родные подосадуют, что столько времени выкармливаемая рабочая сила пришла в негодность, не оправдав надежд.

Хотя ведь с самого начала было ясно, что полагаться на Ами не следует ни в чём и никому. И ей без устали с рождения и поныне напоминают об этом со всех сторон.

Служивая понуро добрела несколько шагов до Участка, заглянув к главному для того, чтобы тот открыл её место непонятно чем заслуженного добровольного заточения. Вид у неё был столь же мрачный, как и до посещения Храмов, и заподозрить что-то кому-либо было бы нечего. Она передала Майло слова Келе, как тот и просил, и понуро поплелась на рабочее место.

Осев наконец в привычном уже для неё мраке, Амелия замерла. Не хотелось шевелить и пальцем. Только сидеть неподвижно уставившись в маленькое окошко. Работница цикла… Хорошо, что тут так темно. И что это место изолировано. И что никто не видит её в таком состоянии. Что в этой маскировочной тьме вообще никто не видит во всей её личностной и профессиональной непригодности.

«Ами. Очнись.»

Отвяжись.

«Надо шевелиться.»

Кому надо — пусть шевелится.

«К работе вернуться всё равно придётся. Так сидеть разлив тут своё уныние тебе всё равно никто не даст.»

Ступай обратно в болото… Без твоих ободряющих советов обойдусь.

«Мало ли в твоей жизни было разочарований. Не зацикливаться же теперь… по такому пустяку. Ещё на одном.»

Пустяку, ага… Серьёзных‑то проблем у меня же и быть не может.

«В любом случае продолжать работу. Невзирая на личные драмы.»

Ага, конечно… Свою низкоквалифицированную работу. Единственную, на которую хоть как‑то чудом оказалась способна… Как всегда. «Всё, спасибо Ами, сиди дальше в своей каморке и ничего не трогай а мы крутые участковые продолжим делать реальные дела. А ты продолжай, да.»

Зачем? Зачем продолжать? Работу? Жизнь? Всю эту бессмыслицу… Чего ради? Как‑будто дальше что‑то кардинально изменится и…

— Ами.

Здравствуй,отвлекающий голос снаружи. Я уже иду. Рада тебе. Даже если ты…

— Эльсу. — вымученно улыбнулась секретара. — Уже по лесу отчёт сдаёшь?

— Да. — хмуро брякнула та.

— Быстро…

Эльсу раздосадованно отмахнулась.

— Да чего там медлить… Писать особо не о чем. Сама эти три строчки ни о чём прочитать можешь.

— Прочитаю. Что ещё делать. А твои соображения по этому поводу вообще?

— Ну. Что‑то странное чувствовалось около неё… А может я просто кофе мало выпила сейсвет… не знаю. Не уверена…Почему яму именно умело замаскировали, а не зарыли или вовсе не оставили просто как яму, что было бы менее заметным и подозрительным, чуть присыпав листьями дно, для меня загадка… Может, не успели? Может, не сочли нужным? Тоже не знаю… В округе ничего интересного не нашлось. Мы с Сандрой всё обшарили, всё осмотрели. Всех подробно расспросили. Практически пустая трата времени. Куча неясных ощущений и догадок и никакой конкретики, достойной того, чтобы быть упомянутой в отчёте. Может, ведьмам Финиана стоило бы взглянуть, но едва ли там следы чего‑то всё ещё есть… Физические‑то нынешним дождиком уже хорошо подразмыло. А ведьмические уходят ещё быстрее… Надо было раньше об этом думать.

Великанша ещё раз раздраженно тряхнула светлой головой и устало поплелась к себе.

Свет с конкурсом самых недовольных жизнью служивых продолжался… А Ами быстро поднесла к окну отчёт и принялась читать. Дочитает и сразу отнесёт Майло. В его светлый просторный кабинет и так несправедливо много информации идёт напрямую, минуя её тьму неведения.

Может быть, так же спрятано в округе много чего ещё… Схроны? Майло был прав? Его однобокая приземлённая версия происходящего подтверждается? Но пора отдать ему табличку.

Ами вновь отправилась в начальский кабинет.

— Майло. Вот тебе чтиво от Эльсу.

— Отчёт? Почему она не принесла его напрямую ко мне?!

— Она выглядела очень озадаченной. И усталой. А может быть, и я её загипнотизировала, чтобы она не прошла мимо каморки, где я помираю от тоски.

— Скорее всего, так и было… — недовольно хмыкнул участковый. — Может, и все эти амнезии твоих способностей дело?

— Возможно. Я так мало о себе знаю.

— Давай таблички сюда.

Майло практически выхватил документ из рук секретары и углубился в чтение. Ами вышла из кабинета и поплелась обратно в каморку.

Какой он всё‑таки… И мох с ним.

…Так, и сколько это интересно светов придётся провести здесь без Келе?

Зависит от того, насколько серьёзны повреждения. Какая разница. Он и так не очень‑то часто озаряет её окошко. Она переживёт без этих трёх раз в малый цикл. До конца рабочего света доживёт точно.

Потому как… Начиналась оффка! Чудесно. То, что нужно при такой повальной эпидемии депресняка. В холле уже был слышен гул голосов собирающихся омилльских участковых. Теперь дела пойдут на мажорный лад. Или просто на жорный. Если кто‑то притащили плющиков.

Надо последовать мудрому совету славного Иржи. Умнее кофе и сластей Сеймомент всё равно не придумывается ничего. Выйти на свет вместе со своей трагической миной, не опасаясь негативного отклика. Пусть принимают её такой, как есть… или загрызут.

…Ничего страшного не произошло. Служивые, столь же хмурые, как и сама Ами, понуро тянули свои чашки к заветному кофейнику. Оффка получилась сдержанной и сосредоточеной, но в милых традициях этого места тёплой, дружной и приносящей некоторое умиротворение. Это и задало общее настроение до конца рабочего света.

Который наконец‑то был так любезен и закончился.

Ами вышла из Участка. Хотя состояние было нестабильным, но эмоциональный ветер, кажется, утихал. От крайнего уныния в эйфорию к концу света Ами уже не качало до тошноты, потому как она, кажется, была морально истощена после всего этого и сил на переживания совсем не осталось… Чувства были уже не такими острыми.

Служаку охватило спасительное равнодушие. Ей было практически всё равно, что будет дальше.

Стоит ли идти гулять в таком состоянии? Возможно, нет. Но она пойдёт. Проще простого было бы Сеймомент вернуться домой, поесть и дать отдых ослабленному организму.

…И остаться там наедине со своими мыслями.

Нет. Ни зерна не проще. Уснуть всё равно не получится. Спокойный сон надо ещё нагулять. Да и дышать от навалившейся тоскливой тяжести и так тяжело, а в помещении будет ещё сложнее. Есть полное ощущение того, что зайди она Сеймомент в котти — тут же и задохнётся.

Ами шла, считая шаги и не обращая внимания на привычный полилог в голове. Внутри шла жаркая дискуссия, что‑то активно обсуждалось… Но ей было всё равно. Наверняка там не было ничего принципиально нового. Незачем участвовать. Мысли приходят, мысли уходят. Как и события её жизни. Ничего принципиально нового и достойного какой‑то особой реакции.

Потому, продолжая наблюдать за делающими шаги ногами и игнорируя поднадоевшую голову, она протопала в привычном направлении, вышла за город и побрела к зелёному холму. Точнее, её понесли эти ноги, обрадованные тем, что они сеймомент за главных.

Ами шла, и физическая нагрузка от ходьбы в горку хоть и была для неё тяжелее обычного, но приносила явное душевное облегчение. Тем более что по бокам от дорожки росли интересные цветы и растения, которые периодически самопроизвольно выхватывало её блуждающее внимание. Даже деревья в Омилле имели какой‑то свой неповторимый оттенок… Как и местное небо. Это было заметнее по мере того, как она поднималась по тропинке всё выше на гору.

Покорить вершину сейсвет ей было не под силу, потому она поднялась до ровного места и увидев там ранее замеченное симпатичное озеро с кувшинками и камнем, как будто специально оставленным здесь природой для того, чтобы она могла посидеть на нём перед водоёмом в задумчивости. Она села, подложив под себя край сумки и немедленно вошла в состояние благостного оцепенения, глядя вдаль и краем зрения любуясь поверхностью воды с отражающимся в той небом.

Всё располагало к расслабленому созерцанию: полузаросшее озеро было прекрасно, отсюда открывался чудесный вид на город, воздух, обдувавший её лицо, приносил значительное облегчение. Она наконец могла свободно дышать. Превратиться в одно лёгкое дыхание, растворившись во всём этом. Сбросить тяжесть «себя». Хоть какое‑то время… Но ведь всё временно, правда?

Счастье. Покой. Радость.

Мимолётные вещи. Краткие вспышки на фоне тьмы печалей и сложностей. Раз — и нету. Стоит ли вообще обращать на них внимание?

Стоит. Наверное.

Дело не в их продолжительности, а в частоте их появления. Однако, не стоит цепляться за них и пытаться удержать — они хрупки и разрушатся от этого. Можно лишь влиться в каждый из этих кратких моментов полностью и прожить его максимально плотно. Наверное, так и достигается всё счастье, которое можно выжать из жизни.

Холодное удушье постепенно переставало быть частью аминого существования. Можно было уже не отвлекаясь наблюдать за ставшим дорогим её глазам и мозгу любимым зрелищем. За тем, как постепенно, один за другим, начинают подсвечиваться овивающими их растениями и сами мягко сияющие грибы‑ориентиры Омилла.

Как восходящие закатные светила мягко очерчивают очаровательно круглые котти.

Завораживающее действо, от которого совсем не хотелось ни на что отвлекаться.

Кантинка «зависла» на пейзаже, не замечая, что постепенно и город, и грибы ориентиры, и лес за Омиллом на горизонте начали расплываться сначала в несколько цветастых, а затем в одно яркое пятно.

…Неизвестно, сколько прошло, пока взгляд Ами не сфокусировался опять на городе. Стемнело ощутимо. Грибы уже были ярко подсвечены. Над мягко светящимся городом ярко сияли звёзды.

Гуляка осознала, что ей ещё возвращаться домой до и через пол‑Омилла. Ум немного отдохнул и разгрузился, в голове было пусто и более‑менее ясно, а вот физических сил хорошо, если наберётся чтобы слезть с камня. Только если упасть. И уснуть прямо здесь.

Ами вопросительно посмотрела на камень, на котором она сидела. Едва ли удастся удобно устроиться. Во всяком случае, без дополнительных удобств, прихваченных из котти. Хоть Омилл место и тёплое, но сам сезон достаточно прохладный.

…Хочешь не хочешь, а домой себя тащить как‑то придётся. Она с кряхтением встала и, поблагодарив чудесное место за компанию и дарованное временное спокойствие, понуро побрела домой. Сама не заметив, что в её голове крутится какой‑то нелепый мотивчик, которому они с голосами уныло подпевают нестройным хором.