Лейтенант Старновский

Евгений Читинский, 2021

Книга содержит повествование о событиях первых дней ВОВ, о столкновениях с противником, выявлении диверсантов и подведения итогов…

Глава 10. 22 июня 1941 г. Встреча с немцами

Это была двухкотелная полевая кухня 2КО-У, состоящая из двух сцепленных частей. Собственно, самой кухни (или, по-военному, «очага походной кухни») на одноосной паре деревянных колес и передка (он же продуктовый ящик), так же с одноосной парой таких же колес. Ездового на передке не было, поэтому лошадь спокойно прошла мимо затаившихся бойцов.

Выждав минут пять и убедившись, что больше никого нет, Орловский и боец в выцветшей пилотке Осадчий по приказу лейтенанта догнали полевую кухню и привели её обратно. Бойцы обступили неожиданную находку и удивленно стали гадать, почему она тут оказалась.

— Повара, наверное, бомбежкой убило, а лошадь убежала от взрывов! — резюмировал все догадки Осадчий. Держа коняшку под уздцы и поглаживая её по морде, он приговаривал: — Маруська, хорошая! Не бойся! Теперь ты с нами!

— Наверное, так и было! — согласился сержант и продолжил: — Стало быть, наш лагерь разбомбило вместе с батальоном, раз Маруська теперь тут!

Рядовой Камышев уточнил:

— Или по дороге, когда они снялись с лагеря и двинулись к Бресту, мы же с Кутенко видели взрывы гораздо западнее лагеря, на дороге. Больше там бомбить нечего.

Сержант посмотрел на молчавшего Старновского и спросил:

— Товарищ лейтенант, что будем делать?

— Пойдем искать своих, а полевую кухню придется взять с собой. Не бросать же здесь имущество нашего батальона! Да и раненого можно посадить на продуктовый ящик, а Осадчий путь будет за возницу. Умеешь править лошадью? — уточнился Старновский у бойца, который продолжал гладить лошадку.

— А как же! Умею, товарищ лейтенант!

Пока все разговаривали, вернулся Лаптев, поддерживая Парамонова под здоровую руку. Увидев полевую кухню, он тут же подошел к ней, залез наверх, по-хозяйски открыл крышку котла и заглянул внутрь.

— Тут только вода, если подкинуть дров, то скоро закипит!

— Одна вода? — разочарованно проговорил Витюня.

— Не боись! Счас выясним, что тут можно сварганить! — Лаптев с неожиданной проворностью откинул вверх дверцу сухарного ящика и тут же разочарованно присвистнул.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Черкашин.

— Мешок сухофруктов. И немного сахара!

— Так то ж они компот собрались делать! — радостно воскликнул Камышев.

Бойцы оживленно загудели.

— Это же сколько компота будет!

— Нам его и за два дня не выпить!

— Да, компот не водка, много не выпьешь! — грустно произнес Черкашин, выразительно посмотрев на лейтенанта и сержанта, а затем на сержантский вещмешок, где находилась початая бутыль с самогоном.

— Огонь в печке потушить, чтобы не пахло дымом, лошадью будет править Осадчий, раненого Парамонова посадить на передок. Лаптев, останешься при полевой кухне. Старший Осадчий. Будете следовать за основным отрядом на расстоянии пятидесяти метров. В случае опасности оставляете кухню и прячетесь в лесу!

— Есть потушить огонь и следовать на расстоянии пятидесяти метров! — бодро ответил Осадчий, держа лошадь под уздцы. Затем взял из хозяйственного ящичка небольшую кочергу и выгреб все угли прямо на середину дороги, после чего скомандовал своим новоявленным подчиненным:

— Лаптев, возьми мою лопату и садись на передок, рядом с раненым, а я поведу лошадь под уздцы.

Осадчий все никак не мог налюбоваться на свою лошадку, ведь от нее так хорошо пахло прошлой мирной жизнью.

Отряд двинулся дальше по лесной дороге. Солнцев в головном дозоре, за ним на расстоянии полусотни метров следовал Воробьев, далее шел основной отряд и замыкала шествие полевая кухня.

Не прошли они и пяти минут, как Солнцев, а за ним Воробьев подали сигнал «внимание, опасность».

Отряд во второй раз нырнул в лес и затаился. Однако никого видно не было. И только немного погодя появилась фигура одного человека с позвякивающим в руках ведром. Вот этот звук и услышал лопоухий Солнцев. Это был явно боец Красной Армии.

«Почему он с ведром?» — только и успел подумать Александр, как странный боец, увидев лошадь, выпустил из рук ведро и радостно воскликнул:

— Маруська! Наконец-то я тебя нашел!

Он подбежал к ней, обнял её как родимую, приговаривая:

— Ах какая ты умница, сообразила, что нужно назад идти! Соскучилась, наверное, по мне!

— Тю, так это же наш повар Федя! — изумился Васильев. — Разрешите с ним пообщаться, товарищ лейтенант?

— Разрешаю, сержант! Только осторожно! Остальным оставаться на месте! — тихим голосом сказал командир.

Григорий Иванович медленно вышел из кустов и требовательно произнес:

— Ефрейтор Лангет, доложите, как вы тут оказались?

Повар от страха чуть не подпрыгнул на месте, но, увидев знакомое лицо сержанта, тут же загомонил:

— Товарищ сержант, Григорий Иванович, тут такое было, такое было! Как начались бомбы рваться, как начались! Маруська как побежит. А я за ней догонять, только вот не смог догнать сразу. Пришлось по следу колес идти!

Тут из кустов вышел Старновский с остальным отрядом. Увидев своих, повар обрадовался еще больше!

— Братцы, родные мои, а я уж думал, что я один так и останусь тут! Страху-то натерпелся, а тут такое счастье, и Маруська нашлась, и вы!

— Значит так, товарищ ефрейтор, возьмите себя в руки и спокойно расскажите, что же произошло! — потребовал лейтенант.

Из рассказа Федора Лангета выяснилось, что еще вчера, сразу после обеда первая и вторая рота второго батальона, а также половина хозяйственного взвода с двумя новыми трехкотельными кухнями-автоприцепами КП-3-37 (КП-3) отправились в расположение дивизии (22 тд) в Южный городок Бреста. А сегодня с утра грузовики должны были вернуться и забрать третью роту (в батальоне РККА было 3 роты), а также медиков, связистов, боеприпасы и другое имущество батальона.

Половина хозвзвода, две старенькие полевые кухни, два наряда караула, палатки и почти всё продовольствие оставались на месте до особого распоряжения.

Утром, не имея связи и не дождавшись грузовиков, командир третьей роты принял решение добираться самостоятельно, пешим порядком, для чего забрал все оставшиеся повозки. Через полчаса после их ухода началась бомбежка. Лангет в это время набирал в котлы воду возле ручья, поэтому бомбы их не задели, но лошадь испугалась и понеслась, когда он набирал ведром воду из ручья. Вот и побежал прямо с пустым ведром в руках её догонять. Почему с ведром? Так с испуга. Психологический шок, понимать надо. Бежал недолго, быстро выдохся. Но, увидев следы деревянных колес, решил идти по ним и найти Маруську во чтобы то ни стало, хотя было очень страшно. Ну а тут он увидел и свою лошадку, и сержанта, и лейтенанта с отделением солдат. Он еще удивился, почему все бойцы с лопатами. Но потом ему объяснили, что они возвращаются с хозяйственных работ.

Затем отряд двинулся дальше. Повар занял свое почетное место на передке рядом с раненым, а Лаптеву пришлось идти рядом, держась за оглоблю лошади. Но Лаптев не унывал. Ведь он все равно оставался при раненом, то есть возле кухни! Раненые — они ведь перевязки регулярной требуют! Понимать надо! Лейтенант понимал. Как понимал и то, что единственного человека, имеющего хоть какой-то медицинский опыт, нужно беречь!

Отряд уже подходил к отвороту на лагерь, как Воробьев опять подал знак рукой «внимание, опасность». В третий раз бойцы залегли в кустах. Теперь уже привычно, без суеты.

По дороге ехали пять всадников из экзотической 1-ой кавалерийской дивизии вермахта. Рано утром 22 июня 1941 года с первыми залпами артподготовки немецкая конница, легко преодолев пограничную реку Буг, неожиданной атакой захватила оборонительные позиции 75-ой стрелковой дивизии, оттеснив её в район населенного пункта Молорита (25—30 км от границы). Из всей 4-ой армии южнее дорог Брест-Кобрин-Барановичи располагалась только одна эта стрелковая дивизия. Был, правда, ещё один мотоциклетный полк. Он принадлежал 14 мехкорпусу, тому самому, где служил лейтенант Старновский (в каком именно подразделении и почему это отдает мистикой, читайте в 5 главе), но мотоциклисты располагались в районе Антополь (120 км от Бреста).

Помимо этих войск южнее оси Брест-Кобрин были еще летние военно-учебные лагеря и полигоны частей, расположенных в районе Бреста. Собственно говоря, про тех людей, которые в них остались, и будет идти речь.

Неудивительно, что именно здесь, на южном, лесном, 50—60 километровом участке фронта 4-ой армии немецкое командование решило применить свою кавалерию и 267-ю пехотную дивизию. Как видим, немцы, используя фактор неожиданности и уязвимость советских оборонительных позиций, расположенных в зоне прямого выстрела из дивизионной артиллерии на самом берегу реки Буг, в первый же день существенно вклинились в боевые порядки советских войск.

Основной удар немецкого танкового катка под руководством гения блицкрига Гудериана шел севернее, вдоль дорог Брест-Кобрин. Отряд же лейтенанта Старновского оказался несколько южнее направления главного удара немцев, в лесах, где уже орудовали подвижные группы 1-ой кавалерийской дивизии немцев. Вот с передовым дозором одной такой группы и столкнулись герои нашего повествования. Забегая немного вперед, скажем, что такие и подобные им просачивающиеся подвижные отряды немцев и легли в основу панических слухов, состоящих из слов «окружают», «немецкий десант», «диверсанты». Ну а конница немцев могла пройти практически везде. Кроме непролазных дебрей и болот, разумеется. Чем не диверсанты и десантники?

Увидев, что немцев всего пять человек, лейтенант принял решение атаковать. Причин было две. Фактор неожиданности вкупе с его умением стрелять. Вторая причина была в захвате трофейного оружия. Без оружия и войско не войско!

Но было и еще одно соображение, сугубо воспитательное, для поднятия боевого духа отряда. Если они сейчас пропустят этих немцев и уйдут вглубь леса, то станут просто зайцами, добычей для охотников. А зайцы, как известно, при первой же опасности стремительно разбегаются по кустам. Лейтенант Старновский же хотел сделать из своих бойцов охотников, а не жертв. Он всегда с особым почтением вспоминал поговорку спартанцев: «Спартанцы не спрашивают, сколько их, спартанцы спрашивают, где они?».

А «они» сейчас были вот, на расстоянии нескольких метров.

Только действовать нужно было быстро. Где-то недалеко идет основной отряд немцев.