Не буди лихо…

Евгений Ерофеев

Что делать, если из-за простой ошибки строителей пробудилось древнее зло? Можно ли спастись от целой стаи кровожадных упырей, алчущих свежей крови? Кто может спасти деревню от набега орды нежити? Волею судеб ответы на эти и многие другие непростые вопросы придется искать героям этой книги, нашим современникам и обитателям совсем другой эпохи, следы которой можно найти лишь в истлевших летописях. Смогут ли герои пережить самую страшную ночь в своей жизни?

* * *

Дмитрий Александрович Покахонтов был одним из тех людей, кто охотно пользовался домашним телефоном. И дело тут было не в излишнем консерватизме. Мобильный свой он вечно забывал на кафедре в университете, клал в самые неожиданные места и потом долго сам не мог найти его, поэтому близкие, родные и друзья знали, что лучше пользоваться городским номером.

Трель телефона вывела Покахонтова из состояния забытья. Прибыв с лекций, замотанный ученый, не поужинав, развалился на кухонном диванчике, протянув уставшие ноги в меховых тапках.

— Да, алло, — он поздоровался первым.

— Димуля, — кокетливо донесся из трубки мужской бас, — ку-ку!

— А, это ты, — потирая покрасневшие глаза, устало произнес доцент исторических наук, — привет, Коля.

— Здоровеньки булы, — мужчина был настроен крайне игриво, — ты чего смурной такой? Разбудил, что ли? После шести часов вечера спать нельзя, голова будет бо-бо и не заснешь.

— Да, да, я знаю. Я не спал, полежать просто захотелось, устал зверски, вчера до шести утра статью писал в журнал, а сегодня пять пар влепили с восьми.

— Не бережешь ты себя, — пожурил его Коля, — я тебе как раз по этому поводу и звоню.

С Николаем Заверсиным они дружили еще со школы. После одиннадцатого класса их пути немного разошлись, один пошел на истфак, где и задержался по сей день, а второй, окончив юридическую академию, избрал тернистый путь адвоката по гражданским делам. Как оказалось, не зря. Спустя несколько лет Коля смог основать собственную фирму и очень неплохо зарабатывать. Будучи мужчиной любвеобильным, он постоянно крутил романы с совершенно разными дамами, порой единовременно с несколькими претендентками на его руку и сердце. Историями о своих любовных похождениях Николай постоянно делился с другом детства, не забывая о самых пикантных подробностях.

— Все один к одному, Дима, выручай.

— Так ты скажешь, в чем дело? — потер виски Покахонтов.

Спать во второй половине дня все же не стоило.

— Короче, я уезжаю с Оксанкой в Турцию на пару недель послезавтра. Помнишь ее? Третий размер, брюнетка, на «порше» гоняет.

— Ты ж сказал, она отбитая дура и психопатка?

— Любви, братан, это не помеха. Ей, как говорится, все возрасты попкорны, — захохотал над своим же каламбуром «Казанова».

— От меня-то ты что хочешь?

— Кучу не с кем оставить. Родители послали далеко и надолго, Сергуня не может, Леша тоже, все кинули, короче.

Кучина, она же Куча, была любимым лабрадором Коли. Будучи неженатым, всю свою любовь он переносил на домашнее животное и носился с ней как курица с яйцом. Куча была действительно хорошая, добрая и умная, как и большинство собак этой породы. Она обожала всех вокруг, неустанно махая хвостом, как пропеллером. С ней у Покахонтова, в отличие от других животных, сложились на удивление прекрасные отношения. Дело в том, что остальные питомцы друзей и знакомых не жаловали Дмитрия Александровича: кошки шипели и царапались, собаки в лучшем случае не замечали, а в худшем пытались сношаться с его ногой. Даже хомяки, и те прятались в норы и домики, едва он заходил в комнату. Зная о подобных явлениях, Коля, уезжая в отпуска, старался пристроить любимую псину к более проверенным людям, от которых животные не шарахались во все стороны. Но мало кому улыбалось на две недели примерить на себя роль собачника, гулять по три раза в день, тем более вставать на час раньше вместо желанного сна. Именно по этой причине Заверсин быстро исчерпал все возможные варианты и в этот раз обратился к своему лучшему другу, который был его последней надеждой. Мечты о сумасшедших плотских утехах в теплом климате на пятизвездочных матрасах все же перевесили любовь к собаке.

— Коля, ты с ума сошел. Во-первых, я боюсь. Во-вторых, где я с ней буду гулять? Ты не забыл, что я живу в центре? Мне с ней по Невскому расхаживать?

— Все уже продумано, профессор, — жарко заверил его друг, — поживешь пару недель у меня на даче. Ты ж сам дом расхваливал и говорил, что там надо жить круглый год? Вот твоя возможность проверить, сможешь ли ты променять городскую суету на сельскую жизнь.

— Колюсик, это совершенно исключено. Конец сентября, у меня лекции каждый день, работу я пишу, как я поеду? Да на мне еще четыре студента висят, курсовые писать. Как ты себе это представляешь?

— Ничего не знаю. Надо, Дима, надо. Работу там как раз быстрее напишешь, на свежем воздухе лучше голова варит. А студенты никуда не денутся, это же молодняк, только рады будут. Тем более, что сейчас самое начало учебного года, кому ты рассказываешь? Я что, студентом не был? До сессии еще полгода, раньше декабря никто не почешется. Возьмешь отпуск за свой счет, я компенсирую, ты меня знаешь. Или больничный, как у вас там положено, — быстро-быстро тараторил Заверсин, используя все припасенные козыри.

— Ну, не знаю, — засомневался учитель.

Мысли о том, что не мешало бы отдохнуть, посещали его уже давно. Летом осуществить эту идею не вышло, все три жарких месяца он просидел в пыльных библиотеках и помогал работе приемной комиссии, поэтому к дню знаний уже был, как выжатый лимон. Да и на кафедре отнеслись бы с пониманием, все-таки ценили Покахонтова как верного сотрудника и ценный кадр. Но особых вариантов не было, поэтому он смирился с вынужденным положением и решил отложить идеи об отдыхе до лучших времен.

— Давай, не капризничай, — тоном, не терпящим возражений, сказал Николай.

Он уже почуял слабину в голосе собеседника и решил не упускать шанс.

— Когда ты хочешь провернуть свою сомнительную авантюру? — поинтересовался Дмитрий Александрович.

— Вот это разговор, — обрадованно загоготал адвокат, — уже вчера, как говорится. У меня билеты горят, завтра вылет вечером.

— Ты сумасшедший, Коля. Согласовать все за вечер нереально, — заверил старого приятеля историк.

— Нет ничего нереального, Димулькин. Завтра заеду за тобой в три часа и отвезу на объект. Решай вопросы. Пока-пока, чмоки в щеки, — и, не дождавшись ответа, Заверсин повесил трубку.