Не буди лихо…

Евгений Ерофеев

Что делать, если из-за простой ошибки строителей пробудилось древнее зло? Можно ли спастись от целой стаи кровожадных упырей, алчущих свежей крови? Кто может спасти деревню от набега орды нежити? Волею судеб ответы на эти и многие другие непростые вопросы придется искать героям этой книги, нашим современникам и обитателям совсем другой эпохи, следы которой можно найти лишь в истлевших летописях. Смогут ли герои пережить самую страшную ночь в своей жизни?

* * *

Ближе к двум часам ночи стали расходиться и остальные. На трубах осталось всего несколько человек — Павел Олегович, Женя и трое наркоманов, которые так и не смогли найти в себе силы расстаться с травой. Укуренные в умат, они сидели с блаженными лицами и пялились в одну точку, иногда глупо похохатывая.

Женя, будучи человеком отзывчивым и охочим до всевозможных авантюр, не знал, что делать со своим новоиспеченным другом. Павел Олегович пытался отговорить ребят расходиться, но тем было не до него. Вместе в Федоренко он еще долгое время обсуждал, что за напасть постигла его подчиненных. Теперь же Аксенов насупился и молчал.

— Слышь, а может, это, такая еще тема. Я на «Дискавери» смотрел передачу про Египет, там чувачки-архитекторы раскопали гробницу фараона, а она была всякими ловушками нашпигована.

— Археологи, — тихо поправил Женю бизнесмен.

— Чего говоришь? — не понял Федоренко.

— Археологи, а не архитекторы.

— А, ну да. Короче, там ученые допетрили, что все хитрости, что фараон в могилу установил, имеют научное объяснение, бактерии там всякие, самострелы в стенах и так далее. То есть это не проклятие настоящее, как раньше думали.

— Ты это вообще к чему? — действие адреналина закончилось, Павел Олегович почувствовал, как веки наливаются свинцовой тяжестью, как приятное тепло расходится по телу от горячих труб, как неспешно бухтит прямо над ухом что-то странный парень, единственный из компании прислушавшийся к нему…

— Алло! Не спи, замерзнешь, — гаркнул Женя прямо в ухо разомлевшему строителю.

— Мать твою! — Аксенов подскочил как ужаленный. — Блин! Я чуть не помер со страху! Зачем так орать-то?

Зато сон как рукой сняло. Он вновь почувствовал ложную бодрость.

— Я кому рассказываю, Пашок? О, кстати, я тебе кликуху придумал. Запашок, как тебе? — снова во весь голос разоржался Федоренко, звонко хлопая в ладоши.

От шума проснулись торчки. Один из них даже сподобился встать:

— Ну че? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил он, пытаясь сфокусировать взгляд перед собой. — Спать пора, наверное.

— Обожди, братан, — Женя остановил его начинания, — все равно ты завтра минимум алгебру, литру и химию закосишь, так что лишние полчаса погоды не сделают. Да и ты к тому же уже конченный человек, падший.

Даже пелена дурмана не помешала наркоману оскорбиться:

— Сам ты падший, дебил. Я тебя оскорблял?

— Нет, но ты дуешь каждый день, бухаешь и таблетки хаваешь. Тебя даже в нашем сельском говне еле-еле в десятый перевели. Ты ж в путягу, кстати, собирался?

— Ой, ой, а ты зожник недоделанный. Русь с колен на турничках поднимаешь? — заступился за собрата второй парень. — Если бы у тебя батя не был помешанным на этом деле и не палил контору каждый день, ты бы долбил, как дятел, побольше нашего.

— И не путяга, а колледж! — поздно сподобился вступить в дискуссию первый любитель марихуаны. — Я вообще-то в ГУСЭ поступать думаю, чтоб ты знал.

— ГУСЭ, — чуть не загнулся от смеха третий кадр, до сих пор сидевший без движения.

Он резко вскочил на ноги, сел на корточки и стал с кряканьем ходить вдоль теплотрассы, активно махая согнутыми руками, изображая крылья.

— О чем вообще речь? — вспылил Павел Олегович. — Что я тут делаю? Вы совсем, что ли? Вам кирдык с минуту на минуту, а вы тут лясы точите, перспективность вузов обсуждаете, я фигею!

— Запашок прав, — согласился Женя, застегивая куртку, — парни, хорош базар-вокзал разводить, айда до ларьков дойдем, у меня сушняк начался после всех историй этих. А потом расход.

— Я за, — охотно поддержал затею товарища потенциальный абитуриент ГУСЭ, — как раз на хавчик пробило некисло.

Сонная продавщица неодобрительно осмотрела компанию прибывших покупателей. Она только что прилегла на раскладушке в подсобке и начала погружаться в приятный сон, как вдруг колокольчик у двери громко звякнул и магазин наполнился смехом и голосами. Она знала всех, кроме одного, самого старшего. Зимой молодые люди частенько приходили в ее смены по ночам и грелись внутри. Она была не против, так как знала всех, и так ей было даже спокойнее, особенно после того, как пару раз парни помогли выдворить зарвавшихся залетных пьянчуг и бомжей.

— Здрасьте, Нина Павловна, — бодро отсалютовал Женя.

— Привет, привет, — хмуро поздоровалась она в ответ, — вам чего не спится? Только легла, а вы тут как тут.

— Да мы ненадолго, по йогурту и спать, — процитировал бородатый анекдот Федоренко и первый радостно заржал.

Все, кроме Аксенова, поддержали его кислыми улыбками.

Пока остальные, шумно советуясь, выбирали, что купить на ранний завтрак, Павел Олегович устало опустился на стул около холодильника с мороженым и, облокотив голову на стену, закрыл глаза.

— Жека, а это что за тип с вами? — громким шепотом испуганно поинтересовалась продавщица.

— Этот? Да нормальный мужик, Пашей зовут. У него просто день тяжелый выдался, работники его отмудохать хотели, он и удрал от них, а в ночи на наших выскочил.

— Ого, за что ж поколотить хотели? Может, по делу? — ахнула продавщица.

— Не, но там история мутная. Пока неясно, завтра с утра пойду гляну, что происходит. У них стройка на моей улице, в конце только, у самого леса. Сейчас-то идти смысла нет, темно и страшно.

— Ну да, ну да, — покивала Нина Павловна, отхлебывая терпкий чай с лимоном, который давно остыл, дожидаясь своей участи за прилавком у кассы.

— Он у вас до утра перекантуется? Идти некуда, электрички не ходят, а машина на стройке стоит. С утра, как светло станет, уйдет, — спросил Женя, переминаясь с ноги на ногу. — Домой-то я его не потащу.

— Не знаю, — засомневалась тетка, — а вдруг он маньяк? И все это наплел вам с три короба, чтоб в доверие втереться. Типа «посмотрите, какой я бедный».

— Нина Павловна, да какой маньяк? Вы посмотрите на него, соплей перешибешь. Все с подробностями рассказал, нарочно не придумаешь. Тем более что эта троица, — Федоренко кивнул на укурков, — тут еще минимум часа два будет зависать, а там уже утро близко, не страшно. У вас же тревожная кнопка тем более есть.

— Ладно, пусть сидит. Но под твою ответственность, — она помахала толстым пальцем прямо перед большим носом Жени, — если что, будешь отвечать.

— Ладно, договорились. Я завтра перед школой заскочу, хочу проверить вместе с ним все.

От тормошения Аксенов проснулся моментально. Задыхаясь, он нервно вздохнул всей грудью и непонимающе уставился на наклонившегося к нему парня. Он долго не мог понять, где он, что делает и кто все эти люди. Особенно его напугала хмурая продавщица, опасливо выглядывающая из-за прилавка.

— Короче, я тут все уладил. Посидишь тут до утра, заодно Нину Павловну поохраняешь, — сообщил ему новости Женя. — Я спать пошел, завтра часов в семь зайду, пойдем смотреть на твоих работников-мутантов. Все, бывай.

Он потрепал Павла Олеговича по плечу и, хлопнув дверью, исчез в ночи. Трое из ларца стояли около холодильника и спорили, какое мороженое купить.

Объемная продавщица откашлялась, словно набираясь смелости, и обратилась к новому «постояльцу»:

— Давай проясним сразу, милок. Будешь бузить или шутки шутить, схлопочешь у меня. Кнопочку нажму, быстро по твою душу приедут. Да и молоток у меня самой имеется, так что не советую. В кладовке запрусь и все. А полезешь туда, так вперед ногами вынесут уже.

— Простите, я не знаю, как вас зовут, — даже обиделся Аксенов, — но уверяю вас, я не такой человек. Я не грабитель, насильник или вор, просто так действительно сложились обстоятельства, что некуда податься до утра, да и это просто опасно. Я вам даже заплачу за неудобства.

Он полез в карман за кошельком, но боевая женщина остановила его. Казалось, что его искренний ответ полностью удовлетворил ее:

— Ничего, ничего. С кем не бывает, — уже сердобольно начала она, — все пройдет. Чаю захочешь или еще чего, скажи. У меня тут котлетки из дома есть, не стесняйся. Ишь чего удумал, деньги платить. Мы ж не нехристи какие басурманские, когда это русский человек другого в беде оставлял? И думать забудь.

— Спасибо большое, — сердечно поблагодарил продавщицу Аксенов, чувствуя, что все не так плохо, как могло бы быть.

Тем временем Женя Федоренко возвращался домой по пустынной улице. На часах было три часа ночи, света не было ни в одном окне на родной Дорожной, и это не прибавляло уверенности шагающему старшекласснику. Все-таки рассказы Аксенова произвели какое-то впечатление на Женю. Когда до дома оставалось метров триста, он не выдержал и понесся что было сил. Опомнился он только тогда, когда закрыл все замки. Сделать это бесшумно было очень и очень сложно, но он справился и еще долго стоял, опершись о стенку. Сам факт того, что неизвестные монстры из темноты не съели его, радовал парня так, что даже мысли о подъеме через несколько часов не могли омрачить его существования.