Не буди лихо…

Евгений Ерофеев

Что делать, если из-за простой ошибки строителей пробудилось древнее зло? Можно ли спастись от целой стаи кровожадных упырей, алчущих свежей крови? Кто может спасти деревню от набега орды нежити? Волею судеб ответы на эти и многие другие непростые вопросы придется искать героям этой книги, нашим современникам и обитателям совсем другой эпохи, следы которой можно найти лишь в истлевших летописях. Смогут ли герои пережить самую страшную ночь в своей жизни?

* * *

Бурдинский Валентин Валерьевич вытянул ноги и блаженно закрыл глаза. Даже комфортнейший салон бизнес-класса уже не мог заменить ему кровать и полноценный, восьмичасовой сон. Раньше, на заре своей карьеры, он мог сутками напролет пахать, как вол, литрами поглощая кофе. Ближе к сорока, когда дело пошло в гору, он понял, что нет смысла работать так, чтобы, разбогатев, тратить все свои деньги на лечение, поэтому поменял стиль жизни. Независимо от своего графика, сколько бы важных дел ни накопилось, он неизменно ложился в половине одиннадцатого вечера, а вставал в семь утра. Исключив из своего рациона кофе и сигареты, активно занимаясь спортом, он сделал правильную ставку и теперь, в пятидесятилетнем возрасте, выгодно отличался от своих друзей и коллег, жующих горстями таблетки от всего подряд. Но даже для него ночной перелет теперь был своего рода испытанием. Поэтому сейчас он чувствовал слабость, а глаза сами собой закрывались. Но проблем он в этом не видел, ведь на заднем сиденье «мерседеса» S-класса было так удобно, а водитель Саша вел так аккуратно… Валентину Валерьевичу показалось, что он только закрыл глаза, как они тут же приехали.

— С вами сходить? — открыв дверь, с готовностью поинтересовался Саша.

— Нет, развернись пока. Мы ненадолго, — кряхтя, сообщил преуспевающий делец, вылезая из машины.

Валентин Валерьевич, еще в молодости поняв скоротечность всего сущего, начал ценить время как самый свой главный актив. Именно поэтому, оказавшись в Пулково в восемь, он решил, несмотря на разбитое состояние, провести день максимально продуктивно. Попав на участок, Валентин Валерьевич в немом шоке застыл, пораженный открывшимся видом. Он был готов к тому, что, при самых оптимистических прогнозах, не увидит готового дома. Подрядчик, ушлый маленький белобрысый мужичок, не понравился ему сразу, слишком разные у них были темпераменты. Но в привычку Бурдинского уже давно вошло правило выстраивать деловые отношения, не опираясь на личные симпатии. Так что, как его ни бесили бегающие глазки Аксенова, он, собрав волю в кулак, решил продолжить деловое общение. Вот почему Валентин Валерьевич все никак не мог определиться, что в нем преобладает сейчас — удивление или ярость. За все то время, что он уже выделил «ЭлитЛесСтрою», строители успели только выкорчевать несколько деревьев, поставить себе будку для проживания и разрыть невнятный кратер огромных размеров.

— Тут что, под торговый центр фундамент закладывают? — зло процедил он и уже достал мобильный телефон, чтобы связаться с Аксеновым, как вдруг заприметил рабочего в ярком оранжевом комбинезоне, копающегося внизу. «ЭлитЛесСтрой» — гласила надпись на куртке.

— Уважаемый! Эй, уважаемый! — напрягая голосовые связки, повысил голос Бурдинский.

Работяга обернулся. Это был молодой блондин с воистину модельной внешностью. Он шмыгнул носом и приветливо помахал рукой:

— Здравствуйте!

«Ну хоть не гастарбайтеры у них работают, уже что-то», — подумал про себя Валентин Валерьевич, а вслух спросил:

— Вы кто? Где начальство?

— Я старший по смене, Вова, — представился тот, опираясь на лопату. — А вы, стало быть, Валентин Валерьевич?

— Откуда вы знаете? — поразился Бурдинский, разевая рот от удивления.

— Так Пашка говорил, что вас ждать сегодня. Кто ж еще зайти мог, — засмеялся строитель. — Попросил вам тут все показать и рассказать.

— Почему ни хрена не сделано? — вспомнил миллионер о цели своего визита. — Вы совсем обалдели? Я, конечно, подозревал, что все будет через задницу, как у нас в стране и везде, собственно, но чтоб так. Аксенова вызывай, будем с ним говорить.

— Он уже едет, будет через минут пятнадцать. А пока что я хотел бы вам кое-что показать, но для этого может понадобиться помощь вашего водителя.

— Ты следил? — недобро сощурился заказчик. — Может, я один приехал. На электричке.

— Ага, а я Билл Клинтон, — хмыкнул Вова. — Я слышал, машина проезжала. Да и вы солидный, уважаемый человек, естественно, не сами баранку крутите.

Грубая лесть подействовала. Важно надув губы, Бурдинский долго возился с телефоном, пытаясь найти номер своего водителя:

— Саша, подойди сюда, ты мне нужен.

Когда появился коротко стриженный раскаченный парень в деловом костюме, Вова махнул рукой:

— Спускайтесь сюда! Только аккуратнее. Вот там съезд для трактора, идите там. Безопаснее всего. Не торопитесь только.

Исполнительный Саша бережливо взял под руку своего босса, когда тот споткнулся, чуть не рухнув в грязь. Бурдинский хотел отдернуть руку, вроде не маленький и не дряхлый старик, в помощи не нуждается, но вспомнил тот подобострастно-восхищенный взгляд, которым на него смотрел рабочий Аксенова, и решил поиграть на публику.

— Это что еще за дела? — увидев дверь в подвал, изумленно выпучил глаза миллионер.

— Это та причина, по которой работа и застопорилась, — заложив руки за спину и покачиваясь на носках, бодро отрапортовал рабочий Вова. — Здесь оказалось древнее захоронение славянской знати. Величайшая находка за всю историю России. Павел Олегович терпеливо ждал вас, чтобы получить дальнейшие инструкции. Не хотел действовать за вашей спиной.

— Э-э-э-э, да. Вот как. Так это. Как-то… Да… — все, что смог выдавить из себя Валентин Валерьевич.

— Так как вы собственник этой земли, мы не могли действовать без дальнейших указаний непосредственно от вас. Не хотели беспокоить лишний раз, мы тут все охраняли и следили, вы же в отъезде были, верно? — вежливо продолжил вещать Вова.

— Да, да, в Женеве, — не преминул хвастнуть Бурдинский.

— Вот видите. А мы бы вам стали туда названивать. Подождали — и ничего, раскопали получше. Мы дверь, правда, открывали уже и вниз зашли, что греха таить. На всякий случай проверяли, не опасно ли. Но ничего не смотрели. Думали, что вы первый должны познакомиться с содержимым на правах собственника. Вряд ли такой шанс часто предоставляется живущим ныне людям…

— Вы не похожи на простого рабочего, — окончательно разомлел Валентин Валерьевич, — ваша речь, манеры… Так не бывает. Где Аксенов вас откопал?

— Благодарю за теплые слова, — изящно поклонился строитель, — но не все мои коллеги неотесанные пьяницы. Просто иногда жизненные пути вынуждают нас пойти на крайние меры. Но во всем нужно видеть плюсы. Если бы я не устроился в «ЭлитЛесСтрой», то не смог бы лицезреть подобного.

— Что это вообще такое? — наконец-то Бурдинский обвел взглядом раскопки. — С чего вы взяли, что это захоронение? Тем более знати? Может, тут крестьян закапывали пачками.

Резко дохнуло холодом. Лицо добродушного Вовы помрачнело, он заиграл желваками, но ничего не сказал. Все это осталось незамеченным, Валентин Валерьевич уже вовсю изучал резьбу на двери, трогая пальцем изображение.

— Ну что же, разрешите, я вас потесню, — рабочий деликатно отодвинул крайне заинтригованного Бурдинского в сторону и схватился за кольца в двери, распахивая ее настежь, — милости просим. Аккуратнее, тут ступеньки. Спускайтесь, я сейчас свет туда подам!

Валентин Вальерьевич со своим верным водителем неуверенно замерли на пороге. Было ясное солнечное октябрьское утро, но свет попадал лишь на верхние ступеньки, все остальное скрывала темнота. Неуверенность и страх закопошились в душе далеко неглупого Бурдинского. Что-то было не так. Казалось, кто-то внизу застыл, стараясь ничем не выдать своего присутствия в кромешной темноте, и ждет, когда они совершат необдуманный поступок. Хозяин участка передумал. Он хотел обернуться, чтобы сообщить о своем решении рабочему, но не понял, что произошло. Саша, потеряв сознание от сильнейшего удара в затылок, беззвучно полетел вниз, отбивая голову о ступени. Бурдинский инстинктивно успел вскинуть руки, но не уберегся от тычка ногой в пах. Согнувшись, он был тут же нокаутирован в подбородок хлестким апперкотом Вовы. Он взлетел вверх, потом рухнул на спину и отправился следом за своим водителем, отбивая все части тела в немыслимом падении. Закашлявшись, он долго извивался на ледяном полу в грязи и пыли, суча ногами и стараясь прийти в себя от боли — похоже, было сломано запястье и нога. Рядом без движения лежало крупное тело Саши.

Бурдинский поднял исцарапанное и изувеченное лицо наверх. Там, в ярком солнечном свете стоял Вова:

— Ну что же, так-то лучше. Признаться, общение с вами весьма мне наскучило. Пока есть время, познакомьтесь с моими новыми друзьями, Анатолием и Раду!

В темноте, в самом дальнем углу, за каким-то непонятным прямоугольным предметом в центре что-то заворочалось.

— Ребята, просыпайтесь! Обеденный перерыв, приятного аппетита! Не чавкайте громко, это неприлично!

На этих словах дверь закрылась, погружая склеп в кромешную темноту. Валентин Валерьевич слышал только свое хриплое дыхание.

— Саш, Саш! Ты как? Вставай давай. Надо быстро наверх подняться.

Водитель не ответил. Тогда Бурдинский, застонав от невыносимой боли, дотянулся до кармана и достал мобильный телефон. Включив фонарик, он в последний момент увидел, как тело Саши медленно-медленно скрывается за непонятным монолитом, похожим на огромный гроб. Кровавый след, идущий по полу, словно показывал направление движения тела. Бурдинский не решался посветить фонарем в угол. Он был не готов к правде. К тому же оттуда доносились весьма неприятные, странные звуки. Словно большой котяра пробрался в подвал, наглотался пыли и теперь его вовсю рвало там.

— Ладно, хрен с тобой, хочешь там бултыхаться, милости просим, — прохрипел он, направляясь в сторону лестницы, — а я, пожалуй, пойду.

Вдруг стало так тоскливо, он понял, что ему, Бурдинскому Валентину Валерьевичу, жить осталось считанные секунды. Разбитые коленки остро реагировали на каждую ступень, одна рука висела плетью, правая нога была скорее всего сломана или вывихнута, подниматься по лестнице было занятием не из простых. Наконец воротила бизнеса кое-как дополз до последней ступеньки. Их словно замуровали — под дверью не было даже намека на свет, будто все щели старательно замазали цементом. Окровавленная ладонь Бурдинского что было сил ударила по двери, безрезультатно.

— Слышишь ты, — до сих пор он хранил молчание, боялся нарушить равновесие, но отчаяние перевесило здравый смысл, — открой! Открой — или последствия будут…

Он не договорил, что-то холодное, склизкое и мерзкое схватило его за ногу. Конечность словно зажало в тисках.

— Какого? — он успел только испугаться, как воистину нечеловеческая сила дернула его вниз, к Саше. Он снова пролетел всю лестницу и приложился затылком о каменный пол.

«Хорошо бы сейчас отключиться, чтоб не мучиться», — подумалось ему, и сознание почти сделало ему такой царский подарок.

Расфокусированным, плывущим взглядом он увидел яркое пятно света наверху. Оно появилось лишь на миг, снова уступив место холодной тьме. Вдруг прямо у его уха раздался чарующий голос работника Вовы:

— А вообще, ты можешь мне пригодиться, друг. В тебе есть что-то особенное, я бы даже сказал, стержень. Ну, выбирай — смертник-мученик или вечный слуга Вальдемара?

— Второе, — еле слышно пробулькал Валентин Валерьевич. Рот наполнился солоноватой кровью. Корчась от невыносимых страданий, он перевернулся на живот и выплюнул на ледяной пол сразу три зуба.

— Я так и знал, — раздался довольный хохот Вовы, усиленный во сто крат гулкими сводами подземной гробницы.