Не буди лихо…

Евгений Ерофеев

Что делать, если из-за простой ошибки строителей пробудилось древнее зло? Можно ли спастись от целой стаи кровожадных упырей, алчущих свежей крови? Кто может спасти деревню от набега орды нежити? Волею судеб ответы на эти и многие другие непростые вопросы придется искать героям этой книги, нашим современникам и обитателям совсем другой эпохи, следы которой можно найти лишь в истлевших летописях. Смогут ли герои пережить самую страшную ночь в своей жизни?

* * *

Как и боялся Покахонтов, огромный телевизор с множеством каналов все же зазомбировал его. После отъезда друга Дмитрий Александрович побродил по участку, наблюдая, как носится вокруг Куча. Словно почуяв, что хозяин вернется не скоро, она бегала туда-сюда, с тревогой вынюхивая что-то. Скоро она, грустно повесив голову, понуро побрела к дому и легла на крыльце, уложив печальную морду на когтистые лапы. Посидев в беседке еще полчаса, бесцельно уставившись себе под ноги, ученый поймал себя на том, что ни о чем не думает, а такое бывало крайне редко. В голове была звенящая пустота, лишь изредка стремительно пролетала какая-то бытовая мысль, и все снова затихало. Он шмыгнул замерзшим носом и направился в дом. Быстро начинало темнеть. Не успел Покахонтов выпить чаю, а на улице уже было черным-черно, как ночью. Фонари еще не включились, было слишком рано, поэтому не видно было ни зги. Полная иллюминация в доме лишь усиливала тьму снаружи. Там был другой мир, враждебный и чужой. Покахонтов с дымящейся чашкой в руке подошел к панорамному окну и уставился в него, силясь рассмотреть хоть что-то. Через несколько секунд ему удалось увидеть фонарь около беседки и черные очертания кустов.

— Да, все-таки неприятно, как будто в аквариуме живешь, — поделился он своими соображениями с Кучей, — надо бы тут прикрыть все, для уюта.

Он долго искал один-единственный пультик, и наконец темные деревянные жалюзи с мерным, едва слышным жужжанием поползли вниз. Сначала он перепутал кнопки, и окна стали блокироваться защитными ставнями, но историк быстро понял свою ошибку.

Дмитрий Александрович походил немного по дому, изучая обстановку. Чтобы не прислушиваться к каждому шороху и скрипу, он включил на кухне висящий под потолком телевизор. Стало повеселее. Шла вечерняя развлекательная передача, до него постоянно долетали бодрый голос ведущего и зрительский смех. Выпив еще чаю и закусив печеньем, Покахонтов забрался на второй этаж и вольготно расположился на огромном диване перед домашним кинотеатром.

— Ну что, посмотрим, что у нас тут, — пробурчал он, щелкая кнопками.

Качество изображения поражало воображение, бесчисленные колонки, расположенные по всей комнате, создавали настоящий эффект присутствия, первое время Дмитрий Александрович вздрагивал от выстрелов и голосов за спиной, но быстро привык и оценил технику по достоинству. На первом этаже тихо скулила собака, скучая по своему настоящему хозяину. Покахонтов, отвлекаясь от кино, перевешивался через перила и как мог успокаивал животное, стараясь, чтобы его слова звучали ласково и добро.

Он совсем расслабился и даже начал получать удовольствие от подобного праздного времяпрепровождения. В перерыве между фильмами историк выключил звук и быстро побежал вниз сделать себе бутерброд.

— Ну и аппетит тут, наверное, воздух свежий, — привычно вслух прокомментировал свои действия Дмитрий Александрович.

Когда он открыл дверцу холодильника и принялся изучать его содержимое, то вдруг услышал странный звук с улицы, кто-то бродил по крыльцу. В голове зашумело, ужас сковал его, не позволяя двинуться с места. Куча, подняв голову с лап, недовольно заворчала, но не изменила позы. В дверь тихо постучали. Собака моментально вскочила и уже вполне угрожающе заворчала. Поняв, что вряд ли воры-грабители стали бы так себя вести, Дмитрий Александрович взял себя в руки. Как можно увереннее он подошел к двери, громко вбивая пятки в паркет, и вальяжно проорал, задрав голову кверху:

— Саня, подожди, сейчас открою, и доиграем. Тут пришел кто-то.

Искренне надеясь, что его блеф не раскусили, он еще долго провозился с непослушными чужими замками, прежде чем дверь поддалась. На крыльце стоял какой-то толстый тип и криво ухмылялся. Больше всего Покахонтова поразило то, что одет незнакомец был в самые настоящие валенки, в то время как на голову была нацеплена летняя ярко-красная панама. Колорита добавлял и потрепанный ватник, одетый на шерстяной свитер с воротом.

— Ты кто? — без обиняков скрипучим голосом поинтересовался незваный гость. — И что за Саня? Ты же один был вроде.

Куча смогла воспользоваться растерянностью Покахонтова. Протиснувшись мимо его ног, она носом открыла дверь пошире и, обтирая упитанные бока, выбралась наружу. Но странно выглядящий гость не заинтересовал собаку. Едва понюхав его, Куча приветливо махнула хвостом и скрылась в обступившем дом мраке.

— А вы кто? — пораженно ответил Дмитрий Александрович, не зная, как реагировать на первую реплику пришельца.

— Сосед, Сергей Петрович, — наконец сподобился представиться толстяк, шумно почесав щетину на подбородке. — Я смотрю, лицо незнакомое, а собакевич вроде Колин, значит, не ворье. Да и свет горит в доме. Решил проведать.

— Ясно, — облегченно выдохнул Покахонтов, — вы меня испугали. Первый день тут, думал, уже лезет нечисть какая. Нет никакого Сани, это я импровизировал, приврал на всякий случай.

— Не бойся, — хохотнул Сергей Петрович, — свои. Ты тут жить будешь теперь?

— Я приехал на пару недель, — разоткровенничался историк, — дело в том, что Коля уехал в отпуск, а собаку оставить не с кем. Вот на меня и повесил животину свою.

— Тут хорошо, — глубоко вдохнул вечерний холодный воздух Толкун, — тишь, благодать. Народ хороший живет.

— Погодите, — опомнился Покахонтов, его словно ледяной водой окатили, — а вы как сюда попали? Я же калитку закрывал…

— Это видишь? — хитро сощурив глаза, повертел перед испуганным мужчиной ключом Сергей Петрович. — Коля мне выдал, едва успел домину свою отгрохать. Знает, что я за порядком слежу, доверяет. Он же тут бывает раз в год, я захожу часто, смотрю, чтоб все было чин чинарем.

— Вы тут как местный шериф, — у доцента исторической кафедры снова отлегло от сердца.

Невооруженным глазом было видно, что подобное лестное сравнение пришлось по душе Толкуну.

— Да ладно уж, чего там… — даже покраснел от удовольствия он, — ерунда, по-добрососедски чего не помочь. Тем паче он мне подкидывает деньжат иногда.

— Это вполне в духе Заверсина, — поверил историк.

— Я еще чего пришел-то. Ты тут ничего подозрительного не видел? — почему-то понизил голос Сергей Петрович.

— Нет, — растерялся Покахонтов, — а что, должен был?

— Забудь, — махнул рукой сосед, — не бери в голову.

— Ну теперь это будет сложно сделать, — нервно улыбнулся Дмитрий Александрович, — в чем дело?

— Да пока ни в чем. Вчера ночью какую-то хрень видел. Хулиганы или наркоты баловались. Неприятно, в общем, мимо пробегали. Один как раз через ваш заборчик сиганул. Неместные, надеюсь.

— Вы полицию не вызывали? — история испугала впечатлительного научного работника.

— Да какая полиция, — отмахнулся Толкун, — чего им сказать? Что ночью по дороге три тела невменяемых пробежали, а раньше ничего такого не было?

— Ну не знаю, чтоб на заметку взяли…

— Я их на свою заметку взял, — угрожающе пообещал Сергей Петрович, — сейчас посмотрим пару дней, может, все спокойно будет. Ну а ежели баловать не прекратят, тогда разберемся. Ты тоже бди, мало ли что. Двери закрывай, электричество не транжирь почем зря. У нас тут в зимний период бывают и кражи, и хулиганье дичает. Ладно, пойду я. Запиши мой номер, кстати. И свой дай. Если что, будем на связи, друг друга выручить легче будет.

После обмена данными внушительная фигура неспешно скрылась в темноте.

Кучи так и не было. Памятуя о недавнем разговоре, Дмитрий Александрович изрядно нервничал, призывая загулявшую собаку. Но она так и не появлялась. Ученый опомнился только тогда, когда понял, что практически не ощущает своих голых ног в тапочках. Ветер задувал и в легкие тренировочные штаны. Стало еще холоднее.

«Ну и ладно, сама придешь, будешь на крыльце спать, — даже мысль о том, чтобы бродить по огромному темному участку и выискивать сбежавшее животное, вызвала у Покахонтова дрожь. — Куда она денется? Тут же забор метра три. Замерзнет, зато урок будет. Нам с ней еще две недели жить. Надо показать, кто в доме главный!»

Если бы историк знал о небольшом лазе у гаража, что Куча проделала в последний свой приезд на дачу. Если бы Николай Заверсин не спешил бы в аэропорт и вспомнил бы об этом. Если бы собака не почуяла странный, новый манящий запах, доносящийся из леса. Из многих этих «если» и сложились последующие события.