Верный выход из тьмы

Дэйю Ли, 2023

Юный алхимик Томас рожден в мире, в котором нет солнца и процветает межрасовая вражда. Путь к свету, миру и гармонии будет непростым, многие тайны станут явными, опасности будут подстерегать на каждом шагу, но цель его благородна, а спутники станут верными друзьями. Герои осознают, кто они такие, что на самом деле важно, как победить любые напасти. Любовные треугольники, захватывающие приключения, магические битвы и путешествия во времени ждут вас на страницах романа.

Глава пятая. Предел мира

Томас проснулся рано утром. Потерев глаза, парень посмотрел в круглое зеркало на свои запутанные волосы. Не тратя время на расчесывание, он побежал на балкон, чтобы проверить колбу с жидкостью.

К счастью, исследование прошло удачно с первого раза. Концентрация магии в воде увеличилась. Довольный собой, алхимик сделал необходимые заметки в своей тетради и перенес туда предыдущие записи с листа.

Сегодня парень решил одеться легко: белая в тонкую полоску рубашка и теплые штаны в клетку. Все еще не доверяя жителям дворца, Том спрятал в потайной карман штанов револьвер и пару миниатюрных склянок с оглушающим эффектом и дымом.

Через несколько минут в дверь постучал Гото и позвал гостя в столовую. Какое-то время они молча спускались по лестнице. Объемное изображение девушки на перилах стало более отчетливым. Проводник снова попытался завести разговор с иностранцем.

— Как вам у нас? — спросил он.

— Интересно, что бы вы ответили, окажись в стране, захватившей вашу родину, — хмыкнул Том.

Гото печально улыбнулся, остановившись. Вампир провел тонким пальцем по лику девушки на перилах.

— Дарки тоже бывают жестокими.

В глазах проводника спряталась печаль.

— Разве что в ответ, — заявил алхимик.

— Не всегда, — возразил Гото. — Вы верите в бога?

Томас усмехнулся так, как не позволил бы себе сделать это при матери.

— Если у нас и есть высший создатель, то он, должно быть, садист, раз сотворил такой хрупкий мир, населенный порочными существами. Нет, я не верю.

— Влад, у нас с вами один бог. Мартин, красная звезда, наблюдает за нами с небес. Только он знает, кто на самом деле прав.

— Бог давно перестал слышать молитвы убийц. Скорее всего, он разочаровался в своих детях.

— Настоящий родитель будет любить ребенка всегда. Мартин печется обо всех нас. Вам повезло, вы не столкнулись с даркинской жестокостью.

Томас тактично промолчал, понимая: ярых верующих не переубедить. На этом его разговор с проводником закончился. Вампир и алхимик молча прошли остальной путь до столовой.

Король Шайенн одет в белую рубашку с галстуком синего цвета. Поверх нее — клетчатый серый жилет. Вампир не начал есть, пока в зал не пришел Том. Парню стало неловко. Он сел за стол и молча кивнул королю, принявшись за еду. Сегодня им подали овсяные хлопья с лесными ягодами и свежий чай.

От завтрака алхимика отвлекла Мисти. Она вошла в столовую, неся поднос с разнообразными напитками. Девушка не выглядела испуганной или обеспокоенной. Ее мягкие волосы завязаны в небрежный симпатичный хвост. Так лучше видно миловидные черты лица.

Образ Мисти взволновал Тома. Воспоминания об их купании в пруду закружились бабочками в животе. Алхимик сделал вид, что не замечает ее, пытаясь остудить свои истинные бурные чувства.

— Доброе утро, Влад! — приблизившись к столу, ведьма улыбнулась, будто вчера не выставила парня монстром.

— Здравствуйте, Мисти, — максимально безразлично произнес Томас.

Девушка опешила. Алхимик легко стер ее улыбку, словно неудавшийся эскиз карандашом. Парень почувствовал себя само́й жестокостью.

— Вы успели что-нибудь изучить, Влад? — спросил король, чувствуя напряжение между гостем дворца и Мисти.

— Да. Я решил вашу задачу, — уверил Том.

— Так быстро? — глаза Шайенна округлились. — Вы смышленый парень. После завтрака расскажете мне, что нужно делать.

Томас ответил кивком и принялся доедать. Мисти бесшумно ушла, словно привидение. Через окошко в стене между столовой и кухней алхимик украдкой наблюдал, как внеземной образ движется туда-сюда в голубом свете кристаллов.

— Извините, Влад, вынужден вас покинуть. Встретимся через двадцать минут в оранжерее, — Шайенн вскочил, взглянув на часы.

Мисти села рядом с алхимиком, как только король ушел. Она не решалась что-то сказать. А Том не считал нужным вообще начинать говорить. Страшным его врагом стал аромат, исходящий от ведьмы. Он дурманил, как алкоголь.

— Вчера была прекрасная ночь, — девушка выдавила из себя неловкую улыбку.

— Для того, чтобы испугаться и возненавидеть кого-то за кольцо? — усмехнулся алхимик прямо в ее лицо.

Улыбка девушки погасла. Мисти потянула тонкие пальцы к Томасу. Тот резко дернул плечом, словно опасаясь столкновения с айсбергом.

— Я почти выполнил свою задачу, скоро уеду, — парень резко встал. — Вам нечего бояться, — добавил он из-за спины и направился к выходу из столовой, оставляя позади пленительный образ.

— Разве ты не почувствовал то же, что и я?! — вскликнула Мисти вслед.

Том остановился и ощутил себя так, будто стоит под дулом револьвера. Двигаться опасно. Алхимик нашел силы повернуться и посмотреть в глаза ведьмы хотя бы на расстоянии нескольких метров.

— Мы уже перешли на «ты»? — спросил он, сохраняя спокойствие.

Девушка промолчала.

— Разве монстр чувствует что-то, кроме ненависти? — добавил Томас.

— Ты не такой, — произнесла ведьма.

— Откуда знаешь? Я — рожденный, растущий и живущий во тьме. Испугаться и убежать — правильное решение.

Мисти сократила расстояние между ними, подошла к Тому почти вплотную. Парень вновь увернулся от тонких пальцев девушки, воткнув очередной нож, но прежде всего — в собственное сердце.

— Я видела солнце. Из тебя сочится такой же свет, — улыбнулась ведьма. — А ведь он хорошо различим в кромешной тьме.

Сравнение с желанной и недоступной звездой вызвало негодование у парня. Томасу захотелось поверить в то, что Мисти не видит в нем монстра.

— Я догадываюсь, для чего ты здесь на самом деле, — произнесла девушка. — Но это вызывает восхищение… Твоя смелость, способность сохранять хладнокровие, интеллект и смешные лохматые волосы.

— Человек, которого я тебе напоминаю, был таким же? — спросил Том, вспомнив о недавнем откровении ведьмы.

— Да… Он однажды спас мою жизнь. Я любила его.

Искренность ответа Мисти заставила парня замереть от смущения.

— Самое забавное: при первом пересечении наших с тобой взглядов я словно призрака увидела. Решила, что ты и есть он. Понимаю, звучит глупо… Просто никогда раньше не задумывалась о том, что люди бывают настолько похожи, — поделилась ведьма.

— Мне иногда кажется, что я с самого рождения попал в какое-то безумие и до сих пор не в силах осознать происходящее. Я никогда никого не любил… И не знаю, умею ли, — Томас аккуратно взял тонкие пальцы девушки и спрятал их в своих руках.

«Вот кто на самом деле похож на солнце», — парень заглянул в лисьи глаза Мисти, таинственные и в то же время откровенные.

— Я следую к своей единственной цели. Для меня всегда будет выше долг. Но с тем, что ты прекрасна, я не могу не согласиться.

Свет улыбки ведьмы проник в самые темные уголки души серьезного парня.

— Пойдем в оранжерею, а то опоздаем, — девушка взяла алхимика за руку.

Одно ее прикосновение взбудоражило Тома.

— Так хочется узнать, что ты все-таки придумал.

Парень таинственно улыбнулся в ответ.

Оранжерея пахнет морозными цветами. Мисти робко поцеловала щеку алхимика, оставляя невесомое прикосновение. Парень провел пальцем по мягким губам девушки. Два сердца, словно небесные светила, стали единым созвездием.

Атмосферу нарушил король Шайенн, вошедший в оранжерею. Мисти и Томас обменялись короткими улыбками.

— Вы нашли общий язык. Это радует, — заметил вампир. — Я слушаю вас, Влад.

Алхимик передал записи своего исследования королю.

— Свет звезд увеличивает время сохранения магии цветов в жидком состоянии. Энергия должна продержаться около трех часов. Соответственно, можно успеть за это время применить заклинание.

— Вы правы, — задумчиво произнес Шайенн. — Как я сам не дошел до этого… Не уверен, что одной ночи хватит, но можно попробовать.

Том украдкой заметил восхищение в глазах Мисти.

— Ваше вознаграждение, — король передал алхимику маленький мешок.

Тот неохотно принял его.

— Это валюта Полярной Авроры — кристалли. Круглые серебряные монеты в ледяной оболочке, — добавил Шайенн. — Не переживайте — не растают.

Парень молча кивнул.

— Ближе к вечеру встретимся здесь снова. Пока можете отдохнуть.

Аврорец удалился. Алхимик повернулся к Мисти.

— А ты находчивый, — заметила она.

— Стараюсь, — смущенно произнес парень.

— Раз тебе нечем заняться, можешь помочь мне?

— Конечно, — долго не раздумывая, ответил Том.

Мисти попросила алхимика подождать ее в оранжерее и ушла. В это время парень посмотрел в пруд. Он вспомнил, как в приступе ярости выбросил кольцо. Но его там уже не было. Алхимик еще раз окинул взглядом хорошо освещенную прозрачную воду. Он почувствовал необъяснимую тревогу внутри: кто-то забрал его часть, пусть и самую темную, возможно, навсегда.

* * *

Мисти вскоре вернулась. Она принесла бутылочки с химическими средствами и садовые инструменты.

— Вот, надень, — ведьма передала одну пару желтых перчаток алхимику.

— Ты не знаешь, был ли здесь кто-то до нас?

Парень посмотрел на пруд.

— В оранжерее? — Мисти проследила за взглядом Тома. — Никто не заходил…

— А в лаборатории?

— Гото передавал мне шелковую ткань. Я заказывала ее для…

Что дальше говорила Мисти, парень не слышал.

«Вампир, значит», — алхимик вспомнил предупреждение Скорпион о том, что никому нельзя доверять.

— Эй, Влад, ты здесь? — ведьма пощелкала пальцами перед лицом парня.

— Да-да, не выспался, извини, — ответил Томас, придя в себя.

— Тогда приступим, — улыбнулась Мисти.

Следуя указаниям девушки, алхимик начал учиться садоводству. Ведьма — по самые локти в грязи, но в глазах парня она чуть ли не божество. Умение объяснять, любовь к работе и цветам привлекают Тома еще больше, чем внешний образ. Мисти относится к растениям с осторожностью и заботой, словно ухаживает за животными. У алхимика, наоборот, не получается стать особо аккуратным в уходе за оранжереей.

Ведьма заметила немые страдания парня.

— Ничего. Человек должен заниматься тем, что он любит. Если каждый поймет это для себя, то появится мотивация к развитию, — рассказала Мисти.

— Наверное, ты права.

Томас устало сел рядом с одной из клумб, наслаждаясь нежным ароматом растений.

— Я слышала, что Даркин процветал благодаря духам и флористике, — ведьма вдруг замолчала. — Прости, — девушка покраснела.

Мисти стало неловко: она сыпет соль на рану.

— Ничего, — хоть душевная боль и терзает грудь, парень ответил спокойно. — Молодому поколению дарков приходится расплачиваться за слабый дух предшественников. Они не смогли правильно оценить силу врага. Не думай, Мисти, что я виню только аврорцев…

— А лурдинцы?

— Лурдин выбрал сторону неприятеля. Полукровки, живущие там, никто для меня.

— Звучит печально.

— Из-за их предательства у Полярной Авроры появился шанс захватить Даркин. Теперь каждый ребенок знает, как обращаться с оружием, где прятаться в случае чего. Так рос я… Так росли все мои сверстники. Пока аврорские дети играли друг с другом, мы учились драться по-настоящему. Ваши школьники узнавали о различных науках, а я разрубал манекены и смешивал яды. Наши народы… очень разные.

Мисти прочувствовала глубокую печаль и разочарование, что живут внутри Тома. Парень не показал этого, но боль сочится сквозь каменное лицо. Девушка бросила садовые инструменты и села рядом с алхимиком.

Томас уловил аромат шелковистых волос, касающихся его подбородка. Жест Мисти успокоил парня. Он почувствовал свободу, умиротворение среди растений, в тишине оранжереи, рядом с прекрасной девушкой. Остальной мир, тот, что за стенами дворца, за Океаном Льда — перестал существовать для алхимика. Словно нет грязи даркинских улиц и настораживающих маскарадных масок аврорцев.

«Смог бы я полюбить ведьму? Она всегда будет молода… А я однажды постарею и утрачу всякую привлекательность», — размышлял Том.

Голубой свет цветов лег на матовую кожу. Спокойное дыхание. Поет тишина, что приятнее музыки. Она говорит не словами, а ощущениями.

«Может ли быть момент прекраснее этого? Страшно. Хрупкая космическая тишина разрушится в земной суете», — парня одолела ноющая печаль и осознание: после встречи с Мисти он не останется холодным и отстраненным, каким привык быть.

Раньше алхимик задумывался о том, почему от его сердца веет могильным холодом. А теперь Томаса пугает тот факт, что душа оказалась не такой черствой. Хладнокровный парень теряет равновесие при виде Мисти. Он не знает точно, но догадывается: любовь может сыграть злую шутку с человеком.

Наполненный смешанными чувствами, Том заметил, как девушка опустилась на его грудь, прислушиваясь.

— Музыка твоего сердца — прохладный ветер, гуляющий среди листвы темно-зеленого туманного леса, — призналась Мисти, нарушив тишину. — Когда я закрываю глаза и прислушиваюсь, вижу именно это…

Парень покраснел. Ведьма подняла голову и посмотрела в его глаза, гипнотизируя лисьим взглядом.

— Ты очень красивый.

Румянец похож на летний закат. Мисти задержала дыхание. Алхимик чувствует каждый удар их сердец, бьющихся в унисон. Он оставил короткий поцелуй на губах ведьмы.

— Ты молодец: быстро справился с задачей короля, — произнесла Мисти.

— Мы вместе сделали это открытие той ночью.

— Да. Это было… — девушка не могла найти нужных слов, — потрясающе.

* * *

Космическая тишина, как и ожидалось, нарушилась присутствием Шайенна. Длинный белый плащ аврорца похож на широкие крылья крупной птицы. Король прошел по дорожке оранжереи, стуча туфлями. Белые металлические волосы укрывает просторный капюшон с длинными серыми перьями. Синие глаза неестественно сияют сквозь круглые очки в вечерней темноте. Вампир подозвал к себе ведьму и алхимика.

— Мисти, ты нашла, чем занять нашего гостя, — улыбнулся он синими губами.

Развалившиеся было среди ароматных клумб, девушка и парень поднялись. Они подошли к Шайенну. Когда король увидел их вдвоем, его лицо стало странным. Алхимик не смог определить, что он чувствует. Сияющая улыбка вампира находится в контрасте с глубокой печалью, затаившейся во взгляде.

— Сегодня особенно холодный вечер, — аврорец провел когтями по воздуху, «разрезая» невидимость серебристыми искрами.

В руках Шайенна появился темный плащ. Король передал его Томасу.

— Спасибо, — угрюмо отрезал парень.

— Мисти, скоро в небе появятся звезды. Собирай энергию цветов в пруд. А мне нужно еще кое-что обсудить с Владом, — приказал Шайенн.

Девушка послушно подошла к куполу с бабочкой и начала копить в нее энергию цветов Мэдхен. Они засияли ярче, чем раньше. Алхимика напрягло то, что для такого количества магии используется всего одна бабочка.

— Мне кажется, что… — начал говорить он королю.

— Потом, — заткнул его Шайенн. — Прошу, за мной.

Аврорец повел гостя к уличному выходу из оранжереи. Тишина в Зимнем саду и черная бездна над головой вызвали смешанные чувства: ледяные, волнующие каждый нерв. Том немного задрожал, но совсем не от холода…

Реалистичные серые статуи гаргулий и оленей нервируют. Камни обвиты толстой лозой. Неестественно синие стебли похожи на змей, вечно спящих на разных предметах в заснеженном саду. Это место напоминает окаменелые заросли с беспорядочными тропинками, кажущимися бесконечными.

Шайенн и Томас пришли к небольшой готической гробнице из серого камня. По бокам на входе стоят статуи ангелов, обвитые синей лозой, будто немые и недвижимые охранники. Из углов треугольной крыши в небо возносятся кресты. В религии бога Мартина они считаются символами звезды. Вокруг растет множество цветов Мэдхен: им нипочем сугробы.

Внутри алхимик узрел статую ростом с него самого. Ее лицо парень видел не один раз: на картине, написанной Делией, на перилах винтовой лестницы. Том замер в предвкушении того, что сможет наконец выяснить, кто она, почему ее так много во дворце.

Шайенн по-рыцарски опустился на одно колено и провел когтистой рукой по нежным синим цветам, окружающим статую. Растения заискрились от прикосновения аврорца. Король, не скрывая глубокую печаль, снял капюшон и опустил голову.

— Вот он, свет, до сих пор находящийся надо мной, не исчезнувший и после смерти звезды. Время не сравнится с его бесконечностью.

Вампир поднялся и нежно провел рукой по каменной щеке статуи, словно ощущая подушечками пальцев живую кожу.

— Мне всегда будет не хватать ее красоты.

Алхимик прочитал надпись на постаменте статуи: «Август моей жизни. Последнее тепло перед вечными холодами».

— Да у вас нездоровые чувства… — парень вспомнил фразу «Где моя любовь?», написанную много раз небрежным почерком на целом листе.

Тогда он не поверил в искренность Шайенна. Сейчас Томас понял, что король Полярной Авроры действительно не может отпустить любовь, а волшебные цветы названы в честь…

«Мэдхен? Так было написано в одной из его любовных записок», — размышлял алхимик.

Эта сцена не вызвала у Тома ни капли сочувствия. Парень осудил короля. По его мнению, люди, на чьих плечах лежит ответственность за целую страну, не должны сходить с ума от чувств.

— Вместе с любовью появляется уязвимость. Не только перед врагами, но и перед самим собой, — высказался парень.

Он ожидал ярости от Шайенна. Но король смиренно улыбнулся, принимая тот факт, что не обладает хладнокровием. Аврорец позволяет себе быть безумным от любви, не боится признать это.

— Вот почему ты лучше меня, — король медленно повернулся к парню, — Томас.

Тело алхимика обдало смертельным холодом. Ноги чуть не подкосились.

— Кто-то другой сказал бы, что мы с тобой похожи: складом ума, может быть, характером. Но у тебя есть то, чего нет у меня. Ты не вверяешься чувствам.

— Вы все это время знали мое настоящее имя, — стараясь не выдавать паники, алхимик иронично усмехнулся, — но ничего не сделали со мной.

— Я люблю театр. Как актер, ты неплохо играл свою роль. Но кое-что от Кая выдает тебя: готовность пойти на все ради достижения цели. А еще…

Шайенн достал из кармана плаща злосчастное кольцо-коготь.

— Это делает меня плохим алхимиком? — парень не дрогнул.

— Ты ничего не знаешь о своем отце, верно?

Спрятав кольцо в карман, король убрал руки за спину. Томас продолжил смотреть в глаза вампиру, молча принимая удары опасной правды.

— Признаться честно, о нем никто не знает всего. Кай умер, ненавидимый как аврорцами, так и дарками, — начал рассказывать Шайенн.

Король заходил вокруг алхимика, словно хищник, загнавший жертву в тупик.

— Ты считаешь мой народ невероятно жестоким. Но лурдинцы так не думают.

Каждое слово, сказанное металлическим голосом короля, проникало под кожу Тома, словно яд.

— Лурдинцы предатели. Не знаю, что вы им наобещали, но…

— Но, — король перебил парня, — ты не имеешь представления о многом и громко судишь людей с точки зрения своего невежества.

— Мне известны исторические факты…

— Будто историю нельзя переписать, — хмыкнул Шайенн. — Именно дарки раздели догола твоего отца на главной площади Биллиона, истязали его, издевались, — каждое слово отражалось волной боли в голове Томаса, — а затем они выбили табурет из-под ног Кая… Забрали душу навсегда.

Алхимик в ужасе отпрянул от короля, разорвав круг, по которому тот расхаживал.

— Хотите сказать, это дарки дикари? Вы думаете, я поверю? — голос парня стал ниже.

— Нет, послушай, — аврорец попытался подойти к Томасу.

Вампира перебил револьвер. Алхимик прицелился в голову короля.

— Теперь послушайте меня. Вы думали, раз промыли мозги лурдинцам, сможете то же самое провернуть с остальными полукровками? Считаете, я идиот? — Том сделал паузу. — Я буду краток. Задача, поставленная вами, выполнена. Я убью каждого, кто вздумает пойти за мной, — заявил он.

Шайенн хотел что-то сказать, но остановил себя.

— Ладно, — мрачно отрезал король.

Парень, удаляясь спиной к выходу, держал аврорца на прицеле. Убедившись, что вампир не двигается, Томас вышел из гробницы и побежал по тропинкам Зимнего сада к оранжерее.

* * *

Белый снег скрипит под ботинками. Длинный плащ волочится позади. Мороз колет кожу рук и лица. Могильная тишина наполнилась призраками в виде мыслей алхимика. Парень загоняет их в подсознание. Его на секунду сбил с толку образ величественного оленя, наблюдающего за ним сквозь ветви деревьев.

У входа в оранжерею алхимик увидел Мисти, съежившуюся от холода, и Гото рядом с ней. «А этот уродец что здесь забыл?», — промелькнуло в голове парня. Он опешил, увидев брата и сестру вдвоем.

— Что случилось, Влад? Где Его Величество? Почему ты бежал? — запаниковала ведьма, готовая кинуться к вооруженному Тому.

— Не подходи к нему, — Гото закрыл собой сестру и достал пистолет из кобуры. — Не двигайся, убийца!

В ту же секунду алхимик сообразил, что происходит в голове вампира. Парень побежал в другую сторону сада, подальше от оранжереи и гробницы. Он надеялся найти еще один выход из дворца.

Гото начал стрелять в алхимика на поражение. Пули врезались в снег. Мисти громко кричала вдалеке. Томас чувствовал камень в груди, мешающий дышать.

Зимний сад вывел парня к табличке, воткнутой в землю: «Гротвилский лес». Не мешкая, алхимик рванул туда. Он бежал по запутанным тропам, сквозь замороженные ветви елок и сосен. Гото неустанно мчался за полукровкой.

Том резко остановился на краю утеса, рядом с длинным каменным мостом, ведущим на вторую половину острова Полярной Авроры. Слева от дороги внизу небольшой пляж, за ним — заснеженный лес. Справа — крепкий лед, готовый ломать кости глупцов, сорвавшихся с обрыва.

Алхимик, не рискнув бежать по мосту в неизвестность, обернулся. Он направил дуло револьвера в сторону леса, приготовившись столкнуться с вампиром в упор. Тот не заставил себя долго ждать. Убрав мешающие ледяные ветки, Гото вышел к беглецу.

— Что вам нужно?! Король жив! Я никого не убивал! — прокричал Томас, срывая голос.

— Я знаю. Ты бы не смог уничтожить сильнейшего вампира, — ответил аврорец, держа алхимика на прицеле. На лице Гото засияла безумная улыбка. Атмосферу ужаса накалила ледяная бездна за спиной и взбунтовавшийся ветер.

— А твой папаша… — усмехнулся вампир. — Полукровка заживо сжег мою семью, родную деревню и был готов сжечь сестру.

— Я — не он! — голос Тома прорвался сквозь ветер.

— Что бы подумала Мисти, узнав, чей ты сын? Согласись умереть, и я не скажу ей. Сделаю милость, — произнес Гото.

Нечеловеческая реакция вампира позволила ему выстрелить первым. Пуля попала в руку Томаса и выбила револьвер, полетевший затем вниз с утеса. Алхимик схватился за кровоточащую ладонь, пытаясь преодолеть болевой шок.

В этот момент из белых елок выскочила Мисти. Представшая картина заставила девушку закрыть лицо руками и опуститься на колени.

— Уходи отсюда, сестра, — приказал Гото. — Скоро зло будет искоренено из этого мира!

На бледной коже аврорца взбухли вены, наливаясь кровью.

— Что ты творишь?!

Ведьма заплакала, задыхаясь, захлебываясь слезами. Глаза отразили боль и ужас.

— Что Влад сделал тебе?!

Спутанные ветром, волосы прилипли к мокрому лицу.

— Это Томас. Он, дорогая моя, сын поджигателя, убийцы женщин и детей, — начал распыляться вампир.

— Том…

Мисти замерла и посмотрела на возлюбленного, а затем пришла в себя.

— Даже если так, — девушка попыталась успокоиться, — это не значит, что он должен умереть.

Впервые алхимик почувствовал истинную боль. Спрятанная на долгие годы, правда всплыла. Парень ощутил собственным телом ужас Мисти и безвыходность ситуации.

«Роки говорил: «Смирением не каждый может обладать», — вспомнил Том.

Он наблюдал за спором Гото и Мисти сквозь влажные волосы.

Парень поднял руки, открыв грудь с рубашкой, прилипшей к коже от пота. Плащ начал развеваться за спиной, словно флаг сдающегося. Новый порыв ветра ощутился алхимиком совсем по-другому: последний глоток земной жизни, освежающий, желанный.

У парня закружилась голова: он больше не контролирует свое тело.

Мисти рванула к Томасу, но пуля быстрее настигла полукровку. Вслед за ней донеслись истошные крики девушки. Пара мгновений, и темнота перед глазами заполнила собой все вокруг.

«Как жаль, что люди не птицы», — алхимик ожидал столкновения с толстым слоем льда.

Вместо хруста и адской боли Томас почувствовал искры, колющие тело, словно разряды электрического тока. Затем сознание кануло в небытие…