Песнь кинжала и флейты. Том 2

Влад Волков, 2023

Полуэльфийка Диана вместе со спутником-барсуком и друзьями продолжает своё путешествие в поисках пропавшего брата и оказывается втянутой в разгорающиеся конфликты на границах земель Иггдрасиля. Её ждут ответы на загадки тумана, нашествия драконов и похищения эльфов.Впереди новые встречи и возвращение старых знакомых, необдуманные авантюры и сражения за себя, за своих близких, за родной край и за свободу. Зачарованные клинки и мелодия флейты сопровождают приключения плутовки из Стеллантора, становящейся взрослее и опытней, уже не позволяющей себя легко одурачить. Но за всеми ответами могут последовать всё новые и новые вопросы. Ведь в полной мере понять, что творится вокруг, можно, лишь двигаясь вперёд в попытках определиться, чью же ей выбрать сторону.

Цветок пустынь

Дальнейший путь занял несколько дней. Фламер удивлялся, что по пути им не встретилось никаких торговцев, а они уже не так далеко от Бирона. Банда путешественников и на дорогу практически вышла, уже не просто колеся по степи на телегах, и всё равно никого.

Стефан по просьбе Хрисса разложил карту местности поверх плоской поверхности ящика и изучал ориентиры, подтвердив, что едут они верно и к темноте должны добраться до города. Ди вспомнила о мешочке Марьям с цветными стеклянными шариками и предложила Кьяре с Лилу сыграть в «драконье гнездо». Но на дне телеги отыскать достаточного пространства не получилось.

— Между прочим, когда какие-то вещицы заканчиваются, то ящики можно разломать на розжиг, и если деревянный хлам типа масок и идолов не скупают, тоже сгодятся в костёр, — рассказывал им монах. — Обидно было бросать те орочьи повозки, но у нас всякого добра и так хватает, погрузили, что сумели. Даже если б их ящеры не разбежались, мы бы вряд ли смогли с трицератопсами управляться. А вот ещё одного-двух коней нам было бы неплохо купить или «раздобыть», — намекал он на всем понятные действа.

— А вот вас бы не было, мы бы совсем впритык тут всё заставили, а сами сверху на ящики легли, как на кровати! — заявлял Бром позади телеги. — Раздельно, конечно же, с загородочкой, — спешно добавил он. — А козлик мой, навьюченный всяким добром ещё больше, был бы привязан к борту и всё также топал бы позади.

— Почему ты настолько противный?! — не понимала Кьяра, высунувшись к нему и сев у заднего борта. — Если б мы тебе ложку вернули, ты хоть стал подобрее или уже родился таким?!

— В большой семье, деточка, клювом не щёлкают, — отвечал норд. — Каждый должен успеть свой кусок пирога отхватить, иначе проморгаешь. И делиться с тобой никто не станет, кто успел — тот и съел.

— Ага, — подтверждала Лилу.

— Так что и приходится вертеться, делая всё лишь для себя. Будешь о других думать, сам без крошки и без монетки останешься. Думаешь, тебя в этом мире будут жалеть? Пинком под зад и плюнут в спину! Вон, как Фарис с нами поступил. Смылся с деньгами, с артефактами, найти б его да накостылять! — Сверкали магией кулаки Брома. — Рёбрышки все попересчитывать.

— А у гномов, людей и эльфиков одинаково рёбрышек? — интересовалась Лилу.

— У эльфов на два больше, — отвечал ей людоящер, перелистнув страницу. — Но к полуэльфам это не относится, у них людская анатомия по большей части, разве что почки крупнее и уши длинней. Ну и волосы не растут там, где и у тебя пока не должны.

— Это где?! — обомлела девчушка, представляя себя то с бородой, как у мужчин-гномов, то вообще заросшей, как йети или лесной медвежонок.

— В общем, ты у нас без любви, поддержки и опеки рос, ясненько, — проговорила Кьяра, опять повернувшись к едущему позади них норду-чародею. — Лилу, а у тебя скоро братьев и сестёр?

— Братьев много, а сестёр нет! — отозвалась та. — Я у папы с мамой единственная дочка.

— Мир, между прочим, не без добрых людей и эльфов, и всех остальных, — заявляла гному Диана. — Не все вокруг всё делают лишь для себя.

— Ха! Надеяться на других, вот уж дудки-прибаутки! Я лучше буду грабить, чем попрошайничать с жалобным лицом в надежде на милостыню! — заявлял ей Бром.

— А вот зачем это всё? Ну, представь, вы завтра грабите какого-то таскарского короля вместо орочьей банды. У тебя золота отныне просто немерено. Что дальше? — спрашивала его Кьяра. — Дом, слуги, жёны?

— Скажешь тоже! — посмеялся норд. — Кабак, собутыльники, куртизанки! — гордо задрал он кулак вверх. — Ещё не родилась та, у кой хватило бы духу подвести Брома Дерзкого Грома под венец! Хе-хе-хе!

— Это ж какая у вас тогда разница в возрасте будет на свадьбе, если та всё ещё не родилась, — призадумался Стефан, начав там что-то высчитывать в уме. — Совсем старым дедом будешь жениться.

— А ты? На что бы потратил горы золота? — сбила монаха с расчётов Диана. — Вот действительно, представь, что денег стало столько, что не надо больше грабить. Ну, то есть, мешком больше, мешком меньше, у тебя их и так столько, что не счесть. Что тогда? К чему ты стремишься?

— Ах, будь у меня столько денег, я бы почти всё пожертвовал церквям и аббатствам, может, в приюты, да снова бы продолжил заниматься тем, что делаю. Мне не нужны ни хоромы, ни жаренные порося с трюфелем, ни кровать из золота, ни высокий сан с собственным монастырём, — отвечал тот. — Главное, чтобы хватало на жизнь. А жизнь моя сейчас преисполнена путешествий, и меня всё устраивает.

— Ты же всё равно ни черта не помогаешь! — ворчал Бром. — Что ты есть, что тебя нет…

— Я просто могу растеряться в бою и не видеть, что кто-то ранен или не успеть вовремя подбежать, слишком опасно! — пояснял тот с нотками обиды, что его не понимают.

— Ага, бережливый ты наш. Даже в конкурсе на трусость поучаствовать бы побоялся! — фыркнул норд.

— А ты бы прям так всё и пропил? — донимала его Кьяра.

— А что? Я-то как раз по поросям с трюфелями, да! — улыбался Бром. — Я бы закатил знатную пирушку! С дорогими винами, лучшим пивом, изысканной жрачкой! Всех бы позвал, кроме Фариса с Сеймуром, даже Стефана, — косился он на монаха. — Пил и ел бы, кутил с девицами и опять пил и ел. Развлекался бы до упаду! И, упав, продолжил бы развлекаться. Хе-хе! И так пока все эти твои неисчисляемые мешки не кончатся. Жить надо в удовольствие! И в банде налётчиков я его вполне получаю. Так что какой-то там итог, конечная цель, накопление на какие-то вещи… Вот на кой мне конь, если я вон какого козлика поймал! — хватал он своего скакуна за рога.

— Это сайгак, — закатив глаза, проговорила ему Диана.

— Что, мистер волшебный гном даже не купил бы никаких новых книг с интересными заклинаниями?! — изумлялась Лилу.

— Малышка, я и так знаю достаточного всего, что мне требуется, а что-то открываю сам по мере размышлений, тренировок, проб и ошибок. Пропить и прогулять состояние для меня — раз плюнуть. А если денег нет, то жизнь в банде слаще, чем скукота мастерской или даже дворца! Гномы, ращённые в пещерах, вообще к роскоши не приучены, нам это чуждо. А вот запечённый кабан и отличное пиво — это то, как мы любим проводить времечко! Иногда сам процесс в разы важнее результата! — заявлял им норд-волшебник.

— Ух, а я бы хотела себе дворец и прислугу, и вообще роскошную жизнь! — мечтательно вздыхала Ди.

— Чтобы кормили с рук, — положила миндальный орешек Кьяра в губки подружки, — делали массаж, — принялась она разминать той плечи, — обдували в жаркие дни.

— Ну, чего ты смеёшься? — делала Ди жалобное личико, похрустывая миндалём и расслабившись от приятных прикосновений.

— Нет, ну я тоже не против, чтобы этим, как там? Лонганом? Всё время кормили. Хотя надоест же, если видеть его каждый день, как яблоки, — произнесла леди фон Блитц. — А тут вот, в степи, например, яблок нет. Погуляем туда-сюда, соскучимся так, что и те в радость будут.

— Не знаю, — бурчал Бром. — Мне бы вот пиво каждый день ничуть не надоело! Даже если не самое лучшее. Вот там уже спорно, что важнее, девчонки. Процесс или же эффект, — призадумался он. — Когда как. У хорошего пива и процесс, но застолье застольем, тосты и беседы — тостами и беседами, а, не захмелев, всё это всё равно какое-то не то! Результат всё ж на первом месте!

— Как и с едой, — добавила Ди. — Если голоден и надо набить желудок, то даже паршивое что-то сгодится. Хоть нелюбимая каша, хоть залежалое мясо и ушные хрящи… А если именно насладиться чем-то хочется…

— Хоть чай с корицей, да? От сильной жажды, — усерднее массировала Кьяра её плечи и посмеивалась.

— Эй-эй! Ушные хрящи не тронь! Уши горных козлов это чуть ли не самое вкусное после мозгов! — грозил кулаком Бром. — Любимое лакомство, когда они в меду и перце замаринованы! Часами можно обсасывать под пивко и смотреть какой-нибудь мордобой повздоривших гномов или брачные схватки тех же копытных над ущельем. А уж с дикими огурцами как хрустят!

— Как и с книгами, — дополнил их беседу Хрисс, — иногда сама история важнее концовки. Та может быть предсказуемой, очевидной, невероятной, в корне всё меняющей, но удовольствие получать нужно в процессе чтения, а не только после, по его окончании.

— Вон и компания, шатры Ланара и его таскарцев, сейчас что-то купим, что-нибудь продадим, — громко со своей лошади крикнул им, в сторону телеги, Фламер. — Сырно-сырно, сейчас побазарим с ними во всех смыслах слова.

Но чем ближе повозки подъезжали к небольшому палаточному лагерю южных купцов, тем всадникам и всем выглядывающим из телег всё сильнее казалось, что он пуст. Шатры натянуты, каркасы крепки, канаты, не все, но большинство, ведут к своим колышкам. Несколько чанов, тлеющие угли, мешки со специями, свёртки тканей, уйма разных товаров как снаружи, так и видневшихся внутри палаток. Но из их владельцев — попросту никого.

Лошади замедлили ход, а вскоре и совсем остановились. Было даже слышно, как булькает густой гуляш в казане на специальной раскалённой платформе. Небольшие вязанки дров скреплены верёвкой, узлами которой никто будто не успел заняться. На лицо все признаки обжитой стоянки, но словно её обитатели все попрятались, издали завидев приближающихся гостей.

— Есть кто-нибудь? Ланар? Это ж мы, Фламер и прочие. Вроде не ссорились, чтобы вы нас боялись. Вылезайте, мы к вам с миром. С торговлей, я бы даже сказал, — спешился он, дабы осмотреть шатры.

На всякий случай Хрисс выхватил стрелу из колчана за спиной и натянул тетиву своего лука, прикрывая эльфа от внезапной атаки из шатров или откуда угодно: местечко под холмом имело несколько теней и валунов, где можно было укрыться, но всё равно вокруг никого не виднелось.

— Вижу их следы. Но они не ведут прочь от стоянки, просто повсюду здесь натоптано. Ложки, плошки, половник, — докладывал Фламер обо всём, что видел. — Э-эй? Есть тут кто? — заглянул он в главный, самый высокий шатёр белого цвета в красную вертикальную полоску. — Никого…

Затем он заходил в зелёную и сине-жёлтую палатки, но и оттуда выходил с выражением полного непонимания, пожав плечами. Гуляш тем временем даже начал пригорать, так что лесной эльф попросил Брома и альбиноса Кабала подсобить ему здесь со всем.

— Вот, держи, — шепнула Кьяра, передав подруге мешок с монетами, когда они остались в телеге одни.

— Зачем?! — не поняла та.

— Этот белый бугай видел, как мне их вручили, и ящер хвостатый тоже в курсе, рядом лежал. Пусть продолжают думать, что деньги у меня. Мало ли что. Не очень-то я тут всем доверяю. А ты сохранишь, ты вне подозрений, — поясняла леди фон Блитц.

— Ладно, если звенеть при каждом шаге не будут, — не совсем понимала Ди, куда ей убрать мешочек, но всё же удалось разместить, горсть распределив по карманам, чтобы всё уместилось в обтягивающем плотном костюмчике.

— Если они нахрен всё бросили, то эти специи берём с собой. Продать в Бироне таскарские пряности можно очень прилично. Может, теперь даже легенда с послом не понадобится. Если тут одежды остались, так напялим тюрбаны, шемахи, чалму, выдадим себя за торговцев. Лучше лица скрыть, этот нужен… На лицо который. Шеш, во! — улыбался гном, что припомнил.

— Как бы шиш тебе в ответ не показали стражники. Ты где гнома-таскарца-то видел? — обернулся на него лесной эльф.

— Так у меня платок на лице будет! Скажешь, что я твой толстый ребёнок! — гоготал Бром.

— Ага, с пропитым и прокуренным голосом, — недовольно и шумно выдохнул Фламер.

— А вообще, что не так? Допустим, я норд, но я езжу в Таскарию, закупаюсь, а потом все эти вещички вожу по здешним городам. Что? Не бывает такого, что ли? Что мне от них, что им до сюда одна и та же дорога, одинаково обходится, — заявлял гном.

В скором времени уже целой толпой они вылезли и осматривали цветастый лагерь торговцев. Сюда часто приезжали сбывать краденное и не краденное. Как пояснил зеленовласый главарь банды, Ланар был эдаким перекупщиком. Иногда стоянка его служила даже местом для разных сделок помимо прямой торговли с ним и его людьми. Одни товар оставляли, другие собирали, а он присматривал за хорошую сумму. Или же что-то скупал, выставляя здесь, как вот эти красно-жёлтые мешки с пряностями, которые слегка уже разбросал ветер. Гном спешно завязал верёвки потуже, чтобы добро не пропадало.

— Прос-с-сто побросали лагерь, — обыскал все палатки и Хрисс, уже не ставший сидеть на лошади в дозоре.

— Да будто были здесь совсем недавно, — отмечала Кьяра, как оставлены вещи. — И костёр горит, и еда, что готовили, — отметила она подгоревший запах.

— Ничего, Бром всё съест, — заявлял о себе норд в третьем лице. — Люблю поджаристую корочку! Хе!

— И ни трупов, ни крови, что же случилось?! — не понимал Фламер, всё внимательнее осматриваясь.

— С-ставлю, никого и не найдём, — просвистел людоящер, держа лук наготове и всё здесь оглядывая.

— Пари принимаю, — фыркнул Фламер. — Уверен, они где-то спрятались, надо всё разведать вокруг.

— Ай! Ай! Остро-остро! Горячо! Я, кажется, съела искорки! Нет, целый огненный шар! — верещала, прыгая на месте и вертясь, Лилу, откусив копчёной и перчёной колбаски, которых здесь лежало несколько в плетёной корзине подле шатра.

— Кабал, дай ей воды, будь добр, — попросил его людоящер. — Нет, лучше верблюжьего молока, оно жирное, быстро снимает остроту. У нас же оставался ещё бурдюк.

— Таскарские ядрёные колбаски, как в сказке! Это норды очень уважают! — сначала набирал Бром себе батон за батоном, а потом сообразил, что можно просто за жёсткую «косичку» ручки взять сразу всю корзину и отнести к любой телеге.

— Ну, куда ты? — заметила Ди, что барсук, подёргивая носом, отправился поодаль, обнюхав палатки, но заприметив неподалёку цветущий кактус. — Какой огромный, — отметила вслух девушка, неторопливо, но не без интереса шагая следом.

Раскидистый волнистый цветок был диаметром покрупнее зверька. Рыжевато-красные плотные лепестки имели в себе редкий жёлтый рисунок и бледные, едва заметные прожилки. С жёлтой сердцевины вместо приятного, доносился какой-то странный мясной аромат, приманивающий уйму жужжащих мух, а снизу находились плоские толстые листья сначала тёмно-зелёного, а потом и буроватого земляного оттенка.

— Стой! — за её спиной пророкотал Дон Кабал, будто сошедший оползень.

Диана аж вздрогнула и действительно остановилась. Ей показалось, что этот цветок может быть из разновидностей столь любимых ею растений-хищников. Только при таком размере он мог бы здесь хватать не просто тех же мух или жирных кузнечиков с крупными пауками, а всяких сусликов и тушканчиков. Или же хищных птиц, приманенных специфическим запахом.

— Барсук, ты тоже отойди! — повелела она тихо своему спутнику, который аккуратно принюхивался к листьям и лепесткам.

А цветок будто вздрогнул и приподнялся, послав сейсмическую волну с трещиной по земле, заставив барсука в панике отскочить подальше. Под девичьими ногами всё задрожало, как будто снизу поднималось нечто громадное. Образовался сначала холм, а потом со всех сторон синхронно прорезались каменистые глыбы выше самой флейтистки, слегка загнутые вовнутрь.

Ди пыталась сообразить, что это такое, и между какими из них удастся выскочить, но дрожь вокруг трясла её тело, мешая нормально переступать. Чувство опасности нарастало, и находиться на этом месте более не было ни малейшего желания. Всё происходило молниеносно, совершенно не давая ей времени на размышления.

— Фламер! — окликнул Кабал главу банды. — Здесь Захрат!

А сам он помчался на выручку. Резким прыжком, сбивая Ди с ног за мгновение, как чудовищная ловушка захлопнулась, альбинос упал вместе с ней на песчаную землю, крепко прижав к себе. А Диана, приземлившись на его мускулистый торс, оглянувшись, с ужасом смотрела, как «глыбы» стиснулись вместе, чуть не схватив их за ноги, формируя плотный эдакий клюв, покрытый роговыми пластинами.

Вместе с цветком, являвшимся лишь красивой приманкой, из земли вылезало громадное чудовище. Безглазый червь с симметричной многостворчатой пастью, по кольцам жирной туши которого сейчас, спадая вниз, скользили мелкие камешки, песок и выдранные с земли низменные растения.

— Беги и давай не мешайся, — спешно вскочив на ноги вместе с Ди, грубо проговорил ей Кабал, сверкая алыми глазами и готовясь оттолкнуть прочь от себя подальше свободной рукой, пока во второй сжал свою выхваченную из-за спины «сколопендру».

А за его спиной червеобразная туша резко изогнулась и рывком схватила мускулистого громилу, зажав меж створок своего жуткого рта. Остальные тут же подбежали с громкими возгласами. Хрисс пустил стрелу, но та лишь отскочила от костяного клюва, перемалывающего могучую фигуру альбиноса и заглатывая внутрь. Его оружие просто выпало на землю из обессилено разжатой руки.

— Нет! — громко с ужасом взвизгнула Диана, ничем не способная помочь.

— Кабал! Твою ж медь! Кабал! — ошарашено крикнул Бром, заискрившись жёлтой аурой. — Етить-колотить тебя за ногу! — руками сооружал он накопленный разряд, направив его хлёстким ударом молнии в шеи червю.

По степи прокатился ураганный ветер, блеск был такой, что от блика слепило глаза. Но монстр лишь взревел, одёрнувшись от ожога на мутно-розовой, мясного оттенка коже, изогнулся, клацая костяными челюстями створчатого рта, и ринулся прямиком в гущу толпы, надеясь схватить на обед кого-то ещё.

И ведь именно с учётом блика, вызвавшего солнечные зайчики у многих в глазах, все шансы у червя поймать кого-то замешкавшегося вполне были. Но норд не сдвинулся с места, пока остальные ринулись врассыпную, и пустил ещё одну молнию, на этот раз взмывшую по спирали, будто вокруг невидимого столба, поражая монструозную тварь прямо в пасть, где виднелись зазубрины ребристых наростов внутри алого горла.

Червь ринулся в сторону Хрисса столь резким изгибом и рывком, что чешуйчатый лучник не успел даже отскочить прочь, явно не ожидая от гигантской неповоротливой твари такой прыти. Мародёр только успел развернуться, чтобы помчаться подальше, а челюсти уже цепко схватили беднягу за хвост…

Но людоящер, вздрогнув и морщась, насколько позволяла скудная мимика, всё-таки отпрыгнул вперёд, а чудовище, выпрямляясь, держало отброшенный сине-зелёный хвост, спешно заглатывая, как добычу. У лучника теперь ниже спины виднелись окровавленные подтёки, но сам он при этом остался цел, разворачиваясь и прицеливаясь в захрата и не думая в панике отступать далеко.

Стрела за стрелой полетели из лап ловкого людоящера, но лишь, как мелкие занозы, вонзались в тело гиганта без какой-либо его реакции на это. А вот чародейский залп от разъярённого норда уже эффект возымел. Электрическая яркая вспышка болезненно заметалась по челюстям и зобу чудовища.

Червь закачался, вытянувшись под ударами молний, как живой ствол, а снизу широкой волной огня из рук его уже в бок принялась поджаривать Лилу. Девочка-гном испускала жар пламенных потоков на толстую плотную шкуру, заодно поджигая стрелы и делая из них не просто занозы, а эдакие орудия пыток.

Дрыгаясь лишь под стук створок рта, не издавая ни звука — по всей видимости, существо попросту не могло кричать и рычать, — он вместе со своим цветком-украшением начал спешно пятиться обратно в нору. Оттого вновь дрожала земля под ногами, но не так сильно, как когда он пытался из неё вылезти, дабы схватить добычу.

Подземное степное чудище не желало дальше биться с магами. Вращаясь, почерневшая от огня, обожжённая и оттого крайне неприятно пахнущая туша погружалась в раскопанную пещеру. Истерзанное заклинаниями чудище пряталось под слои земли, песка и мелкого щебня, где унеслось вглубь собственных ходов. Пламя и молниеносные раскаты успели прожечь его с разных сторон, что аж плотная кожа, растрескавшись, начала пузыриться и лопаться.

— Чёртов захрат, — притопнул ногой Фламер. — Подземное чудище. В Таскарии раньше водились, а теперь и сюда переползли. Мы такого встречали одного лишь на юге. Прервал нам атаку на имперский караван, перевозящий пленных фоморов. Кабал… как же так…

— Раз и нет! Ты видел? Нет, ну ты видел вообще это всё? — верещал Бром. — Просто схватил его за грудь, смял рёбра, перетряс в месиво, как какую-то газель! Он даже не успел оружием взмахнуть!

— Теперь понятно, куда исс-с-счез Ланар с его торговцами, — опустив лук, произнёс людоящер.

— Он их всех съел?! — была Лилу весьма обескуражена.

— Ди! Ты в порядке? — подскочила и крепко обняла рыдающую подругу Кьяра. — Какой ужас! Как ты?

— Он… — всхлипывала та. — Он вытащил меня… он спас… — роняла девушка слёзы на песок и шерсть обеспокоенно трущегося у ног барсука.

Диана не смогла даже стоять, столь больно ей было осознавать, что случилось. И хотя всем бы следовало залезть в повозки, седлать коней да поскорее убираться отсюда, пока червь не перевёл дух, флейтистка присела на корточки, не в силах даже нормально дышать.

Пусть она совершенно его не знала, но оттого было только хуже. Совсем не знакомый и ничем не обязанный ей мужчина вытащил её из смертельной ловушки. Замешкайся она ещё на долю секунды, пасть бы сомкнулась и её бы раздробило на куски.

Никаких шансов сквозь все те штыри в горле оказаться невредимой где-нибудь в желудке, успеть не раствориться в кислоте и, достав лезвия, надеяться, что они прорежут путь наружу сквозь мышцы и толстенную шкуру… Кабал реально спас её от смерти, но погиб сам, пытаясь поторопить к бегству. И сейчас девушке попросту было плохо от принятия этого факта.

— Да катись оно всё… — ворчал гном. — Эта девка приносит неудачу! В прошлый раз из-за неё Хагор погиб! Теперь Кабал! Второй раз уже самый крепкий воин банды! Фламер, оставь её здесь, пусть…

— Слушай! — рявкнул тот, повернувшись резко к чародею. — Кабал был моим хорошим другом и соратником много лет, пока вы бегали там по своему Стеллантору. Мне его потеря куда горше, но я не бегу обвинять хрупкую леди в том, за что она не отвечает! Он бросился на помощь, как настоящий мужчина, а чем был занят ты? Соскребал гуляш из казана лопаткой?!

— Я тут никому и не обязан помогать! И Кабал тоже мне другом был, между прочим! Мы отлично ладили и понимали друг друга без слов. Настоящий мужик был, вот именно! Так, а козлик мой где? Удрал, испугавшись громадины, или его тоже попутно слопали? Эй, рогатый? — оглядывался Бром по сторонам

— Так… сказал бедняк… Мы из-за этого все немного будем не в себе, — подошёл Фламер к Диане и Кьяре. — Как она? Не обращайте внимания, если кто-то начнёт обвинять. Бром… он всегда такой, не в этом, так в чём-то другом вас бы винил, сами знаете…

А Ди как раз вспоминала несчастного полуорка, погибшего по её вине в королевской сокровищнице родного города. Горечь тяжким грузом оседала на сердце, а вернуть время вспять никто не мог. Вот громила-альбинос был жив, рассказывая хоть немного о своём оружии у костра, и вот теперь его попросту больше нет вокруг… Осталась лишь память.

— Похоже, не очень, — отвечала леди фон Блитц. — Ди, как ты?

Боль разразилась такая, словно отравленный нож вонзили в сердце да сломали так, что лезвие там застряло. А хладный яд распространялся по груди, вызывая дрожь в конечностях и нескончаемый водопад горьких слёз. Горло жгло и сдавливало, будто это Бром с расстояния принялся магией её душить.

Она была отныне обязана жизнью отчаянному альбиносу-преступнику, а он рисковал всем и потерял свою. В одночасье, в один миг изворотливого рывка необъятной твари. И флейтистка из Стеллантора осталась в живых лишь благодаря пожертвовавшему собой Дону Кабалу.

Девушка корила себя и в то же время хваталась за любую соломинку оправданий. Как он мог? Зачем встал спиной к опасной твари? Сам ли виноват или всерьёз закрывал её, такую малявку, дабы червь не ринулся на неё? Не понимала девушка и то, почему он вообще вдруг решил её спасти, очень вовремя заметив и смекнув, что происходит.

— Я… — всхлипывала Диана, прижимаясь к подруге и коснувшись мордочки трущегося носом барсука. — Я не хотела… Я даже не знала… Вы и не сказали, что тут такие есть, а я ни в одной книжке не читала про червей с манком-цветком! — взглянула она заплаканными глазами на Фламера. — Я думала, это кактус расцвёл!

— Понимаю, понимаю, — опустил тот голову. — Но за пару привалов разве успеешь рассказать обо всём, что здесь видел? Мамонты, гули… Я и сам не ожидал, что эта гадина может здесь оказаться, говорю ж, однажды видели далеко на юге, у пустынных границ.

— Фламер, давай грузить пожитки из лагеря Ланара в телегу. Если дорогие специи не влезут, значит, пару менее важных ящиков оставим здесь, — предлагал Стефан. — Нам бы отсюда убираться.

— Ты прав, монах, ты прав, — выпрямился эльф. — Помочь добраться до повозки? — предложил он Диане.

— Нет, я… я хотя бы с погрузкой помогу, — приподнималась та вместе с обнимавшей её подругой, вытирая слёзы.

— Перетаскаем отсюда припасы, а потом уже залезем в кузов, как получится, — кивнула Кьяра.

Фламер отправился со Стефаном вытащить наружу всё то, что было в палатках и шатрах, чтобы потом распределить самое ценное по телегам. Банда мародёров занялась тем, что у неё лучше всего получалось — мародёрствовала после чужого налёта, забирая себе всё, что могло пригодиться.

— И надо сайгака ещё найти, на нём столько поклажи всякой было… Помогите Брому кто-нибудь, моей-то помощи ему явно не надо.

— Я вообще от тебя подальше держаться буду! — слышал всё тот. — Одному говорю, флейтист не нужен. Он не слушает. Другому говорю, он не слушает, — жестикулировал он, вскидывая руки, двигаясь по степи. — Теперь ещё захрат этот нас преследовать по стуку копыт, небось, станет. А я что? У меня жизненные силы бесконечные, что ли, его прогонять? Я вам не неиссякаемый котёл Дагды, вечно магию вырабатывать. И ожерелья Брисингамен при мне нет, знаете ли! Ишь! Теперь ещё и друга хорошего нет! Дон Кабал таким был классным…

— С-сос-с-тавлю ему компанию, — присвистнул Хрисс, направившись за нордом-чародеем.

— Не найдём никого здесь, ты прав, — бросил вслед ему ещё один медяк раздосадованный Фламер, сочтя, что проиграл в споре, и людоящер умудрился тот ловко поймать своей чешуйчатой крупной лапой с заострёнными коготками.

— Почему я такое ходячее проклятье, Кьяра? — посмотрела на подругу Ди. — Где я, там смерть. Стеллантор, подземный город, уехала за тридевять земель, и всё равно даже на форт напали крысы! Почему так? И краб, орки напали на того голиафа, на котором были мы! А сколько таких же прошло мимо спокойно. — Вновь из глаз девушки катились слёзы.

— Что ты говоришь-то? Бывают вещи и объекты, притягивающие к себе несчастья, но ты уж точно не из таких! — отвечала ей подруга.

— Откуда ты знаешь… — недоверчиво буркнула Ди, вздохнув.

— Ты вообще ни при чём! Как ты могла привлечь крыс или дракона там? Или орков? Что ты такое говоришь! — прижала её Кьяра к себе покрепче. — Да будь ты хоть трижды проклята, я не отойду от тебя ни на шаг.

— Обещаешь? — всхлипывала флейтистка.

— Конечно! Обещаю! — заявляла подруга ей, поглаживая по волосам и спине.

— Почему? Неужели тебе даже не страшно? Я такая ходячая неприятность… Я никого не хочу подвергать опасности! — заявляла Диана.

— А я не верю во всякие предрассудки. Мне с тобой хорошо и спокойно, — поцеловала Кьяра Ди в макушку, покрепче обняв.

— Кьяра… — только и проговорила полуэльфийка, прижавшись и замерев на какое-то время, а потом спустя долгое мгновение тишины добавила, — спасибо, что ты есть.

— Ну? Успокоилась немножко? — взглянула на неё подруга, чуть потрепав за плечи. — Я тоже тебя никому в обиду не дам, если будут наезжать.

— Идём, посмотрим, как там Лилу, что я всё о себе-то думаю.. — предложила Диана.

Гномка сидела в телеге на ящиках, болтая ногами, Фламер и Стефан обкладывали её разными товарами. Девушки помогли погрузить мешки специй, среди которых, помимо перцев, куркумы и лаврового листа, оказались, в том числе, и палочки корицы, аромат которых явно отбил у Дианы желание ехать в этой телеге.

— Как себя чувствует мистер пушистик? — интересовалась Лилу у девушек.

— Да вот он, жив, здоров и толстоват, — подсадила на руках зверька Ди, чтобы тот коготками залез по ящикам на удобное местечко.

Хрисс и Бром привели потерявшегося сайгака. Тот щипал поросли травы неподалёку, правда, за время бегства растерял кое-что из поклажи, так что несколько развязавшихся сумок гном тащил сейчас на руках, собираясь сменить им верёвки.

— Никогда не видела, как ящеры отбрасывают хвост… — скромно заметила Ди стрелку. — Очень больно? — косилась девушка на кровоподтёки в месте отломанного хвоста и пугающие алые сгустки.

— Хр-р-рс, ничего, терпимо. Потерян баланс в передвижении, непривычно ходить без него… Зуд и жжение, но это пройдёт. Отрастёт за неделю или за две, не переживай, не впервой, — успокаивал её тот. — Верхом, правда, лучше не ездить. Пусть лекарь наш меня сменит на лошади.

— Представь, что тебе весь зад горчичниками облепили, — буркнул гном неподалёку.

— А Стефан может залечить, например? — спросила Диана.

— И потом мучиться от откатов? Священник тем и отличается от просто жреца, что он что-то умеет и может, помимо простых прошений к богине, — пояснял людоящер. — Пусть прибережёт силы на что-то стоящее и важное. Вроде бы больше никто не ранен? — попробовал он оглядеться.

— Раз я у нас Бром Дерзкий Гром, предлагаю отныне тебя звать Хрисс Красная Задница, — мимо прошёл с бочкой таскарского вина из опустевшего лагеря низкорослик.

На поклажу ушло вдвое дольше времени, чем банда планировала, но червь больше не показался. Не было даже вибрации под ногами, как-то свидетельствующей о его перемещении. Скорее всего, он уполз «зализывать раны», если ожоги вообще на нём должны были зажить. В крайнем случае, он скончался от внешних и внутренних ранений где-то глубоко под землёй. Только ни Ди с подругами, ни Фламер с его бандой об этом уже узнать никак не могли.

Более того, Бром настоял, что необходимо почтить память погибшего, произвести эдакие похороны и поминки прямо возле дыры в земле, держа оружие наготове, но в руках кружки да плошки с крепким пойлом: тот абсент, что забрали у орков. И никто не стал спорить, несмотря на всю опасность затеи. Все согласились организовать хоть небольшую панихиду по эльфу-альбиносу.

— Всем снять головные уборы! — зачем-то командовал норд, хотя ни на ком их и так не было.

— Дон Кабал был из тех фоморов, о которых не вспомнят на туманной родине, — церемонию вёл Стефан. — Мне неизвестно, в каких богов он верил, но пусть они направят душу его в лучший из миров. Или к перерождению. Да примут его душу отец-солнце и мать-луна, как приняли его бренное тело мать-земля и отец-небо! Пусть Творец теперь позаботится о нём. Каждый из нас может высказаться, если захочет. На правах всё ещё действующего клирика Стеллантора, я от лица Творца и эльфийских богов Лонгшира отпускаю ему все его прегрешения! — взял он из кармашка крупу и посыпал её из пальцев в черноту пещеры уползшего червя.

— Да не верил он ни в каких богов, — произнёс Фламер. — Кабал был хорошим бойцом и верным другом. Сколько раз мы сражались бок о бок, плечо к плечу, спина к спине! Сколько своих потеряли… Он верил в своё правое дело, упивался насилием и мародёрством, жил бандитом и бандитом помер. Этот эльф не ведал морали и искал в жизни одни удовольствия.

— Золотой мужик вообще! — задрал кулак вверх Бром. — Знал толк в выпивке! Обыгрывал меня в кости и в домино, сучий хрен! Вечная ему память! — отпил полплошки, а остальное вылил в дыру низкорослик.

— Делился хлебом и любил тишину. Никогда не надоедал, — присвистывая, прошипел Хрисс. — Был тенью самого себя, ос-с-ставив в прошлом столь большую часть души и личности, что всегда оставался загадкой, непоколебимым монументом, чей образ мы сохраним с-с-с собой в добрых вос-с-споминаниях.

— Белый дядечка теперь будет хорошо жить в Вальгхалле, надеюсь, — проговорила Лилу.

— И я скажу, если можно… — попросила Ди, в первую очередь глянув на Брома.

— Да валяй уж. Хуже ему не будет. А если боги есть, отсюда вылезет червь и схватит тебя на закуску, — сплюнул он в дыру, морщась и хмурясь на Ди.

— Хей, давай вот без этого! — одёрнула его Кьяра.

— Эх, дурёха ты малолетняя. И барсуку вашему понятно, что если червяк вылезет, я первый его лупить буду всей доступной магией да и вы вместе всей толпой снова, — вздохнул Бром.

— Судя по запаху, червяк там всё-таки сдох, — заявлял людоящер.

— Ага, слазай посмотри. Или вот ты, блохастый-полосастый, — махнул гном рукой барсуку.

— У-ук, — удивился тот и испуганно покачал головой.

— Эй, — нахмурилась Ди, встав на защиту зверька. — И вовсе он не блохастый.

— Я вам сразу сказал: флейтист — не нужен! Но нет же, вы же не будете слушать умного гнома! Я же для вас волшебный гриб, говорящая кочерыжка! Эх… Хороший был мужик Кабал, — вздыхал Бром. — Никто в жизни не понимал меня так, как он. Над шутками смеялся, не перебивал, всегда слушал, поддерживал… Да, великан меня дери, его б даже норды зауважали! Приняли б к себе… Может, и вправду на Вальгхаллу отправился? Будет там пировать с нискоросликами…

— Дядечка белый эльфик проучил злобных орков! Вытащил нас из плена. И спас сестрёнку-эльфика от змейки-переростка! — произнесла Лилу, бросив в дыру несколько сорванных одуванчиков.

— Полуэльфика, — вздохнула и Ди, её поправляя. — Я жива лишь благодаря ему. Мне кажется, я бы не сбежала из той пасти, просто не понимая, что вокруг меня не обелиски храма, а челюсти непонятной тварюги! А он увидел и вытащил… я…, — Горло сдавливала горечь, щёки обожгли солёные реки слёз, а боль в сердце опять согнула девушку пополам.

— Он спас тебя не чтобы ты тут упала в эту яму! Держи себя в руках и на ногах давай! — буркнул Бром. — Сделай в его честь что-то полезное. Вытри сопли, например, он бы себе так реветь не позволил. Так не позорь его! Если он посчитал, что ваша миссия к изгнавшей его атаманше стоит отданной жизни, значит, двигай обтянутым задом, куда собиралась, и доводи дело до конца. Проводим до Бирона, а там уж сами по себе.

— Я тоже, понятное дело, его совершенно не знала, — произнесла Кьяра, всё ещё морщась после глотка крепкого напитка, — но мою благодарность за спасение Дианы словами не передать, — прильнула она к той плечом, слегка наклонившись вбок. — Кем бы ни был Дон Кабал по жизни, он напоследок совершил явно хороший поступок.

— Много ли чести воровку спасать… — фыркнул Бром. — Тоже мне подвиг…

— Нет, валькирии точно-точно это оценят! — заверяла Лилу. — И ему будет хорошо в Вальгхалле.

— Что б тёмного эльфа да в гномьи загробные чертоги… — сомневался гном-чародей, но девочка, видать, попросту ничего другого не знала, вера других культур о посмертии или перерождении ей была чуждой и незнакомой.

В каком-то смысле догадка и опасение Ди, что тот цветок мог по мясному запаху оказаться хищником, оправдалось, пусть свирепая тварь оказалась совсем не растением, а крупные яркие лепестки лишь приманкой-наростом. Но это несказанно впечатлило девушку, отвадив доверять всему, что она видит. Показывая, какие ужасы могут скрываться за внешней красотой.

Достав флейту, Диана заиграла грустную мелодию, выплёскивая свои чувства сквозь дыхание и движение пальцев. Звук свирели разносился по ближайшей равнине, а девушка надеялась, что это почтит память павшего и упокоит его дух.

— А оружие его? — приподнял «сколопендру» Фламер. — Туда же? Захоронить вместе с ним, как думаете?

— Совсем уже того, что ли?! У тебя не только волосы зелёные, но и мозг уже мхом и тиной покрылся? В городе продашь, за такое на чёрном рынке целое состояние выручить можно! — возмущался Бром.

— Нехорошо как-то. Но в честь фомора без принципов и морали да ещё от лица его собратьев по банде, может, и в самый раз. Пусть кому-то ещё послужит. Я этой дребеденью владеть не намерен, — повертел белг оружие в руках. — Мне по старинке с клинком и кинжалом комфортнее.

Из остальных тоже никто не вызвался взять себе «сколопендру». Присутствующие почтили память Кабала примой молчания, а потом Ди, достав флейту, сыграла пронзительную грустную мелодию, которой когда-то обучил её старший брат. Неторопливую, плавную, преисполненную печали и одиночества. Нечто тоскливое, но не заунывное, несущее сквозь эту грусть ещё и капли умиротворения и покоя.

Они допили, у кого оставалась зеленовато-жёлтая крепкая настойка, и начали расходиться. От выпивки Диане сразу стало полегче, но тело ещё больше не слушалось. Хорошо, что её должны повезти в телеге и не нужно куда-то идти или держаться верхом. Погрузка давно завершилась, оставалось лишь занять места да наконец двинуться в путь всей бандой в три телеги и гружёного степного сайгака с гномом на могучей спине.

— Напьётся до песен или нет? — тихо спросил на спор Фламер у людоящера, видимо, имея в виду Брома.

— Да напьётся, куда денется, — хмыкнул Хрисс, полуприкрыв глаза с недовольным видом и сразу швырнув эльфу заведомо проигранную монетку, которую тот поймал на лету в кулак.

Благодаря лагерю сгинувших таскарцев, как ориентиру, степные грабители точно знали путь в сторону Бирона. Священник Стефан отвечал за навигацию, сменив Хрисса на посту всадника. Лилу и людоящер вновь смогли отвлечься на книгу о небесных светилах, а иногда раскидывали вдвоём партию в «Архимага» — ящер носил при себе колоду. Норд над чешуйчатым товарищем периодически подшучивал, что тот картограф же, а не «картёжник», опять, дескать, понятия попутал. Но большую часть дороги Бром, как и обещал, держался возле другой телеги, там, где был мешочек корицы, но не было девушек.

А Ди с Кьярой, поедая миндальные орешки, пытались разговорами отвлечься от случившегося. Гладили барсука, играли в известные города, припоминая названия, в том числе не относящихся к Лонгширу вовсе. Девушки придавались воспоминаниям о лагере, как, например, собирались в поход на орков, да измотались-проголодались, что забили на всё.

— Всё дело в с-с-стратегии, — учил Хрисс гномочку принципу игры в цветастые карты. — Перемешивают две колоды «Архимага», обычно твою и соперника, вон у Фламера тоже есть, но нам и одной хватит сыграть, сброс-с-с всё равно идёт в единую общую стопку. А далее уже смотришь, какой картой ходить, а какую придержать. Есть такое, что меняют местами стены или уравнивают прирост ресурса. Многое завис-с-сит и от ус-с-словий. Возвести замок в двадцать пять, пятьдесят или даже сто единиц!

Южнее уже виднелись песчаные барханы и вытесанные из рыжеватых скал громадные фигуры сфинксов, грифонов и мантикор, украшавших и даже устрашавших в каком-то смысле границы Таскарии. Восточнее располагались имперские дозорные посты и пограничные гарнизоны. Но двигалась банда вдоль юга Лонгшира, где средь степей на живописном оазисе должно возвышаться крупное поселение.

И хотя с наступлением темноты их то и дело преследовала всякая степная нечисть и вылезшие на охоту ночные хищники типа зловеще завывающих стай койотов, добраться до стен крупного каменного города всей компании удалось без новых схваток и потерь.