Песнь кинжала и флейты. Том 2

Влад Волков, 2023

Полуэльфийка Диана вместе со спутником-барсуком и друзьями продолжает своё путешествие в поисках пропавшего брата и оказывается втянутой в разгорающиеся конфликты на границах земель Иггдрасиля. Её ждут ответы на загадки тумана, нашествия драконов и похищения эльфов.Впереди новые встречи и возвращение старых знакомых, необдуманные авантюры и сражения за себя, за своих близких, за родной край и за свободу. Зачарованные клинки и мелодия флейты сопровождают приключения плутовки из Стеллантора, становящейся взрослее и опытней, уже не позволяющей себя легко одурачить. Но за всеми ответами могут последовать всё новые и новые вопросы. Ведь в полной мере понять, что творится вокруг, можно, лишь двигаясь вперёд в попытках определиться, чью же ей выбрать сторону.

Степные мародёры

Взор норда-наездника был недобрым, священник казался весьма удивлён, белый громила взирал на девушек довольно надменно и лишь зеленовласый лесной эльф приветливо улыбался. По бедной мимике людоящера с ивовым луком на плече понять его эмоции было попросту невозможно.

— Это вы?! — одновременно, с одинаковой интонацией, произнесли вместе и Стефан, и Диана, глядя друг на друга и окружение.

— Кого вновь небо послало к нам, — прошипел людоящер.

— Знакомы? — чуть скривила брови удивлённая Кьяра, поглядев на подругу.

— Да! — за ту весело ответила гномка. — Это же крутая банда-лаванда дяди Фариса! Мы вместе взрывали каменные стены, плавили решётки, проникали в сокровищницу!

— Ой, только не она, — взволновано своим высоким протяжным тоном заверещал священник. — Всех нас погубит!

— Банда-лаванда? — теперь уже с непониманием Кьяра глядела на Лилу.

— И братва, вот те раз плотва! Хе-хе! — низким журчаще-хрипящим тембром веселился бородатый норд в сине-сером одеянии с редкими элементами брони типа скорлуп-наплечников. — Ну, и как ты? Всё дудишь, воровка мелкая? Эй, а это ещё что за барсук! — уставился он на недобро глядящего зверька.

— Какой чудесный фамильяр! — отметил зеленоглазый эльф.

Выразительные, в изумрудных переливах глаза незнакомца были так глубоко посажены на его вытянутом лице, что, казалось, даже под палящим солнцем его выпирающие надбровные дуги черепа создают для них своеобразную небольшую тень, словно козырёк. Кожа у эльфа была человеческого оттенка, а вот брови волосы будто обросли мелким мхом, необычно зелёные и густые. Усов и бородки он не носил, но наверняка и они были бы схожего оттенка.

— Да. Это барсук. Он со мной! — гордо погладила Ди своего пушистого друга, и во взгляде её читалась даже некая угроза, словно при ней сторожевой варг или ещё какой грозный телохранитель.

— Ишь, питомца себе завела! — пожал плечами и поднял свои голубые глаза к такому же ясному небу Бром. — У нас дома, в горах, вот рысёнок жил, еду добывал, вход в шахты охранял, вот это я понимаю!

— Ваш Фарис, между прочим, виновен в пришествии дракона, — заявила им Диана, недолго размышляя, стоит ли делиться такой информацией. — Помните тот меч, что он выкрал? Это зуб чудовища, и оно за ним приходит из города в город, оставляя лишь смерть и пепелище!

— Фарис тот ещё фрукт, — фыркнул гном. — Жаль, не овощ, хе-хе! Удрал, бросил нас, оставил без доли, так ещё и Сеймур не явился, брыть! Свалил из города…

— К болотной бабушке! — добавила Лилу.

— Вот именно! А скорее к любовнице какой-нибудь, — сложил на груди поверх выдающегося шарообразного пуза Бром. — Или вместе с Фарисом, как пара голубков, а-ха-ха!

— И вы…? — оглядывала знакомых персон Диана, не став им пока докладывать об истинной судьбе Сеймура в Нижнем Городе.

— Мы покинули С-с-стеллантор, там прошла полная эвакуация жителей, но прибыло слишком много военных, чтобы можно было промышлять мародёрством, — ответил ей спокойным шипящим и чуть присвистывающим голосом людоящер Хрисс.

— Городу-то полная кундалини настала! Белый песец, медная крышка! — громогласно заявлял гном.

— Ох, значит, наш дом и весь район… вместе со всем городом… — поникла полуэльфийка.

— И мы выдвинулись на юг, подальше от драконьих бесчинств. В крупных городах ныне не безопасно, — пояснял лысый священник, чья светлая щетина с момента их последней с Ди и Лилу встречи стала немного длиннее.

— Познакомились тут с этими двумя, — имел в виду норд пару эльфов, локтём ткнув в бок гиганта-альбиноса, стоящего рядом. Приглушённо-болотного цвета буро-зелёная кожаная куртка висела у плечистого полуголого громилы на поясе эдакой юбкой поверх тёмных шаровар. У эльфа-альбиноса была белая кожа, ярко-красные рубиновые глаза и бледно-серые длинные волосы, копной зачёсанные назад и у висков заплетённые в две толстых косички.

Его квадратное и грубое лицо, едва походившее на тех, кого Диана встречала прежде, имело небольшую двухдневную щетину в отличие от гладко выбритого и ухоженного белга. Глаза казались глубоко посаженными, а надбровные дуги наоборот, неестественно выпиравшими. Оружие, что тот сжимал в руке, она тоже не знала. Это была не то двойная глефа, не то двусторонний «трезубец» со странными фигурными лезвиями по обоим краям. А древко было в окантовке зелёного металла, причём узор состоял будто бы из мельчайших шариков, ввинченных в плотную основу.

Плечи его украшали спирали странных чёрных татуировок, будто бороздами выскобленных в светлой коже. А ниже были сложные ромбовидные узоры, исполненные в технике, названия которой Диана не знала. Это было что-то типа шрамов, но не совсем. Кожа также выпирала эдакими маленькими набухшими шариками, не то прижженная, не то особым образом проколотая, чтобы образовывались такие выпуклые нарывы. А уже от них шли извилистые полосы. Они были похожи не на змей, не на волны, а как если бы зигзаг молнии рисовали в более мягком и сглаженном варианте. А ещё у девушки линии эти ассоциировались с тонкими струйками дыма или же очень сильно вытянутым язычком пламени свечи.

Альбинос был гораздо крупнее в размерах, чем другой эльф с саблей. У Ди мелькнула мысль, что именно таким примерно по комплекции мог бы вырасти Джавад. Заодно нахлынули воспоминания о лагере вместе с беспокойством за оставшихся там членов отряда и капитана Хойта.

— Грабим караваны, мародёрствуем брошенными повозками, торгуем с сомнительными типами явно с чёрного рынка, — продолжал Бром. — Что-то сбываем в Бирон или другие города по округе, попутно истребляем орков, что пожаловали разбойничьими шайками в наши края.

— Так… сказал бедняк… Что ж с вами делать, — проговорил зеленоволосый эльф.

— Развязать неплохо бы для начала, — полуприкрыв глаза, заявила им Ди.

— Вы бы хоть представились, — оглядывала банду Кьяра.

— Это Хрисс с далёкого архипелага Игг, это Стефан из церкви Творца города Стеллантора, — пальчиком стала указывать гномочка сперва на людоящера, потом на монаха с деревянным посохом из плотного дерева без всяческих украшений и навершия. — Приветики! Это же я, Лилу Галар из рода знаменитых медоваров Черногорья!

— Эй, как ты высвободилась? — удивилась её жесту Диана.

— Прожгла ниточки, — спокойно ответила гномочка, блеснув искрами возле кистей рук и мотнув рыжеватой головой на тлеющие остатки тканей, валявшиеся на дне тележки, испускающие лёгкий дымок, который Ди даже не улавливала, пока не повернулась в ту сторону.

— Здесь алкоголь рядом, пожалуйста, без искр, — просила её флейтистка.

— Алкоголь! Это вот по нашей части! — радовался Бром. — Хей, братва, вот те раз плотва, шевелись ящики вытаскивать!

— Надеюсь, там и специи какие-нибудь ес-с-сть, — облизнулся людоящер сине-фиолетовым языком.

— Ох уж эти гномы-торопыги, никаких манер, — цокал языком зеленоглазый эльф в белой жилетке. — Меня зовут Фламер, Фламер Рабо, когда-то был сыроваром в Настронде.

— Вот это ресницы! — с завистью тихо шепнула Диана подружке, не сводя взора с мужчины.

— Ого, это ж на архипелаге островов ниже Таскарии, — дивилась аристократка, тоже изучая внешность белга. — Я Кьяра фон Блитц из Велунда, это Диана Лафо из Стеллантора и Лилу…

— Из рода Галар! Великих медоваров! — с гордостью и звонким весельем заявляла та. — Младшая дочь чародейки Лулу, дочери Хильд, дочери Лиод, дочери Брунгильды… — загибала она пальчики, закатывая к небу свои карие глазки.

— О, так мы коллеги в каком-то смысле, — заулыбался лесной эльф. — Люблю гномью медовуху, правда, пробовал её всего ничего, пару раз в жизни, но какая ж она насыщенная! Не такая, как от пасечников людских и эльфийских племён. Не жалеют гномы ингредиенты, на совесть делают. А этот молчун — Дон Кабал, — представил он стоящего от него через низкорослика на забавном сайгаке альбиноса.

Тот не кивнул, ничего не сказал, не сменился в лице, даже не улыбнувшись. И вправду казался какой-то статуей, отлитой из гипса или вытесанной из белого мрамора, чтобы под видом могучего культуриста с оружием украшать фасад какого-нибудь величественного дворца.

— Приятно познакомиться, — после воцарившейся короткой тишины вежливо проговорила Ди.

— Ах, да! Ваши путы, — сорвав с плотницкого пояса, усеянного разными инструментами, небольшой ножик, Фламер поднялся к борту телеги, открывая все четыре ржавых засова по краям и принявшись высвобождать девушек от верёвок.

От него пахло ирисами, адонисом, сон-травой, немного сливочным сыром и на удивление каким-то приятным табаком с лёгкой примесью алкогольного шлейфа, скорее даже от ворота жилетки, нежели от лица. Это выдавало в нём любовь к трубке. А лёгкие незначительные ожоги на пальцах левой руки свидетельствовали, что он не всегда делал это умело, периодически обжигаясь о края, пытаясь разжечь чашу лучиной или спичкой.

Молодой мужчина искрился энергией, выглядел манерным, и его преследовал флёр эдакого дамского угодника, прослеживавшийся во всём — в его взгляде на пленниц, в манере речи и поведении, даже в том, с какой аккуратностью он ловко, но бережно перерезал сейчас верёвки, высвобождая стянутую девичью кожу из-под гнёта тугой переплетённой ткани.

— «Путы» это, знаешь, кто? Ха-ха! На одном из таскарских диалектов, — похихикивал снаружи гном.

— Благодарю, — произнесла эльфу Кьяра, освободившись.

— Большое спасибо, — поблагодарила и Ди.

— Вот и сырно теперь всё, — умилялся эльф. — Чудесно выглядите для пленниц. Не исхудавшие, румяные, без побоев и одежда в порядке.

— Сырно? — не поняла леди фон Блитц.

— О, просто выражение, — ответил тот. — Не обращайте внимание. Несколько лет на островах я помогал с приготовлением сыра твёрдых и мягких сортов, очень уж его люблю! Вот и привязалось ко мне, что «хорошо» или «славно», то у меня и «сырно». Сырный хлеб, сырная похлёбка, сырок в салате, как закуска, сырнички…

— Понятно, — многозначительно произнесла Кьяра.

— Ваши глаза изысканно прекрасны, — взглянул он на лицо аристократки. — Как блик луны в кумаре ярком, как спелый сахарный миндаль… — вспоминал он строки, навеянные формой её глаз. — Любите поэзию?

— Н-немного, — смутилась тут же Кьяра, отведя свой взор от пристально глядящего мужчины.

— Я в детстве, ещё до сыроварни, служил юнгой на пиратском корабле. На досуге там почитывал томики стихов, уж не помню, откуда и от кого они там были в каюте. То ли с груза, то ли от чьей-то изменившей жены, что стали не нужны владельцу, а я подобрал. Уже не так много помню, а вот сами строки довольно хорошо отпечатались в памяти! — рассказывал он. — Ну, сами понимаете, по многу раз читать-перечитывать одно и то же, волей-неволей запоминается. Гремели молнии лихие над долом орков в мрачный час, когда немеды удалые боролись насмерть за всех нас!

— Батальная уже поинтереснее романтической, — не поворачиваясь обратно, тихо вслух отметила леди фон Блитц, так как от этих строк ей было куда менее неловко.

— Но вы же белг, а не немед, — негодовала Лилу, чуть запрокинув голову с подозрительным прищуром, оглядывая его зелёные волосы и миндалевидную форму глаз.

— Так лесные эльфы с орками и не воевали. Где Настронд, а где Урд, — усмехнулся Фламер. — Да и строки не мои, это ж всё поэзия великих авторов прошлого, красота слога. Гномы не сочиняют стихи?

— Я уж думала, в книжечках всё перепутали. Поэзия у гномов есть, но другая, скальдическая, — призадумалась малышка, почесав свой затылок. — С переплетением рифм. Дедушка Руфус вот любил дайконские стихи, они покороче и без рифм. Как же там… «Есть семь кружек эля… пустых у меня… Налейте восьмую!». Вот! — зачитала она по памяти построчно.

— Ничего не знаю, мой домишко с краю. Ещё как могут гномы в рифму! — хорохорился Бром.

— Прошу меня простить, что без букета, никто не предупреждал меня, что после расправы с орками у нас на десерт будет такое свидание, — заулыбался Фламер девушкам, обнажив золотой левый клык. — А вообще, степные цветы и распустившиеся кактусы здесь бывают просто роскошны.

— Ух! Вы служили на пиратском корабле! Вау-вау! — сверкала глазками Лилу. — А вы видели морских чудовищ?

— Не так уж долго служил, — скромничал тот. — Ну, проплывали мимо кораблей гребни морских змеев, навострив свои плавники. Но так, чтобы схватка с ними или кракеном каким, такого не случалось, — отвечал остроухий из рода белгов. — Банда, мы же сопроводим этих прекрасных юных леди в безопасное место? — оглянулся он и тут же вновь поглядел то на Кьяру, то на Лилу, то на Диану. — Вам, кстати куда?

— К тёмным эльфам, нам велено найти атаманшу, — сообщила ему Ди, не став скрывать планы от более-менее знакомой банды.

— Она разве сейчас не в Лонгшире? — удивился Фламер. — Кажется, мы её видели неделю-другую тому назад. Такая ещё с красными прядями среди кротких чёрных волос?

— Я не знаю, — помотала головой флейтистка, — просто нужно её найти.

— Пусть идут куда хотят. Нечего нам конвоем для барышень быть! Тем более бесплатно! — ворчал Бром. — Вот, правильно я говорю, да? — стукнул он кулачком полуголого альбиноса.

— Да, — пророкотал тот, словно камнепад в глубокой шахте, оказавшись не таким уж и немым.

— Вот! — радовался такой поддержке гном. — Она у меня ещё ложечку стырила! Не нужен нам в банду никакой флейтист! — фыркал он, опять сложив руки на груди.

— Дану всемогущая, да верни ты уже ему эту ложку с оленем, — попросила Кьяра. — Может, проще общаться станет.

— Да не могу я! Она же в казарме! — смущённо пояснила Ди. — Мне не жалко вернуть, но мы же не собирали вещи в поход и типа того, всё там осталось. Сменная одежда, большая часть запасов, те или иные вещички, твой бальзам тот чудесный, — явно сожалела она о нём больше, чем о собственных предметах.

— Ещё и потеряла! Нет, ну вы видели? — встал Бром на своего сайгака прямо ногами, сначала с возмущением покрикивая Дону Кабалу, а затем, повернувшись, хватал за грудки рясы монаха Стефана. — Нет! Вы слышали? Украла и потеряла! Это даже не воровка, это вообще я не знаю что! Мисс Руки-Крюки Кожаные Брюки! — осматривал он наряд плутовки, неодобрительно сплюнув на землю под телегу.

— Свалится? Не свалится? — тихо на ухо людоящеру проговорил вылезший наружу Фламер.

— Удержится, — делал свою ставку Хрисс, явно уверенный, что не впервой Бром так вскакивает.

Ящер зачерпнул из кармашка горсть тыквенных семечек и забросил в свой мелкозубый рот, не очищая и жуя прямо так, перемалывая вместе с шелухой. Ещё одну горсточку он протянул своей лошади, подкармливая ту с ладони, и она с удовольствием уплетала угощение.

— Ну, ты, бочонок бородатый! — рявкнула гному Кьяра. — Недомерок, ростом ниже табуретки! Она, между прочим, своей музыкой целый форт от нашествия людей-крыс спасла, между прочим.

— Загипнотизировала стайку и поплыла на лодке, утопив в реке? Старая-старая сказочка! Кто ж в это поверит! — фыркал норд, отвернувшись и задрав нос в недоверии. — И, кстати, я чуть выше табуретки, если уж на то пошло.

— Обрушив им на бошки и тоннели всю центральную цитадель! — заявила Кьяра.

— Что? Правда? — одним глазком поглядел он в телегу на девушек. — Это всё равно не вернёт мою ложку!

— Без неё мы хоть чай пьём с-с-спокойно, — тихо прошелестел людоящер. — А то в убежище как сядем за стол, так начинается это дилинь-дилинь-дилинь! — вращал он глазами и, вздрагивая, изображал голосом звон ложки по бортам чашки в попытках размешать, например, сахар.

— Не все любят пустой чай, как ты! — фыркнул норд, упрекая ящера, что тот, видимо, пьёт без каких-либо добавок. — А ложка фамильная была, между прочим! — вернулся он в сидячее положение, верхом на тучного сайгака.

— Не свалился, — подбросил проигравший ставку Фламер медяк, и монету поймал довольный людоящер.

— Ну, я не одна форт спасала, мы всем отрядом бились, — негромко, но так, чтобы все слышали, добавила Ди.

— Будет вам пререкаться, кто за то, чтобы мы их сопроводили хотя бы до города? — обернулся Фламер на своих.

Хрисс и Стефан подняли руки, а вот двое остальных оказались безучастны. Норд вернулся верхом на своего мускулистого скакуна, смотрящегося под стать всей крепкой партии с двумя широкоплечими эльфами и коренастым гномом-волшебником.

— А кто против? — лесной эльф, в прошлом юнга-пират и сыровар, интересовался вновь у своих нынешних подельников.

Бром и Кабал ожидаемо протянули вверх свои руки, причём бугай-альбинос левую, не то оказавшись левшой, не то потому что правая сжимала это его странное двустороннее оружие. Голоса в банде разделились, вот только сам вопрошавший ещё не голосовал.

— Я ещё Фарису в Стелланторе говорил! Флейтист нам не нужен. Всю жизнь работали без барда в команде, и не стоит ничего менять! — бурчал Бром. — Был вот у меня брат один… ну, да и конь бы с ним!

— Так… сказал бедняк… — призадумался Фламер, поглаживая свой заострённый подбородок. — Как всегда решать мне, — прикрыл эльф глаза, томно вздохнув, — ну, не могу же я вас оставить посреди диких степей, где бродят враждебные трицератопсы и орочьи шайки! Вылезайте, поможете отыскать самое ценное в этих повозках, — махнул он рукой и сам первым вскочил на пыльную каменистую землю.

— Напомни-ка, мой лысый друг, зачем мы вообще его главарём банды-лаванды выбрали?! — скорее риторически махнул с досады Бром своему товарищу-священнику, тот даже не стал отвечать, это всё равно не имело никакого смысла.

— У вас такая привычка, что главаря должны звать на «Ф»? — пошутила Диана, вылезая и встретившись лицом к лицу с Хриссом, что стоял с ближайшего края. — То Фарис, то Фламер.

— В этих степях у кого самый большой нож, у того и право речь вести в банде, — тихо посмеивался зеленовласый эльф с золотым клыком.

— У них богатый опыт разбоя в этих краях, а мы новички. Пришлось довериться ему как лидеру, — отвечал ей сине-зелёный знакомый людоящер в лёгкой накидке, даже не поинтересовавшись, как Диана провела эти месяцы, чем жила да и в порядке ль вообще после пленения орками.

Он был единственным из всех здесь, кто не носил обуви, однако же ездил верхом, судя по фыркающей лошади, что держал за узду рядом, не отпуская от себя. Ещё бы, пришпоривать такими когтями, как показалось Ди, скакуна довольно удобно, хоть ей и жалко было в то же время лошадку.

Они с Бромом почти не поменялись внешне, как их запомнила флейтистка. Стефан вот стал более лысым: ничего за висками и на затылке. А на этих лишь поменялась одежда. Сине-серые ткани скрывали желтоватый торс с крупной чешуёй, под нижней челюстью ящера такая же обвисшая кожа, словно горловой мешок, пучеглазая голова, где вокруг рта чешуя светлела, словно обрисовывая линию несуществующих губ. На шее ожерелье из орочьих зубов и деревянных бусин между ними.

А на гноме, помимо робы сложного фасона, добавилось поверх несколько пластин награбленной подошедшей брони типа наплечников. Но так, чтобы не стеснять в движении, очень избирательными редкими местами, скорее украшая и дополняя наряд, нежели реально защищая от стрел и оружия.

— И до сей поры всё шло хорошо, — высоким певучим тоном произнёс монах в бурой рясе.

— Ну, ещё бы тебе хорошо не было! Я такие щиты ваяю, что ты до сих пор и царапины никому не залечил, лекарь чёртов. На мне основная защита партии, а ты только таскаешься с нами почём зря! — ворчал Бром.

— Угодит в тебя орочья стрела сквозь все твои цветастые барьеры, посмотрим, каким голоском запоёшь, — надменно хмыкнул монах.

— Это смотря куда именно попадёт стрела, — хохотал Бром. — Надо бы обзавестись кольчужной юбкой. Ладно тебе пыхтеть. Не дуйся, с мантикорой не целуйся, ха-ха!

— Я бы точно не хотела целоваться с мантикорой, — задумалась Лилу, которой Ди помогала выбраться из телеги, спрыгнув наружу, взяв затем на руки барсука.

— Да что они, втроём не справятся? — спрыгнул со своего сайгака норд-чародей. — Вон у них даже маг есть в команде.

Ездовой зверь, родственный антилопам, мало походил на собратьев, словно был рождён коренастым карликом для своего вида. Слегка горбатая мордочка забавно двигала мягким носом в виде мягкого, вздутого хоботка с двумя округлыми ноздрями и мило поглядывала на всех собравшихся, шевеля ко всему прочему ещё и ушами, отгоняя насекомых.

— Ну, и куда вы слезли? Уши развесили, сладкие речи этого зеленоглазого-зеленовласого заслушались, — фыркнула Кьяра, — а оружие?!

— Ой, точно, — полезла Ди обратно в телегу, и вдвоём с Кьярой они мимо орочьих трупов спешно добрались до сундука. — Совсем из головы что-то вылетело.

— Вот, что бы ты без меня делала! — улыбалась аристократка.

— Пусть мистер пушистик зубками тащит ваши мечики, как оруженосец! — снаружи веселилась Лилу.

— Много тут всего, — заявила Диана, когда на пару с подругой они приоткрыли крышку.

— Мне лишний вес ни к чему, — взяла леди фон Блитц только свой большой эспадон.

Плутовка из Стеллантора вернула свои кинжалы, проверив лезвия в ножнах. От синего так и веяло прохладой, словно в жаркий день в степи его можно было бы положить рядом с собой и нежиться в морозящей ауре. Девушка также бросила взгляд на остальное содержимое, размышляя, нужно ли ей ещё что-нибудь, забрала чёрную ленту метательных ножей, повесив на себя на всякий случай, но больше вооружаться ничем не захотела.

— Вон и меч у неё какой! С Дона Кабала размером! — глядел Бром на Кьяру. — Я б такой даже не поднял! А у меня силища-то! — сгибал гном руку, сжатую в задранном кулаке, и демонстрировал сквозь ткань наряда и вправду неплохие бицепсы.

— Ну, ты и невежа, конечно, — качал головой Фламер. — Вон там наша тележка оставлена, — жеманным жестом руки указал он на небольшой холм поодаль, — оттуда мы бежали на этот орочий караван. — Возьмите себе воды и еды из припасов. А мы поглядим, что тут орки перевозили. Но меч действительно неплохой, неужели столь хрупкая изящная лань и вправду ловко размахивает подобным смертоносным рогом? — дивился эльф, глядя на Кьяру.

— Могу и продемонстрировать, — с ноткой угрозы в своём бойком и в то же время мягком голоске нахмурилась та, вылезая наружу, похоже, не особо обрадованная таким поэтическим сравнением.

— Клинок разящий путь свой видит. Летит, пронзая ткань миров. Без ненависти плоть обидит. Без сожаленья пустит кровь… — зачитывал главарь банды стихи.

— Раз, говорят, оружие там, в сундуке, идём, достанем всё наружу, ну-ка подсоби, великан, — махнул рукой гном альбиносу, и тот его помог ему забраться внутрь телеги. — Заодно и выпивку отсюда вытащим! А то монастырского вина всего ничего осталось поди! Да, Стефан?

Ещё одна чёрная лошадь била копытом, привязанная к распряжённой повозке. Трицератопсы ведь разбежались, так что сейчас все вещи погибших орков достались грабящей банде Фламера. Тёмный конь принадлежал ему, бурый — людоящеру Хриссу, остальные, за исключением гнома, своих скакунов не имели.

Всё добро в степях распределили по двум телегам, оставив часть самого не нужного или дешёвого хлама типа верёвок. На разные случаи хватало и своих, ничуть не хуже качеством, а сбыть их за хорошую цену всё равно было никому невозможно.

С тканями дела обстояли куда лучше. С учётом, что орки сами были грабителями и мародёрами, среди их поклажи отыскались самые разные отобранные у торговцев ценные товары. В том числе ковры, полотенца и одеяния.

Ди обратила внимание, как, сняв с пояса изогнутый, похожий на один из её кинжалов, ножичек, Хрисс подошёл к одному из валявшихся орочьих трупов, раскрыл тому рот и принялся вырезать клык из десны в своё ожерелье на память. Девушка отвернулась, чтобы не видеть подробностей, припоминая украшение, где, вероятно, каждый зуб, как предположила она, олицетворял один вот такой удачный налёт.

— Хей, ты! — поманил тем временем вдруг Бром к себе Кьяру. — У тебя глаза дайконские! Раз уж мы в Бирон теперь. Сойдёшь за посла, давай-ка примерь вот этот фиолетовый нарядец! — показывал он, растягивая руками красивый халат. — Как же там это… Кум-носи? Нет, не так… Ким-они? Ким-она? А! Во! Ким-оно!

— Какого ещё посла? — недоверчиво щурилась аристократка, подходя ближе.

— Главное, что не осла! Ха-ха! Объясняю для особо не местных, — ворчал гном. — Чтобы войти в Бирон, нужен документ. У нас его нет, разумеется, но скажем, что делегация из Дайкона. Ты, твои слуги, твой жрец, маг, телохранители, — мотнул он своей копной волос средней длины в сторону Кабала и Фламера, тащивших ящик с оружием.

— Да из тебя разве выйдет слуга? Ты первый же свою роль завалишь, — хмыкнула Кьяра.

— Просто не надо пользоваться положением и мне что-то приказывать. Понадобится, я сам покажу им магию, чтобы в способностях убедились, — смотрел тот на неё как бы исподлобья, но при этом и снизу вверх.

— Им? — не поняла девушка, всё-таки взяв кимоно в руки.

— Стражникам там всяким или часовым на посту, в общем, кто на входе в город там будет, — пояснял гном.

— Отвернись, что ли, ради приличия! — зарделась Кьяра, обычно мало кого стеснявшаяся в лагере.

— В телеге вот ширму себе сделай из ящиков и тканей, — фыркнул тот, выпрыгивая наружу. — Хей, где тут мой козлик пасётся? — поискал он глазами щиплющего траву слева от холма сайгака.