(не) Желанный покровитель

Виктория Волкова

13. Попалась

Раздраженный голос водителя выдергивает из воспоминаний. Лениво прислушиваясь, смотрю в окно, за которым уже виднеются огни аэропорта.

«Удрала! Йехуу! — мысленно визжу от восторга, но тут же обрываю себя. — Погоди радоваться. Сначала унеси отсюда ноги».

— Я сказал «нет!», — чуть громче отрезает водитель и, откинув телефон на переднее сиденье, внимательно смотрит на меня в зеркало заднего вида. — От кого ты бежишь? От мужа?

— От его родственников, — мотаю я головой и чувствую, как от страха сводит внутренности. Агурский, сволочь! Подсуетился!

— А муж?

— Погиб.

— Ну, я понял, — кивает таксист, подруливая к дверям международного зала вылетов. — Я тебя провожу, девочка. А то мало ли…

— Спасибо, — мяукаю чуть слышно и тормошу Аську. — Мы приехали, милая.

Суровый крепко сколоченный мужик в камуфляже доводит нас до стойки регистрации. Терпеливо ждет, а потом провожает до ворот, ведущих на посадку.

— Тут они тебя точно не достанут, — улыбается скупо. — Береги себя и дочку, — кивает напоследок.

— Спасибо вам, — улыбаюсь, смаргивая слезы. И усевшись у огромного панорамного окна в зале ожидания, вместе с Аськой наблюдаю, как на посадку заходят самолеты.

«Еще каких-то пятнадцать минут, — смотрю на часы и время в билете, — и гуд бай, Агурский! Тебя я не увижу больше никогда, — напеваю, чуть изменив слова песни.

Рассеянно оглядываю публику. Зал почти заполнен. Скоро посадка.

— Мама, дядя… — тянет играющая с куклой Аська.

Чувствую, как слегка дергаются антивандальные кресла. Кто-то садится рядом. Поворачиваю голову и застываю на месте.

Глеб!

— Что вы здесь делаете? — выдыхаю на автомате. И от охватившего ужаса рискую свалиться в обморок.

— В Прагу лечу, — лениво бросает он. Интересуется буднично. — У вас какие места?

Без спроса вытягивает билеты из паспортов, сличает данные. А у меня внутри закипают гнев и ярость одновременно!

— Что вы себе позволяете? — шиплю, отбирая билеты.

— Рядом сидим, — кивает он, улыбаясь. — Просто хотел удостовериться.

— Вы! — шикаю негодующе. — Да как вы смеете!

— Одним рейсом летим, — самодовольно заявляет он и, поморщившись, оглаживает короткий ежик волос на затылке. — Что тут противозаконного?

«Действительно! — хочется заорать мне. Схватить Аську. Убежать куда подальше. Но ноги становятся ватными, а горло сковывается спазмом. Не закричать, не вздохнуть.

— Нам нужно поговорить, Анечка, — миролюбиво замечает Глеб, накрывая мою ладонь своей. Хлопает легонько. Смотрит внимательно на меня. А меня от этого простейшего действия трусит, как будто к руке двести двадцать вольт подключили.

— Не бойся, — вздыхает он. — Я хочу помочь тебе и Асе. Забодался искать тебя. Уже сил нет.

«Ага, как же!» — усмехаюсь про себя.

— Не смей больше сбегать. Даже не пытайся. Нам нужно поговорить. Решить, как будем жить дальше. Хочешь, здесь все обсудим или в этой Праге твоей. Нас там встретят. У моего товарища дом на Влтаве. Говорит, красивое место…

— Да, — киваю я, прекрасно зная, кого имеет в виду Агурский. — Там из окон виден шпиль собора Святого Вита. Мы со Стеллой останавливались там, когда путешествовали по Чехии…

— Ты знакома со Стеллой Щербетовой? — спрашивает изумленно.

— Да, мы дружим, — киваю коротко и прислушиваюсь к механическому женскому голосу, что-то вещающему о задержке рейса.

— Едем домой, — тут же решает Агурский. — Ну, на фиг время терять? Перестань трепыхаться, Аня. Твоя жизнь никак не поменяется. Я буду только присматривать за вами и направлять в нужное русло, если потребуется.

— Этого я и боюсь, — шепчу, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Главное, не испугать Аську. Она и так жмется ко мне и смотрит на Агурского испуганными глазенками.

— Все хорошо, доченька, — глотая слезы, целую дочку и глажу по спинке. — Все хорошо.

И неожиданно чувствую, как на меня наваливается странное отупение. Будь, что будет!