(не) Желанный покровитель

Виктория Волкова

6. Пощечина

Несусь в полутемный зал и не сразу замечаю Агурского, растянувшегося в кресле.

— Что вы здесь делаете?! — срываюсь на крик. — Убирайтесь. Слышите!

Но он даже не шевелится. Уснул, зараза! Или притворяется.

— Глеб Александрович, — прошу настойчиво. — Пожалуйста, уходите. Вам тут нельзя оставаться…

Бесполезно.

Снова несусь к матери и самой себе напоминаю ведьму. Только метлы не хватает.

— Мам, — зову тихо. — А где Мальвина?

— Так я ее в кладовке заперла, — вытирает руки мать. — Она Лешу знает. А если этого господина покусает, или его туфли погрызет, потом проблем не оберешься…

— Конечно, — киваю я и, проходя мимо, снова заглядываю в зал. Агурский все так же неподвижно сидит в кресле. Уснул, наверное.

«Ну, ничего, — усмехаюсь криво. — Сейчас мы тебя разбудим!»

Выпускаю из плена гладкошерстную серую псину неизвестной породы. Мальва больше похожа на корги. Только характер гадкий. Своих обожает, а посторонних не выносит. Почти никогда не лает и кусается исподтишка. Та еще зараза!

Совершенно спокойно наблюдаю, как наша неадекватная собака несется в зал и со всей дури хватает Агурского за ногу. Он аж вскрикивает от неожиданности.

— Что происходит, Аня? — смотрит на меня грозно.

— Это я хочу спросить, — пожимаю плечами. — Какая нужда привела вас в мой дом? Иными словами, какого хрена вам надо? — брякаю, не сдерживаясь.

— Ну-ну, Аня, леди так не выражаются, — усмехается он, опасливо косясь на рычащую рядом Мальву. — Убери собаку, и поговорим.

— Время позднее, Глеб Александрович, — вздыхаю я. — Нам всем пора спать. Завтра на работу. Лучше договориться о встрече. Скажем, в четверг во второй половине дня. Устраивает?

— Нет, — морщится Агурский. — У меня нет времени, девочка. Завтра с утра нужно поехать к моей матери. Она хочет увидеть малышку.

— Сейчас скину вам фотку. Покажете. А ребенок завтра никуда не поедет. У нас свои планы, и вы в них не вписываетесь.

Агурский подскакивает на ноги и уже тянет руки, пытаясь схватить меня, когда на помощь снова приходит Мальва.

— Поганая псина, — отталкивает ее ногой Глеб. — Отзови ее. Я пришел с миром.

— Мальва, а ну иди сюда, — в комнату решительно входит мама и, взяв собаку за шкирку, удаляется с достоинством.

Блэт! На чьей стороне ты играешь, мама?

— Аня, — Агурский делает шаг ко мне. Подходит ближе, почти вплотную. — Давай поговорим как взрослые люди. Забудь ты прежние обидки. Сейчас другое главное!

— Забыть? — пытаясь отойти в сторону, выдыхаю изумленно. — Вот так легко простить вашу гнусную семейку и зажить счастливо? Боюсь, не получится…

— Это еще почему? — бурчит он и, схватив меня за руку, тянет на себя. Падаю, потеряв равновесие. Лишь на секунду ощущаю накачанные грудь и плечи. Вырываюсь и, отскочив на безопасное расстояние, шиплю яростно.

— Что вы себе позволяете?

— А ты что? — подскакивает он ко мне. Снова хватает за руки. — Ты, голодранка хренова. Вторглась в нашу жизнь. Из-за тебя моя сестра померла, так и не увидев внучку. Из-за тебя погиб Павел!

— Из-за меня?! — шиплю, боясь разбудить Асю. И сама не замечаю, как взлетает моя ладонь и приземляется на щеку Агурского. Ударить небожителя и не поплатиться — это надо уметь. Только у меня вряд ли получится избежать расправы.