(не) Желанный покровитель

Виктория Волкова

20. Леди хочет выйти

Аня

— Едем домой, — повторяет Глеб, подхватывая Аську на руки. Закричать бы, оторвать от него ребенка. Прижать к себе. Но что толку устраивать скандал, если этот раунд я проиграла? Попалась как дура! У Агурского везде свои люди и связи. Как это сейчас называется? Административный ресурс? Заплатил, и получи доступ к любым сведениям. Говорят, даже сайты специальные есть, где за копейки можно узнать о человеке все.

— Аня, — зовет меня Глеб. — Дай, пожалуйста, багажные квитанции. Нужно твой чемодан забрать.

Поворачиваю голову и тут же натыкаюсь взглядом на Юру. Или Сашу. Поди разбери, если они все одинаковые. Крепкие амбалы в дешевых костюмах с подобострастной улыбочкой. Тьфу!

Интересно, сколько здесь людей Агурского? Мне точно не сбежать. Даже если я заору, и подойдет патруль, то Глеб им живо объяснит, куда пойти…

Что же делать-то?!

Для начала успокоиться. Агурский не ест младенцев на завтрак. А значит, с ним можно договориться.

— Аня, — снова окликает меня Глеб. Уже раздраженно. — Не спи. Если хочешь лететь в Прагу, мы еще успеваем, — кивает он на редеющую толпу около стойки контроля.

— Почему вы у меня спрашиваете? — роняю небрежно и стараюсь совладать с собой. — Если у вас дела, летите. Я вас не задерживаю.

— Смешно, правда? — кривится Глеб. — Мне не нужна Прага. Мне нужны вы с Асей. А для этого я готов и океан пересечь. Врубилась, заинька?

Меня передергивает от его слов. Но деваться некуда. Агурский меня где угодно найдет. Придется пока смириться с поражением. Ну, а потом…

— Хорошо, — киваю. И отдав багажные квитки охраннику, слышу язвительное «ну, наконец-то!». Собираюсь с духом. Призываю всю свою выдержку. Только бы не нахамить. Нужно подумать об условиях. Но сначала вернуться домой и хоть немного поспать. Еще пара часов есть в запасе.

— Хорошо, — повторяю снова. — Давайте поговорим. Только что нам обсуждать, Глеб Александрович?

Стараюсь говорить ровно и спокойно. Но сердце так и выскакивает из груди.

— Вот и отлично, моя дорогая, — довольно усмехается Агурский. — С чего начнем?

— Для начала верните мне Асю. Она вас не знает и пугается.

— Да-да, конечно, — поспешно заявляет Глеб и торопливо спускает Аську с рук. Моя маленькая девочка тотчас же тянется ко мне. Обнимает за колени и что-то лопочет, рыдая.

— Все хорошо, малыш, — подхватываю дочку на руки, целую в щечку. Что-то приговариваю, отвлекая от Агурского и его выходки. — Твоя Лиза не хочет лететь на самолете. Поэтому мы едем домой. Иначе она будет плакать.

Тараторю всякую чепуху и чувствую, как крепкие пальцы Агурского впиваются мне в локоть.

— Идем, — шипит он на ухо. И без лишних слов тянет меня к выходу.

Мы как по маслу проходим сквозь людской поток, спешащий на посадку. Охрана идет впереди и сзади. Не дает приблизиться ко мне или к Глебу никому из посторонних.

Мы останавливаемся только около черного автомобиля представительского класса. Кто-то из подручных Агурского открывает заднюю дверцу машины.

— Прошу, — пропускает меня вперед Глеб.

Оборачиваюсь будто на взгляд и встречаюсь глазами со «своим» таксистом, помрачневшим и готовым к прыжку. Опускаю лицо, словно соглашаясь со своей участью.

Попалась! Твою мать, влипла по самые уши!

Вместе с Аськой неторопливо усаживаюсь на кожаное сиденье, а рядом, подождав, пока мы устроимся, занимает место Глеб.

Захлопывается дверца. Опускается перегородка между передним и задним сиденьями.

— Хочешь, поспи, — заботливо предлагает Агурский.

— Нет, спасибо, — недовольно хмыкаю я. Устраиваю дочку на руках. В такой машине детское креслице не предусмотрено.

— Сегодня купим, — словно прочитав мои мысли, серьезно кивает Глеб.

— Спасибо, но, наверное, это лишнее, — выдыхаю я, наблюдая, как Глеб, приподняв перегородку, дает указания водителю.

— Езжай осторожно, Олег.

Снова опускается тонкий кожаный экран, отделяющий нас от мира.

Я с удивлением наблюдаю, как на гладкой поверхности загорается экран.

— Какие ты любишь мультики? — улыбается Асе Глеб и, включив какой-то детский канал, утыкается в сотовый.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, когда за окном проскальзывает непонятная местность.

— Ко мне в усадьбу, — твердо бросает Агурский. Ни тени смущения или стыда. Весь мир должен крутиться, выполняя его желания.

— Остановите машину, — требую я. — Мы так не договаривались…

— Мы еще никак не договаривались, девочка, — усмехается он и осторожно проводит пальцем по мочке уха, слегка задевая сережку.

— Остановите машину. Я хочу выйти. Вы не имеете права удерживать меня силой!

— Хорошо, — раздраженно цедит Глеб. — Мне уже начинают надоедать твои фокусы, Аня. Кажется, мы решили уладить все вопросы мирно.

— Кажется, мы еще ничего не решили, — огрызаюсь я.

— Олег, останови. Леди хочет выйти, — зло приказывает Агурский и, как только машина замирает на месте, выскакивает сам и, распахнув дверь, заявляет. — Выходи, Аня!

«Прекрасно, просто замечательно! — думаю, вылезая из тачки. Пустая трасса, а с двух сторон поля. Маневр Агурского мне понятен. Сейчас я гляну по сторонам, испугаюсь остаться с ребенком посреди дороги и сама как миленькая вернусь в теплый салон. Самое разумное — поступить именно так. Но краем глаза вижу, как сзади в предрассветной дымке тормозят две тачки. В одной — охрана Глеба, а другая — мой знакомый таксист. Видимо, решил проверить, куда меня поволок Агурский. Рено мигает фарами. Только один раз. Но мне и этого достаточно.

— Где мой чемодан? — спрашиваю Глеба. — Достаньте, пожалуйста!

— Не дури, — просит меня помрачневший Агурский. Вероятно, понимает, что свалял дурака. Раньше нужно было думать, Глеб Александрович!

— Что ты намерена делать? — спрашивает он меня. — Тут оставаться небезопасно.

— Вызову такси, — тихо объясняю я, прижимая к себе Аську. — И поеду домой. Но уж точно ни при каком раскладе не хочу стать пленницей в вашем загородном доме. Что я там буду делать за высоким забором? У меня работа, у Аси садик. Почему ради ваших прихотей мы должны лишаться привычного окружения?

— Ладно, убедила, — тяжело вздыхает Глеб. — Сейчас отвезем вас домой. А потом я подумаю, как быть дальше. Садись в машину, Аня. Хватит выделываться.

— Точно? — приподнимаю бровь и смотрю пристально. Всем своим видом даю понять, что не верю ни одному слову.

— Да. Да, я же пообещал, — взрывается Глеб и тут же идет на попятный. Сжимает кулаки и скулы. Вздыхает, поднимая лицо к небу, и, качнувшись с пятки на носок, морщится. — Садись уже в тачку.

Вместе с дочкой возвращаюсь в теплое нутро иномарки.

— Едем на Вяземскую, — приказывает Глеб водителю, точно называя мой адрес. И когда машина трогается с места, роняет раздраженно.

— Это временная уступка. Не знал, что ты работаешь. Сейчас верну тебя по месту прописки. Но к вечеру решим вопрос с жильем. Больше ты без охраны не должна оставаться…

— Да не хочу я вашей охраны, — пытаюсь противостоять я. — Как-то жила без нее всю жизнь, и ничего не случилось.

Глеб смотрит на меня сурово. Вот убил бы, будь его воля. А так только прожигает мой лоб взглядом и рычит, словно раненый зверь.

— Мое внимание к твоей персоне замечено. А поэтому перестань валять дурака. У меня много врагов. И если ты считаешь, что Павла убили, то нам лучше держаться вместе и разобраться в этой трагедии. Убийцы племянника должны понести наказание. Но самое главное для меня, это уберечь тебя и Асю. Понимаешь?

— Стараюсь, — шепчу еле слышно. И борюсь с желанием назвать истинного виновника в гибели мужа. Пусть не напрямую, пусть косвенно, но Глеб причастен! И ему никак не отмыться!