Подробности

Андрей Драгунов

Теперь, когда не кровь – вода из вен – подкрашенная капает на землю – нет смысла ждать каких-то перемен, тем более каких-нибудь известий – от тех, кто мог бы что-то рассказать – в подробностях – как всё происходило, от тех, кто помнил книги, стол, кровать у длинного окна, что вечно мимо свет уводило, комкая черты того, кто жил в означенном пространстве… Лишь иногда переходя на «ты», но ненадолго – лишь на время «здравствуй».

Из жизнеописания

У дерева не спросишь, каково

там, за границей крыш, за струйкой дыма,

где даже смерть не значит ничего —

за самым краем… и созвездья мимо

плывут окна — в означенный предел.

Стенания всё глуше. Только ветер

разносит звук, который долетел

до этих мест. И звук за всё в ответе.

За неимением других координат,

взгляд устремляется туда — неумолимо,

страдая только от былых утрат,

стирая страх слезой. Слеза учтиво

стекает на платок, покуда ты

глядишь туда, откуда возвращаться

несвойственно — не растеряв черты

и прочее богатство домочадца,

скопившего за свой недолгий век —

немного, но достаточно для смерти! —

чтобы однажды утром без помех

отправиться туда с письмом в конверте

незапечатанном — известен адресат —

и лично в руки передать посланье

со всем почтением. Но, бросив взгляд назад,

увидеть вдруг границы проживанья,

т. е. квартиры, где короткий срок

с подругой милой продлевал старенье —

своё? или её? Порой жесток

бывал в словах, но это от волненья

перед грядущим. Кажется, давно

всё это было, и с другим подруга

дни коротает, пьёт моё вино,

и жизнь идёт, как часики, по кругу,

считая дни, но повода вернуть

бесценный дар ещё не представлялось,

как и туда — с изнанки заглянуть,

не завершив дела — не удавалось.

Ну, может быть, немножечко — за край,

когда обжил больничную палату,

когда судьба сказала — Выбирай —

свой белый лист иль белые халаты.

Я выбрал лист и сигаретный дым,

что по стене сползает осторожно

в пространство, что останется густым,

когда вернуться только невозможно,

по крайней мере, постучавшись в дверь —

лишь в памяти иль проще — на бумаге,

когда к числу действительных потерь

добавится чуть-чуть солёной влаги

и некой правды, что не так горька,

как некогда. Знакомое пространство

сужается. И жизнь так коротка,

что в ней не смысл уже, но постоянство.

Январь 28 2013 г.