Комната

Андрей Драгунов, 2015

У тех, кто рано умирает среди картин и книг на полках, без близких и друзей (кто знает – не лучше ли), среди осколков былого, среди прочей пыли, не звездной, тряпочной, бумажной, где моль голодная – всесильный властитель, где рукою влажной пройдя по полкам понимаешь, что все хранимое неважно, и только ты об этом знаешь, и от того немного страшно, и от того немного больно, но одиночество спасает… И слышатся слова Господни у тех, кто рано умирает.

«В середине июня все разговоры о температуре…»

В середине июня все разговоры о температуре,

о недостатке лекарства в ближайшей аптеке

от перегрева в сердечной мускулатуре

и о каком-то, виновном во всём, человеке —

даже без имени — только невнятная внешность

в упоминаниях. Градусник бьёт все рекорды —

минус какая-то там временная погрешность —

предположительно, то есть, возможность свободы —

передвижения. Кто-то пытается выжить,

прячась, как рыбка на солнце, за собственной тенью,

но получается — лишь положение ниже —

вниз по течению, где тишина и забвенье

перетекают — одно из другого… и дальше,

чтобы не встретиться с кем-нибудь из сослуживцев,

с тем, кто отправился вниз по течению раньше,

предполагая, что с ним ничего не случится,

но ошибался, поскольку июнь и… погода —

время не лучшее для продолжения жизни,

для сохранения, даже… Чего там свобода?

Передвижения? — это лишь взгляда и мысли —

в след улетающей, тающей маленькой птички,

что если б не градусы, то непременно — вернулась,

даже, хотя бы, рисунком на белой страничке,

в школьной тетради, откуда вчера упорхнула

после обеда, да, так и растаяла где-то

за горизонтом, куда человеку — лишь взглядом.

Температура горит, как в руке сигарета —

месяц — июнь — без надежды уже на прохладу.

июнь 28. 2015 год.