Кома

Андрей Бонцевич, 2022

Вы когда-нибудь слышали об иммерсионной смерти? Я тоже нет, и даже считал, что я вполне жив, до тех пор, пока мне не открыли глаза на правду – я в коме. У меня есть неделя, чтобы успеть выбраться из комы живым и всего одна помощница – девушка, которая даже не помнит, как её зовут. Для выхода из системы нужен ключ, но как найти эту алмазную песчинку в огромной пустыне? Надежда тает с каждым днём, загадки мира мёртвых становятся сложнее, и уже непонятно, что лучше – проснуться и вернуться к жизни или остаться в блаженном мире сна навсегда. Комментарий Редакции: Потрясающее воображение приключение по миру сновидений, в которых сновидец вдруг потерял контроль над придуманной им же реальностью.

Глава 3. Рок-н-ролл жив, а я уже нет

Её волосы пахли лавандой. Темно-русые с бронзовым отливом, они падали на худенькие плечи и сбегали вниз по нежному синему бархату короткой куртки. Под мягкой, похожей на шёлк кожей рук трепетал горячий пульс. Мартин почти не видел лица девушки, но почему-то ему казалось, что она улыбается.

— Мне сейчас выходить, — тихо сказал он, убирая тонкую руку со своей шеи.

— Нам, — поправила девушка. — Но на самом деле нет.

— То есть? Мне на работу вообще-то.

— Как бы тебе сказать… Ты можешь опоздать на полчасика?

— В принципе, да. У нас вчера корпоратив был, все поймут.

— Тогда давай зайдём в кафе какое-нибудь. Мне нужно о многом тебе рассказать.

Если бы не две вчерашние записки, Мартин указал бы этой девчонке направление дальнейшего движения, и с чистой совестью отправился работать. Но сейчас ему отчаянно хотелось поговорить с ней, чтобы отличить шутки от наваждения.

В кафе, сделанном из угловой квартиры кирпичного хрущёвского дома, играла легкая музыка. Пахло корицей и ванилью. Круглые светильники, висящие на длинных цепочках, красили стены и столики в розоватый цвет, от которого сразу становилось тепло и уютно, как под Новый год.

Девушка юркнула за столик, стоявший в самом тёмном уголке. Мартин медленно сел рядом.

— Кофе? — спросил он.

— Да, и грушевый штрудель, если у них есть.

Спустя пару минут на столике появились две полные чашки и блюдце с кусочком чего-то воздушно-ароматного.

Мартин прищурился, отпил немного горячей горечи и посмотрел девушке в глаза.

— Ну, давай начнем. Скажи, пожалуйста, кто я? Ты меня знаешь?

— Отличный вариант знакомства, — усмехнулась девушка, и на щёчках у нее заиграли ямочки. — Тебя зовут Мартин.

— Ага. Хорошо, — Мартин почесал кончик носа и поставил чашку на стол мимо блюдца. — А кто же тогда ты?

— Эм… Тут есть некоторая сложность. Меня, конечно, как-то звали перед тем, как я сюда попала, но я не помню ничего, кроме ника из соцсетей. Шутливого прозвища. Заморючка я.

— Так, — нахмурился Мартин. — Прозвище шикарное, но ситуация фиговая. Во-первых, куда это «сюда»?

— В мир мёртвых.

Мартин закашлялся, выронил ложку, и звон от неё разлетелся по всему кафе.

— А можешь как-нибудь… ну, это… подробнее?

— Я плохо в этом всем понимаю, но попробую. Дело выглядит примерно так: есть некая система, в которую издатели книг и киношники загружают свои работы. Система эта называется Айя, и в ней можно читать и смотреть фильмы по технологии максимальной иммерсии. Я пробовала, просто потрясающая тема. Но есть одна опасность: если человек сильно увлечётся, то система затянет его так далеко, что наступит так называемая иммерсионная смерть. В реальной жизни тело впадает в безнадёжную кому, а сознание переходит жить в Айю. То есть сюда. Это все, что я знаю.

Мартин с шумом втянул воздух, допил кофе и резким движением грохнул чашку о блюдце.

— То есть ты хочешь сказать, что… Нет, это бред. А если просто выключить терминал?

— Тогда конец. Понимаешь, эта штука… Она помимо разума загружает в себя ещё какую-то составляющую, ту, что позволяет сознанию существовать отдельно от тела. И вот это и есть проблема. При простом отключении она не закачивается обратно, и личность остается там, в Айе. В смысле, здесь. Просто так не вернёшься. Нужно, чтобы человек сам понял, что с ним.

— Пока я понял то, что круто влип. Но… В то, что ты говоришь, невозможно поверить.

— Почему?

— Звучит очень дико.

— Дико звучит лев в саванне поутру. Сама слышала. А здесь… Тебе не казалось никогда, что мир какой-то странный?

— Никогда. Я знаю, что он странный, но другого-то нет.

— Давай про это пока не будем. Вижу, ты мне не особо веришь.

— Извини, нет. И вообще мне нужно на работу.

— Да нет у тебя никакой работы! Система наверняка уже подобрала вместо тебя следующего игрока. Всё течет, всё движется, но никто ничего не замечает!

— Так-так-так, — медленно протянул Мартин, падая на спинку стула. — Давай поступим следующим образом. Сейчас я расплачусь за завтрак, мы вместе выйдем отсюда, и ты пойдёшь налево, а я направо. Мы сделаем вид, что никогда не встречались, и постараемся забыть это утро, как неудачный стендап.

— Не получится, — покачала головой девушка. — Во-первых, мы с тобой уже три года живём вместе, и я не смогу тебя оставить здесь умирать. А во-вторых, даже если и смогу, то через неделю тебя не станет по-настоящему.

— Как? Почему? — Мартин попытался вскочить, но чуть не опрокинул столик и рухнул обратно.

— Деньги на твоем страховом счету подходят к концу. Врачи не могут держать на аппаратах столько народу. Кто платит — тот живёт. Поэтому я и должна любой ценой вытащить тебя отсюда.

— Но… Как? Даже если то, что ты говоришь, — правда, тогда как найти выход из мира?

— Просто поверить в то, что мира нет.

— Пока не могу. Извини, но нет.

— Я знала, что это будет долгая дорога. Ладно, пошли.

— Подожди. Куда идти-то?

— Я точно не помню. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Эта Айя… Она что-то делает с памятью человека. Какие-то участки пропадают.

Мартин замер, вспомнив вчерашний разговор с Максом. Чёрт, чёрт, чёрт! Неужели это правда? Кома, мир мертвых, иммерсионная смерть — это что, всё есть на самом деле? И всего неделя? О нет, нет, нет! Это не может быть правдой!

Швырнув деньги на барную стойку, он выскочил из двери, будто выкинутый качком-вышибалой. Девушка грациозно вышла вслед за ним.

— Здесь парк есть неподалеку. Давай просто пройдемся. Прогуляемся, — голос Мартина немного дрожал.

— Давай. Я люблю гулять с тобой. Купишь мне мороженого?

— Да. Наверное. Не знаю. У меня в голове сейчас мороженое.

— Представляю.

Дорога до парка петляла между сухими деревьями и обшарпанными домами, похожими на иллюстрации к старинным рассказам о несчастных крестьянах и бедняках. На выкрошившемся асфальте зеленел мох.

Мартин никак не мог избавиться от назойливого жужжания одних и тех же мыслей, крутящихся в голове. Но ведь всё вокруг такое настоящее! Чирикают птички, летят по небу облака, и если взять в руку камешек, то он будет тяжёлым и шершавым. Как же так? Почему?

На серых дорожках парка валялись желтовато-зелёные дубовые листья. Мартин поднял один, повертел в пальцах и посмотрел на сетку жилок. Такая чертовски выверенная детализация, это просто не может быть симуляцией!

— Всё ещё не веришь, — тихо сказала девушка.

— А ты поверила бы?

— Не-а. Я сама в шоке от того, какое здесь всё настоящее. Мне кажется, в реальном мире не так красиво, как здесь.

— Да, наверное. Так как же всё-таки тебя зовут?

— Не вспомнила.

— Почему-то мне хочется назвать тебя Олей.

— Не-а, по-моему, меня звали не Олей. Точно нет. Кажется, я была кем-то вроде Аделаиды или Августины. Хотя, может быть, и Светой.

— Просто как-то не поворачивается язык называть тебя…

— Заморючка.

— Колкое прозвище. Грубое.

— А мне нравится. В нём вся я.

— А если вдруг понадобится тебя как-то быстро позвать? Нет, мне не нравится.

— Позвать? Ну, да, интернетные клички не очень для этого годятся. Хотя у одной из коллег моего отца был ник «Идисюданна», в принципе, наверное, только он подошел бы.

— Смешно. Нет, давай всё-таки придумаем тебе имя.

— Да пусть будет Оля. Только хотелось бы на «А».

— Это как? — Мартин провел пальцем по кончику носа.

— Ну… Алина, скажем.

— О! Отличное имя. Тогда привет, Алина!

Девушка улыбнулась и взяла Мартина за руку.

Около ларька с мороженым бегала белка. Она лихо заскакивала на стволы дубов, кружилась и прыгала по веткам, и всем видом показывала, что за свое дружелюбие заслужила пару кусочков вафельного стаканчика.

Мартин купил две порции и пустой стакан, раскрошил его в руке и кинул белке. Проворная зверюшка схватила самый большой обломок, взяла передними лапками и принялась умильно откусывать. Неужели и она — часть системы?

— Хорошо, — сказал Мартин, отдавая Заморючке мороженое. — Допустим, всё так. Но ведь ты пришла сюда не за тем, чтобы обрадовать меня замечательной новостью о семи последних днях?

— Не-а, — качнула головой девушка. — Я пришла спасать тебя.

— Значит, ты знаешь, как.

— Знаю. У каждого в мире мёртвых есть код аварийного отключения. Его можно просто сказать, Айя прекрасно распознаёт его как сигнал опасности. В этом случае все части сознания выгружаются обратно, сеанс заканчивается, терминал выключается, и человек выходит из комы.

— Ох, как обнадеживающе звучит! Так где же этот код?

— А вот этого я не знаю.