Перехват

Алекс Орлов, 2012

Нет покоя во Вселенной! В корпоративную войну, в которой участвует пилот боевого робота Джек Стентон, вмешалась «третья сила» – нелюди без разбора атакуют всех участников конфликта. Спецслужбам правительства удается получить информацию о готовящемся десанте чужаков, некогда владевших планетами сектора и использовавших людей в качества рабов. Чужие располагают сетью законсервированных с давних пор подземных баз, в которых до сих пор имеются гарнизоны. Все корпоративные войны остановлены, и лучшие части бывших противников переводятся под командование министерства обороны. Чтобы упредить решающее наступление чужаков, военные срочно готовят контрдесант для высадки на космических базах врага…

14

С утра был дождь — совсем недолгий и какой-то нерешительный. Едва начав стучать по крышам жилых корпусов, он прекращался над столовой, но, возвращаясь на крышу столовой, тотчас забывал про казармы. Не дождь, а недоразумение.

Лейтенант Гуммель ждал Джека на крыльце сразу после завтрака. Сам он ничего не ел, потому что не мог, полностью погрузившись в суть нового пари.

Накануне Джек сказал, что смог бы с тридцати метров продырявить из револьвера пять сложных мишеней — из яблок или апельсинов, положенных один позади другого. То есть пуля должна была пробить первый плод, а затем второй, лишь после этого мишень считалась пораженной.

Джек сказал и забыл, но лейтенант Гуммель был человек азартный. С двух прежних мест службы его поперли из-за подобных художеств, однако он снова искал себе приключений и по оказии занял вакантное место командира взвода во второй роте, прежний офицер которой уволился по семейным обстоятельствам.

— Ну что, жучара, готов ответить за свои слова?! — неожиданно закричал Гуммель, заскакивая на крыльцо перед Джеком и лейтенантом Хиршем и даже пританцовывая от возбуждения.

Джек с Хиршем недоуменно переглянулись. Они и думать забыли о вчерашнем споре, но Гуммель помнил. Он даже спал беспокойно и сбил в комок всю простыню, а утром, чуть свет, выскочил на воздух и, глядя на дождь, составлял схему решения спора.

Собственно, ничего особенного — сгонял в столовую, замучил расспросами сержанта продуктовой службы и выяснил, во что обойдется десяток крупных яблок сорта «лингвельд». Оказалось, что в тридцать ливров.

— А почему так дорого? — изумился лейтенант. — В городе я купил бы их за пару ливров!..

— Вот поезжайте в город и купите, а здесь все подсчитано до зернышка.

— Ну хорошо, — согласился тогда Гуммель, рассудив, что с огромного выигрыша легко окупит расходы на яблоки.

И теперь он пританцовывал перед Стентоном и Хиршем, ожидая, что они отступят, а мальчишка этот еще и извинится. Гуммель заставит его извиниться прилюдно!

— Это ты про стрельбу, что ли? — уточнил Хирш.

— Что ли, лейтенант Хирш! Что ли!.. — перешел на фальцет Гуммель и откашлялся. — Подтверждаешь пари, капрал Стентон?!

— Стрельба по яблокам с тридцати метров? — уточнил Джек.

— Да! Пятьсот ливров на кону!..

— Пять выстрелов, пять мишеней, десять простреленных яблок, правильно?

— Хорошая память, капрал, поздравляю! Буду счастлив прижать тебя — хвастунишку!..

— Так ты, Гуммель, думал, что он хвастал? — не скрывая улыбку, спросил Хирш.

— О! А ты, значит, не думал, коллега? — Гуммель возбужденно хлопнул в ладоши. — Ну что, камрады, идем прямо сейчас?

— А вы уже завтракали, сэр? — участливо поинтересовался Джек.

— Не нужен мне ваш завтрак, капрал! Я должен решить спор немедленно, а до этого у меня даже аппетита не будет!

Из столовой вышел сержант из второй роты.

— О, вот и Бэзил! — снова закричал Гуммель, и лицо сержанта сделалось хмурым. — Ну что, был с утра дождик, Бэзил? Был или мне показалось?

— Ну был… — со вздохом произнес сержант.

— Пятьдесят ливриков на бочку, дружок! Здесь вам не тут! Наша бухгалтерия сурова!

Сержант снова вздохнул, достал деньги и отдал Гуммелю его выигрыш.

— Так будет с каждым! — закричал тот, потрясая парой четвертаков перед лицом Джека. — Ну что, жим-жим? Идем стрелять или как?

— Идем стрелять, только яблоки за ваш счет, господин лейтенант.

— Уже решено, приятель! Куда рванем, где тут у вас решаются подобные споры?

— До твоего появления подобных споров не возникало, — заметил Хирш, спускаясь с крыльца столовой. — Спорили на щелбаны, на жвачку или курево.

— Курево и щелбаны?! Каменный век! Настоящее благородное пари, вот двигатель всемирного прогресса, если хотите знать!

— Так, Джек, иди за револьвером, а я прослежу, чтобы мистер спорщик добыл яблоки нужных размеров, — со скукой в голосе произнес Хирш.

На пороге возник капитан Хольмер. Он съел свой завтрак, запил его крепким чаем и на ближайшие полчаса у него было хорошее настроение.

— Что за склока, бойцы? Кто пойдет со мной купаться в карьер?

— Прямо сейчас? — спросил Джек.

— Нет, сейчас вода холодная. Лучше ближе к обеду, водичка согреется и аппетит можно нагулять.

— Сэр, в карьере вода круглые сутки четыре градуса.

— Цельсия?

— Кельвина, блин… — тихо обронил Хирш и отвернулся, сдерживая смех.

— Грамотный, да, Тедди? Очень грамотный? А вот я не поленюсь сейчас пойти в строевую, включить там глобалсеть и выяснить, чего смешного ты тут сказал? И спроси меня, кто будет смеяться последним?..

— Извините, сэр, — сдался Хирш.

— Извиняю. А в чем фишка шутки?

— Четыре по Цельсию — это холодно, а при четырех по Кельвину все застывает на хрен…

— Как это?

— Ну… Скажем, если заморозить яблоко, он превратится в хрусталь. Врезал молотком, и оно вдребезги.

— Ага, понятно, — кивнул Хольмер. — А если «таргар» из пушки врежет?

— Ну, тоже разлетится.

— И осколки будут опасны, так?

— Да, сэр, куски перемороженного яблока будут опасными, как и осколки хрусталя, — подтвердил Хирш.

— Джек, ты когда-нибудь слышал о чем-то подобном? — спросил Хольмер.

— Нет, сэр. От Тедди — никогда.

— Вот. А он это знал и молчал, — со странной интонацией произнес Хольмер. — Ты просто какой-то профессор тригонометрии, Тедди!..

— Это скорее теплофизика, сэр.

— Ну ни хрена себе! — произнес пораженный Хольмер и уставился на Хирша вместе с Джеком и лейтенантом Гуммелем. — Нам что теперь, пойти сейчас всем и застрелиться?

— Извините, сэр, — растерялся Хирш.

— Извините, сэр, — передразнил Хольмер и зашагал прочь.