Предикат (лингвистика)

Предика́т (лат. praedicatum «сказанное») в логике и лингвистике — сказуемое суждения, то, что высказывается (утверждается или отрицается) о субъекте. Предикат находится с субъектом в предикативном отношении и показывает наличие (отсутствие) у предмета некоторого признака.

В западно-европейской терминологии лингвистики (напр., англ. predicate и др.) используется не только в значении «предикат», но и в значении «сказуемое». В других языках, в том числе и русском, термин praedicatum был заменён калькой «сказуемое», таким образом логическая и грамматическая категории оказались разделены. То есть, «сказуемое» ассоциируется с формальной стороной (член предложения), а «предикат» — с содержательной, семантической стороной.

В лингвистике также говорят о синтаксических и семантических предикатах. Синтаксический предикат — это элемент поверхностной структуры, сказуемое. Семантический предикат же — ядро семантической конструкции (конфигурации), то есть конструкции, отображающей внеязыковую ситуацию, её ядерная семантема. При этом семантический предикат может быть представлен различными способами на уровне поверхностной структуры. Например, «Марья дарит сестре книгу», «Марья подарила сестре книгу» и даже «книга, подаренная сестре Марьей» семантически отражает одну и ту же ситуацию. То есть, между семантическим и синтаксическим предикатом нет взаимно-однозначного соответствия.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Диалогичность как следствие сопоставления двух генетических утверждений (предикатов) означает, что между субъектом и предикатом вторичной предикации ДС имеется определенная семантическая связь, а не абсолютно произвольное соположение смыслов (как, например, в нарративной конструкции Лыжник улыбнулся, в которой между понятиями «лыжник» и «улыбаться» нет имманентной семантической связи, например, аналитической, поскольку улыбчивостъ не входит в семантический состав понятия лыжник). Напомним, что поверхностной семантической экспликацией глубинной вторичной предикации служило в нашем тематическом примере выражение То, что общее мнение считает заслугами перед обществом, есть умение выжимать из него кучу денег, а смысловой вытяжкой из этого выражения – Заслуги перед обществом – это умение выжимать из него кучу денег. По последней фразе отчетливо видно, что между субъектом и предикатом здесь имеется несомненная семантическая связь (в данном случае – по типу контекстуальной антиномии). Иначе и быть не могло: наличие между субъектом и предикатом имманентной семантической связи – естественное следствие диалогической природы этой предикации (любое утверждение по поводу чужого утверждения не может не содержать семантического «моста» между ними). Сам диалог есть в определенном смысле форма семантической связи.[109]

Л. А. Гоготишвили, Непрямое говорение, 2006

Конкретизация этих положений представлена в работах Д. Макнила. Он выделил в первых детских двучленных высказываниях два класса словосочетаний – по-английски они называются “pivot-class words” (Р) и “open-class words” (О). Например, в высказываниях “more milk, bye-bye Daddy” первые элементы соответствуют классу Р (т. е. являются предикатами), а вторые – О (являются объектами). Д. Макнил считает, что различие Р и О является «врожденным знанием» или, по крайней мере, врожденной является способность к их различению. «Ребенок классифицирует случайно воспринимаемые элементы речи взрослых соответственно универсальным категориям, выражающимся в речи» [75, р. 36]. Д. Макнил выдвинул гипотезу, что и «базисные грамматические отношения» тоже являются частью врожденной языковой способности [там же, с. 45]. В других своих работах к таким базисным отношениям он относит семантико-синтаксические отношения: «субъект – предикат», «предикат – объект», «определение – определяемое» и некоторые другие [76 и др.].

Вадим Петрович Глухов, Онтогенез речевой деятельности. Курс лекций, 2017

Для обозначения функций он использовал категорию функциональных выражений, отметив такую их важнейшую особенность, как «ненасыщенность» или «невосполненность». На необходимость восполнения функциональных выражений указывает наличие в них переменных, вместо которых может быть подставлено имя предмета, благодаря чему само функциональное выражение превращается в имя предмета. Поскольку понятия являются частным случаем функций, обозначающие их выражения также являются ненасыщенными, и их восполнение именем предмета (например, путем подстановки вместо x в «x смертен» имени «Сократ») превращает их в предложения, которые являются истинными или ложными. Истолкование понятийных выражений как ненасыщенных позволило Фреге по-новому решить проблему единства суждения. Если в традиционной логике для связи субъекта и предиката суждения требовалась специальная предицирующая связка (copula), то у Фреге понятийные слова (а также слова, выражающие отношения) обладают предикативным характером уже в силу своей природы, и поэтому никакой специальной связки не требуется[12].

Л. Б. Макеева, Язык, онтология и реализм, 2011

Большое значение для правильного понимания связной монологической речи имеет концептуальное положение Н. И. Жинкина об особых правилах, закономерностях внутренней, смысловой организации текста, отражающей ход мысли говорящего [37, 38]. Важное методологическое значение имеет выделение двух структурно-образующих элементов в содержательной стороне речевого сообщения – системы денотатов – предметных (денотатных) обозначений, связанных с содержательной характеристикой предмета речи, и системы предикатов, т. е. того, что будет сказано об отношениях реальных предметов действительности [32, 38 и др.].

Вадим Петрович Глухов, Методика формирования связной речи детей дошкольного возраста с системным речевым недоразвитием, 2017

Несколько слов необходимо сказать и о стилистике дискуссий. Как правило, в этих дискуссиях не обнаруживаются развернутые силлогизмы, что чрезвычайно затрудняет понимание хода рассуждений для читателя, не знакомого с теорией индийского пятичленного силлогизма28 и базовым делением логического вывода на умозаключение-для-себя и умозаключение-для-других. Умозаключение-для-себя – это первичный по отношению к словесной демонстрации интеллектуальный процесс постижения связи между объектами на основе усмотрения признака, манифестирующего эту связь. Умозаключение-для-другого – это силлогизм в собственном смысле слова, т. е. вербальная демонстрация, позволяющая оппоненту осуществить идентичный интеллектуальный процесс. Операция усмотрения признака, конституирующего логическое основание дедукции, выступает связующим звеном между этими двумя видами умозаключения. Умозаключение-для-другого в эпоху создания "Энциклопедии Абхидхармы" еще не было преобразовано в трехчленный силлогизм, соотносимый с аристотелевским, и имело характер традиционного индийского пятичленного доказательства. Первый его член представляет собой операцию простого приписывания – соотношение предиката с субъектом (проблематичным локусом предицирования); второй – это приписывание локусу признака, манифестирующего предикат, т. е. того самого признака, усмотрение которого и обнаруживает на логическом уровне реальную связь между объектами. Третий, четвертый и пятый члены силлогизма в отличие от двух первых – утверждения, а не приписывания. Так, третий член – гомогенный пример – демонстрирует связь субъекта и предиката применительно к непроблематичному локусу, т. е. такому локусу, где эта связь обладает природой неизменного сопутствования, где она для всех очевидна. Четвертый и пятый член отождествляет характер связи субъекта и предиката в проблематичном и непроблематичном локусах.

В. И. Рудой, Космос и карма. Введение в буддийскую культуру, 2009

Часто используется структурный метод. С одной стороны, танатологический мотив понимается нами как разноплановая структура, дихотомически соединяющая в себе инвариант и его вариации, означающее и означаемое, предикаты, актанты и сирконстанты. С другой – с помощью указанного метода анализируется структура значения танатологических мотивов. Также данные элементы включаются в структурные отношения более высокого порядка – на уровне нарратива, сюжета, текста. Изучение их роли в произведении как системе, где каждый компонент выполняет определенные функции и занимает определенное место, свидетельствует о применении функционального подхода. При использовании этих взаимосвязанных методологий мы опирались на труды А. Веселовского, В. Шкловского, В. Проппа, Б. Малиновского, Л. Теньера, Р. Барта, К. Леви-Стросса, Ю. Лотмана, У. Эко, А. Мустайоки и др. Проблемы нарративного анализа решались с помощью идей Б. Успенского, М. Бахтина, Ж. Женетта, Ф. Штанцеля, П. Рикера, В. Шмида, В. Тюпы и др.

Р. Л. Красильников, Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию., 2015

Как видим, принцип адекватности представления знаний здесь очень хорошо работает: при одинаковой выразительности семантических сетей и предикатов эффективность поиска явно лучше для семантических сетей с их явным описанием связей. Таким образом, нам остается согласиться с Дж. Люгером в том, что "теория графов эффективно и естественно выражает сложные семантические знания. Кроме того, она позволяет описывать структурную организацию базы знаний. Семантические сети – это достойная альтернатива исчислению предикатов" [264, стр. 64].

О. О. Варламов, Мивары: 25 лет создания искусственного интеллекта, -1

Структура предложения и суждения, несмотря на их тесную связь, не полностью совпадает. Поэтому нередко возникает необходимость уточнить смысловое содержания суждения, соотношение объемов его терминов. Для этого используют логическое преобразования суждений: обращение, превращение, противопоставление предикату, противопоставление субъекту.

С. С. Антюшин, Логика, 2013

Под предикатом понимается языковое выражение, обозначающее некоторое свойство или отношение. Предикат, указывающий на свойство предмета, например «быть круглым», называется одноместным. Двухместным, трехместным называется предикат, обозначающий отношение, в зависимости от числа его членов. Например, «кусает» – двухместный предикат, «находится посередине» – трехместный.

Коллектив авторов, Логика. Краткий курс, 2016

Общепринятым является язык логики предикатов. Его основными категориями являются: имена предметов, выражения, обозначающие свойства, и отношения и предложения.

Н. А. Лучков, Логика в вопросах и ответах, 2009

Последовательность этих процедур – когнитивной, а затем вербальной – «предполагает бессознательную сегментацию разрозненного континуума опыта на когнитивные единицы, которые мы называем «событиями». Вторая операция – лингвистическое кодирование этих событий как последовательности предикатов и, в конце концов, различных типов предложений с целью «линеаризации» и «перспективизации», т. е. внесения в события некоторого порядка и связности, изображения их конфигурации в осмысленном виде» [Трубина. Нарратология…].

Е. Ю. Рождественская, Биографический метод в социологии, 2012

Тема речевого О. разрабатывается и в исследовательском плане. Одним из осн. направлений исследований стал поиск способов и приемов оценки содержательного аспекта текстов. Контент-анализ – один из первых шагов в этом направлении. Его применение первоначально относилось преим. к газетным текстам и строилось на систематическом выявлении и квантификации формальных единиц содержания анализируемого текста, преим. слов. К настоящему времени метод расширил круг исследуемых признаков текста, приобрел большую гибкость и имеет достаточно широкое применение. Для характеристики внутр. структуры текста Н. И. Жинкиным был предложен предикатный метод анализа, при к-ром используемые в тексте предикаты выстраиваются в иерархичском порядке, характеризуя главные, дополнительные и дополнительные к дополнительным признаки. Такое представление отражает, однако, не столько конкретное содержание текста, сколько его логическую структуру.

Коллектив авторов, Психология общения. Энциклопедический словарь, 2011

Процедурно «отнесение к ценности» означает применение некоторой аксиологической шкалы к потенциальным объектам исследования. Первый вопрос, который при этом возникает, имеет ли право так поступать ученый, не рискуя уклониться от требований достоверности знания. Да, имеет: существуют следующие логические и исторические предпосылки такой возможности. Во-первых, установленный Р. Г. Лотце факт различия между бытием вещи и ее значимостью. Во-вторых, положение Канта о приоритетности суждения как формы мысли перед понятием и жесткой формулой Риккерта, что всякое познание есть суждение. В-третьих, синтетические суждения присоединяют к предмету новые предикаты, которых не могло быть в его материале (целесообразность, красоту и т. д.), а рефлексивная способность суждения основывается на «сверхчувственном в нас» (Кант), т. е. на архетипических следах и интериоризованных символах культуры, ценностного сознания конкретной общности. В-четвертых, «трансцендентальный субъект» кантианства – это и есть ученый (социолог, филолог, экономист и др.) как человек, владеющий логическими приемами установления истинности суждения. В этом его отличие от «гносеологического субъекта» докантовской философии, получаемого путем абстрагирования от всех социальных, демографических, психологических человеческих качеств до «голой» способности познания: чувственного в сенсуализме (Локк) или рационального – у Декарта, Лейбница и др. Ученый («трансцендентальный субъект») вооружен всеми знаниями своего времени в данной области исследования (предметными, аксиологическими, методологическими), он также «методически дисциплинирован» (Вебер). Поэтому непосвященному (и непросвещенному) он кажется мистическим обладателем априорного знания. Но только такой субъект и способен осуществить процедуру отнесения к ценности. Ситуация в некоторой степени напоминает выбор научной темы аспирантами: кто-то называет тему сам, ибо видит ее актуальность, новизну, значимость; другим – предлагают руководители.

С. А. Шавель, Общественная миссия социологии, 2010

Логика использует в своих построениях два типа искусственных языков: язык логики высказываний и язык логики предикатов.

С. А. Давыдов, Логика. Шпаргалка, -1

Понимание категорий и в определенной мере сущности восприятия основывается на логике исчисления предикатов, восходящей к Аристотелю. Ключевым ограничением здесь является то, что система логического вывода подразумевает исключительно качественные отношения вида («все А есть В», «все А не есть В», «некоторые А есть В» и т. д.), но не количественные отношения, в том числе: «А больше В», «А меньше В» и т. д. Аристотель указывал, что «сущность» (ο?σία) не допускает большей и меньшей степени. Например, человек не может быть человеком в большей или меньшей степени ни сам по себе, ни по отношению к другому человеку. Также не допускает большей или меньшей степени конкретное обозначение количества, например, одна тройка не в большей и не в меньшей степени тройка, чем другая. В то же время «отношение», «качество», «действие» и «претерпевание» могут обладать большей или меньшей степенью. Формальные способы оперирования с такими характеристиками отсутствовали вплоть до появления методов нечеткой логики и нечетких множеств (Zadeh, 1965). В подобных условиях единственным путем логического вывода оказывался переход от «качеств» к «сущностям». Например, вместо качества «богатый», присущего сущности «человек» в большей или меньшей степени, вводится новая сущность – «миллионер», произвольно определяемая, например, как человек, имеющий на банковском счету более миллиона долларов.

Коллектив авторов, Технологии сохранения и воспроизведения когнитивного опыта, 2016

Приравнивая субъект к предикату по сущностным смыслам, эти метафоры как бы претендуют на большее приобщение к истине, чем другие семантические типы метафор (Полухина, 2009: 192).

Л. В. Зубова, Поэтический язык Иосифа Бродского, 2015

«Социокультурный» – значит обусловленный социальными и культурными причинами. В отечественной психологии понятие «социокультурный» является важным элементом научного тезауруса ведущих российских психологов (Асмолов, 2012; Крюкова, Гущина, 2015; Соколова, 2015). Социокультурный подход отличен и от социального, и от культурного. Для психологов после Л. С. Выготского понятие «социокультурный» звучит как привычное и до банальности знакомое. Однако оказывается, в социогуманитарных науках, прежде всего в социологии и культурологии, социокультурный подход начал формироваться только в XXI в. В современной психологии развитие социокультурного подхода в значительной степени стимулируется формированием представлений о сетевой парадигме (Зеленкова, 2007) и сетевом принципе организации знаний (Гусельцева, 2015). В начале этого века переосмысление онтологии мира человека привело к трансформациям, новым взглядам на широко применявшиеся в социогуманитарных науках подходы – коммуникационный, организационно-структурный, матрично-программный и др. Главная причина трансформаций – закрепление в сознании ученых убеждений в текучести (процессуальности, по А. В. Брушлинскому), множественности, неопределенности и даже «закономерной хаотичности» мира человека. «В частности, в видении социокультурного мира наблюдаются процессы, в чем-то родственные тому, что происходило в познании-описании физической реальности в начале XX в. Классическое – атомарно-дискретное и структурно-упорядоченное, предполагающее определенность и однозначность реальности видение – все более дополняется (а порой и вытесняется) неклассическим, для которого важнейшими предикатами реальности оказываются текучесть, множественность, гетерогенность, «разупорядоченность» (хаотичность) и неопределенность (Закс, 2015, с. 89).

В. В. Знаков, Психология понимания мира человека, 2016

Для самого верного и известного последователя Н Я. Марра И. И. Мещанинова эти четыре элемента были вполне реальны и конкретны. Первичный звуковой комплекс, по его мнению, не имел значения, он сопровождал кинетическую речь. Затем далее появилась звуковая речь, разлагавшаяся не на звуки и уж никак не на фонемы, а «на отдельные звуковые комплексы. Этими цельными комплексами еще нерасчленившихся звуков и пользовалось первоначально человечество как цельными словами» [Мещанинов 1929: 181]. Ставши потом членораздельными, эти комплексы выделили четыре первичных элемента. Эти легендарные четыре элемента сначала считались тотемными именованиями, и даже показатели флексионного типа возводились к ним же, то есть к тотемам, Однако потом теория марристов пересмотрела этот тотемный подход и выявила, что они «были изначала не племенными названиями, а терминами иного порядка, приближающимися к основным выкрикам человека» [Мещанинов 1926: 6]. Ранее в этой же книге он говорит о том, что «определенные народы рошат, салят, берят, ионят в различных значениях говорения и действия» [Там же]. Более внимательно глядя, мы видим, что эти акциональные предикаты И. И. Мещанинова лишь характеризуют действия «определенных народов», но не являются собственно словами. Несомненно, что эти четыре элемента, представленные как конкретная явленная данность смущали и самого Мещанинова. Очень характерны в этом смысле следующие его слова, когда на естественный вопрос, откуда взялись именно такие четыре элемента, И. Мещанинов дал очень характерный для этого направления ответ: «Спрашивается, как возникли эти четыре элемента и какое объяснение им дается?

Т. М. Николаева, Непарадигматическая лингвистика, 2008

Искусствоведческое изучение такого предиката образа, как фантастическое, позволяет понять механизмы функционирования детали в произведении искусства и степень фрагментированности художественного целого. Ренессанс изобретает язык фантастических аллегорий, фантастическое составляет в искусстве Ренессанса источник таинственного, неясного. Замысловатые аллегории-детали являются эмблемами запредельного (Р. Кайуа)[95]. На первый взгляд, аллегория рациональна, но на фоне пластического единства она производит «остраняющее» впечатление чего-то фантастического. Фантастическое есть результат наложения, сопоставления фрагментов. Подлинная фантастичность фрагмента достигается, когда устанавливается контраст фрагмента и целого, оппозиция, когда фрагмент становится необъясним из целого.

Е. А. Кондратьев, Художественная деталь и целое: структурные и исторические вариации, 2010